Контргамбит

      Агата выше Леви на сантиметров десять. Особенно хорошо это ощущалось, когда они шли рука об руку по ночному Тросту, а их шаги глухим звуком отбивались о ближайшие каменные стены одноэтажных домов. Аккерман держал безупречную осанку, а она постоянно сутулилась. Спина сильно ослабла за последние месяцы. Отличие в росте практически отсутствовало.       Она заметила эту небольшую разницу в росте только потому, что не хотела думать о том, что ждало их впереди. Ее мысли то и дело наполнялись паникой, которую она не хотела показывать. Сейдж быстро шагала за капралом, пытаясь выпрямить спину, вздернуть голову и вообще вести себя так, словно ей нравилась эта авантюра. Она же каждый день по подворотням шныряет и борется с распоясавшейся преступностью одной левой. И неважно, что эта левая в одном мгновении от нервной дрожи.       Агата усмехнулась одним уголком губ, глубоко внутри желая подумать об Эрвине, о Ханджи и о каждой человеческой душе, которую втянула в свои мутные дела. Однако, она знала, что стоит ей хоть на секунду допустить мысль о том, что с ними может что-то случиться, она не удержится и просто разрыдается.       Леви вряд ли кинется ее утешать, а она вряд ли этого потребует. Уж не настолько Сейдж была раздавлена.       Безусловно, Агата не была близка ни с одним из солдат Разведки, но из-за того, что свалилось на нее за последнее время, она была бы не в силах вынести еще одного происшествия, случившегося по ее вине.       Ее спасение было чистым везением, за которое она заплатила кучей трупов и растраченным здоровьем. И все это ради того, чтобы опять вступить в чью-то игру? Чтобы опять притворяться марионеткой?       Она злилась. Злилась на свою безвольность, злилась на кучу помощников вокруг, злилась на отца. Но могла ли она что-то изменить? Могла ли поступить по другому?       Повезло же Сейдж наткнуться на персонажа вроде Эрвина Смита. В его взгляде она видела ту непоколебимую уверенность человека, который ставит на кон все. Она часто замечала этот огонек и у Карлина Сейджа, и у Колла Штреддера, и у каждого безумца, мысли которого была не в силах прочитать.       Глуша внутреннюю злость, она задумалась о том, как бы сложилась ситуация, если бы Эрвин не был такой занозой в заднице. Если бы можно было откупиться от его интереса и просто уйти в никуда. Почувствовать, как за спиной закрываются тяжелые ворота Разведки, а впереди увидеть только бесконечно петляющую дорогу.       Стала бы она делать то, что пообещала?       Как много обещаний она себе дала, когда было нечего терять.       А Колл Штреддер? Эта мразь наверняка уверена, что Сейдж знает все подробности их с Карлином темных делишек. Поэтому-то трус зашевелился, едва дело запахло жареным. Ну, а кто же еще? У этого ублюдка на каждой улице по человеку стоит. Даже удивительно, что продержался так долго.       Агата повернула голову в сторону Леви Аккермана, что не проронил ни слова с того момента, как они вышли за ворота Штаба.       Его лицо было напряжено и сосредоточено, походка решительна. В руке он держал большую и тяжелую сумку. Вытянутый, как струна, Леви шагал очень быстро, проводя их по злачным закоулкам и маленьким тихим улочкам. Она пыталась угадать, что блуждает в его голове.       Злился ли он на нее?       Безусловно злился. Для этого не нужно было уметь разбираться в людях. Молчит, игнорирует ее, но не нападает. Поглядывает периодически, проверяет что рядом.       Им пришлось переодеться в гражданское, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Эрвин также настоял, чтобы Аккерман взял с собой УПМ и спрятал где-нибудь в городе.       Агате выдали костюм, который был коротким и висел на ней, как на вешалке. Она то и дело поплотнее запахивала свободный пиджак, чтобы согреться от ночного ветра. Агата захватила с собой только блокнот, и полупустая сумка при каждом шаге билась о бедро.       Она чувствовала себя нелепым чучелом рядом с капралом, который, несмотря на спешку, выглядел даже привлекательно в своем брючном костюме. Он вообще был привлекательным, наверное. Сейдж еще не до конца решила, нравятся ли ей его солдафонские замашки и периодическое хамство. А еще молчание. Постоянное раздражающее молчание, в котором она утопала и задыхалась, но нарушить его даже побаивалась.       Она всегда много говорила. По делу и без дела, просто так и с серьезными намерениями. У капрала же все работало по-другому. Как будто у него был дневной лимит на слова или какое-то особое пренебрежение к пустым разговорам.       Леви ускорил шаг, заворачивая в очередное узкое ответвление брусчатых дорожек. Агата не успевала за ним и чуть ли не бежала. А ноги у нее длиннее.       — Куда мы идем? — наконец подала голос, в очередной раз догоняя и пытаясь выровнять дыхание.       — К старому армейскому товарищу Эрвина, — тихо ответил Аккерман. — Эрвин сказал, что ему можно довериться.       — И ты доверишься?       — Хотел бы поразмышлять об этом, да вот времени в обрез, — огрызнулся Леви, явно намекая на то, чтобы Агата не задавала глупых вопросов.       — Извини, — Сейдж вздохнула и подумала, что ей и правда стоит повременить с беседами.       — Как только мы разберемся с УПМ, пойдем в жилище твоего отца, — не поворачиваясь, произнес Леви.       — Да. Ночью будет лучше всего, — она задумалась, вспоминая, как много в общежитии любопытных соседей, что постоянно шныряют в общих коридорах.       Леви строил маршрут по относительно пустым дорогам. Однако, злачность этих мест то и дело подкидывала им неадекватных пьянчуг, которые пытались вывести Агату на диалог. Чаще всего эротического характера.       А иногда это были целые компании, что кричали и пытались увязаться следом. Целые компании мужланов, что хотели о чем-то ее спросить, как-то облапать и что-то предложить.       Ей было гадко от каждого свиста, что раздавался в спину, и она ежилась, когда очередной мерзко пахнущий мужик пытался дотронуться до ее одежды. Они шли уже довольно долго, и Агата была рада, что наличие Аккермана хоть чуть-чуть отвлекает внимание пьяниц.       В очередной раз, когда кто-то потянул к ней руки и все-таки ухватил край пиджака, к нему подлетел Леви и с размаху оттолкнул ногой.       Незнакомец не удержал равновесие и отлетел к ближайшей стене, с глухим стуком приложившись о камень.       Агата шарахнулась в сторону, негромко вскрикнув. Удивленно посмотрела на Аккермана, однако тот лишь недовольно хмыкнул и пошел дальше, пробурчав что-то про грязных и невоспитанных свиней.       Ну что за джентльмен этот Леви Аккерман. Выручил даму из беды. Сейдж поежилась, а потом усмехнулась. Застыла на месте, вспоминая их недавний разговор. Спасателем он не нанимался. Ну конечно.       — Хватит стоять столбом, — окрикнул ее Леви, отвлекая от жалкого зрелища.       Сейдж вздрогнула и пошла дальше, прокручивая в голове эту нелепую картину.       — Сильно ты его, — тихо прошептала. Ей внезапно захотелось погрызть ногти от волнения. — Не стоило, в общем.       — Просто не клюй носом, Сейдж, — Леви нахмурился.       — Я не клевала, — возразила она, обидчиво поджав губы. — Я и сама за себя постоять смогла бы.       — Хватит нести чушь, — он закатил глаза. — Ты себе хоть не ври. Тащишься за мной, как привидение. Подбери сопли, Сейдж, кажется, мы об этом уже говорили. Сейчас не время рефлексировать.       — Да о чем ты вообще? — перебила Агата, схватив Леви за плечо.       Он остановился и перевел взгляд на тонкую ладонь, что с силой удерживала его.       Агата смутилась и убрала руку, мысленно ругая свою тактильность и решая, что с ним нужно засунуть ее подальше.       — Раз уж втянула Эрвина в свои неприятности, имей совесть собраться и приложить все силы, чтобы помочь найти эту чертову коробку с хуй знает чем. Думаешь, я не вижу, как тебя трясет? Я твою трусость за километр чую, Сейдж.       — Твой распрекрасный Эрвин втянул себя сам! И я все равно вам помогаю, — возмутилась Агата. — Могла просто сбежать от вашей кучки безумных суицидников и начать новую жизнь, не втягивая себя в чужие разборки. Завела бы себе мужика с фермой, нарожала бы детей. Может, почувствовала бы себя счастливой на пару мгновений.       Сейдж остановилась. Дыхание было неровным, сильно переживала. Внутри возмущение от очередных претензий не по делу. Ей хотелось спорить.       — Но я здесь, с тобой и всем корпусом Разведки. В который раз по горло в дерьме.       — Так чего раньше не завела семью и выводок? — Леви усмехнулся. Ни один мускул не дернулся на его лице от развернувшегося спектакля. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, Леви пошел дальше, не оборачиваясь. Агата поспешила за ним. — Не ври, Сейдж. У тебя в крови устраивать беспорядок и ввязываться в неприятности.       Капрал, очевидно, не собирался устраивать скандала на улице. А она была близка, чтобы его закатить. Знал бы Леви, как Сейдж самозабвенно бьет посуду и толкает мебель в приступе неконтролируемого гнева.       Наверное, ее бесил не Аккерман, что лупил правду направо и налево, а собственная неуверенность. Он был прав почти во всем, а она не хотела принимать его слова всерьез, надеясь, что он просто хочет вывести ее и унизить.       Каких-то полгода назад, она была уверенной и сильной. Без страха глядела на всех, горделиво вздернув подбородок. А они и липли к ней потому, что Агата была остра на язык и привлекала к себе внимание. А сейчас?       И правда, безликое привидение. Жалкая тень прежней Агаты, самоуверенность которой затоптали ублюдки, что ворвались в ее жизнь. Странно было терять себя. Сейдж никогда не думала, что может так сильно измениться.       — Думаю, разбор полетов мы устроим позже, — она закончила разговор.       Пока Леви заносил свои пожитки и обмундирование, Агата прислонилась к стене и с упоением зевала, стараясь хотя бы ради приличия прикрывать рот рукой. Хорошо поспать ей сегодня не удалось — она встала рано утром и почти весь день начищала полы в общих коридорах.       Скрупулезно перебирая в голове места, где отец мог спрятать важную вещь, Сейдж слегка растерялась. Она не сблизилась с ним после выпуска из академии. Они предпочли делать вид, что ничего не произошло и у них нет никаких конфликтов, которые стоило бы обговорить. Карлин по обыкновению не подпускал ее близко к себе, а Агата предпочитала держать эмоции внутри, воображая, что все не так плохо.       Иногда в ее отце просыпалось сомнительное чувство вины, и они весело выпивали в таверне, чокаясь большими кружками с пивом. Агата была хорошим собеседником, а Карлин умел травить уморительные байки из прошлого.       Она улыбнулась, вспоминая его заразительный смех. Иногда она могла воображать его хорошим и понимающим отцом.       — Что-то вспомнила? — отвлек Аккерман, громко отворяя скрипучую дверь квартиры и выходя в узкий коридор.       — Карлин не особо любил болтать о себе, — едва слышно произнесла Агата, сверля взглядом стену. — Он был еще тем параноиком.       — Хорошие новости, — Леви разочарованно вздохнул. — Вспомни хоть что-нибудь. Должны же мы с чего-нибудь начать.       — Возможно, придется побегать по городу, если ничего не найдем в его квартире.       — Наверняка этот твой Колл Штреддер перевернул его комнату вверх дном.       — Наверняка, — задумчиво отозвалась Сейдж. — Но Штреддер не знал и половины того, что творилось в нашей жизни. Разве что догадывался.       — Я бы послушал твои мемуары, но у нас мало времени до рассвета, — Леви двинулся к выходу, поправляя воротник рубашки. — Расскажешь по дороге.

***

      — Тише, Леви, — шикнула Агата, глядя за попытками Леви взломать замок квартиры отца. — Насколько я помню, тут очень любопытные соседи.       — Твой отец и правда параноик, — зло прошипел он в ответ. — Поставил такой дорогой замок, словно мешок соли там хранит. Выбить бы эту дверь к чертям.       — Прирожденный танцор, — хмыкнула Сейдж, вспоминая сцену в переулке.       Леви промолчал.       Сейдж с неприкрытым интересом наблюдала, как ловко он обращался с тонкими инструментами, что летали и перекатывались в его пальцах.       Если подумать, она ничего не знала о Леви Аккермане, кроме того, что тот имел скверный характер.       Наконец раздался щелчок и дверь открылась.       — Где ты этому научился? — радуясь, как ребенок, спросила Агата. На откровения не надеялась, но рискнула.       — Один человек научил, — загадочно отозвался Леви и тихонько толкнул дверь ногой, чтобы не касаться ручки. — Закрой за собой дверь.       Сейдж скользнула в помещение, проворачивая за спиной замок.       — Не будем терять времени. Осмотримся и уходим, — проинструктировал он, зажигая несколько керосиновых ламп. — Каждая деталь может быть важна. Делись любым безумным предположением.       Агата мазнула глазами по помещению. Застыла на месте, стараясь не двигаться. Столько воспоминаний, что сердце заболело. Пожитки отца были раскиданы по всему полу. Комнату обыскивали. Леви оказался прав.       Потрепанный диван в углу, журнальный стол напротив. Продавленное кресло рядом с окном. Пыльные стекла выходили во внутренний двор и почти не пропускали света. Несколько тумб, умывальник и газовая конфорка служили кухней.       Именно в этом месте ночевал ее отец последние несколько лет. Здесь не было ни книг, ни обилия одежды, ни сигары на журнальном столике. Ничего, что можно было бы ассоциировать с ним.       Обезличенная ночлежка.       Агата подошла к узкой тумбочке, на которой заметила старые наручные часы. Покрутив в руках, она не раздумывая защелкнула их на запястье.       — Что-то нашла? — Леви схватил ее за руку, притягивая поближе к глазам, чтобы рассмотреть.       — Просто безделушка, — Агата вырвала руку. — Хватит быть таким грубым.       — Сейчас не время предаваться воспоминаниям. Сосредоточься на нашем деле, — Леви по обыкновению видел ее насквозь. Это раздражало.       — Я максимально сосредоточена, — она перебила его, желая заткнуть. — Зря мы сюда пришли. Ничего не найдем.       Аккерман кивнул и повернулся к двери.       Не успел сделать и пары движений, как раздались странные звуки. Множество шагов в грубых сапогах. Сердце Агаты тревожно ускорилось, а сама она застыла, не в силах пошевелиться. Кто-то шел прямо к двери. — Она может быть здесь, — за дверью послышался голос, тут же подтверждая мысли Сейдж. — Проверьте комнату.       Агата сделала рваный вздох, прижимая ладони к губам и закрывая глаза на пару мгновений. Лицо побелело, губы задрожали. Леви заметался по комнате, не обращая на Агату внимания.       Ручка задергалась влево и вправо, и по ту сторону смачно выругались и приложились ладонью по стене. Агата вздрогнула, заметив, как тотчас покрылась холодным потом. В ногах разливалась слабость, затошнило.       — У кого этот чертов ключ? — высокий и злой голос пронзил общий коридор. — Заебало каждый раз мучиться с этим замком.       — Да вскрывай уже. Пока дождемся босса, куча времени пройдет, — гомон внезапно затих, а в замочной скважине раздалось тихое ковырянье тонким металлическим инструментом.       Леви перебирал скарб отца. Очевидно, искал чего потяжелее, чтобы защититься. Выражение сосредоточенное, ни один мускул не дрогнул. А она стояла, как дура, и не могла совладать со страхом. Чуть ли зубы не стучат.       Его реакция заставила Сейдж прийти в себя и медленно захлопать глазами. Дыхание выровнялось.       — Грег, не знаешь, почему Штреддеру приспичило поднять нас в такой час?       — Я не слежу за петухом, что клюет его в задницу, — агрессивно отозвался собеседник.       Ручка все еще дергалась. Люди пытались вскрыть дверь, хотя с легкостью могли ее выбить. Скорее всего, не захотели наводить слишком много шума или просто ленились.       Простояв в ступоре пару секунд, Агата осмотрела комнату, чтобы попытаться вспомнить хоть что-то, что могло бы помочь. Драться Сейдж не умела, убегала с большим трудом. Прятаться?       Агата вспомнила. Тайники. Отец был параноиком и прятал все ценные вещи, которые были в его владении. Такой тайник был и здесь. Довольно большой. Они прятались там, когда в квартиру впервые пришли люди Колла. Лежали на боку, лицом к друг другу, а Агата тихо плакала от страха, когда тяжелые шаги раздавались прямо над головой.       Подбежав к коврику, что одиноко лежал посреди комнаты, она отодвинула его в сторону. Поднимая дверцу небольшого подполья, Агата с выдохом увидела незабитое место. Лишь мешок с монетами пылился где-то в углу. Не удивительно.       — Эй, — шикнула она, пытаясь привлечь внимание Аккермана. — Быстро залезай сюда.       Он нервно повернулся к ней, с подозрением окидывая взглядом открывшийся закуток.       — Если ты думаешь, что я полезу в эту грязищу, то ты…       Сейдж схватила его за руку и потянула на себя, буквально затаскивая в подполье. По-видимому, просто выпендривался. Залез, как миленький.       Пространства как раз хватало, чтобы Леви мог вытянуться во весь рост. Он брезгливо поморщился, съежившись. Чистоплюй.       — Залезай быстрее, чего стоишь? — зло прошипел Леви, глядя на нее снизу вверх.       — Подожди, я сейчас, — быстро прошептала Агата, бросаясь к окну.       — Ты с ума сошла? Быстро иди сюда, — он попытался ухватиться за край ее одежды, но грубый покрой брюк лишь мазнул по его пальцам и выскользнул. Уже собираясь встать и насильно затащить девчонку к себе, Аккерман остановился, наблюдая за ее действиями.       Открыв хлипкие створки, Агата наполнила комнату свежим воздухом. Надеясь, что не наделала шума, она оставила на мутных стеклах как можно больше отпечатков.       Обтерев об подоконник свою туфлю и оставляя на нем грязный след, она бросилась к Леви.       Едва она рухнула на ругающегося Аккермана и сдвинула створки пола, дверь с грохотом открылась, а в помещение влетели люди.       Агата уткнулась в его шею и зажмурилась. Ей пришлось подогнуть ноги и полностью улечься на Леви, чтобы они поместились. Думала, что придавит этого коротышку, а он лежит не сморщившись. Почти дышать перестал.       Сердце стучало, как бешеное, будто рвалось наружу. В желудок словно камней накидали, а на шее жилы проступили. Быстро она сориентировалась. Почти живая. Сейдж даже понравился такой адреналиновый всплеск. Правда вот Леви не очень.       Он всем телом ощущал, как прислонившаяся к нему Агата трепещет от волнения. Ее трудно винить. И сам был уверен, что столкновения не избежать. Хорошо, что она вовремя включилась. Его не должны были видеть — личность не последняя, и слухи мигом распространились бы о Разведке и о их сговоре.       Леви внимательно прислушался к тому, что происходит наверху, наблюдая возню через щели в полу.       — Вы слышали эти звуки? Тут кто-то был! — раздался баритон.       — Конечно тут кто-то был, идиоты, — в комнату вошел человек, а Агата тотчас узнала этот хрипловатый голос. — Может, вы не заметили открытое окно? Или кучу следов под своими ногами? А может, горящие лампы вам это подсказали?       Колл вздохнул.       — Проверьте все во дворе, — зло отозвался он. — Я пока посмотрю, что могло пропасть.       Люди Штреддера вышли из квартиры, оставляя его одного.       — Ну что, маленькая Агата? Что же ты тут искала?       Сейдж окоченела и сильнее вцепилась в Леви.       Раздался звон разбитой тарелки. Агата опять вздрогнула, а Леви недовольно заворочался. Он почувствовал, как она сжала кулаки, сминая ткань его рубашки.       — Карлин Сейдж! — воскликнул Штреддер. — Классная у тебя дочурка. Живучая, что пиздец! Только этого говна мне не хватало.       Агата редко видела Колла настолько не в себе. Он не позволял себе проявлять эмоции перед другими. Обычно был холодным и спокойным, и это пугало еще больше. В очередной раз швырнув что-то в угол комнаты, Штреддер присел на диван. Чиркнула спичка, двое человек под его ногами уловили сигаретный дым.       Леви едва не закашлялся, пропуская через ноздри отвратительный запах курева.       — Даже после смерти умудряешься быть занозой в моей заднице, правда? — тихо прошептал Колл, выпуская колечко дыма. — Ну давай, Карлин. Посмотрим, как твоя бесполезная дочурка сможет со мной поквитаться.       Обращаясь куда-то в пустоту, Штреддер запрокинул голову и облокотился на жесткую спинку. Раскинул длинные ноги и руки, расслабился.       Агата бы тоже не отказалась от сигареты. Ледяной страх сменился гневом. Сейдж не была кровожадной, не была сторонником насилия. Но как же хотелось выскочить из укрытия и покромсать его самодовольную рожу на тысячу маленьких кусочков. Стереть наглую ухмылку с лица, наблюдая, как мучается и просит пощады. Как же Колл Штреддер этого заслуживал.       Она всегда думала, что Колл хорошо относится к ней и к Карлину. Когда-то давно они даже играли в отношения на протяжении почти двух лет. Агата тогда маниакально думала о том, что влюблена в него, а он и правда ее любил. Он часто говорил об этом вслух, шептал на ухо и горячо обнимал. Было ли это правдой? Кто его знает.       Сейчас, вернувшись из-за стен, она не могла точно ответить. Этот человек спокойно смотрел ей в глаза и отсылал за Розу. Лгал о том, что они скоро встретятся. Что она начнет новую жизнь. Этот человек шепнул ей, что до сих пор любит и всегда будет любить.       Агате хотелось разреветься. Это из-за него погиб отец. Это из-за него чуть не погибла она сама. Ублюдок.       Колл внезапно ожил, поднимаясь с дивана и бросая окурок на пол, с пренебрежением придавливая ботинком.       В последний раз оглядел комнату, подошел к подоконнику, перевесившись наполовину, чтобы посмотреть во двор. Разочарованно хмыкнув, покинул квартиру, с грохотом захлопнув дверь. Со стены сорвалась маленькая картина с безвкусным пейзажем, зазвенело оконное стекло, и стало тихо.       Под полом глубоко дышали два человека, прижавшись друг к другу. Леви держал Агату за сомкнутые кулаки и медленно вдыхал пыльный воздух, а она пыталась не разреветься от нахлынувшей злости.       — Видимо, это и есть твой Колл Штреддер, — тихо проговорил Леви спустя пару минут молчания, безуспешно пытаясь разрядить обстановку.       Агата не проронила ни слова. Попыталась сесть, упершись острыми коленями в ноги Леви, отчего тот зашипел. Сдвигая доски в сторону, неловко вылезла из укрытия и села на пол, уткнувшись в ладони.       Леви вылез следом, быстро и аккуратно. Отряхнувшись от грязи, он недовольно уставился на складки рубашки, что Агата оставила, сжимая ее в своих руках.       Подойдя к ней, присел на корточки. Ее жалкий вид напрягал. Раздраженно вздохнув, Леви положил ладонь на ее вздрагивающее плечо.       Он ебаная нянька. Не больше и не меньше. Играет человека, которому не насрать. Делает вид, что готов помочь ей пережить эмоции, которые могут к чертям развалить план Эрвина. Как же это раздражало. За что ему такое?       — Если хочешь отомстить, то отбрось эмоции, — осторожно попробовал достучаться Леви.       — Заткнись, — огрызнулась она, не поднимая лица. — Просто замолчи. Не хочу ничего слышать.       — Зачем тогда устроила этот спектакль? — усмехнувшись, поинтересовался он. Ему отчего-то стало забавно.       — Я пытаюсь собраться с мыслями, — пробурчала Агата, потирая лицо.       — Плохо получается.       Она зло посмотрела на Леви и резко направилась к шкафу. Аккерман вздохнул, пытаясь не сорваться и не вытрясти из нее все это женское дерьмо.       Порывшись там пару минут, Агата выудила темное пальто и бросила Аккерману.       — Мой отец был довольно высоким, но тем лучше.       — У меня свое есть, — пробурчал Леви, с сомнением оглядывая вещь.       — Эрвин, кажется, сказал нам работать вместе, — отрезала Агата. — Сможешь натянуть его до ушей и спрятать лицо от лишних глаз. Думаю, так будет лучше. Если есть какие-то возражения, то можешь отослать их Смиту в письменном виде.       Леви нахмурился и натянул на себя пальто, с пренебрежением пропуская руки в рукава.       Пару мгновений назад слюнявила его рубашку, а теперь издевается. Пиздец, одним словом.       — У отца был старый чердак, где он хранил всякий хлам, — Сейдж отвернулась от Леви и подошла к окну.       — И ты только сейчас вспомнила? — Аккерман закатил глаза.       — Только сейчас, — огрызнулась Агата.       — Ну и чего мы ждем? До рассвета часа два.       — Сначала нужно зайти за ключом.       — Ты забыла, что я умею справляться с замками.       — Ты забыл, что отец параноик, — ответила Агата. — Боюсь, что легче будет найти ключ.       Леви чертыхнулся, вспоминая, сколько времени потратил на то, чтобы открыть дверь.       — И где же он?       — Недалеко. В моей квартире. Карлин отдал на хранение всякие безделушки, прежде чем началась тягомотина, — Сейдж повернулась и подошла к тайнику, потянувшись за небольшим мешочком с монетами. — Это нам пригодится.       — Не боишься, что эти идиоты и туда заявятся?       — Колл ничего не знает про квартиру, — она замолкла, прокручивая что-то в голове. — Отец купил мне ее недавно, чтобы я не ютилась в своей комнатке и не сталкивалась с местным контингентом пьяниц. А Штреддера я последние года избегала.       Агата не хотела произносить это вслух, словно говорила о чем-то постыдном. Она боялась, что Аккерман еще больше убедится в ее несостоятельности. Или еще больше воспылает неприязнью за то, что Сейдж пользовалась грязными деньгами отца. Однако Леви лишь коротко кивнул, направляясь к выходу: — Тогда давай разберемся с этим дерьмом побыстрее.

***

      Замок в квартиру Агаты Леви вскрыл за пару минут.       К счастью, дочь своего отца не унаследовала его излишнюю осторожность и совсем не волновалась за скудное имущество. Воров вряд ли бы заинтересовала коллекция книг.       Сейдж вошла в свою квартиру медленно, слушая знакомый скрип половиц у двери. Квартира была чуть больше обычных. Крошечная комната на чердаке, куда вела крутая винтовая лестница. Та комната служила спальней, где Агата любила залечь с каким-нибудь научным талмудом и чашечкой бодрящего чая.       Первый этаж был обустроен небрежно: крохотный угол занимала кухня с минимальным набором посуды, конфоркой и широкой раковиной, что, к стыду Сейдж, была наполнена заплесневелыми тарелками.       Остальная часть комнаты заставлена шкафами с книгами, документами, газетами и другой бесполезной макулатурой. У окна терялся маленький рабочий стол с удобным мягким креслом.       Леви осторожно обошел ее жилище, недовольно огибая взглядом пыльные поверхности и разбросанные по столу предметы. Как будто издеваясь, он всюду проводил по деревянным поверхностям пальцем, заставляя Агату краснеть и беспокойно кусать губы.       Ей как будто было стыдно перед ним. Наверное, это чувство появилось после того, как Леви эксплуатировал ее в своих извращенных играх со шваброй и ведрами.       — Творческий беспорядок, — оправдывалась Сейдж, глупо улыбаясь.       — Я так и понял, — хмыкнул он.       Агата легко и почти изящно поднялась по винтовой лестнице в спальню, наблюдая, как Аккерман поднимается следом.       Со спальней все обстояло на порядок лучше. Старый пухлый матрас был застелен таким же пухлым одеялом и цветастым пледом сверху. В изголовье одиноко лежала подушка. Прямо над спинкой располагалось маленькое витражное окно, что Агата расписала красками, изобразив красные гиацинты.       Леви даже подумал, что комната довольно милая и уютная. Матрас на кровать бы заменить, конечно, но, по-видимому, Агата не располагала большим бюджетом, даже несмотря на то, что отец старался облегчить ей жизнь.       Агата подошла к массивному шкафу, заглядывая внутрь. Выудив с дальней полки непримечательную шкатулку, она открыла ее и принялась там копаться, раздражающе шумно болтая о том, как не любит, когда ей отдают что-то на хранение.       — Вуаля, — она улыбнулась и протянула находку Леви. — Пусть побудет у тебя.       Убрав деревянную коробочку на место, она внезапно задумчиво мазнула взглядом по охапке вещей, что лежали на широких полках. Сейдж в который раз почесала шею, которая уже покраснела от грубой ткани пиджака.       — Ты не будешь против, если я переоденусь? — она спросила это просто так, на ходу стаскивая с себя вещи. — Эта одежда просто отвратительная.       Леви усмехнулся и поспешил отвернуться на моменте, когда Агата начала расстегивать пуговицы на свободной рубашке.       — Сейдж, ты беспардонная, — он крутил в пальцах маленький витиеватый ключ.       — Думаю, что ты уже все видел, — отозвалась Агата. — Насколько я помню, вы нашли меня почти голой. Так что скрывать нечего. Мы с тобой почти любовники.       — Какое счастье, — процедил Аккерман.       Леви выбивали из колеи те эмоциональные качели, что демонстрировала Сейдж временами. Только он думал, что докопался до сути, Агата спешила выкрутить еще один финт, погружая Леви в очередные раздумья. А раздумья такого толка он не любил. Слишком мозги грузит.       Он почти убедился в ее трусости, как она с неслыханной дерзостью и силой толкнула его в подполье, спасая их от, казалось бы, очевидной потасовки. А потом та же храбрая рыдает в его рубашку и не может совладать с эмоциями. Дурная баба.       Она почти пять минут крутилась перед большим зеркалом в пол, как будто от выбора зависело что-то важное.       Выбрала широкую юбку в пол, белую рубашку с выразительным жабо, а сверху напялила пиджак и такое же длинное, как у Леви, темное пальто.       Солдатские сапоги Агата оставила. Ей показалось, что нет более удобной замены. Непослушные волосы были заколоты наверх тонкой и изящной заколкой. На лицо по обыкновению спадали короткие пряди челки, делая черты острее.       Тронув Леви за плечо, она поманила за собой, на ходу поправляя одежду, что стала ей чуть большевата за временное отсутствие. Аккерман нахмурился, незаметно разглядывая ее новый образ.       — Ты всегда так одеваешься? — небрежно бросил он, старательно делая вид, что ему все равно.       — Одевалась когда-то, — грустно протянула Агата. — А что?       — Ничего. Просто непривычно.       Сейдж приятно изменилась. Или неприятно. Леви до конца не понимал, что думал по этому поводу. Но гораздо важнее, почему он вообще об этом думал.       С их первой встречи Леви воспринимал Агату как запуганную девчонку в солдатской одежде не по размеру. Помнил ее как худую и осунувшуюся, абсолютно голую и почти убитую. Такую несуразную, жалкую, отчаявшуюся и дикую.       Сейчас шлейф чуть спал. Сейдж выглядела, как светская дама на приеме. С вялыми кистями и перьевой ручкой в пальцах. Такая наглая и дерзкая. Записывает там что-то в свой блокнотик и щурится по сторонам. Вряд ли что-то замышляет, скорее рассматривает и делает выводы.       На кой-то черт Леви представил ее в длинном вечернем платье и с тонкой сигареткой, что та курила через такую же тонкую трубку, оставляя на конце след кроваво-красной помады. Сильная, такая, которая за словом в карман не полезет.       Остановив себя на слишком странных и пугающих фантазиях, Аккерман с силой выкинул глупые мысли из головы. Черепная коробка и так разрывалась от всего происходящего. А он будто специально дрова в костер подбрасывает.       Они поспешили покинуть жилище и направились дальше, стараясь избегать случайных глаз в витиеватой паутине улиц Троста.       Завидев старый полуразрушенный дом, пара осторожно поднялась на третий этаж. Аккуратно провернув ключ, Агата вошла в воняющее сыростью помещение. Леви шагнул следом и поморщился. Везде лежала куча мусора и старого, никому не нужного скарба.       — Сколько тут хлама, — протянула она. — Закрой дверь, мы тут надолго.       Аккерман послушался и следом пренебрежительно пнул полуразвалившуюся коробку. Оттуда высыпались какие-то слипшиеся газеты и куча квитанций.       — Ненавижу грязь, — прошипел он. — И перчаток никаких нет.       — Хватит ныть, Леви. Не строй из себя тепличное растение, — передразнила Сейдж. — Кто там недавно мне советы про сопли давал.       Забив на чистоплюйство, они принялись копаться в вещах, тщательно изучая каждую мелочь.       Агата начала думать, что отец тащил сюда любую вещь, что ненароком попадала ему в руки. Тут было много ненужной макулатуры, мебели и рваной одежды. Куча различных безделушек, аккуратно расфасованных по коробкам и полкам, украшения, не имеющие никакой ценности, разбитые зеркала, странные картины.       Они закончили ближе к полудню, когда и без того душная комната порядком прогрелась.       Агата сидела на полу и перебирала коллекцию старых конвертов, когда, наконец, поднялась на ноги и откинула бумаги подальше, утирая образовавшуюся на лбу испарину.       — Это бесполезно, — пробурчала она недовольно, подходя к маленькой форточке и пробуя ее открыть. — Начинаю подозревать, что Карлин был клептоманом.       Агата попыталась распахнуть слипшуюся створку, но та не поддалась.       Костяшки ее пальцев побелели, пока Леви не закатил глаза и не приблизился.       — Отойди, Сейдж, не то пупок развяжется, — он приложил небольшое усилие, прежде чем форточка распахнулась, пропуская внутрь свежий воздух и гомон просыпающегося города. Аккерман подставил уставшее лицо под легкий поток ветра. Темные волосы чуть всколыхнулись.       Агата промолчала, пропуская его колкость мимо ушей.       — И что дальше? — задумчиво протянул он, всматриваясь в кусок ясного неба в узком окне.       — А? — она рассеянно повернулась к Леви и устало потянулась. — Думаю, нам нужно отдохнуть. Здесь мы почти закончили, а выходить на улицу лучше ближе к ночи, чтобы избежать лишних столкновений.       — Здесь? — недовольно протянул Леви, оглядываясь на разруху, что творилась в комнате. — Вариантов немного, конечно, но…       — Точнее, их нет, — поправила его Агата. — Можем попробовать застелить эту кровать одеждой.       Она махнула рукой в сторону широкой железной конструкции, перетянутой металлической сеткой. Когда-то эта большая махина исполняла роль двуспальной кровати, однако матрас затерялся, а сетка порвалась в нескольких местах.       Агата порылась в куче разного тряпья и расстелила его. Леви присоединился через минуту, по-видимому оценив, что это не плохая идея в текущих обстоятельствах. К тому же Аккерман почти не спал прошлой ночью и чувствовал, что ему просто необходимо прикрыть глаза на пару часов.       Он выбрал тяжелые, старые шубы и толстые, тронутые молью пледы. Все, что показалось ему не таким отвратительным.       Когда они закончили, Агата уселась на краешек импровизированного лежбища и неловко уставилась на Аккермана, отчего тот сощурил глаза.       — Если брезгуешь, я могу и на полу… — начала она, но Леви ее перебил:       — Заткнись, — он сел рядом, по-солдатски быстро снимая сапоги и разминая ступни. — Двигай жопу к стенке и постарайся не раздражать меня своим ерзаньем.       Она расслабленно улыбнулась и тоже сняла обувь, подтягивая колготки выше. Переместившись поближе к стене, она села и уткнулась лбом в острые колени. Хотелось забыться. И хоть до этого момента Агата ощущала безграничную усталость, то в миг с удивлением почувствовала, что сна ни в одном глазу.       Леви лег рядом на спину, устремляя взгляд в потолок. Она знала, о чем он думает. О том, что от Агаты никакого толка.       Однако Аккерман ни о чем не думал. Его мысли оставались пустыми, тогда как по телу разливалось приятное чувство отрешенности. Прикрыв веки, он прислушался к ласковому потоку ветра, что проникал на чердак, к еле слышным звукам за окном, к размеренно дышавшей Сейдж рядом.       — Сколько у нас есть времени? — еле слышно прошептала Агата, вытаскивая Леви из ласкового потока.       — Как будто это для тебя что-то значит, — лениво отозвался Аккерман, вспоминая, как застал ее полуголую в штабе. — Я тебя разбужу, а потом мы продолжим.       — Я пока не хочу спать, — недовольно отозвалась она. Леви приоткрыл один глаз.       — У тебя такое лицо, словно ты предлагаешь мне что-нибудь с этим сделать, — усмехнувшись, произнес он, снова видя в ней какую-то детскую непосредственность. — Я не спал уже дня два. Извини, но развлекать тебя у меня уже просто нет сил.       — Я не это имела в виду, — Агата неловко потупила взгляд, словно в чем-то провинилась.       — Как ты любишь болтать, Сейдж, — сказал он беззлобно. — Можешь рассказать что-нибудь, пока я засыпаю.       — Что, например?       — Не знаю, в общем-то все равно.       — Могу рассказать о своей бывшей работе, — с неким азартом произнесла Агата. — Не сказать, что я была большой шишкой, но в истории вляпывалась постоянно.       — Не удивлен, — хмыкнул Леви. Вслушиваться он не собирался. Пусть себе болтает.       Она замолкла на минуту, укладываясь рядом с ним и поворачиваясь лицом.       Леви предпочел не обращать внимания и прикрыл веки, сосредотачиваясь на голосе, что через пару мгновений прорезал старый чердак.

***

      Агата сидела у маленького костерка, что развела группа беженцев посреди небольшой древесной посадки. Угрюмые люди молча смотрели на изворотливые языки пламени, лизавшие тушку подстреленной белки.       Трудно было сказать, кто о чем думал. Она терялась между потерей дома и тем, как они будут делить эту маленькую белку между собой. У всех урчало в животах: люди давно не ели.       Повсюду бродили солдаты с оружием наперевес. Их уставшие и грозные взгляды перескакивали с одного пленника на другого.       Рядом с Агатой сидел отец и так же безмолвно всматривался в беснующееся пламя. Тишину нарушал только треск прогоревшего дерева, да громкий храп где-то вдалеке.       — Отец, мне страшно, — еле слышно произнесла Агата, повернувшись.       — Еще ничего не произошло, — так же тихо ответил Карлин.       — Ожидание страшнее любой беды, — вторила она, пытаясь нащупать в себе хоть какие-то признаки сонливости.       — Это из книги?       — Ага, из романа какого-то глупого.       Карлин Сейдж дико хотел закурить. Поджечь чертову сигарету, наполнить глотку едким дымом, а потом с упоением выдохнуть, наблюдая, как взбунтовавшийся ветер уносит белый дымок. Ему нравилось курить, когда страх разъедал внутренности.       — Ты когда-нибудь думала о том, что бы сделала, если бы могла повернуть время вспять? — он повернулся к дочери, с удовольствием разглядывая ее красивый профиль, мило очерченный тусклым светом огня.       Так похожа на мать.       — Что мне это время, — вздохнула она, минуту поразмыслив. — Жизнь не подбрасывала мне примечательного.       — Еще успеется, — неловко похлопав её по коленке. Он не умел утешать. — Время очень важно. Всегда следи за ним, иначе не заметишь, как утечет сквозь пальцы.       Он с грустью взглянул на голое запястье.       — Неужели эти часы так важны для тебя? — спросила Агата, проследив его взгляд.       — Следи за временем, Агата, — повторил он, пропуская вопрос мимо ушей.

***

      Она вскочила резко, словно ей приснилось что-то плохое. Еще сонный взгляд беспокойно обвел помещение, останавливаясь на недовольных серых глазах Леви. Нахмурившись, он привстал на локтях, осматривая растрепанную Агату.       Она потерла веки и снова откинулась на тряпье.       — Извини, я не специально.       — Я чутко сплю, Сейдж, — недовольно проворчал Леви, поправляя валик из старого шарфа, служащий ему подушкой.       — Я же извинилась, — отмахнулась она, задумчиво изучая потрескавшиеся потолочные доски.       — Что-то плохое приснилось? — после небольшого молчания отчего-то решил поинтересоваться Леви.       — Да не сказала бы, — промычала Агата, поднимая запястье с часами.       Металлический плетеный ремешок висел на руке и тянул вниз довольно большой круг циферблата. Она не знала, хочет ли рассказывать ему о том, как Карлин до сих пор является во снах, напоминая о себе.       — Отец приснился и его бесконечные бурчания по поводу…       Агата замолчала, сканируя часы. Ее лицо выглядело слегка ошарашенным, словно ей в голову пришла какая-то безумная догадка.       — Что?       Сейдж подскочила на кровати, поворачиваясь к Аккерману. Она быстро стянула отцовские часы с запястья, поднося те к глазам.       — Ну что там, Сейдж? — Леви тоже поднялся, борясь с желанием вырвать безделушку из ее рук.       — Я думаю, что отец все-таки был чуточку чокнутым, — все еще крутя циферблат в ладонях, через мгновение проговорила Сейдж.       — Что ты имеешь в виду?       — Карлин, похоже, читал слишком много шпионских книг, — не обращая на Леви внимания, бубнила Агата, кусая губы. — Он всегда про это время бухтел. Время, время, время.       Капрал внимательно осмотрел ее, пытаясь понять. Она выглядела почти безумной с этими дурацкими часами.       Пару минут спустя, когда капрал уже собирался забрать у Агаты пресловутые часы, она поддела пальцем что-то на оборотной стороне циферблата. И, к их удивлению, часы распахнулись, точно книга. Из тайника выпал крошечный кусок бумаги и мягко приземлился на матрас.       Глаза Агаты и Леви встретились. Оба удивленные и абсолютно не понимающие. Леви аккуратно подобрал клочок и повертел меж пальцев.       — Расскажи-ка мне побольше, что представлял из себя Карлин Сейдж, — разворачивая бумагу, ошарашенно протянул Леви. До этого момента он был уверен, что его уже вряд ли что-либо может удивить.