***
Майк не находил в приказе Эрвина ничего подозрительного. Главнокомандующий часто отлучался по важным делам в столицу, правда, обычно за главного оставлял Ханджи. Сейчас ни ее, ни Аккермана в Тросте не было. Как сказал командор, им пришлось срочно покинуть штаб по важному поручению. Стояли тихие и спокойные летние месяцы. Штаб был полупустой, оставшийся молодняк лениво слонялся по коридорам и прятался от командования по пыльным подсобкам. Отъезд Эрвина ознаменовал собой лишь прибавление бумажной работы. Как будто Майк давно за документами не сидел. Одной бумажкой больше, одной бумажкой меньше. Тем более, на подхвате Нанаба. Сейчас его мысли были заняты Адель, что вчера так подозрительно не явилась на их встречу. Ее просто не оказалось дома, когда он уверенно постучал. А обычно она была. Каждое воскресенье каждой недели уже почти год. Зная, что Адель никогда не отличалась забывчивостью, Майк решил, что у нее возникли дела непреодолимой важности. О которых он обязательно спросит, когда навестит Кросби в лазарете. Он хотел сделать это во время обеда, чтобы не застать остальных ее коллег. Ему до жути хотелось вжать ее в стену, поймать губы своими и жадно впиться в них. Захариус хмыкнул, вспоминая их бесконечные ужимки, что так нравились обоим. Это возбуждало. Они будто два подростка: прячутся от школьного учителя в подсобках и углах потемнее. Майк едва вытерпел до полудня, время ползло как улитка. Тихо заявившись в больничное крыло, он не застал Адель Кросби на рабочем месте. Вместо нее сидела Тиш — грубая медсестра, которую побаивался весь Разведкорпус. С ней никто не хотел иметь дел по причине ее излишней сварливости и жесткости характера. Поговаривали, что та довела даже капрала Аккермана, что отличался холодным безразличием. Майк собрался с мыслями и осторожно подошел к столу. Тиш что-то писала, сдвинув крохотные очки на кончик носа, и тихо бурчала. Он поежился от накалившегося воздуха. В нос ударил запах первого морозного снега и гололеда. — Привет, Тиш, — начал Майк, присаживаясь за стул напротив. Он старался состроить самое невинное выражение лица, что было в его арсенале. — Здравия, Захариус, — она недовольно подняла взгляд, отвлекаясь от записей. — Опять спина мучает? Чего явился-то? Думала, что все командование не упускает времени обеда. Нынче верхушка любит набить животы курицей, что работникам медицинского корпуса почему-то не полагается. У нее был бравый голос, словно та всю жизнь учила нерадивых школьников правильно маршировать, а в медсестрах оказалась совершенно случайно, забавы ради. Да и сама Тиш была коренастой и большой, подстать своему голосу. — Я в полном порядке, — Майк старался не смотреть ей в глаза. Пропустив подкол, он продолжил: — Хотел передать кое-что доктору Кросби. Кхм… От Эрвина Смита. Она прищурилась и Майк незамедлительно напрягся, словно Тиш уже прочитала все его мысли. — По поводу Кросби, — она замолчала на секунду, переходя на шепот: — Она не явилась сегодня на работу. Захариус слегка поежился, словно в комнате гулял сквозняк. Внутри тут же что-то треснуло — грудина заныла так, что захотелось приложить руку. — Эм, как это — не явилась? Заболела что ли? — в голове не укладывалось. За все время их знакомства Адель ни разу не пропустила работу. Ни разу. И с температурой, и с хриплым горлом. Он всегда была на месте — в лазарете. — Никто не знает, — Тиш задумалась, поправив очки. — Хотела зайти сегодня к ней после смены. Может, и правда что-то случилось? У нас тут сейчас тихо относительно. Солдатики протирают штаны на учениях. Поэтому я смогла прикрыть девчонку перед другими, но делать так на постоянной основе не намерена. — Я понял, спасибо, Тиш, — спустя пару секунд ответил Захариус, привставая с мягкой обивки дубового стула. — Думаю, что твой визит можно отложить до завтра. Вдруг и правда заболела. Дай отлежаться человеку. — Наверное, ты прав. Слишком пекусь о вроде бы взрослой девчонке. Она говорила скорее с самой собой, будто бы забыв о его присутствии. Спустя пару мгновений медсестра снова уставилась в неразборчивые записи. — Вот что это за буква, Захариус, — она зло тыкнула лист ему в нос. — Кто ж так пишет-то? Майк отмахнулся от ее бурчания и, коротко попрощавшись, покинул больничный корпус. Внутри всколыхнулась волна беспокойства. Он решил сегодня же навестить Адель, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Внутри черепа заковырялся неприятный червь, что нашептывал гадости. Захариус шел по длинному коридору, вслушиваясь в такт своих размеренных шагов. Он слишком глубоко закопался в свои мысли и не заметил быстро бегущего навстречу солдата. Тот не смог вовремя снизить скорость и с хлопком врезался в Майка. — Эй, — Захариус покачнулся и недовольно глянул вниз. — Капитан Захариус, — новобранец пытался отдышаться, уперевшись в собственные колени. — Что случилось? — сурово спросил Майк, принимая грозный вид. — Вас… — рваные вдохи мешали быстро донести мысль. — Вас капитан Нанаба звала, очень срочно. Там около ворот… Солдаты Военной Полиции… Целая куча Военной Полиции. Майк на секунду застыл. Казалось, что новобранец несет какую-то бессвязную чушь. Военная Полиция? Что этим павлинам понадобилось? Захариус помчался в сторону внутреннего двора. На душе было гадко и склизко; только полиции ему не хватало. Сейчас ему не до этого. Слишком много событий для одного дня. Слишком много. В голове роились подозрения: не странно ли, что именно сегодня Разведку покинули три ее главных командира? — Мы ожидали, что к нам выйдет Эрвин Смит, а не кучка его некомпетентных подчиненных, — надменно сказал один из полицейских, величаво восседающий на коне. Вмешиваясь в гущу событий, Майк Захариус сразу почувствовал тысячу и один запах дерьма, что гуляли вокруг полицейских. Около ворот собралась целая толпа. Полицию сейчас сдерживали только разведчики, грозно обступившие вход, напряженно поглаживая рукояти своих клинков. В воздухе чувстовался накал. Одни смотрели слегка надменно, другие с гордо вздернутым подбородком. Междоусобная война за стенами. Какая насмешка. Майк Захариус поспешил разрядить молнии: выйдя вперед, он осторожно положил свою ладонь на плечо озлобленному разведчику, что с ненавистью прожигал взглядом раскормившихся недоносков из Сины. — Что вы тут забыли, господа? — Майк очаровательно улыбнулся. — Нас не предупреждали, что приедут столь важные гости. — Военная Полиция не должна отчитываться перед Разведкой о своих передвижениях, — отрезал незнакомец, что, кажется, возглавлял свору. — Вы забыли представиться, — Нанаба присоединилась к Майку, легко вырываясь в первые ряды. — Эрвин Смит уехал в Сину на военный совет. До его возвращения мы временно выполняем его обязательства. — Капитан Кельвин Ваннц, — полицейский с дурацкой прилизанной прической быстро слез с лошади, приближаясь к разведчикам. — Советую впустить мой отряд, и позволить нам осмотреться. — На каких правах? — Майк нахмурился, исподлобья осматривая оппонента. За километр воняло горькой и неприятной злобой. Полынь, нюхательный табак и сухая земля. Ничего хорошего. — Вы тоже забыли представиться, — ухмыляясь, произнес Кельвин, с презрением блуждая по Майку взглядом. Захариуса это раздражало. — Капитан Нанаба и капитан Захариус, — Нанаба забрала внимание на себя — мерка членами не закончила бы этот разговор быстро. Захариус недовольно перевел взгляд на коллегу. — Так вот. Капитан Захариус и Капитан Нанаба, — полицейский схватился за ворота. — Вам бы пропустить нас по приказу главнокомандующего Найла Дока. У нас есть информация, что вы скрываете от правительства преступника. Приказ у меня на руках. Он посмотрел на разведчиков так, словно они должны были обосраться от одного только упоминания командора полиции. Ухмыльнувшись, Ваннц облокотился на прут и выжидающе уставился, ожидая реакции. — Майк, на пару слов, — Нанаба потянула товарища за собой. Они отошли на пару метров, чтобы посовещаться. — Что это за хрень? — прошептал Захариус, с недоумением взглянув на Нанабу. — Откуда я, блядь, знаю, — прошипела она, нервно прикусив губу. — Как думаешь, стоит впустить их? — Я не знаю, — задумчиво протянул Майк, оборачиваясь. — Странно. Заявились сразу после отъезда Смита. Сколько прошло? Пару часов? — Это какой-то саботаж, — бросила догадку Нанаба. — Вчера заголовки с Ханджи, сегодня это. Эрвин опять устраивает какие-то свои игры? — Без понятия. Давай впустим их. Вариантов у нас немного, в любом случае. Посмотрим, как эти бездари хоть чуть-чуть отработают свое повышенное жалование. — Майк, веди себя прилично, — укорила его Нанаба, на что Майк лишь грустно вздохнул и вернулся к главному входу. Нанаба осталась чуть позади, оставляя разговор с командиром Военной Полиции Захариусу. — Впустите их, — Майк обратился к подчиненным. — Остальные, можете вернуться к своим обязанностям. Не на что тут пялиться. — Так-то лучше, Захариус, — проходя мимо, Ваннц удовлетворенно причмокнул тонкими губами. — Проводите меня до кабинета Смита, Нанаба? — Кхм… Я… Я не думаю, что это… — Ничего, Нанаба, — вклиниваясь в неловкий разговор Майк. — Я пройдусь с капитаном Ваннцом и проведу ему небольшую экскурсию. А ты пока сопроводи его прекрасных молодых людей туда, куда скажут. Он обвел рукой скопище недовольных подчиненных Кельвина, у которых было такое заносчивое лицо, словно к ним обратился земляной червь. Похоже, Кельвин Ваннц набирал бойцов в свой отряд по личным предпочтениям. Майк Захариус почти задыхался от горького запаха полыни. В голове гуляли множество вопросов. Он видел, что Нанаба находится в таком же состоянии, постоянно кидая на него отчаянные взгляды. Где Леви и Ханджи? Что происходит? Военный преступник в Разведке? — Майк, вам бы свои амбиции в Военной Полиции реализовывать, — внезапно произнес Ваннц. Захариус стоял у арки двери, прислонившись к косяку, и заинтересованно поглядывал в сторону солдата. Кельвин копался в столе командора и глазом не водил. При этом успевал делать вид рыцаря в сияющих доспехах, вообдушевленно распыляясь. Майка тошнило от этого типа. — Были же времена когда-то, — Ваннц закончил изучение и перешел на книжные шкафы. — Тоже хотел в Разведку пойти. И навыки были неплохие. Он вытащил пыльную книгу с полки, пролистал ее и засунул обратно. — Но жизнь штука сложная. Попал в десятку лучших последним, и не надеялся даже. — Спасибо, конечно, за лиричную историю, — проворчал Майк. — Но давайте поскорее закончим. — Эх, Захариус. А вы не особо приятный собеседник, — Майк закатил глаза. — Но ничего. Мы же сюда не разговаривать пришли, верно? Полицейский с новой силой принялся за обыск. — А вот знаете, почему разведчики мне так не нравятся? — спустя мгновение, Кельвин снова заговорил. — Мечтаю узнать, — иронизировал Захариус. — Хм. Вот у вас девушка есть? Не думали о том, как она и ваши будущие дети отреагируют, когда вас принесут к ним по кускам? Не понимаю, как солдаты Разведки имеют столько наглости, чтобы заключать браки, а уж тем более размножаться. — Не вижу у вас кольца, коль уж вы развили эту тему, — Захариус не собирался реагировать на провокации. — Вы наблюдательны, Майк. Вашего я тоже не вижу, но оно наверняка есть. Такие, как Вы, носят его на груди или в потайном кармане. — Вы обо мне ничего не знаете, Ваннц. А строить догадки даже как-то не тактично, — Захариус сощурил глаза, наблюдая, как он швыряет на пол рабочие папки. — Думал, что в вашей организации уроки «Воспитания и этикета» проводят каждый понедельник, чтобы учить способных деревенщин пресмыкаться перед большими дядями. — Ох, Майк, — Кельвин с удовольствием потянулся. — Будь здесь хоть один большой дядя, вы бы увидели, что я не пропустил ни одного занятия. Майк хмыкнул, присматриваясь к Келивну с любопытством. — Ваннц, что вы действительно тут ищите? — поинтересовался Майк спустя пару минут молчания. — Военного преступника, Захариус, — ухмыльнулся Кельвин и внезапно прошел к выходу, оставляя за спиной сплошную разруху. — Вы недостаточно хорошо меня слушали? — А если отбросить методичку, которой снабдил вас Корпус? — Майк бросил вопрос в воздух легко и непринужденно, словно это был диалог о погоде. — Я неплохой человек, Захариус, что бы вы там себе не думали, — повернулся к нему Кельвин. — Пропущу это мимо ушей, но в следующий раз не стану. Держите язык за зубами. С такой несдержанностью погубите и себя, и своих близких. И никакой великий Эрвин Смит вас не спасет. Ваннц лениво вышел из рабочего кабинета, устремляясь куда-то в глубины ленточных коридоров. Силуэт неспешно исчез за дверью, оставляя Майка одного. В аромат горькой полыни вклинился запах утренней свежести. Ему нужно было выбраться в Трост как можно скорее.***
— Тут, кажется, адрес, — неуверенно произнес Леви, разворачивая бумагу. — Похоже на товарную квитанцию. Аккерман сердито цыкнул, когда Агата нетерпеливо вырвала лист из его пальцев. — Тобермора, южная часть главной улицы, приют «Усталый путник», комната восемь, — Агата прочла вслух, вертя бланк в руке. — Какой-то странный чек. Отец снял там комнату и оплатил ее на год вперед. Леви устало закатил глаза и упал на мягкую поверхность кровати. Агата на секунду залюбовалась его этим движением. Тем, как он обессиленно трет веки, тем, как прячет ладони и вглядывается в протекающий потолок. В этих жестах было что-то красивое, простое. — Хватит на меня пялиться, Сейдж. — Она вздрогнула и смущенно пожала плечами. — Меня это раздражает. — Есть в тебе что-то такое. — Какое? — Неважно, — она отмахнулась и перелезла через Леви, касаясь ступнями деревянного пола. Натянув высокие сапоги, она развернулась: — Ты можешь достать нам еды? — Посмотри в моей сумке, — бросил Леви, поворачиваясь спиной и подгибая ноги. Она аккуратно открыла сумку и выудила оттуда сухую солдатскую галету. Не имея никакой альтернативы, с упоением ей захрустела. — Тобермора находится километрах в пятнадцати от Троста, как мы туда доберемся? — скрестив ноги, Агата уселась на старый журнальный стол напротив. Длинная юбка скрывала ее ноги, лишь мысок туфли торчал из-под слоистой ткани. — Без понятия, — сонно ответил Аккерман, в очередной раз переворачиваясь на другой бок. — У меня есть шанс поспать еще хоть час? — Наверное, — неуверенно протянула Сейдж. — Извини, напугала тебя. Вскочила, как безумная, разбудила. Леви промолчал. Она смущенно отвернулась, делая вид, что заинтересовалась хаосом вокруг. Слишком пытливым был взгляд Аккермана. — Тебя, я смотрю, мало волнует, что твой отец вел себя, как главный герой детективного романа? — А ты еще не понял, что он ебнулся немного под старость лет? — недоуменно поинтересовалась Агата. — Он всегда творил всякое непонятное дерьмо. Я давно перестала задаваться вопросами. — И много дерьма? — Не хочу заниматься подсчетами. Ответ «много» тебя устроит? — Агата зло фыркнула, словно вспомнила что-то не очень приятное. — Думаю, что да. В комнате повисла удручающая тишина. Каждый думал о чем-то своем. — Ты была там? — нарушил молчание Леви. — В Тоберморе? — Агата тут же подхватила его вопрос. — Нет. Но моя хорошая оценка по картографии сыграет нам хорошую службу. Я отлично ориентируюсь на местности и умею читать карты. — Нам нужно изучить карту, — протянул Леви. — Я не уверен, что точно помню дорогу. — Значит, ты был там? — Проезжал как-то давно. По службе. — Из тебя всегда все клещами нужно тянуть, Аккерман? — он удивился ее небрежной сердитости. — А мы что, две старые подружки, что вспоминают молодость? — процедил Леви холодно, чем заставил Агату вернуться на землю. Он видел, что ей хотелось возразить, однако Агата сдержалась. — Да, прости. Мы тут приказы выполняем, а я со своими разговорами. Эрвин будет недоволен. Леви поморщился. Сейдж обиженно отвернулась. Ей хотелось навести хоть какие-то мосты, но Аккерман продолжал притворяться крепким орешком. Обычно люди быстро проявляли к ней благосклонность. Леви не тот случай. К тому же, он почти не спал, всю ночь копаясь в грязи и слушая ее разговоры. Ночка выдалась паршивой. Агата вглядывалась в узкую прорезь окна, пока не услышала за спиной тихое посапывание. Улыбнувшись, она тихо положила в сумку половину солдатской галеты.***
Адель Кросби не оказалось дома и в этот вечер. Сердце сделало кульбит от нарастающего волнения. Майк рвано дышал, пытаясь сохранить остатки самообладания. Тело обдало жаром. Не так он представлял себе этот день. Не так. Захариус вышел на улицу, теряясь в толпе людей, что спешили домой после трудового дня. Он не замечал, как его окрикивают местные шлюхи, приподнимая свои пышные юбки. Не замечал на углах художников, что воодушевленно водили кистью по холсту. Не замечал бедняков, сидевших на бордюрах в ожидании милостыни. Голова почти лопалась от пульсирующей боли. Немного пройдясь ее привычным маршрутом, просто так, особо ни на что не надеясь, Майк удивленно уловил слабый запах, что увиливал куда-то в подворотню. Принюхиваясь, он свернул с главной дороги, исчезая за поворотом. Пройдя метров пять — увидел плетеную корзину, что всегда висела в коридоре у Кросби. Сомнений не было. На ручке повязана лента от цветов, что Майк подарил Адель каким-то особенно дождливым воскресеньем. Плетенка валялась в грязи. Высыпавшиеся оттуда овощи раскиданы по земле. Очевидно, что в этом злачном месте мало кто появлялся, иначе бы давно растащили. Адель нигде не было, однако свежий запах полевых цветов, от которого у Майка буквально сносило крышу, пропитал каждый камень в этом проулке. Она здесь была. Проходила, когда шла до дома. Майк Захариус застыл на месте. В голове крутились механизмы, пытаясь вычленить дальнейший план действий. Он схватился за голову. Легкий привкус горькой полыни на языке — вместе с ней было двое мужчин. Майк подошел к стене затасканного домика, изучая шершавую поверхность. На каменной кладке он явно увидел едва различаемый мазок крови.***
— Ты оставишь меня одну? — недовольно проворчала Агата, меряя чердак шагами. — Надеюсь на твою разумность, — ответил Леви, натягивая сапоги и поправляя волосы, что после сна чуть подрастрепались. — Думаешь, это хорошая идея, шнырять около Разведкорпуса? — Я должен убедиться, что там все идет хорошо, — уклончиво отвечал Аккерман, залезая в свою служебную сумку. — Я не ребенок. Разберусь как-нибудь. Меня-то никто не разыскивает. — Да-да, мистер Сильнейший Воин Человечества, — Агата прокашлялась, сбрасывая с себя наваждение. Леви как будто специально пялился на нее так грозно. То ли напугать пытался, то ли подавить. В общем, мужика из себя строил. А она что? Ну пусть построит, а Агата подыграет. Ей, вообще-то, даже нравилось. — Не называй меня так, — он отвернулся. — Еще я зайду за УПМ. Меня не будет часа два. — Значит, мы на этой штуке переберемся за стену? — предположила Агата, присаживаясь на кровать и выуживая из сумки свой потрепанный блокнот. Агата принялась аккуратно выводить на листах записи. — Не все так просто, — отрезал Леви. — По всей площади стены дежурит гарнизон. Ночью солдат меньше, но нас все равно легко заметят. И подстрелят. Сейдж отвлеклась, на секунду прекращая писать. — Поговорим о дальнейших действиях, когда ты вернешься. Только будь осторожен. Аккерман закатил глаза. Возится с ним, как наседка. Замучила осыпать вопросами и тяжело вздыхать. Нервная и боязливая. И огрызается еще. Он быстро исчез за дверью, чтобы Агата не увидела его ухмылки. Закончив с записями, Агата Сейдж подняла усталый взгляд на окно, откуда доносились голоса. Люди часто проходили мимо заброшенного дома. Спальный район кишел подобными. Она старалась не вздрагивать от постороннего шума и уж тем более не поддаваться панике. Прошел почти час, как Леви покинул ее, натянув на себя длинный плащ и исчезая в толпе проходимцев. Агата отслеживала время на отцовских часах, ремешок которых затянула потуже, чтобы точно не потерять. Она снова одна. С недавних пор Агата боялась одиночества как огня. Разруха вокруг лишь подпитывала страх. Внизу раздалось непонятное скрежетание, словно кто-то что-то искал. Агата вздрогнула, вскочив с кровати и внимательно прислушалась. Тяжелая поступь по лестнице. Подумала, что Леви вернулся раньше, но доносилось несколько голосов. Руки зашлись очередным нервным тремором. Сейдж сжала пальцы, пытаясь хоть как-то контролировать непослушное тело. Подбежав к двери, она аккуратно проверила замок, покрутив круглую латунную ручку влево и вправо. Крепко-накрепко. Хлипкая и прогнившая дверь вызывала опасения. Она провела указательным пальцем по размокшей доске и нахмурилась. Один сильный удар ногой, и эта рухлядь упадет. Неконтролируемое чувство ужаса охватило Агату полностью. Решение пришло почти моментально. Она выдернула лист из журнала и чиркнула на нем пару строк. Записка упала на кровать. Одним легким движением Агата схватила сумку и затолкала туда записи и впопыхах свернутое пальто. Подбежала к узкому окну, что так зазывно манило ее прохладными потоками ветра. Выглянув наружу, увидела под собой строительные леса, что оплетали кирпич, как паутина. Треснутые деревяшки в несколько уровней не вызывали доверия, однако варианта получше у Агаты не было. Она отбросила все сомнения моментально. Если поймают, больше никто не сможет помочь. Сейдж просунула руку в окно и бросила сумку наружу. Прорезь была довольно мелкой, но она проползла в дыру, словно змея. Рубашка чуть задралась, и торчащие обломки рамы поцарапали талию, оставляя на животе уродливые красные царапины. Она зарычала от боли, с большим усилием подтягивая тело вперед. Агата нелепо выпала из форточки на отсыревший уровень лесов, почувствовав, как те надрывно заскрипели под ее весом. Доски надломились, и она провалилась на второй этаж строения, тяжело приземлившись на левую руку. Острая боль пронзила, и Сейдж плаксиво зашипела, хватаясь за предплечье и подтягивая конечность к груди. Она почти не могла пошевелить пальцами. То ли от боли, то ли от страха. Казалось, что она слышала, как на чердак кто-то ворвался. Приложив огромное усилие, она села на корточки, аккуратно пробуя встать. Это не особо получалось, поэтому Агата поползла к хлипкой лестнице. Агата не помнила, как спустилась на мокрый бульвар. Как подхватила сумку здоровой рукой и как накинула на себя помятый плащ. Скрывая лицо в капюшоне, Агата побежала не оглядываясь. С неба крапал мелкий дождь, что расходился с каждой секундой. Агата следовала по улице, почти не оборачиваясь. До квартиры оставалось несколько перекрестков, однако она заметила двух незнакомцев, что настойчиво тащились за ней, почти наступая на пятки. Сердце тревожно ухнуло куда-то вниз, а колени дрожали от страха. Сейдж тихо откашлялась, стряхивая першение в горле. Подозрительные тени следили за ней уже на протяжении почти десяти минут. Она старалась не сворачивать с улиц, однако дождь заставлял людей прятаться по домам. На бульварах пустынно. Чужаки быстро нагоняли. Высокие и большие. Лица прикрыты капюшонами плащей, как и у нее. Агата не справилась бы, даже если бы обе руки были здоровы. От хлынувшего ливня она вся промокла; одежда неприятно липла к коже. Агата дрожала от холода и от боли в предплечье, но продолжала идти, стиснув челюсть. Ей хотелось рычать от злости, Агата исполнилась непонятно откуда взявшейся внутренней силой. Сейдж толкнули в узкий переулок совершенно внезапно, она даже не успела ничего понять. Видимо, выждав хороший момент, ублюдки сделали быстрый рывок, чтобы утянуть ее в темный угол. Агата упала, больно хлюпнувшись в грязь. Рука тут же взорвалась тысячами раскаленных снопов. Агата застонала, почувствовав железистый вкус крови на языке — при падении она прикусила губу. Чужаки обошли её и, схватив за покалеченную руку, потащили по мокрой земле. Агата закричала. Один из бугаев пнул ее под ребра, отчего Агата поперхнулась звуком: весь воздух выбило из легких. — Заткнись. Ее волокли метров десять, утаскивая подальше от главной улицы и лишних глаз. Кожаные сапоги цеплялись за сбитые камни кладки. Она изжевала внутренние стороны щек в попытке не издавать никаких криков. Не хотелось получить еще сильнее. Когда Агате уже начало казаться, что она вот-вот потеряет сознание, незакомцы отшвырнули ее тело к стене и присели напротив на корточки. Сейдж приложилась затылком, но сил схватиться за ушибленное место уже не было. Она подняла уставший взгляд, ухмыляясь. Утерла грязь на левой стороне лица, сплевывая песок и ветошь, попавшие в рот. — Ну что, девочка? — один из них, что был на полголовы выше, обратился к Агате, потрепав по голове. — Попалась? — Что вам нужно? — она обреченно прошептала, старательно изображая дуру. Будет играть до последнего. — Откуда у тебя эти прелестные часики? — второй ублюдок ухватил Агату за запястье и стянул часы с руки. Сейдж не стала сопротивляться. Бесполезная борьба. — Если хотите, можете себе забрать, — уклончиво ответила, перебирая в голове способы отхода. Ситуация казалась патовой. — Бесполезная херня. Стащила их у девчонки, что глазами хлопала на рынке. В ломбарде за эту дешевку и платить не стали. — Да что ты говоришь, — ласково проворковали слева. Кто-то аккуратно погладил ее по щеке, отчего Агата поморщилась и попыталась отстраниться от ладони. Незнакомец тут же отвесил слабую пощечину, заставляя смотреть на себя. У него были растрёпанные светлые волосы и ледяные голубые глаза. Внутри ни грамма человечности. — Так значит, это не часы твоего отца? Агата вздрогнула. — Не понимаю, о чем вы говорите. Можете забрать эти часы себе, чьими бы они ни были. И отпустить меня, — они гортанно рассмеялись. Высокий с длинным шрамом на лице смотрел на нее, как на безумную. — Я никому не скажу. — Да нет, дорогая. Я думаю, что мы тебя уже никуда не отпустим. Она болезненно сглотнула образовавшийся в горле ком. Внутри бесилась целая куча непонятных чувств. И ярость была во главе. Сейдж поняла это резко, не успев проконтролировать огонь внутри. Она так хотела жить, что на минуту потеряла рассудок и связь с реальностью. Эти уроды пытаются отнять у нее остатки свободы? Той, что она только недавно вернула? — Черта с два. — Надеюсь, вы оба сдохните, — внезапно прошептала Сейдж, поднимая взгляд на преследователей. Глаза ее зажглись холодным серым огнем. — Мрази. Она плюнула им под ноги, прожигая взглядом дыру. Все вокруг заполонила пленка из кипящих чувств. Кончики пальцев пылали вместе с лицом. Она ничего не видела, кроме заносящегося кулака. Агата не поняла, что случилось в следующую секунду. Она зажмурилась, как внезапно откуда-то сверху на шрамированного, что собирался ударить, свалилось что-то тяжелое и большое. Кусок объемной черепицы ударился об его голову, разламываясь на несколько частей и разлетаясь по переулку. Зрачки ублюдка закатились, а по лбу поползла бордовая полоска крови. Он медленно осел на землю. Время будто бы замедлилось. Сейдж вскрикнула, еще сильнее вжимаясь в стену, а второй нападавший отскочил в сторону, падая на копчик и отползая подальше. Сейдж услышала, как звенят натянутые тросы УПМ. Она хорошо изучила этот звук, когда наблюдала за тренирующимся молодняком. С крыши спустился солдат, изящно приземляясь между ней и преступником. Он стоял к ней спиной, а Агата могла наблюдать только фирменную куртку с двумя крыльями и его затылок. Разведчик был непомерно высоким, большим и хорошо сложенным. — Что еще за черт? — со злостью прошипел преследователь, пытаясь подняться на ноги. — Рот свой закрыл, — отчеканил незнакомец, одним резким движением прописывая ублюдку по лицу. Голова дернулась в сторону, и он замолк, с жутким звуком откидываясь навзничь. Агата молчала и внимательно наблюдала за происходящим. Ей было сложно сосредоточиться. Рот наполнился кровью, плечо уже почти потеряло чувствительность, ребро, кажется, было сломано. Она старалась не двигаться. Мужчина перед ней, наконец, повернулся, опускаясь на корточки и подозрительно оглядывая. Агата взирала с вызовом и уже не ждала ничего хорошего. — А теперь скажи мне, почему от тебя за километр несет Леви Аккерманом? Ее зрачки удивленно расширились, и Сейдж чуть приоткрыла опухшие губы, словно выброшенная на берег рыба. — Что, прости? — По сто раз повторять не буду, — повторил разведчик. — Я чувствую тут запах капрала. И больше всего им несет от тебя. — А ты местная овчарка или…? Разведчик разозлился: — Я не собираюсь с тобой возиться, — предупредил он, грозно возвышаясь. — Сотрудничай, или будем разговаривать по-другому. — Захариус, остынь, — голос Леви раздался откуда-то слева. Он осторожно приближался. — Если хочешь наказать девчонку, вставай в очередь. Из тени вышел злой как черт Аккерман с таким недовольным выражением лица, которого Агата еще не видела. Он посмотрел на нее вскользь, словно оценивая последствия своего решения. — Леви, какого хуя здесь происходит? — громко и с вызовом вопросил Майк, упирая руки в бедра. — Тише, Майк, — протянул Аккерман, оглядываясь. — Может, мы найдем более уединенное место для разговоров? — Нет, Аккерман, — уперто отвечал Захариус. — Объясни, что это за чучело несчастное и почему ты тут с ней, а не в штабе. — Майк, успокойся. — Где Эрвин и Ханджи? Что, блядь, происходит вообще? Аккерман впервые видел товарища таким потерянным и несдержанным. Из него буквально перло горькое отчаянье. — Майк, — спокойно призвал Леви, пытаясь поймать его взгляд. — Может, мы все-таки найдем место для разговора получше? Майк застыл и будто бы пришел в себя. Грустно кивнул и устало потер виски. — Что с ней делать? — он кивнул в сторону распластавшейся Сейдж. — Сама она вряд ли пойдет. — Сейчас решим, — проговорил Леви и подошел вплотную. Присев рядом, он аккуратно натянул капюшон на лицо, стараясь не смотреть Агате в глаза. Сейдж же пыталась поймать его взгляд. Полный игнор. Отряхнув ее от налипшей грязи, он с омерзением все же взглянул на девчонку. — С тебя стирка, глажка и вот это вот все, — тихо прошептал, чтобы слышала только Агата. Она разбито кивнула, обессиленно опустив голову. Он подобрал валяющиеся неподалеку наручные часы и сунул их в карман. Подняв ее на руки, Леви заставил ее уткнуться лицом в свою одежду. Агата посопротивлялась ради приличия, однако его сердитые вздохи заставили подчиниться и утонуть в складках грубого пиджака.***
— Так значит, это и есть тот самый «военный преступник»? — Майк удивленно обернулся на Агату. После краткого рассказа Леви он пребывал не в лучшем расположении духа. — Получается, что так, — Аккерман стоял к нему спиной, наблюдая что-то за окном. Агата лежала на крохотном диванчике. Ее худые длинные ноги свисали с подлокотника и почти касались пола, а вывернутая рука была зафиксирована на груди. Агата откинулась назад и потерла веки. — Адель Кросби сегодня не явилась на работу, — тихо произнес Майк. — Врач из больничного крыла. Она имела к ней какое-то отношение? — Ухаживала за мной, — тихо прохрипела Агата, заставляя Майка напрячь челюсть. — Зое и Кросби, — пробормотал себе под нос Леви. — И Эрвин приказал сидеть на жопе ровно? — на всякий случай уточнил Захариус. Такой расклад его не устраивал. — Мы с Сейдж должны кое-что отыскать, — уклончиво ответил Леви. — Остальные просто ждут дальнейших указаний. — Я с Адель обручился два месяца назад, — спустя пару мгновений признался Майк. — И ты предлагаешь мне просто ждать? Аккерман без единой тени эмоций повернулся и сощурил глаза. — Эрвин дал указание, — отрезал Леви. — Ничего нового я тебе не скажу. Майк вздрогнул и устало прикрыл лицо ладонями. — Ох, Аккерман. Не откажешь тебе в поддержке, — промямлил он. — Впрочем,неважно. — Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы в этой истории не было жертв, — серьезно произнес Леви, не двигаясь с места. — Я не мастак в словах, ты же знаешь. А вот на деле положиться можно. Майк убрал руки и поднял на Леви светло-зеленые зрачки. В глазах Майка читалось недоверие вперемешку с надеждой. Агата молчаливо наблюдала за их взаимодействием. Складывала информацию по стопочкам в голове. Она совершенно не знала Леви Аккермана как человека. Было приятно видеть, как ему доверяют товарищи. Да и в целом, он, кажется, был не таким уж и плохим. С душой. Хоть и болтать не любил. — Я бы еще посидел тут, но мне нужно возвращаться обратно в штаб, — обреченно вздохнул Майк. — Майк, — внезапно окликнула его Агата. — Спасибо за помощь. И извини за препирательства. Я этого не забуду. — Не за что, — отстраненно проговорил Захариус. — А теперь спасите Адель с Ханджи. — Кстати об этом, — вмешался Леви. — Ты еще водишь дружбу с теми парнями из гарнизона? Закрыв дверь на верхний и нижний замки, Леви медленно обернулся и направился к умывальнику. Брезгливо копаясь в недрах кухонной тумбы, выудил оттуда большой казан. Набрав мутной воды из крана, включил горелку и поставил емкость сверху. Агата старалась не издавать и звука. Взгляд застыл на одной точке, на душе кошки скребутся. И паршиво еще так, что хочется выть без остановки. — Хуево выглядишь, Сейдж, — тихо произнес Аккерман, присаживаясь в кресло напротив. — Еще одно слово, Леви, и я за себя не отвечаю, — Агата попыталась сесть удобней. — Мне твоя жалость нахер не упала. — С чего ты решила, что я собираюсь тебя жалеть? — спросил он, уватив ее за здоровое плечо. Подтянув на себя, Леви аккуратно прислонил ее к спинке дивана. — Хуево выглядишь, Сейдж, — Агата передразнила Леви. — Просто неоспоримый факт, — заметил он, осматривая покалеченное плечо. — Снимай рубашку, я посмотрю. — Вот так бы сразу, — ухмыльнулась Агата, расстегивая мелкие пуговицы, — Только ты у меня первый, постарайся быть понежнее. — Сейдж, тебе что, и голову успели отбить? — поморщился Леви, помогая ей освободиться от легкой ткани блузы. — Того гляди и бросаться на меня начнешь, как мартовская кошка. — Да-да, я мартовская кошка с отбитой головой, — отвечала Сейдж, чувствуя, как Леви настойчиво щупает плечо. — У тебя плечо вывихнуто, — игнорируя поскуливание, проговорил Аккерман. — Нужно вправлять. — Лучше убей меня, — простонала она. — Я бы с удовольствием, но возиться долго. Повисла тишина. Агата прикрыла глаза, хватаясь за руку. Она боялась боли, но не боялась идти на риск. И эти два противоборствующих фактора сводили с ума. Конечность невыносимо пульсировала, словно хотела отделиться от тела. Агате казалось, что она чувствует края порванных сухожилий и тканей внутри. Хотелось рычать. — Сейдж, — нарушил поток мыслей Леви. — Почему ты сбежала? — Я не сбегала, — возразила она. — Кто-то ломился на тот чердак. — Никаких признаков вторжения я не нашел, — осторожно заметил Леви, окидывая ее взором. — Ты уверена? — Я слышала шаги и голоса, — Агата оправдывалась, перебирая в голове воспоминания. — Мне казалось, что кто-то ломает дверь. Леви коротко кивнул. В глазах мелькнула легкая обеспокоенность. Он осмотрел ее грудную клетку. Синюшное пятно на весь бок заставило брезгливо скорчить лицо. Он аккуратно обвел ушиб пальцем, чувствуя, как Агата напрягается и пытается отстраниться. — Ребра не сломаны, — заключил Аккерман, не сводя взгляда с худого покалеченного тела. — Повезло. — Сама виновата, — кинула она, чуть приподнимаясь. — Неуклюжая до жути оглобля. Леви тотчас заставил ее лечь обратно. Он был недоволен, а его на лице застыло подозрение. — Слушай, я правда слышала эти звуки. Это было чертовски правдоподобно. Я не хотела испытывать судьбу. — Просто хочу быть уверен, что ты не пырнешь меня ножом во сне, — заметил Леви. — А еще хочу, чтобы ты сидела на жопе ровно, когда я говорю тебе сидеть на жопе ровно. Она улыбнулась и подняла яркие серые глаза. — Не отчитывай меня, — проворчала Агата. — Что мне еще оставалось? — Думаю, что выползать из мелкого окна и падать с третьего этажа было не лучшей идеей. Он отвлекся на закипающую воду и подошел к конфорке, снимая раскаленный казан. Леви ничего у нее не спрашивал. Предпочитал рыться в ее вещах самостоятельно, громко гремя кучей хлама. Закончив с манипуляциями, поднес к ней глубокое ведро с теплой водой и чистой тряпкой. — Ну что, Сейдж? Она нервно отвернулась, стараясь перестать тереть собственные пальцы. — Это очень больно? — спросила она, поглаживая руку. — Это очень больно. — Тогда не тяни. — Ложись на спину, вытяни ноги и постарайся не слишком громко кричать, — проинструктировал Леви, снимая сапог с ее правой ноги. Агата легла на твердую поверхность, чувствуя, как волнение отзывается во всем теле. Легкая дрожь заставила ее порывисто вздохнуть. Леви ухватил ее за руку и уперся ногой в подмышечную впадину, взглянув Агате в глаза. — Готова? — спросил он, тотчас делая резкий рывок вперед. Ее громкое «нет» прозвучало так высоко, что захотелось зажать уши. Плечо взорвалось спазмом и утихло. Все произошло быстро. — Сука, — она прижала руку поближе, прожигая Аккермана взглядом. — Спасибо, наверное. — Не за что… Наверное. Они еще долго сидели в тишине. Леви слушал ее тяжелое дыхание и наблюдал, как Агата пытается ковылять по квартире. Она с трудом умылась и стерла с себя грязь, в которой каталась пару часов назад. Переодевшись, она вернулась к Леви и уселась на диван. — О чем вы договорились с Майком? — спросила она, наблюдая, как Аккерман листал какой-то географический журнал. — Захариус знает солдат из гарнизона, которые часто дежурят на стене в ночные смены. Звучит, конечно, как небывалая удача, однако, — он задумался. — В общем, Майк постарается подкинуть им парочку бутылок с вином и лошадиной дозой снотворного. Агата ошарашенно моргнула, пытаясь понять, было ли это шуткой. — У разведчиков, значит, такие методы? — уточнила Сейдж. — Нет времени размышлять о внутреннем благородстве, — огрызнулся Леви. — Они вырубятся, и мы сможем перебраться через стену незамеченными. Других вариантов нет. — А разве это не лучший вариант, что у нас мог бы быть? — Я бы ни за что не воспользовался УПМ с неподготовленным к полету и высоте гражданским на руках, если бы были другие варианты. — Волнуешься за меня? — Скорее за твою психику, которая и так на ладан дышит. Ни к чему тебе лишние нервы, — хмыкнул Леви. — И когда же мы отправимся дальше? — Когда Майк со всем разберется. — Леви, прости меня за сегодняшнее, — Агата в который раз извинялась, понимая, что начинает звучать комично. — Кажется, я поступила немного глупо и чуть не загремела в лапы врага. Она говорила спокойно, стараясь незаметно изучить выражение лица своего собеседника. В груди болезненно защемило и лопнуло: чувство вины вновь омывало органы. — Извиняю, — прошелестел Леви. Агата как-то затравленно опустила взгляд, чувствуя табун мурашек, гуляющих по тонкой коже. Поежилась. Ступни оледенели, касаясь грубых досок пола. Щупальца внутренней жалости впились в шею. Она снова в подвале среди винных бочек и утопающего отчаянья. Как же хочется выпить.