***
Леви с беззвучным бешенством уже пару минут ковырял ключом в замочной скважине. Агата Сейдж стояла рядом, обессиленно прислонившись к стенке, и что-то напевала себе под нос. Ее пальцы загибались и разгибались, словно она вела какой-то странный счет в голове. Волосы на голове растрепались и небрежно обрамляли сонное лицо. — Прекрати, — прорычал Аккерман, наконец распахивая злополучную дверь и вталкивая туда Сейдж, что запнулась о порожек и растянулась на скрипучих досках. — Козел, — пробурчала она в пол, медленно поднимаясь на колени. Агата обхватила собственные ладони, нетерпеливо перетирая их между собой. — Что ты там вякнула, Сейдж? — угроза в его голосе почти резала слух. Леви помог ей подняться и довел до кровати, куда Агата немедленно рухнула, выдергивая руку из его пальцев. — Козел ты, Леви. Вот что я там вякнула, — ее недовольное лицо спряталось в подушке, а голос стал едва слышен. Ситуация казалась Леви до ужаса нелепой. Словно он ее старый, чересчур беспокойный отец, что застал дочь за распитием алкоголя. — Ох, заткнись уже, Сейдж. Спи. И чтобы я тебя не слышал. — А ты заткни меня, — снова пробурчала она, раздражая его еще сильнее. — От тебя за километр воняет спиртом, — прорычал Леви. — Я к тебе и близко не подойду. — Слабак. Он глухо простонал. На его счастье, Сейдж почти сразу отрубилась. Грудь Леви жгла неутихающая злость. Обычно, Аккерман боролся с эмоциями с помощью изнуряющих тренировок. Здесь же у него не осталось ничего. Можно было залить в себя немного алкоголя, но он с отвращением думал о последствиях, яркий пример которых сейчас пускал пузыри в наволочку. Взяв себя в руки, он порылся в сумке, отыскивая все необходимое. Он решил, что пойдет в комнату Сейджа один. Агата слишком напилась, чтобы вести себя тихо, а ждать, пока она проспится, Леви не хотелось. Они и так потеряли достаточно времени. Он и один прекрасно справится. А где-то в Сине Эрвин Смит надеялся на него. Леви содрогнулся от беглой мысли, что его уже заключили под стражу. Он повертел головой, сосредоточиваясь на задании. Через пару часов, когда в здании все окончательно затихло, Аккерман выскользнул из комнаты, бесшумно закрывая за собой дверь. Повернул ключ до упора, чтобы наверняка, и спустился по узкой лестнице, двигаясь на ощупь. Стояла непроглядная темнота. Его ладони скользили по дощатой стене, оглаживая углы и неровности. Шаг за шагом он добрался до общего коридора, что встретил его слабым светом из душевых. Там никого не было. Леви дошел до восьмой комнаты без каких-либо происшествий. Вынув инструменты из кармана, он застыл, заметив, что узкая дверца была приоткрыта. Глаза удивленно расширились, а ладонь осторожно толкнула хлипкую створку, что послушно открылась шире. Аккерман достал коробок, чиркнул и спичка осветила комнату. Почти все помещение было захламлено. Разбросанный мусор, перевернутые коробки и сбитые с рабочего стола личные вещи. В единственном ящике стола ничего не было, лишь очерченная временем пыль указывала на то, что там что-то лежало. Что-то, что забрали совсем недавно. В голове вспыхнула недобрая догадка. Он копался здесь уже полчаса, потеряв всякую бдительность. Оставил Сейдж одну в комнате, пуская ситуацию на самотек. Леви сорвался с места, бегом возвращаясь обратно. В голове вихрем крутились опасения, что застилали глаза. Дыхание почти сорвалось, а легкие заболели. Он вдохнул до упора, стараясь не споткнуться в непроглядной темени. Уже на втором этаже он заметил, что все двери открыты. Отовсюду лился мерцающий тусклый свет. Сердце пропустило удар. Тишина звенела в ушах. Первый шаг в коридор отозвался эхом в ушной раковине. Слишком громко. Он заглянул в первую дверь, осматривая помещение. Залитый кровью пол — настоящая резня. Перерезанные горла у двоих. Белые простыни почти полностью окрасились бордовым. Крови было так много, что она медленно капала на пол. Работа неаккуратная, словно тот, кто это совершил, был в ярости. Горла были перерезаны глубоко, почти до гортани. Леви отвернулся, не найдя в себе сил рассматривать дальше. Приоткрыл рот в немом шоке, что охватил все внутри липкой паутиной. Его дыхание ускорилось. — Нет. Нет, нет, нет, — чеканил он, выбегая и следуя дальше по коридору. Вторая комната — кровь. Третья комната — кровь. Четвертая. Пятая. Шестая. В жизни Леви Аккермана было много страшных зрелищ. Много крови, перебитых трупов, оторванных конечностей. Но все это было за стеной. За стеной все казалось почти естественным, словно среда обитания титанов обязывала быть жестокой и кровавой. Но здесь, среди обычных людей? Дикость и свинство. В восьмой комнате никого не было. Развороченная постель была пуста, а треснувшая лампа валялась на полу. Он видел свое отражение в лужах крови — у него мрачное и дикое лицо, как у хищного зверя. Их вещи остались на месте. Часы Карлина аккуратно расположились на столе около входа. Исчезла лишь Агата Сейдж. Почти зарычав от бессилия, Леви вытащил из-под кровати лезвия и УПМ. Тяжелое оружие аккуратно легло в ладони. Он глубоко вздохнул, ощущая внутри пульсирующее нетерпение. Зверь хотел крови. Зверь жаждал крови.***
Грег с остальными вскрыли комнату номер восемь очень быстро. Понадобилась пара минут, чтобы вздыбить давнюю пыль и осквернить очередной склад мусора Карлина Сейджа. За все время поисков они нашли не один такой. И не один такой перерыли вдоль и поперек. — Ищите любую мелочь. Проверьте тут все, — приказал Грег, наблюдая, как напарники принялись за работу. — Ничего себе нам повезло, правда? — спросил Стэн, рассматривая одну из коробок, что грудой валялись в углу. — Не расслабляйся, — Грег открыл тумбу. — С ней был тот ебнутый Аккерман из Разведки. Чуть ли не взглядом меня испепелил. Я его сразу узнал по мрачному ебалу. Ребята прыснули от смеха. — Тогда стоит поторопиться, — Льюис скривился. — Так, а чего вы лясы точите? — А что с девчонкой? — Стэн закончил осматривать коробки и перешел к стопке бумаг на столе. — Заберем отсюда все, что можем, а потом ворвемся в их комнату, порешаем Аккермана, а эту суку заберем с собой, — не думая, ответил Грег. — Колл обосрется от счастья, когда мы притащим ее. — Так это его баба? — отвлекся Стэн. — Без понятия. Но он чуть ли не стояк прятал, когда распинался про нее. Представляешь, как щедро отплатит? Все в комнате радостно загалдели. — Не отвлекаемся! — А этого Аккермана стоит бояться? — спустя время задал вопрос Карл. — Этот Аккерман не дорос, чтобы его бояться, — заржал Льюис, а остальные подхватили. — Тихо, я сказал! — уже громче возмутился Грег. — Так они вместе приехали? — Стэн хмыкнул и не смущаясь почесал яйца. — Трахает ее что ли? — Уверен, — подхватил Льюис. — Наверняка, ворвемся, а он ее дерет раком. Готов деньги на это поставить. — Только мы не знаем в какой они комнате, — Грег задумчиво огладил подбородок. — Придется вскрыть все. Все в помещении переглянулись. — Как обычно, Грег? — Как обычно.***
Майк Захариус послал письмо Эрвину Смиту о пропаже врача из лазарета пару дней назад. Каждый день он смотрел на дверь кабинета, ожидая, что дежурный солдат вот-вот постучится и передаст ему ответный конверт. Он почти не мог спать и есть, в голове постоянно мельтешили страхи. Иногда, Майк все же отрубался на пару часов, но опасения не оставляли его даже во снах. Это казалось бесконечной пыткой, которой не было конца. Проблемы преследовали его и в Штабе. Каждый день приходилось выслушивать идиотские речи Кельвина Ваннца, что до сих пор не убрался обратно в Митру. Он вынюхивал везде и всюду, пытаясь найти следы «военного преступника». Прибывший с Ваннцом отряд сеял лишь смуту и беспорядок. Разведчики ходили дерганные, Нанаба срывалась на всех, кто попадался под горячую руку. Ответ Эрвина пришел через два дня. Разорвав конверт, Майк принялся читать. «Здравствуй, Майк. Мне жаль, что Вам с Нанабой пришлось отбивать Штаб в одиночку. Надеюсь, эта ситуация решится быстро и максимально в нашу пользу. Я поспрашивал по поводу Адель Кросби в Военной Полиции. Они сообщают, что не задерживали ее и первый раз слышат это имя. Не знаю, насколько этим словам можно доверять, поэтому даю положительный ответ на твой вопрос. Постарайтесь ее отыскать, однако, не забывайте про свои основные обязанности. В остальном, дожидайтесь моих следующих указаний. Если все пойдет по плану, я вернусь через пару дней. Сразу после суда над Ханджи. Эрвин Смит».***
Ее выдергивают из сна, рывком поднимая на ноги. Толпа огромных бугаев окружает. Они обступают ее и заключают в круг. Двое поддерживают под мышки, остальные просто пялятся. Ее ноги обессиленно свисают, касаясь ледяного пола. Ей хочется закричать, но чья-то грубая лапища зажимает рот. От пальцев пахнет сигаретным дымом. Агата глубоко вздыхает, и тошнота подступает к горлу и скапливается едкой слюной на языке. Агата видит Грега — человека, которого она встретила в пивной. Он стоит перед ней, широко улыбается, что-то говорит остальным, но что — она не слышит. В ушах звон. Агате кажется, что она до сих пор спит. Она пытается вырваться из облепивших ее тел, но над ней лишь смеются и тыкают пальцами, как в прокаженную. Один из мужчин достает окровавленный нож, подставляет к ее горлу и злобно шипит угрозы в ухо. Его дыхание обдает кожу смердящим душком, заставляя Агату жмуриться и поджимать пальцы на ступнях. Все ее тело дрожит. Агате больше всего хочется бухнуться в обморок, ведь это видится решением всех проблем. Но вместо этого она резко дергается, каким-то чудом вырываясь из стальной хватки. Незнакомцы тут же хватают ее и на этот раз не церемонятся: сжимают руки до синяков, заламывают запястья, а Грег дает ей смачную оплеуху. Один из незнакомцев задевает ее предплечье бритвенным ножом, когда она дергается в сторону. Лезвие глубоко прорезает плоть, кровь льется тонкой струйкой по коже. Агата вскрикивает, пытаясь прижать порез пальцами, но ее силком ставят на колени. Мужчины возвышаются над ее головой каменными колоннами и о чем-то спорят. Агате остается лишь наблюдать. Грег орет и заставляет перевязать ей рану. Двое, кажется, их зовут Стэн и Карл, одним рывком ставят ее на ноги и толкают к выходу. Двери соседних комнат открыты и встречают ее поножовщиной. В животе подозрительно крутит, и Агату тут же рвет на пол, затем она поднимает взгляд, и ее снова рвет. «Где Леви?» Вопрос стучит в голове ежесекундно. Агату охватывает настолько сильная паника, что начинает знобить и потряхивать. По ее лицу скользят слезы вперемешку с соплями. Агату захватывает истерика, а отрезвляет еще одна звонка пощечина. Ее скулеж затихает. КРОВЬ. КРОВЬ. КРОВЬ. Ее уносят за собой, утаскивая по проселочной дороге прочь из Тоберморы.***
Запястья Агаты были связаны веревкой, что ловкой змеей ползла к одной из лошадей. Ноги заплетались, она едва успевала за всадником, что постоянно подгонял ее. В голове крутились недавние события. Ее мутило. Казалось, глаза распирало изнутри, как при мигрени. Голова кружилась, тело потряхивало от шока, кожа горела. Дотронься — пар пойдет. Они шли уже долго. Агата сбила пальцы ног. Незнакомцы не надели на нее никаких ботинок, и ей пришлось идти по дороге в одних колготках. Ступни почти онемели, но она упрямо шагала дальше. По дороге ее пару раз ударили. Несколько звонких пощечин, пару тычков в ребра и живот. Агата пыталась задавать вопросы, но все вокруг советовали ей закрыть рот. Чем дальше они отходили от Тоберморы, тем больше возникало вопросов. Сейдж думала о том, что случилось с теми людьми в приюте. Что случилось с Леви? Она не видела его. Не видела его трупа. Ничего не видела. Это давало ей надежду на то, что он жив. Их дорога проходила через лес. Стояла пугающая тишина, а едва видная тропинка виляла меж раскидистых деревьев. Сейдж задрала голову, рассматривая россыпь звезд в небе — их сияние прорывалось через широкие листья. — Пошевеливайся давай, — дернул за веревку Грег. Привязь натянулась. Агата упала, пропахав землю лицом. Щеки неприятно защипало, и она рассерженно зарычала от боли, чувствуя крупинки пыли на языке. — Дикая какая, — хмыкнул один из мужчин, что стоял к ней ближе всего. Он выглядел почти миролюбиво, но помогать ей не стал. — Поднимайся, — Грег еще раз дернул за привязь. — Пошел ты, — прошептала Агата, стоя на коленях. Она сплюнула, подняла голову и нагло улыбнулась, не стесняясь темных пятен грязи на зубах. — Еще одну оплеуху захотела? Вставай. — Я не могу идти, — упрямо твердила она, поджав под себя ступни. — Ног не чувствую. — Надо было сразу посадить ее с кем-нибудь. — Как же! — вскрикнул Грег, надменно вздернув подбородок. — Побегает так же, как мы за ней. Агата тем временем закипала. Ее бесило все. Каждая рожа в пределах видимости. Ее тело почти дрожало от ярости, та же ярость поглотила все до единого страхи в голове. Будто стопор внутри разлетелся на тысячи осколков. Она впервые в жизни почувствовала себя сильной: сожми кулак, и земля перевернётся. Бесстрашие зажглось в ней кострищем. Сердце рывками билось о ребра. — Вы пожалеете, — предупредила Агата тихо. — Угрожаешь? — Грех заржал. — Парни, видели когда-нибудь такую смелую бабу? — Только в борделях, — ответил кто-то и все загоготали, как животные. Агату снова затошнило. — Ей просто нравится отхватывать по лицу, — Карл, его имя она запомнила, спешился с лошади. Карл был огромным, плечистым, широким и больше Агаты в раза два, а рожа у него была страшная, будто сама смерть. Как вишенка на торте — глубокий шрам тянулся через все его лицо. Во взгляде ничего человеческого, лишь злость, которой конца нет. Он подлетел к ней, как ошалевший, с размаху ударяя кулаком. Голову пронзила боль, послышался хруст. Нос размазало в кровавую кашу, словно взорвалась банка с ягодным вареньем, ручьи крови полились из ноздрей. Агата вскрикнула и припала к земле. Позорно скуля, она все хваталась за лицо и ерзала пятками, как побитая собака. — Блядь! — вскрикнул Грег, вылезая из седла. Он рывком оттащил Карла от Сейдж. — Ты ебанулся? — Да она кончила, посмотри, — он обтер окровавленный кулак об штаны и усмехнулся. — Поверь, Грег, уж я-то знаю, как довести женщин до экстаза. Мужчины вокруг снова смеялись, но Агата их едва слышала. — Ты плохо слушал, когда я говорил, насколько сильно Колл желает ее получить? — Не нагнетай. — Скажи мне, Карл, Штреддер когда-нибудь был рад подпорченному товару? Настолько подпорченному товару? — Да кому какое дело до этой шлюхи?! Он ее прирежет едва… Карл не закончил. Его голос оборвался, превращаясь в булькающий хрип. Раздались крики, ржание лошадей и… И звук натянутых тросов.