Кровь и Вино

      Ее голос был холоден и строг, также, как и взгляд. Один из юстициариев открыл рот, чтобы возразить, но Князь поднял вверх правую руку, приказывая замолчать.       — Все в порядке.       Возражать ему они не решились. Только напряжённо переглянулись. Аделин отступила, пропуская мужчину в замок, а сама все ещё прожигала взглядом парней. Отослать их прочь от замка она не могла, да и они бы не ушли, оставив Князя без защиты. Она опасалась. Оставалось лишь надеяться, что никто не следит за замком и не обратит внимания на двух стражей у её порога.       Закрыла тяжёлую дверь, теперь уже, заглядывая Князю в глаза. И взгляд её стал теплее. Равно, как и его. Мужчина снял с плеч плащ и прошёл вслед за ней в столовую.       Девочки, увидев такого важного гостя в своём доме, тут же подскочили на ноги, шумно отодвинув стулья. Рик соскочил с колен Яны и умчался на второй этаж. Они смотрели на него, широко раскрыв глаза, не понимая, что сказать и как себя вести. Князь впервые нанёс визит им всем, а не только Аделин. До этого юные вампирши видели его лишь мельком, и знали о нем что-то только из рассказов мадемуазель Готье.       — Князь... — Начала Аля, но тут же осеклась, посчитав это обращение неподходящим.       — Господин, — подхватила Яна, но замолкла, от волнения не зная, что сказать дальше.       — Ваше Вы... — Совершила ещё одну попытку Еникеева.       — И я приветствую вас, девочки. Можно просто Антонин, — мужчина легко улыбнулся.       Аля и Яна лишь глупо закивали, а после выпалили практически в унисон:       — Здравствуйте, Антонин.       Аделин лишь улыбнулась.       — Поднимитесь, пожалуйста, наверх.       Юные вампирши закивали, спешно удаляясь к лестнице. Поднялись на второй этаж. Яна двинулась в сторону комнаты, но Аля вдруг перехватила её за плечо.       — Тебе что, не интересно?       — Это конфиденциальный разговор! Нам нельзя подслушивать! — шёпотом заругалась Зенина.       — Когда это нас останавливало? — тихо усмехнулась русая и подтащила её к себе.       Они уселись на лестничном пролёте выше. Отсюда было не видно, что происходит на первом этаже, но хорошо слышно все, вплоть до малейших шорохов.       — Что приключилось, Аделин? — Антонин сел на стул, наблюдая, как она наполняет стаканы кровью, и ощущая лёгкое беспокойство за неё. — Маркус сказал, дело срочное. Всё в порядке?       Мадемуазель Готье не ответила. Всучила ему в руки стакан, сделала большой глоток крови из своего и оставила на стол. Встала прямо перед ним, заглядывая в красные глаза.       — Даже у стен есть уши, — прошептала, придвинувшись чуточку ближе, и забираясь в его мысли глубже.       «Я владею информацией, которая может стоить мне жизни»       Князь вскинул брови, и теперь в его глазах можно было различить заметное беспокойство, а в мыслях рой вопросов.       «Никто не должен знать то, что я сейчас тебе покажу... — Она поджала губы, словно сомневалась. — Ты можешь поделиться этим со Старейшиной Валентином — ему можно доверять. Но никто кроме нас троих не должен знать».       Вампир лишь кивнул, побуждая её продолжить, потому что мало что понимал.       «В кругу твоих приближенных есть предатели»       «Что?» — он глупо моргнул, в тот же миг, как мысленно задал ей вопрос.       «Благородный Герман связался с Анархами».       Князь нахмурил брови, а взгляд его стал острым.       «Это серьёзное обвинение»       «И не только Герман» — продолжила, игнорируя его последнюю мысль.       «Кто ещё?»       «Я... Покажу»       Она постаралась воспроизвести в своей голове ту самую картинку в мельчайших деталях. Было немного грустно и даже неприятно показывать Князю, что во всем этом замешана и его супруга. Это предательство. Предательство его, как мужа, как правителя. Это не могло его не разочаровать.       Аделин моргнула, рассеивая дымкой воспоминание в своей голове, и отстранилась. Вновь взяла в руки стакан, дав ему время осознать и проанализировать. На лице Антонина в первые секунды отразилось горькое разочарование, которое вмиг сменилось злостью. Мадемуазель Готье сделала глоток, спешно облизывая губы, и прошлась туда-сюда перед ним. Да, она ему сказала, но должного спокойствия не ощутила. Совсем. Чувствовала эту бурю эмоций, исходящую от него. Он был зол, разочарован, растерян. И обижен... Обижен на Графиню — свою супругу — самого близкого к нему вампира.       Она остановилась перед ним, прикусывая нервно нижнюю губу и глядя прямо в красные глаза с сожалением. Антонин сделал большой глоток крови, глядя куда-то в сторону, и нахмурил брови. Сейчас, кажется, оставил в сторону эмоции и думал, что с этим делать.       — Прости, — произнесла, зная, что эти новости его ранили.       — Не извиняйся, — ответил резко, не поднимая взгляда.       Она поджала губы, крутя в руках стакан и наблюдая, как булькает и стекает кровь по стенкам. Спокойствие так и не наступило.       — Ты рассказала мне, — он говорил спокойно, тихо. Блондинка подняла на него глаза. — После того, как я с тобой поступил, ты все равно мне рассказала.       — По-твоему, я должна была молчать и позволить им провернуть это, чтобы потешить свое самолюбие? — Аделин хмыкнула. — Нет, Антонин.       Опустила глаза на стакан, вновь. А после услышала, как он ставит стакан на стол, и почувствовала, как он касается её правого запястья, аккуратно обхватывая и притягивая к себе. Она сделала лишь шаг. Князь смотрел ей в глаза с огромным сожалением и виной, а после прижал её ладонь к своей щеке, поглаживая тыльную сторону большим пальцем. В её взгляде не было никаких эмоций.       — Я очень виноват перед тобой, Аделин. Мне жаль. Я должен вечность извиняться перед тобой...       — Прошло тринадцать лет. Меня это больше не трогает. Ни ты, ни та ситуация.       Голос её был спокойным, ровным. Не выражающим ничего — ни тепла, ни холода. В его же взгляде, помимо вины и сожаления, можно было различить ласку и теплоту, такую же, с какой он смотрел на неё каких-то тринадцать лет назад. Этот срок — ничто для вампира.       — У тебя кто-то есть?       Аделин лишь усмехнулась в ответ на вопрос и покачала головой, выуживая руку из мягкой хватки. Хотелось рассмеяться.       — Это не имеет значения, Антонин. — Вампирша склонила голову в бок, глядя на него, и сейчас он заметил эту проскользнувшую теплоту. — Тринадцать лет назад ты предпочёл мне другую...       — И бесчисленное количество раз об этом пожалел...       — Ты выбрал Ольгу. И она стала твоей женой, стала Графиней. Это был твой выбор.       — Ты... Простила меня? — он спрашивал аккуратно, даже как-то неуверенно.       — Простила — да, но не забыла. — Аделин отвела взгляд, а после сделала глоток и горько усмехнулась, вновь посмотрев на него. — Забавно, правда? Один твой поступок перечеркнул двадцать счастливых лет.       С каждой её фразой вина пожирала его изнутри все сильнее.       — Видимо, она и впрямь так очаровательна, раз смогла стать Графиней так быстро. Мне и двадцати лет оказалось мало.       Мадемуазель Готье уже просто посмеивалась над ним, не в силах сдержаться. Толика обиды все ещё присутствовала где-то глубоко внутри. Антонин молчал, принимая каждое её колкое слово, потому что оно было заслужено. Он был виноват перед ней. Очень виноват.       А сейчас, спустя столько времени — да и намного раньше, если честно — понял, что она — единственная женщина, которую он так любил, любит и будет любить.       Их роман был красив до невозможности. Они понимали друг друга, уважали, дорожили. Аделин была верна ему, верна клану, верна своим принципам. Внутренний Круг уважал её и уважает до сих пор. Ну, за исключением Германа, который стал относится к ней предвзято, когда рядом с Антонином оказалась другая женщина.       — Они не навредят тебе, — сказал, заставляя её взглянуть на себя. Аделин поняла, о чем он. Аля и Яна, сидящие на лестнице, напряглись, понимая, что эта информация действительно была важна и опасна.       — Я волнуюсь не за себя, — вампирша глянула в сторону лестницы, намекая на девочек. — Неважно, что будет со мной. Главное, чтобы они были в безопасности.       Князь кивнул, словно бы дал ей гарантию. Мадемуазель Готье прикусила внутреннюю сторону щеки. Да где же это чёртово спокойствие? Она же предупредила его!       — Ты подписала Договор о Неразглашении с людьми, — Антонин тепло улыбнулся.       — Мне следовало их съесть? — блондинка вскинула бровь.       — Ты не изменилась.       Он продолжал тепло улыбаться, глядя на неё с нежностью, а вампирша лишь фыркнула. Князь поднялся на ноги, собираясь уйти. Сделал к ней шаг. Она не сводила с него пристального взгляда, опасаясь необдуманных действий с его стороны. Антонин аккуратно заправил светлую прядку ей за ухо, коснувшись кончиками пальцев. И ничего внутри неё не отозвалось на это прикосновение, ничего не содрогнулось, ничего не затрепетало. Он не волновал её больше.       «Всё будет хорошо» — мысленно произнёс, твёрдо, глядя ей в глаза.       Аделин закивала. Ему хотелось прикоснуться к ней, обнять, может быть, но это сейчас было так... глупо. Он потерял её тринадцать лет назад, и сейчас не вернёт. Поджал губы, убирая руку, и направился к выходу. Накинул на плечи плащ и обернулся.       — Спасибо.       — До свидания, Антонин.       Князь вышел за двери, давая тут же какой-то приказ юстициариям. Аделин повертела в руке стакан, а после, тяжело вздохнув, поставила на стол. Сделала несколько шагов в сторону лестницы, услышав там суетливое шуршание. Улыбнулась.       — Спускайтесь, мышата.       И все стихло ровно на несколько секунд. А после вниз спустились девочки, с виноватым видом, стыдливо опустив головы.       — Подслушивали?       Они только кивнули. Вампирша тяжело вздохнула, глядя на них с таким теплом и любовью. Не хотелось их ругать, да и не было смысла — Аделин знала об их любопытстве.       — Тебе что-то угрожает? — Яна посмотрела на неё с беспокойством.       — Я не знаю.       Ответила честно. Быть может, все и правда обернётся лучше, чем ей кажется, и Князь сможет разрушить план Анархов. А может быть, и нет... Яна сорвалась с места и бросилась её обнимать, а через секунду, с другого бока, к ней прижалась и Аля. Аделин обняла их, поглаживая по голове.       — Все будет хорошо.       Говорила, а сама не верила в это. Странное предчувствие не отступало, а внутренним спокойствием на горизонте и не пахло. Ей хотелось верить, что её всего лишь одолевает паранойя.

*****

      Не в силах унять свое беспокойство, Аделин настоятельно попросила девочек не покидать замок в ближайшее время. Аля и Яна не были огорчены, потому что получили полную свободу доступа к кабинету вампирши, где можно было найти много всего интересного, а также к ее гардеробу. А это тоже не маловажно.       Сидя в спальне Аделин, Яна рассматривала на плечиках бесчисленное множество шелковых и хлопковых рубашек, с различными узорами или же просто с вышитыми серебристой ниточкой узорами, пока Аля крутилась у зеркала в черном платье, стараясь рассмотреть себя со всех сторон. У блондинки был хороший вкус в одежде. Она предпочитала деловой стиль, но, если залезть вглубь ее гардероба, можно было найти достаточное количество свитеров, кожаных брюк, футболок и толстовок.       — Ну, что ск…       Алию прервал стук в дверь. Она уставилась на Яну, широко раскрыв глаза и не зная, что делать. Аделин никогда не стучалась — это просто глупость. Зенина смотрела на нее в ответ со страхом и таким же непониманием. Стук повторился.       Яна схватила на руки кота и вышла вслед за Еникеевой в коридор. Русая по пути уже где-то схватила подсвечник, медленно спускаясь по ступенькам и сжимая его в руке.       — Серьезно, Аль? Подсвечник спасет тебя от злых вампиров? — зашептала Яна.       — А тебя сможет спасти твой кот? — огрызнулась девушка, чувствуя дикую нервозность.       Они спустились на первый этаж, медленно подходя к двери. В такие моменты завидовали возрасту и способностям Аделин определять чужого или же своего по ощущениям. Алия спрятала подсвечник за спину, а после резко открыла дверь и так и замерла, равно, как и Яна, глядя на гостей.       — Приве-е-ет, — протянул парень, улыбаясь.       Девочки лишь глупо моргнули, все еще глядя на них, широко раскрыв глаза.       — Эй, земля вызывает девочек! — воскликнул, смеясь, второй парень, начиная размахивать рукой перед их лицами.       — Офигеть, — только и выдохнула Яна.       Масленников улыбнулся.       — Неужели вы не рады нас видеть?