*****
Хлесткий удар. Голова резко поворачивается вправо, до хруста в шейных позвонках. Аделин делает вдох и сплевывает в сторону кровь. Медленно поворачивает голову, смотря в упор на юстициария-перебежчика, и с вызовом вскидывает бровь, давая понять, что ударами серебряным кастетом они ничего от нее не добьются. — Что ты сказала Князю?! — Катись в ад. Еще один хлесткий удар. Она запрокидывает голову назад, роняет и выплевывает еще сгусток крови. Кашляет, чувствуя, как красная капелька стекает с уголка губ, и возвращает голову в прежнее положение, ухмыляясь. Они не смогут ее сломать. — Что ты с ней мучаешься? — рявкает кто-то со стороны. — Просто прикончи. Герман сам выяснит! — Не помню, чтобы наш Господин давал такое распоряжение, — доносится насмешливый женский голос. Аделин щурится, замечая, что в комнату медленно заплывает Ольга. Рыжие кудри подпрыгивают на ее плечах от каждого шага. Она довольно ухмыляется, замечая мадемуазель Готье не в лучшем состоянии. Блондинка лишь горделиво вскидывает подбородок. — Привет, лживая сука, — усмехается вампирша, глядя на Графиню, за что практически сразу же получает удар по лицу. Кашляет и вновь садится ровно. — Я тоже очень рада видеть тебя, Аделин. — Едко усмехается Ольга. Блондинка чувствует острое желание перегрызть ей глотку. — Эта самая лживая сука сумела стать Графиней и является любимой женщиной Князя. Не стоит завидовать. — Если бы ты являлась его любимой женщиной, он бы не умолял меня вернуться к нему, — гадко ухмыляется Аделин, замечая, как вытягивается ее лицо, а после сжимаются губы от злости. — Что она рассказала? Рявкает на юстициария, как злая собака. Для пущей картины не хватает лишь укусить несчастного вампира за задницу. — Ничего. — Парень не смотрит ей в глаза. — Тогда какого черта вы все еще возитесь с ней? Нашли себе игрушку? — юстициарии выглядят, как пристыженные дети. Стоят, опустив глаза. Аделин продолжает ухмыляться. — Если серебро не в силах развязать ей язык, переходите к радикальным мерам! Блондинка щурится, пытаясь понять, что она имеет в виду, но Ольга — черт бы ее побрал — намеренно не смотрит ей в глаза. Мадемуазель Готье замечает, что один из вампиров вносит в комнату небольшой серый чемоданчик, напоминающий дипломат. Вся спесь уходит на второй план. От единственной в голове догадки становится страшно и жутко, и она всей душой надеется, что ошибается. — Тебе понравится, — усмехается Ольга, а после разворачивается и выходит прочь. Юстициарий ухмыляется, замечая проскользнувший в ней страх. А после со щелчком открывает крышку чемоданчика и достает оттуда шприц. Все внутри нее холодеет и сжимается в одну несчастную точку. Удары серебряным кастетом теперь кажутся блажью…*****
Яна замечает валяющийся в углу стилет Аделин и поднимает его. Рассматривает красный камушек рубина на рукояти и отблески лампы на острие. Дима подходит к ней. — Ты как? — Не знаю. — Честно отвечает девочка, поднимая на него глаза. А после присаживается на ступени. Масленников, недолго думая, садится рядом. — Все будет хорошо, Ян. — Ты сам-то в это веришь? — Не особо… Просто, мы же люди, не знаем всех тонкостей, и, по большей части растеряны. — Он грустно ухмыляется. А после опускает глаза на стилет в руках шатенки. — Откуда у нее этот клинок? — Достался от Филиппа. Это его клинок. После его смерти она забрала его и впредь не расстается. Сначала я думала, что это просто напоминание, но также это отличное оружие. Он молча кивает. Яна поворачивает к нему голову. — Ты волнуешься за нее. Больше, чем Эмиль и Егор. Волнуешься, также сильно, как и я. Дима не совсем понимает, к чему она ведет, но вновь убеждается, что проницательность — качество всех вампиров. — Она тебе не безразлична. — Нет. Я действительно волнуюсь, но… понимаю, что, как человек, не могу ничего сделать. — Мы тоже мало что можем… — А… кто такой Антонин? — Князь. — Спокойно отвечает девочка. — Они с Аделин были вместе двадцать лет. Тринадцать лет назад он увлекся Ольгой, они расстались. Антонин все еще любит ее, хоть и пытается это скрыть. Но это видно… Его глаза говорят все за него. — Глаза? — Да, — она вновь поворачивает к нему голову. — Когда он на нее смотрит, его глаза горят. От уважения, от гордости, от восхищения… Также, как у тебя. Но в твоих глазах помимо всего этого еще и нежность. Яна тепло улыбается, а после смущенно отводит взгляд. Дима тихо усмехается. Как же все, оказывается, заметно. Зенина больше ничего не говорит. Так и сидит, продолжая разглядывать серебряный стилет. Слышится хлопок двери, а после быстрые шаги по коридору. Они оборачиваются. Ребята спешат к ним. — Луиза пришла! — восклицает Аля. Они подскакивают на ноги. Русая бежит к двери и тут же ее распахивает, встречая вампиршу. Но Луиза пришла не одна. В сопровождении юстициария Маркуса, который тут же растягивается в улыбке, замечая на пороге Алию. Эмиль, видя эту переменчивость в его мимике, важно подходит к русой девушке и скрещивает руки на груди, кивая в качестве приветствия. Ребята переглядываются с тихими смешками. — Mes chères filles! — восклицает Луиза, тут же бросаясь обнимать Еникееву. Маркус перешагивает порог и становится ясно — ему разрешено входить в замок. — Что приключилось? Ты была так взволнована! — Аделин, — коротко произносит стоящая в стороне Яна. Вампирша переводит на нее обеспокоенный взгляд. — Mon Dieu! — Ахает Луиза, прикладывая руку к груди. — Неужели это случилось? Я до последнего надеялась, что духи ошибаются! Масленников хмурится и вопросительно смотрит на Яну, но она лишь машет рукой, мол, объяснит все позже. — Анархи до нее добрались. Герман привел их. — Поясняет Аля, поджимая губы. — Sale bâtard! — Ругается на французском вампирша, всплескивая руками. — Так и знала, что этому слизняку нельзя доверять! — Луиза, — русая обхватывает ее руку, — нам очень нужна твоя помощь. Прошу, попроси Габриэля оповестить об этом Валентина и Князя. Они должны что-то сделать, мы не можем просто оставить ее там! — Мa fille, конечно, я сейчас же скажу Габриэлю, мы отправимся к Князю. Все будет хорошо. Она ласково улыбается, а после крепко обнимает сначала Алю, а после и Яну. Парни стоят в стороне. Луиза вдруг оглядывает их, легко улыбаясь, а после останавливает взгляд на Диме. Всматривается ему в глаза несколько секунд, а после тепло улыбается. Масленников непонимающе смотрит на друзей. Чего она так улыбается? Пока парни косятся на странную чудаковатую вампиршу, девочки переглядываются с полным осознанием дела. Луиза и Маркус уходят, дав обещание, что обязательно придут к ним завтра и обо всем расскажут.*****
Хлесткий удар по щеке приводит ее в чувство. Аделин открывает глаза, хмурится, стараясь собрать размытые пятна перед глазами в единую четкую картинку. Слышит чьи-то голоса вокруг, но не понимает, что происходит. Голова тяжелая, как свинец, в висках мерзко пульсирует, а шея горит огнем. Кто-то грубо хватает ее за подбородок, поворачивая к себе. Вампирша моргает, спустя какое-то время, осознавая, что перед ней юстициарий. — Идиот! — восклицает вампир и отпускает ее. Голова падает на грудь, прямо как у тряпичной куклы. — Что ты наделал? Нам нужна информация и ее содействие, а не ее труп! Они ругаются, а мадемуазель Готье ничего не понимает. Как слепой котенок, мотает головой, пытаясь собрать в кучу все, что происходит вокруг, но картинка вновь мутнеет, затягивается темной дымкой и погружается во тьму. Спустя какое-то время она открывает глаза вновь. На этот раз, без чьей-либо помощи. Чувствует, как горит огнем ее шея и руки. Ей душно. Нечем дышать. Она оглядывает маленькое темное помещение, а после замечает светлое пятно и устремляет туда взгляд. Спустя несколько секунд понимает, что это окно с решеткой. Приподнимается на руках и подползает к стене. Прислоняется лбом к холодному сырому камню, чувствуя небывалое облегчение. Руки трясутся, она смотрит на собственные кисти, но ничего не понимает. Мотает головой. В голове каша. Аделин старается осознать, где находится, вспомнить, что с ней случилось, но в голове нет ничего, кроме странной дымки. Тихо мычит от боли, подтягивая к груди ноги. Обхватывает колени руками, глядя сквозь толстые прутья решетки мутным взглядом. Спустя несколько минут туман в голове рассеивается. Она понимает, что уже не сидит в комнате, а находится в… тюремной камере. Такая же есть в здании, где Внутренний Круг проводит заседания Суда. Где-то внутри теплится надежда, что ее передали клану, оклеветав. Сердце разрывается от неизвестности, что происходит с девочками и ребятами, в порядке ли они. Чем больше она думает, тем сильнее давит на черепную коробку. Аделин вжимается в стену и закрывает глаза.*****
Луиза оповестила своего супруга, тот, в свою очередь, оповестил Князя. Никаких точных указаний девочкам не дали, лишь сказали, что клан занимается этим вопросом. Князь рвет и мечет. Они отлавливают Анархов по одному, но все молчат в тряпочку, не давая и крупицы информации о состоянии блондинки. Спустя день Маркус сообщает, что смог проникнуть к Анархам и теперь, под видом их соучастника, пытается выяснить хоть что-то про Аделин. Но ничего, кроме деталей их коварного плана по свержению Князя, он не узнает. Ребята шатаются туда-сюда по замку, иногда играют во что-то, лишь бы убить время ожидания новостей. Практически не разговаривают. Девочки прислушиваются к любому странному звуку на территории, ожидая, что это Валентин, Князь или Маркус принесли новости. Тишина. Четыре дня проходят, а гнетущее напряжение не отпускает. Каждый из них нервничает, каждый паникует и волнуется, но никто не показывает, лишь фальшиво улыбается, продолжая талдычить «все будет хорошо». На пятый день Маркус все же является к ним. Девочки летят на первый этаж, распахивая дверь и с нетерпением глядя на него. — Ну же! — восклицает Яна. — Ты что-нибудь узнал? — Да. Его горькое выражение лица не предвещает ничего хорошего. Алия выглядывает во двор, а после хватает вампира за рукав и затаскивает в замок, закрывая дверь, чтобы разговор не могли услышать. Маркус не улыбается. Совсем. И маленькие крупицы надежды внутри, что теплились все это время, начинают гаснуть… — Что ты узнал? Ты видел ее? Они засыпают его вопросами. Парни молча стоят рядом, ожидая, когда он расскажет. — Видел. Она… ужасно выглядит. — Они пытают ее, — выдыхает Яна, и тут же поджимает губы, стараясь держать свой страх под контролем. — Пытали. — Исправляет ее юстициарий. — Что? — Дима хмурится. — Мать твою, ты можешь просто рассказать, что ты видел? Терпения нет. Масленников злится. Выражение лица этого парня не предвещает хороших новостей, а его затянутое молчание и долгие паузы лишь подогревают его нервозность и выводят из себя. — Они накачали ее кровью мертвеца. Выпаливает Маркус, и тут же поджимает губы, с опасением глядя на девочек. Яна, кажется, бледнеет. Глаза ее наполняются слезами. Алия сначала хмурится, а после ее лицо вытягивается в настоящем ужасе. — Что это значит? — спрашивает Егор, ничего не понимая. — Что значит «накачали кровью мертвеца»? — Это какой-то вампирский транквилизатор? — Эмиль хмурится. — Нет, — нервно сглатывает Яна. — Инъекции с кровью мертвеца — извращенная пытка. Она не только сводит с ума от дикой боли, но и… — И превращает твою собственную кровь в яд, — мрачно заключает Аля.