Шёпот в темноте

      Утро началось изумительно.       Похуй на завтрак, кофе и сигарету.       Они стояли на кухне. Арсений держался за тумбочку, штаны приспущены так, что он выглядит стреноженным, а член Антона у него между ног. Мерно скользит взад-вперед, вплотную прижимаясь к яичкам и члену Арса, вслед за неторопливыми толчками бедер.       Попов в ответ чуть сводит бедра, расслабляет и напрягает мышцы, добавляя тесноты и жара, между ног уже влажно от предэякулянта, его член тоже твердеет, заметно приподнимаясь.       Арс опирается на Антона, прижимается всем телом, голову откинул на плечо и пыхтит часто и рвано.       Антону нравится держать его вес, он держит его за бедра, толкаясь вперед и назад, нехотя позволяя воздуху протиснуться между ними.       — Помнишь, когда я поранил руку… Мне приснилось, что ты у меня на кухне посуду мыл.       Арс хмыкает, не открывая глаз, его дыхание касается шеи Антона, и по коже бегут мурашки.       — Я и мыл. Ты практически засыпал на стуле.       — Ну, видимо, тогда мне это и приснилось.       — Это?       — Ага, — Шаст толкается бедрами чуть резче, намекая, — вот это.       — Оу. Дежавю?       — Не то слово. Ты был такой податливый. Я думаю, что должен был оставить засос на твоей шее – жалел потом, что его там не оказалось.       — Боже, будто мы школьники…       — Мы старались не шуметь, но те твои стоны, которые все-таки вырывались, были просто нечто.       Антон потянулся вперед и одной рукой обхватил вставший, уже крепкий член Арса, получив в ответ еще один удивленный вздох, и провел рукой снизу вверх до головки.       Он не знал, как больше всего нравится Арсу, сначала держал так, как привык сам – размашисто и несколько быстрых движений.       Попов зашипел и потянулся сам, положив руку поверх сжатой ладони Антона, сжал покрепче, больше давления, туго и медленно потянул вниз, задавая темп.       — Бля, — вырвалось у Антона, который смотрел сверху на это, словно в замедленно съёмке.       — Поверь мне, когда или если у нас все-таки будет полноценный секс, я не буду нахрен податливым и тихим. Это ни хрена не будет аккуратно, — Арс толкнулся бедрами вверх, сам уже трахая кулак Антона своим членом и сам же проезжаясь стиснутыми бедрами назад. — Не в первый раз, что бы ты там ни вычитал на досуге.       Антон выдохнул через рот и облизал губы. Не мог выбрать, куда смотреть — вниз или влево. Арс, с закрытыми глазами, с этими невозможными ресницами, серьезно предупреждающий, что у них будет когда-нибудь грязный секс, был не менее горячим сам по себе, даже исключая тот факт, что он фактически дрочит себе рукой Антона сейчас.       — А вообще, кто знает, может быть, с членом в заднице окажешься ты.       Антон об этом не думал. Никогда. Но до чуда из Омска у него и снов таких не было.       Он ничего не сказал, просто позволил Арсу говорить дальше.       Член между бедер скользил уже легко. Возбуждение накатывало волнами, Антон безотчетно облизывал губы то и дело, часто и прерывисто дыша.       — Язык и пальцы, Антон. Я бы не остановился до последнего, пока ты не разрушился бы от ощущений у меня в руках. Ты был бы мокрый, вспотевший от трения, раскрасневшийся и задыхающийся. Идеальный.       Последнее Арс практически простонал, выгибаясь у Антона в объятии. Его член в руках пульсировал, оставалось недолго. Шаст тоже уже едва держался. Он отчего-то не думал, что сам может оказаться снизу, но то, как преподносил это Арс… В общем, очень легко сейчас это можно было представить.       — Может, сначала первое проникновение было бы осторожным, остатки терпения, которые я смогу найти. Но не считаю, что мы долго так продержимся, весь контроль оборвется к чертям после пары толчков внутрь, до конца, до удара в простату…       Арс всхлипнул вдруг, когда Антон погладил покрасневшую головку, размазывая выступающую влагу. Так много.       — А дальше останутся только звуки и зубы, вряд ли мы будем осторожными и тихими. Нихрена. Это будет слишком охуенно, чтобы пытаться собраться… Уверен, что на твоих бедрах будут отпечатки моих рук. А соски будут такими красными после укусов…       — Блядь.       Арс фактически стонал Антону в ухо. Оргазм взорвался в теле неожиданно как-то, Антона качнуло вперед, в попытке удержать их обоих. Между ног Арса стекала сперма, но Шастун полагал, что большая часть все же пришлась на штаны. Свою руку он вытер о свои, оставив влажный след.       Арс почти повис на Антоне, тяжело дыша.       Антон не против. Ему в кайф.       — А можно найти нормальный массажер простаты, представляю, как возбуждающе ты будешь скулить, пока он работает. Каким влажным и готовым ты будешь…       Сердце Антона ухнуло куда-то вниз на скоростном лифте. Он крепче обнял Арсения и поцеловал того в небритую щеку. Пальцы на ногах поджимались от представившейся перед глазами картинки.       Он, блядь, действительно любил этого оболтуса.       — Ты меня убиваешь просто. Арс хмыкает, позволяя оставить горячечными губами смазанный поцелуй в плечо.       — Я даже еще не начинал, Тох. Как бы шаблонно это ни звучало.

***

На съёмке очередного выпуска, где-то в середине ночи, Антона немного ведет. И снова из-за Арса. В этот раз как-то внезапно, так, что даже тело деревенеет. Впереди импровизация «Вечеринка», все уже ждут свои роли, и Паша подбрасывает вверх наушники, Арс ловит их едва-едва, почти у самого пола.       И как раз, когда Паша выходит в центр сцены, к Антону с ребятами, по затихшей площадке разносится негромкое пение:       — Дайте мне белые крылья, — я утопаю в омуте. Через тернии, провода, — в небо, только б не мучиться.       Паша даже замирает на шаге, медленно разворачивается и смотрит на Арса, который, собственно, и стал источником шума, подпевая песне в своих наушниках.       Он крутился на месте, позволяя проводу от наушников змеиться по его ногам, и снова поворачивался в противоположную сторону, распутываясь.       — Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком. Разрыдаюсь косым дождем; знаешь, я так соскучился!       Арс не смотрел ни на кого, голова запрокинута, взгляд где-то в чернеющем потолке, и ни до кого нет дела. А губы все шепчут:       — Знаешь, я так соскучился…       Кто-то в зале, похоже, тоже знал слова песни, несколько человек в разных рядах начали хлопать, создавая ритм и также подпевая в такт Арсу. Те же, кто слов не знал, через пару предложений уже повторяли вместе со всеми, разнося по залу ритмичные хлопки.       — Знаешь, я так соскучился…       Антон смотрел на Арса во все глаза, губы сами собой растягивались в улыбку. Зачастую Попов на концертах и интервью был заводилой, так сказать, эдаким генератором энергии, и распространял ее на окружающих буквально взмахом руки. Сейчас, когда все уже порядком подустали, он одним своим внеплановым жестом вдруг всколыхнул людей.       — Мне кажется, что нам с ним разную музыку включают, — говорит вдруг Сережа.       Он откровенно пялится на Арса. Антон чуть хмурится, замечая, как этот взгляд как-то скользит по его телу, — это всегда так было?       — Почему?       — Ну он вот как двигается, а я…       — Тут дело не в музыке, поверь, — встревает Паша, даже не поворачиваясь к Сереже.       Он тоже смотрел на Попова, мягко улыбаясь. Даже не пытался его прервать.       От Арса было не оторваться. Он продолжал повторять слова, а зал радостно вторил ему.       Просто потому что это был Арс.