Вмешательство бессмертной

Лань Чжань, в быту – Лань Ванцзи, осмотрел своё окружение. В паре чжанов от него стоял его дядя, перед которым сидели приглашенные на обучение в Гусу ученики. Похоже в тот момент, когда в Облачные Глубины проник тот странный свет, учитель Лань Цижэнь проводил лекцию в ланьши. Немедля, Лань Ванцзи быстрым шагом подошел к своему дяде и поприветствовал его. Лань Цижэнь был с одной стороны рад видеть племянника рядом, с другой стороны чувствовал, что их скорее всего заманили в ловушку. Сначала он настороженно настроился на скорое нападение, но прошло уже несколько фэней, а никакого опасного намерения не было направлено в их сторону. Решив, что нападения пока не состоится, он осмотрел их окружение и понял, что вокруг него присутствуют обучаемые им адепты, которые тоже настороженно оглядывались. Во время обучения орден Гусу Лань не запрещал носить с собой оружие, но во время занятий хранится оно должно было в мешочках Цянькунь. А были те, кто не носил оружие или забывал его в ученическом общежитии. У кого они были в мешочках повытаскивали оружие, а другие достали талисманы для самозащиты. – Ванцзи, как ты здесь оказался? И где Сичэнь? – поинтересовался старейшина, оглядывая взглядом лучшего ученика на наличие каких-либо аномалий. – Дядя, я направлялся в библиотеку, когда появился яркий белый свет. Где Сюнчжан я не знаю, – более кратко, но с достаточным количеством информации ответил Второй нефрит клана Лань. – Когда я вёл лекцию также появился яркий свет и я почувствовал сильную духовную энергию, но я даже не смог всё осознать, как мы оказались здесь, – рассказал ситуацию с их стороны Лань Цижэнь. Ученики начали успокаиваться, но оружие далеко не убрали. Не Хуайсан повернул голову и увидел спину того, кого думал не встретит либо до окончания обучения, либо пока тот сам не переступит порог Облачных Глубин: – Дагэ! – наследник Великого Ордена Цинхэ Не, побежал к старшему брату, который был окружен старейшинами и несколькими старшими и младшими учениками их ордена. Тот обернулся на крик и с удивлением поймал Хуайсана, что кинулся в его объятия. – Как ты здесь оказался? Ты был рядом с Гусу? Тебя тоже настиг этот странный белый свет? – кинулся с вопросами наследник, немного приподняв голову, чтобы разглядеть острый подбородок брата. – Нет. Мы были в Цинхэ, готовились к ночной охоте, как вдруг появился этот странный свет... – ответил он на тараторенье своего брата, похожего в этот момент на одну из своих неумолкающих канареек. – Подождите, а что мы тут все делаем, если были в тысячи ли друг от друга? – поинтересовался пораженный этим фактом наследник Великого Ордена Ланьлин Цзинь, в то время находящийся в своей комнате и переписывающий правила в наказание за участие в драке с воспитанником клана Цзян. – Лань Чжань, ты тоже тут? – спросил подошедший к ним внезапно Вэй Усянь. – А ты что тут забыл? Мы же отправили тебя обратно в Юньмэн, – поинтересовался Лань Цижэнь раздраженно. Этот сопляк за три месяца обучения в его Ордене нарушил более десятка, если уже и не сотню, правил со Стены Послушания, подначивал на нарушение других приглашенных учеников, вёл абсурдные речи об использовании темной энергии и, даже получая наказания и слушая нотации Лань Цижэня, продолжал свои бесчинства в тихом и прекрасном пристанище адептов Ордена Гусу Лань. Терпение Великого учителя лопнуло, когда это дитя хаоса устроило драку с наследником Великого Ордена, что, в конце концов, вылилось в разрыв помолвки молодой госпожи его Ордена и второго участника драки. По сравнению с более-менее тихим наследником Цзинь, для которого это должно быть вторым наказание за три месяца учебы, для Вэй Усяня это было уже неизвестно какое по счету нарушение. Ещё как-то можно было вытерпеть его выходки, но когда мальчишка Вэй взялся за кулаки, он решил, что хватит, и выслал письмо Цзян Фэнмяню. Тем более драка произошла между адептами двух Великих Орденов, к тому же один был наследником, а другой главным учеником. Хоть мальчишки ещё молоды, но с их статусом и положением их Орденов нужно было считаться. Поэтому считая этот факт и то, что Цзинь Цзысюань хоть и не первый полез в драку, но её же продолжил, то и Глава Цзинь также не избежал участи получить письмо с просьбой явиться в Облачные Глубины для разбирательства в драке. Старейшина Лань только надеялся, что либо Цзян Фэнмянь заберёт своего лучшего ученика куда подальше, либо повлияет как-нибудь на него, чтобы немного совесть поимел. Главу Цзинь же он искал также в надежде, что тот прочитает лекцию сыну и тот продолжит быть тише воды и ниже травы до конца обучения, как делал раньше, просто тихо и мирно учась. Вот только он никак не ожидал, что встреча двух глав из порицания проступков своих младших адептов и их перевоспитания превратится в обсуждение по разрыву помолвки их детей. По правилам и просто из уважения он не мог лезть в чужие дела, поэтому ничего не сказал на разрыв помолвки, свидетелем которого непредвиденно стал. Со смешанными чувствами он, как и хотел, наблюдал как бесстыдного нарушителя правил и спокойствия его Ордена забрал с собой Глава Ордена Цзян. Увы, не прошло и дня как он снова увидел это бедствие, да ещё и близко подходящее к его племяннику и называющее его по первому имени! – Так мы уже загрузили багаж в лодку, когда нас тоже настиг этот странный свет, – надулся проказник, спрятавшись от, раздраженного от одного его появления, учителя за его любимейшим племянником. – Кто-нибудь уже понял где мы? – поинтересовался он у окружающих его совершенствующихся. Он и сам пытался понять что это за место, но не нашел ничего кроме того, что они находились в какой-то большой комнате, где стены, потолок и пол были белыми. Чисто белыми. Такими же белыми, как и одеяния адептов Ордена Лань. И как бы он не пытался размазать грязь подошв по полу, тот оставался кристально чистым. – Когда нас достиг этот свет, я ощутил огромное количество духовной энергии, – решил на время проигнорировать существование бывшего ученика рядом с племянником старейшина клана Лань и заняться расследованием произошедшего с ними. – Духовной энергии было не просто огромно, а колоссально много! – решил уточнить наследник среднего по размерам Ордена, обучавшийся в Гусу. – А для какого ритуала может потребоваться столько энергии? – Хм... Круг заклятий сильно сужается, но ни одно из известных мне не может распространяться на такую большую площадь и перемещать в неизвестно куда столько народу, – ответ пришел после нескольких фэней, которые ушли у взрослых на вспоминание всех известных заклинаний и их отбор, пока они не пришли к выводу, что данное заклятие им неизвестно. – Дядя, Ванцзи! – к собравшейся группе подошел Лань Сичэнь - старший брат Лань Ванцзи и наследник ордена Лань. За ним следом медленным шагом шел тот, кого никто не ожидал увидеть здесь. – Цижэнь, А-Чжань, с вами всё в порядке? – поинтересовался Лань Чжэнхао, Глава Великого Ордена Гусу Лань, ныне находящийся в уединении. – Сюнчжан... – Лань Цижэнь не ожидал увидеть в этом странном месте своего брата. Он уже успел обрадоваться, что его брат наконец-то вышел из уединения, как резко осознал, что того скорее всего просто телепортировало сюда вместе с ними. – Отец, – Лань Чжань слегка замер при виде похожего на него и его брата мужчину, даже сперва не узнав собственного отца. После слов дяди он быстро поклонился дабы поприветствовать главу их клана. После он повернул голову к Лань Сичэню с вопросом в глазах. – Сюнчжан... – Я встретил отца, когда искал вас. Никто же не ранен и все чувствуют себя хорошо? Минцзюэ? – Первый нефрит был удивлен, увидев среди собравшейся группы Главу Не, который, как он знал из письма двух дневной давности, должен быть в Цинхэ. – Глава Лань, Сичэнь, – поприветствовал их Не Минцзюэ и дёрнул брата сделать также. – Цзян Фэнмянь! Цзян Чэн! Вэй Усянь! – трое названных с недоверием обернулись на голос хозяйки Пристани Лотоса, которая должна была находиться в Юньмэне. Привлекательной наружности женщина вышагивала гордой походкой среди адептов самых разных возрастов. Перед ней расступались заклинатели, не рискуя как-нибудь обидеть Пурпурную Паучиху - Госпожу Юй. Не останавливаясь, чтобы кого-нибудь поприветствовать, она лишь шла вперед к своему мужу, сыну и воспитаннику. Лишь когда она была в трёх чжанах от них взрослые и младшие заметили сзади неё идущих служанок Цзиньчжу и Иньчжу, а также молодую госпожу Цзян Яньли, которые останавливались и приветствовали глав и наследников, мимо которых их госпожа/мать просто проходила. Мальчики очень обрадовались, увидев свою старшую сестру, которая по их мнению стала ещё краше за эти три месяца разлуки. К сожалению, они не могли выразить свою радость и побежать к ней навстречу, так как находились под грозным взглядом Госпожи Юй. – Матушка, А-Цзе, – Цзян Чэн попытался улыбнуться матери, идущей к ним с не самым приветливым лицом. А Вэй Ин, к всеобщему шоку, уважительно поклонился госпоже Юй должным образом и в правильной позе. Его поклон был настолько совершенным, что его не стыдно было срисовать для примера в книге по этикету. Лань Цижэнь был так шокирован его почти мгновенной переменой в поведении, что подумал либо это место всё же одна огромная иллюзия, либо злобная тварь создала ему подобную галлюцинацию. – Госпожа Юй, Шицзе, – поприветствовав их, Вэй Усянь встал рядом с Цзян Фэнмянем и Цзян Чэном, но на чжан позади них. Цзян Яньли поприветствовала отца и братьев, прежде чем поприветствовать глав двух Великих Орденов и их наследников, а также Великого учителя Лань. После она обернулась к своему жениху и поприветствовала его. Тому похоже пришлось кое-как поприветствовать её под взглядами старших и испепеляющими взглядами её братьев. От этого факта Цзян Яньли стало грустно, но виду она решила не подавать, дабы не расстроить братьев и не расшатать уже натянутые нервы матери. Наследник Цзинь не знал как смотреть на свою, уже бывшую, невесту. С одной стороны он радуется, что наконец освободился от помолвки, сковывающей его подобно кандалам. С другой стороны понимал, что вины девы Цзян нет ни в чем и ей, наверное, тоже навязала её матушка этот брак, а он о ней перед наследниками других орденов сказал довольно грубые слова. Тем более он не был ещё морально готов встретиться ни с Цзян Яньли, ни с её родственниками, а точнее её матушкой, чей нрав даже хуже его собственной. Пока Цзинь Цзысюань пытался решить сказать что-нибудь ещё Цзян Яньли или же проигнорировать её и отойти от клана Цзян подальше и начать поиски членов его ордена, которых тоже возможно затянуло сюда, как он услышал приветствия: – Госпожа Цзинь, – его мать шла к ним, похоже заметив или его, или свою подругу, появившуюся здесь с помпой. В отличии от матери Цзян Яньли она отвечала на приветствия, поэтому достигла их, когда комната была уже довольно сильно забита заклинателями в разных одеждах. – Рассказывайте, что натворил Вэй Ин, – не заметив подходящей к ней подруги, она уже повернула голову к Вэй Усяню, кольцо-артефакт именуемое «Цзыдянь» поворачивалось, но пока не трещало. – Я издалека видела твою ухмылочку. Ну что? Счастлив, что натворил бедлам и Орден опозорил, а? Теперь Глава должен за тобой гнаться, проблемы разбирать. – Моя госпожа, А-Сянь действительно нарушил пару правил, но Орден он никак не опозорил. Что насчет драки... – Цзян Фэнмянь резко понял, что не поинтересовался в подробностях самой драки между Вэй Усянем и Цзинь Цзысюанем, всё своё внимание уделив успокоению гневающегося учителя Лань Цижэня и урегулированию разрыва помолвки его дочери. – А-Чэн, как началась драка? – Отец, матушка, Вэй Усянь лишь заступался за..! – наследника перебила собственная мать, чье кольцо уже трещало фиолетовыми искрами: – Заступился? Опять твой комплекс героя вылез наружу? – прошипела Пурпурная Паучиха, но оружие пока не вытаскивала. Она этому "герою" устроит трёпку и месячную тренировку с утяжелителями, когда они отсюда выберутся! – Что мы обсуждали перед вашим отплытием в Гусу? За три месяца всё из головы выветрилось? – ещё немного и она не отказалась бы от рукоприкладства, слава небожителям, она заметила рядом стоящую Сю Шуфэн, что отдавала приветствие Главам Лань и Не. – Шуфэн, ты тоже тут? – Да, – она поприветствовала Цзян Фэнмяня и начала разговор с подругой, которой сейчас нужно срочно отвлечься от самого беспризорного заклинателя известного ей. Юй Цзыюань давно не была на Собраниях Орденов, поэтому отвыкла от сдерживания своего темперамента, к тому же присутствие Вэй Усяня всегда будто воспаляло внутренности Госпожи Юй, что могло обернуться боком уже для подруги. – Цзыюань, А-Ли, вы тоже попали под этот странный свет? – пока она искала близких знакомых, то раздумывала насчет всей этой ситуации. – Да, тетушка, – ответила, вместо начинавшей успокаиваться Госпожи Юй, Цзян Яньли. – Я гуляла по городу, когда это произошло. Матушка была в своём кабинете, а Цзиньчжу и Иньчжу сопровождали её. – Понятно... – она повернулась к мужчинам и юношам, и начала рассказывать всё что знала. – Мои адепты предупреждали об этом свете, но... было поздно. – Она ни в коем случае не раскроет, что посчитала предупреждение розыгрышем. – Как я понял, причиной нашего перемещения стал тот яркий белый свет полный духовной энергией, – высказался наследник Цзян, услышав слова сестры и госпожи Цзинь. – А также, если госпожу Цзинь успели уведомить об этой предполагаемой опасности, то того самого адепта, пославшего сообщение, сюда не переместило. Значит именно определенных людей сюда затянуло, – продолжил его мысль Вэй Усянь, теперь стоявший возле Цзян Яньли. В случае опасности самой беззащитной среди них, помимо Хуайсана, будет она. – Угу, тут лишь заклинатели. Главы орденов, их жены и дети, а также парочка адептов и похоже все старейшины кланов, – Не Хуайсан оглядел присутствующих, пытаясь найти закономерность такого отбора и что-то да вырисовывалось в его голове, но крепкой связи между всеми этими людьми, кроме заклинательства, просто нет. Да и тут есть почему-то девы, которые кроме состояния в своем клане и ордене, не имеют к стезе совершенствования никакого отношения. – Выбираться отсюда надо, – хозяйке Пристани Лотоса не хотелось ни находиться здесь самой, ни чтобы её дети тоже были в этом странном и отчего-то пугающем своей белизной месте. Неожиданно для всех Лань Цижэнь поклонился, сказав: – Приветствую Ваше Превосходительство, главу Вэнь, – все обернулись и увидели мужчину в бело-красных одеждах и с хмурым видом. Он прошел уже приличное расстояние, но конца этой комнаты было не видать. Приветствия посыпались рекой от всех присутствующих, на что Верховный заклинатель лишь кивнул и приподнял бровь, когда увидел главу Лань впервые за последние десять с лишним лет. – Я услышал, как вы обсуждали, как мы сюда попали и решил присоединиться, – слух сильнейшего заклинателя нельзя недооценивать. Пока он бродил по этому месту, он навострил свои уши и слушал все догадки и пересуды заклинателей, пока не заметил равных ему по статусу трёх глав Великих Орденов. – Вы не видели А-Сюя и А-Чао? Кто-то молчал, кто-то мотал головой, пока дева Цзян неуверенно не заговорила: – Эм... Я видела молодого юношу в одеждах клана Вэнь. Он стоял один и дрожал, похоже не зная что делать и как быть, – высказала она своё мнение о состоянии того адепта. Вэнь Жохань тут же подумал о Вэнь Нине. Вэнь Нин был в Илине, то рядом с ним должны были переместиться Вэнь Сюй и Вэнь Цин. Если наследников и младших адептов других орденов сюда перенесло, то наследника сильнейшего ордена и лучшего целителя Поднебесной и подавно должно. – Он стоял в вон том направлении, хотя может быть он уже ушел с того места... – решила уточнить старший ребенок Цзян Фэнмяня, чтобы, в случае ухода юноши с прежнего места, не попасть под подозрение во лжи Верховному заклинателю. – Благодарю, юная леди, – кивнул ей глава, также поняв её опасения, и решил продолжить свой путь в поисках соклановцев и сыновей. Его взор уже давно не видел ничего, что могло бы его прилично заинтересовать. А это место заинтриговать его смогло, но между весельем и жизнью сыновей, он решил выбрать второе. Как только он их найдет, сможет вдоволь исследовать и это странное место, и способ их прихода сюда, и способ как выбраться отсюда. – Кхм-кхм... Меня слышно? – неизвестный голос послышался будто со всех сторон, но и как будто шел именно сверху. Голос принадлежал определенно женщине, но сила его была удивительной. Девы и слабые заклинатели начали падать на колени от подкосившихся ног. Хуайсана поддержал Не Минцзюэ, а Яньли успел подхватить рядом стоявший Вэй Усянь. – Ч-что? – у главы какого-то мелкого клана подкосило ноги, но он не упал на колени. – Что происходит?! – Ой. Моя вина, моя. Я давно не пользовалась усилением голоса с помощью ци, а потому переборщила с количеством. Так нормально? – давление снизилось и те, кто держался на ногах одной силой воли, смогли выдохнуть. – Кто вы? И почему мы здесь находимся? – спросил спокойно Глава Ордена Вэнь. Ни голос, ни давление не поколебали его, но было интересно зачем их здесь собрали и самое главное кто и как это сделал? – Я вам всё объясню, но первым делом прошу всех сесть, – в центре комнаты на полу образовался красный круг, пока он расширялся заклинатели начали отходить от центра, как будто их отталкивал барьер. Когда круг достиг трёх чжанов, он прекратил расширяться. Вокруг круга появились подушки, на которые неуверенно начали садиться заклинатели. В первых рядах перед кругом расселись Великие Ордена. Цзинь Гуаншань и Цзинь Цзысюнь, а также наследники Вэнь наконец нашли своих родственников. За ними расселись, подчиненные им или же обычно просящие у определенного Ордена помощь, члены средних и малых кланов. Также была группа независимых Орденов, что организовала свою группу. Все начали шушукаться и переглядываться. Кто-то приводил девушек в чувство, кто-то искал свой Орден, кто-то боялся даже сесть и вытащил оружие, став в боевую готовность. Баошань Саньжэнь следовала своим словам и ждала, пока все усядутся, но некоторые ни в какую не желали следовать её просьбе. Не выдержав затянувшегося молчания со стороны неизвестной, Госпожа Юй потребовала: – Рассказывайте где мы и что здесь происходит? Кто вы и для чего нас всех здесь собрали? – Конечно, госпожа Юй, – холодно ответила ей Бессмертная. Она хотела быть мягче с заклинателями, но, лишь увидев всех этих упрямцев, а также эту самую заклинательницу, ненавидевшую её ученицу, она решила прекратить свой план по мирному урегулированию проблем. Она уже и забыла, что заклинатели не понимают, когда с ними говоришь мягко, как с детьми, хотя для неё все присутствующие здесь не сильно отличаются от детей, по возрасту точно. Заклинатели, ну или большая их часть, не понимают и не воспринимают тебя всерьез пока ты им не разжуешь, что ты достоин, что ты силён, и что это они скорее не достойны твоего внимания и времени. Тогда они начинают к тебе тянуться, льстить и слушаться. – Приветствую глав, мадам и наследников, старейшин и адептов, – в красном круге появилась фигура в белом платье с узором белых вперемешку с розовыми магнолиями. На голове женщины была доули, поэтому разглядеть четко черты лица было невозможно. Но все отметили, что женщина выглядела изящно, благородно и статно. Внешность её, как многие решили, также должна быть прекрасной. – А также я приветствую наших гостей-обывателей, – взмахом её руки перед совершенствующимися появилась группа людей. Молодая девушка с довольно взрослым ребенком на руках, юноша лет четырнадцати-пятнадцати на вид, двое десятилетних мальчишек, мальчик помладше и девочка лет пяти. Взрослые вздрогнули от такого внимания от авторитетов их мира, а дети спокойно направились к предоставленным им подушкам. – А что здесь забыли жалкие простолюдины? – ехидно спросил Вэнь Чао, оглядывая тело обывательницы взглядом. Та прижала к себе сильнее ребенка и опустила голову в пол. – Скоро поймёте, второй молодой господин Вэнь, – она ответила ещё холоднее, чем когда разговаривала с Юй Цзыюань. Ей не нравилась эта женщина, но она хотя бы имела какую-то моральную черту, в отличии от этого отребья. – Все уселись. Можете начать объяснять, молодая леди, – высказался старейшина из клана Цзинь, проигнорировав, что девушка с ребенком и юноша-простолюдин ещё не сели. В тот миг, когда эти трое сели, красный круг вернулся в белый цвет, но на его территории появились узоры заклятий. Многие сразу узнали в них иероглифы для иллюзии и ещё нескольких других заклятий. – Решили нас одурачить иллюзией? – усмехнулся тот же старейшина. Он хотел продолжить насмехаться, как заметил, что слов его не слышно. Он удивленно коснулся горла, но не почувствовал никакого сопротивления или боли. – Я создала эту комнату. Это моя территория и я могу делать здесь всё, что захочу, – усмехнулась Баошань Саньжэнь на потуги старейшины вымолвить хоть какой-нибудь звук. – Зря стараетесь. Я вокруг вашего рта поставила оболочку. Через неё не пройдет ни один звук. Поэтому прошу тишины в зале, иначе я должна буду применить на вас свою силу, – щелкнув пальцами, она перекрыла способность издавать какие-либо звуки паре болтливых глав и старейшин. Пораженные этим адепты и заклинатели решили замолчать и оставить свои возмущения, сомнения, опасения и вопросы на потом. Никого не радовала возможность лишиться голоса, хоть и временно. Вэй Усяню, пережившему сотню раз на своей шкуре заклятие молчания клана Лань, это немного поубавило пыл, с которым он хотел кинуться на неизвестную с вопросами. – Своё имя я вам сейчас не раскрою. К середине или может даже к концу я признаюсь в своей личности, а до тех пор зовите меня одним из моих титулов - "Оракул". – К-как ты смеешь? Оракулами именуют лишь тех монахов, что видят будущее! Они всю жизнь проводят в храмах в уединение постигая мудрость всего сущего, либо же странствуя по миру, с людьми почти не контактируя, – начал читать лекцию учитель Лань. Какая дерзость! Эта юная леди смеет приравнивать себя с теми, кто десятилетия тратит на медитации и осознание сущности этого мира. – Как я смею? – бессмертная не обиделась на речь старейшины, так как его быстрая реакция показывала, что он уважает оракулов. Она улыбнулась, будто получила комплимент. – Потому что я являюсь оракулом. И на самом деле я старше чем выгляжу. Я старше любого из присутствующих. – Но раз вы - оракул, то... вы пришли дабы даровать нам послание с Небес? – поинтересовался самый старший старейшина из Цинхэ Не, который быстрее всех принял данный факт и осознал, что была причина в появлении оракула перед ними. – Правильно, – кивнула женщина, облаченная в бело-розовое ханьфу, и протянула руки вперёд. Над руками её появилась довольно толстая книга, которая не опустилась на руки к ней, а продолжала парить в воздухе. Она оглядела зал и все почувствовали, что смотрела она на них печальными и скорбящими глазами. – Я скажу вам, что мне известно, что будет происходить в следующие два десятилетия. – Многие были шокированы временному промежутку предсказания. В текстах рассказывалось, что в основном оракулы знали, что произойдет в ближайшие годы. Знания о десятилетнем будущем были редкостью, а последнее известное миру откровение длиной в два десятилетия появлялось, по сведениям из древних текстов, почти полтысячелетия назад. – Как мы должны поверить этому? Какой вы к гую оракул? Решили нас разыграть? Да ещё и послание длинной в два десятилетия? Выпустите нас, пока мы ещё добрые и можем вас простить, – усмехнулся старший сын Вэнь Жоханя. Ещё когда он заметил довольно молодую внешность женщины, он не поверил её словам, что она оракул, которые для получения хоть самого слабого предсказания должны провести не одно и не два десятилетия за закрытыми дверьми. Даже услышь он это от Цинхэн-цзюня, то возможно поверил бы больше. Бессмертная понимала их сомнения и поэтому решила просто признаться. Она хотела дождаться, когда они выяснят всё из книги, но раз наследнику Цишань Вэнь так невтерпеж, то пусть принимает правду как есть. – Заклятие, создавшее это место и перенесшее вас сюда, я получила из предсказания. Предсказание я превратила в книгу, чтобы другие тоже смогли его изучить. Провела нужный ритуал и привела вас всех в это место, – она взмахнула рукой и перед всеми началось две симуляции. Первая, на которой женщина, чье-лицо покрыто туманом, исписывает быстро листы при свете одной свечи. А вторая, на которой показано, как женщина перед ними чертит какую-то пентаграмму веткой на земле. Никто не издал ни звука, так как все были шокированы тем, на что заклинательница перед ними способна. Многие еще сильнее начали изучение рисунков и иероглифов на полу, но часть символов была просто им неизвестна, также как и какие эффекты они собой несли. – Так скажите, что это за заклятие. У нас здесь много старейшин, которые наверное, вспомнят что-то из древнего свитка, – отозвался Цзинь Гуаншань, уже начавший строить планы, как заполучить сие знание себе. Иметь возможность переместить определенных людей на расстояние. Это поможет и в ночной охоте, и в войне, и в расправе над неугодными... – Это новое заклинание, придуманное двадцать лет спустя. Получив предсказание, я также получила ограничения на распространение некоторых знаний. Данному заклятию я могу обучить лишь определенных людей, поэтому нет, – пересекла на корню их следующие вопросы Баошань Саньжэнь. Когда все немного поворчали, пофыркали и косо на неё глянули, она решила продолжить отвечать на вопрос Вэнь Сюя. – Выпустить я вас не смогу. Моя миссия рассказать вам о полученном мной Послании с Небес. Спустя время вы и сами не захотите покидать это место, пока всё не узнаете. Она махнула рукой и перед всеми появилась карта их мира, которая была поделена на территории Орденов, и каждая была отмечена цветом Ордена и соответствующе подписана. Желтые Цзинь, красные Вэнь, фиолетовые Цзян и так далее. Даже территории малых кланов не были пропущены. Все проверили карту и она оказалось точной, даже точнее ныне существующих. – В будущем произойдет ряд событий повергших в хаос весь мир совершенствования, – рассказчица повернулась и указала пальцем на Верховного заклинателя. – Великий Орден Цишань Вэнь, стоящий на вершине уже столетие, начнёт увеличивать свою силу, богатство и расширять территории, – на карте было показано, как красный цвет начинает распространяться медленно, но верно, поглощая другие цвета - другие ордена. – М-мой орден... – глава мелкого ордена с ужасом наблюдал как красный, тошнотворно красный, покрыл ярко-зелёные земли его ордена, а название его ордена и клана исчезло с карты. – Нет... нет! – Глава! – адепт повернулся к кричащему главе своего ордена и был удивлен, увидев как над ним появился красный клинок. – Берегитесь! – он разрубил клинок своим мечом, но не почувствовал какого-либо удара или сопротивления. Меч прошел через клинок и изображение его размылось на секунду прежде чем стать прежним. – Не волнуйтесь. Это не причинит вам вреда. Это лишь метка, – она попыталась успокоить, начавших паниковать и вытаскивать оружие, адептов. Но понимала, что за бедлам сейчас начнётся. – Это символ смерти. Оно появится над человеком, что умер на протяжении моего рассказа. Да, ваш клан пал, вашего главу убили и лишь часть смогла спастись. – Она указала на тех членов маленького ордена, над которыми не появилось красного клинка. – Я умер? – был шокирован своей скорой кончиной глава ордена, впав в прострацию. Бессмертная решила, что другим нужно сильнее осознать пересказанные ей факты, какими бы ужасными на слух и осознание они не были, поэтому, обернувшись к шокированным слушателям, продолжила: – Как все поняли, под расширением территорий и увеличением власти и богатства я имела ввиду захват чужих территорий и разорение их сокровищниц, – появилась ещё одна симуляция, на которой адепты клана Вэнь сражались с адептами того мелкого Ордена. Люди погибали с обеих сторон, но количество Вэней было в несколько раз больше. В конце концов числом победил враг и они увидели как стрела пробила череп Главе Ордена. Тот самый глава, неверяще смотрел на лежащие трупы своих учеников и на своё бездыханное тело. Всё это казалось ему сном, нет, кошмаром. Он хотел закричать, что она лжет, но из его рта не выходило и звука. Испробовав тщетные попытки заговорить, он разрыдался, смотря на гору тел в ярко-зелёных одеждах с примесью красного от крови. Другие заклинатели были поражены разгоревшейся перед ними битвой, а после гибели боеспособных, и резней. Кто-то начал рыдать, кто-то отвернулся от центра комнаты, кто-то с ненавистью посмотрел на членов клана Вэнь. Взрослые обыватели начали закрывать детям обзор. Только тогда Баошань Саньжэнь вспомнила, что А-Цин и А-Юй ещё не готовы к такому зрелищу, поэтому прикрыла завесой им глаза и уши. – Вы были не последними... – продолжила бессмертная, так как каждый раз ожидая, когда все вернутся в чувства, не было терпения уже у многих закаленных в битвах заклинателей, которые сами могли сорваться уже на крик, пытаясь всех утихомирить или же присоединиться к начавшемуся балагану. Карта продолжала заполоняться красным. Всё больше цветов пропадало и всё больше появлялось красных клинков. Рыдания тоже увеличивались. – Медленно поглощая кланы и расширяя территорию, Орден Цишань Вэнь становился ещё более могущественнее и смелее. В конце концов... – Красный продолжал расти и резко на белой территории появилась красная точка. Члены клана Лань задержали дыхание. – ...они решились атаковать один из Великих Орденов, обитель знаний, Орден Гусу Лань. Клану Лань это стоило потере пары десятков адептов, сожжению Облачных Глубин и ... – не договаривая, она повернулась к Цинхэн-цзюню и всё было понятно без слов, когда над ним появилось красное свечение. – Отец... – Лань Хуань смотрел на отца неверящими глазами и, не выдержав, взял его за руку. Его отец рядом. Его отец, дядя и брат рядом с ним. Это понимание, что их семья снова в сборе и все живы, пока живы, не могло остановить дрожь и увеличивающуюся силу, с которой он сжимал руку отца. Лань Цижэнь, подобно племяннику, смотрел на метку над головой старшего брата, там её быть не должно. «И ведь правда не должно...» В гневе он повернулся к Вэнь Жоханю и спросил: – За что? Гусу почти дальше всех других находится от твоего ордена! Нет споров за территорию, нет и за добычу, и я не поверю, что хоть кто-то из моих адептов мог оскорбить вас или ваш орден. Так зачем? – спросил он у Вэнь Жоханя, который сам пытался понять зачем ему сжигать ту скучную обитель тысячи правил. Наверное, из-за того, что ему было скучно и он хотел немного повеселиться? Но он не заходил бы так далеко... Хотя могла повториться ситуация как с прошлым главой Не, над которым он подшутил, но розыгрыш вышел из-под контроля, когда его захлестнула странная жажда крови. – Вэнь Жохань вознамерился увековечить силу Вэней... – ответила бессмертная, холодно глядя на адептов в солнечных одеждах и их главу. – Он устал быть Главой Ордена, сидеть в кабинете и разбирать горы бумаг, поэтому решил отправиться в дальнее путешествие, чтобы найти новые артефакты и раскрыть секреты заклинательства, желая однажды достичь бессмертия. Но, увы, он понял, что его сыновья не так талантливы, как чужие, и вряд ли породят кого-нибудь талантливого, – это был камень брошенный в огород сыновей Верховного заклинателя. Среди присутствующих лишь только Вэнь Чао, до этого разглядывавший миленькую простолюдиночку, обратил внимание на проекцию и с восторгом смотрел как клан Вэнь победил в показанной битве, а территория на карте лишь расширялась. Высокомерная ухмылка начала расползаться по его лицу, что бросало в дрожь многих адептов и дев. Но после слов бессмертной «его сыновья не так талантливы, как чужие», эта ухмылочка треснула и он гневно посмотрел на оракула. Как бы не хотелось возразить, Вэнь Сюй согласился со словами этого оракула, так как стал всё чаще замечать скучающее выражение на лице отца. И он решил остановить Вэнь Чао от пламенной речи, которую тот хотел начать, положив тому руку на плечо, хотя и самого кольнуло от слов неизвестной. Вэнь Цин, как врач, была согласна, что её главному пациенту нужна новая обстановка и возможно приключения, для нормализации психического состояния. К сожалению, сила Главы Солнца настолько велика, что редко какая ночная охота заставляет его немного попотеть, да и он не был натурой, любящей на пейзажи просто посмотреть, поэтому в небольшом путешествии почти не было смысла. Лишь большое путешествие в неизвестные или малоизвестные земли могла даровать Верховному заклинателю новую цель, пока этой целью действительно не стало увековечивание её ордена на вершине. – Но также он знал, что после его ухода, те, кто сейчас сидят ниже травы и тише воды, повылазят из своих орденов и начнут хоть как-то, но пытаться что-то отжать у его сыновей или потомков. Поэтому он решил возвыситься настолько насколько только был способен и лишь потом со спокойной душой передать эстафету, – на этот раз бессмертная указала на ряд средних по размеру и влиянию орденов и на Цзинь Гуаншаня. – Протестую! Я бы не посмел тронуть ни Орден Цишань Вэнь, ни их наследников! – глава Цзинь попытался спасти свою шкуру от неприязни главы Вэнь, которую на него направила эта гуева девка. Не будь они в её власти, он бы уже её... – Ты... жадный до женщин и власти гуй, – прошипела тихо Сю Шуфэн, чтобы её никто не услышал, но её муж лишь по одному злому взгляду понял примерный смысл слов, вылетевших из её рта. В этот раз он был не виноват, но понимал, что мнение его жены не так важно, как мнение о нём Верховного заклинателя. Возможность попасть в черный список к мощному заклинателю, который может за минуту боя лишить его одной из конечностей, если же не голову отрубить, никак не могла радовать Цзинь Гуаншаня, который ещё пожить не успел. Обыватель по фамилии Мэн смотрел на скукожившегося Главу Цзинь и хмурился. И это его отец? Тот заклинатель необычайной внешности и силы, о котором рассказывала его мать? Тот возвышающийся над всем живым мужчина, что даже не дослушав его, сбросил с лестницы Башни Золотого Карпа? Тот самый глава Великого Ордена, кого он и его мать ждали годы и даже десятилетия в том ужасном месте, что в конце концов чуть не погубило его мать, не приди к ним на помощь оракул? Что-то как-то неверилось, особенно после того как он лицезрел как, возможно, старейшина или старший адепт Великого Ордена Гусу Лань, известного своей безвозмездной помощью простым людям в борьбе с нечистью, смело обратился с вопросами к также всем известному сильнейшему заклинателю, почти даже переходя на крик. Между отцом из рассказов матери, того величественного человека на вершине лестницы, и мужчиной в золотых одеяниях перед ним на лицо была видна пропасть, огромная пропасть. Мэн Яо пытался себя переубедить, мол он отца лишь во второй раз видит, и даже ни разу с ним нормально не поговорил. Быть может он не такой из-за всей ситуации, в которой они оказались? Несмотря на внутренние убеждения прошептанные голосом матери, Мэн Яо был немного рад, что его мать, спавшая от принятых лекарств, сейчас не видела его отца. Для ее нынешнего хрупкого состояния были очень пагубны любые переживания и эмоциональные всплески, а встречу с возлюбленным бывшая проститутка точно бы не встретила со спокойствием. Даже его сердце до сих пор учащенно бьется, когда взгляд падает на фигуру отца, что несмотря на нервозность продолжает сохранять осанку и окружать себя неким сиянием. Вэнь Жохань лишь косо взглянул на оправдывающегося главу Цзинь, к которому присоединились другие главы орденов, на которых указала оракул. Он решил их проигнорировать. Пока что. Его больше волновали слова заключившей их в это подобие тюрьмы и был с ней полностью согласен и похоже понял к чему всё идет. У него были такие мыслишки, но он не желал пока приводить их в жизнь. Он, конечно, ценил свой Орден и желал продолжить дело предков в стремлении к Солнцу, но не настолько же, чтобы бесчинствовать и уничтожать или точнее просто позволять своим адептам это делать. Если Верховный заклинатель не мог до конца понять почему так поступит, то бессмертная точно понимала, что происходило с Вэнь Жоханем. Он проходил испытания Небес. Телом он доказал, что способен, но сердце и мысли его слишком приземлёны, в силу его воспитания, что развило в нем истинное желание увековечить авторитет своего ордена любой ценой, поэтому его сознание не выдерживает испытание и его личность медленно, но верно развращается и искажается. Он мог бы побороться и получить признание и шанс спустя годы обрести бессмертие, увы, как показало ей предсказание, у него не вышло и он лишь вызвал кровопролитную войну. Клан Вэнь соперничал с величием солнца со времён Вэнь Мао и Вэнь Жохань лишь был одним из продолжателей их увековечивания, но возвышению над всеми орденами Вэнями настал бы конец рано или поздно. Скорее всего небеса распорядились дать Вэнь Жоханю высочайший талант в заклинательстве, дабы забрать его у его потомков. Тогда бы орден Вэнь с поколениями ослабевал, пока не настал баланс между пятью великими орденами, но потеря рассудка нынешним главой переписала судьбу, даровав им лишь почти полное истребление. В любом случае война была неизбежна, чтобы устои и порядки претерпели радикальные изменения, чтобы закон небес был восстановлен. Небеса и справедливы, и жестоки, поэтому на годы мира, которые люди же и не ценят, всегда приходят войны, из-за которых люди опять же проклинают небеса, которые и благодарят, когда вновь приходит мир. И так длится, казалось бы, вечный цикл, просто с разными временными промежутками. Но бессмертная Баошань Саньжэнь была недовольна фактом, что слишком много действительно хороших людей слишком рано ушло под землю. Если бы только безумие Вэнь Жоханя и начавшаяся им война были всему виной, но нет, после произошла ещё и осада горы Луаньцзан, которая могла и не произойти будь заклинатели не настолько глупы и закостенелы в своих традициях и мировоззрении. Даже она, что должна быть ещё закостенелее их, смогла принять темный путь, по которому пошёл Вэй Усянь, так как тот не совершал зло используя темный путь, когда другие совершали ужасные поступки с помощью духовной ци и своих мечей. Её миссией было попытаться предотвратить войну и, если не сможет, то хотя бы обязательно спасти Вэй Ина и гражданских Вэнь, а также других невинных пострадавших от действий заклинателей. Её решимость запылала в груди сильнее и она решила поторопиться с рассказом, решив кое-что обрезать, так как это всё равно всплывёт в книге: – Следующими стали Цзян, – Вэй Усянь, с жалостью наблюдавший за застывшим Лань Ванцзи, что в будущем стал круглым сиротой, как и он, не ожидал услышать этих слов. Обернувшись, он как и многие другие наблюдали за клинками над головами хозяев Пристани Лотоса и всех старейшинах. Цзян Яньли начала рыдать и некоторые члены семьи Юй, сидящие рядом с ними, также пустили слезы, когда поняли, что потеряли сестру и зятя. – Почти полное уничтожение Ордена Юньмэн Цзян стало последней каплей в переполненной чаше и была начата война, – все наблюдали как с карты полностью пропал фиолетовый кусок. Цзян Ваньинь сжимал руку сестры, пытаясь не рыдать, пока наблюдал, как противный красный сменяет цвет их Ордена, а название «Орден Цзян» исчезает. Наследие его предков, их кровь, пот и слёзы, всё заполонил красный. Юй Цзыюань также смотрела на эту карту с нескрываемой ненавистью, а её искрящийся кнут наконец вылез наружу. Она уже была готова ударить им любого ближайшего Вэня, как её плеть остановила стена. Она возмущенно повернулась к женщине в середине комнаты и завопила: – Ты смеешь их защищать?! – она направила кнут на оракула, но и в этот раз Цзыдянь не достиг цели. – Я не защищаю, но прошу до чтения книги повременить с рукоприкладством. Я пришла сюда в попытке вразумить тех, кто совершил ошибки в том будущем и тех, кого пожрала ненависть. Ненависть к Вэням была настолько сильна, что пострадали те Вэни, что не имели к войне никакого отношения, – от этих слов глаза Вэнь Цин потухли. Она понимала, что из принципов вряд ли бы убила кого, даже на войне. А А-Нин просто был не способен даже мышь обидеть, что говорить о заклинателях. Даже если что-то произойдёт с Орденом Вэнь, хочется верить, что она, её брат и их ветвь смогут выбраться невредимыми из междоусобиц. Но похоже, что это были просто ее фантазии и мечты, что она получит от других понимание. – Они - Вэни. Они имеют отношение к действиям своего Ордена и клана, раз несут эту фамилию! – огрызнулся Не Минцзюэ, который хотел полететь в атаку на клан Вэнь вместе с Пурпурной Паучихой. Его гневный крик расшевелил других, над кем летал клинок и те, кто должны были потерять близких на войне, но также этот крик разбил что-то в Вэнь Цин. Внутри неё начало проявляться недовольство к фамилии, которой она всегда гордилась. Между гордостью за ношение фамилии Вэнь и неплохой статус в ордене и своей семьей, она в любом времени и при любых обстоятельствах выберет второе. – Они возможно могли что-то сделать, но не сделали и от этого страдать другим, – его ненависть к Вэням разгорелась, подобно огню, а сабля задребезжала на бедре. Он хотел схватиться за рукоять, но ему помешал невидимый барьер. – Опустить оружие, – приказала долгожительница, выпустив давление. Нехотя, но заклинатели поубирали клинки в ножны. А Не Минцзюэ пытался успокоить Не Хуайсан, хоть и выходило не очень эффективно, но усадить того сумел. – В том что произошло отчасти есть и ваша вина. Вы терпели, так как понимали, что один на один не справились бы с Вэнями. Вы делаете это даже сейчас, когда на ваших территориях появляется сильная и опасная нечисть, а вы даже не можете что-то сказать на задирающих нос адептов ордена Вэнь и их бесстыдство. Не можете объединиться и обсудить всё это на одном из Совете Орденов, а ведь уже совсем скоро бы случились прецеденты, что ордена, решившие возмутиться за бесчинства на их территории членов клана Вэнь, были уничтожены, – главы и старейшины, всегда говорящие своим адептам не пересекаться с Вэнями, покрылись холодным потом. – Вы привыкли подавлять негатив в сторону Вэней, привыкли просто игнорировать их всё больше увеличивающееся бесстыдство и зазнайство, а падение нескольких орденов породило в вас страх пойти против Цишань Вэнь и их главы. Вы просто стали добычей, ожидающей момента для убоя. Лишь когда один Великий Орден пал и был почти полностью истреблен, вы активизировались и взялись за оружие! Её речь задела струны души у многих. Многие посмотрели на летающие над всеми ними клинки и наполнились решимостью. Цзян Фэнмянь, Не Минцзюэ и Лань Цижэнь переглянулись. Цзинь Гуаншань убрал свой взгляд за веер, но кивок Сю Шуфэн, обращенный Юй Цзыюань, говорил, что хоть и не весь, но орден Ланьлин Цзинь тоже вступит в похоже начавшийся союз. Вэнь Жохань наблюдал за изменяющейся атмосферой и молчал. Он был странно спокоен, видя как другие ордена смеют объединятся против него. Раньше бы он уже начал строить планы как поумерить пыл смельчаков позарившихся на место соперника в могуществе с ним и его кланом, но в этот самый момент ему казалось, что его голова проясняется и он начинает тщательное обдумывание контрмер. По его мнению в войне серьезное преимущество всё же за его Орденом, но тогда бы предсказание было бы от силы на лет пять, но двадцать... Похоже войной всё не закончилось. – Почему? Почему наш Орден? – спросил Цзян Чэн, то ли у предсказательницы, то ли у главы Вэнь, то ли у своих родителей. – Это ты! Ты - любитель всеобщего внимания, привлёк Вэней! – закричала Госпожа Юй, с ненавистью смотря на воспитанника. Вэй Усянь же замер, смотря как Цзыдянь, ранее вернувшийся в состояние кольца, искрит фиолетовыми молниями. – Я знала, что ты навлечешь беду на наш орден! – Моя госпожа! – встал перед Вэй Ином Цзян Фэнмянь. Да, ему тоже было грустно, страшно и обидно, что орден его пал, что он умер и что его дети стали сиротами, но он не хотел говорить необдуманно и предполагать без какой-либо информации. Да и в чем вина ребенка? – Ты его и защищаешь? – теперь её гнев был направлен на мужа. Другие молча смотрели за разразившимся перед ними скандалом. Кто-то сочувствовал Цзянам и понимал, что они не могли держать себя в руках, также были те, кто с презрением смотрел на рычащую Юй Цзыюань, так как они были наслышаны о главном ученике ордена Цзян и его непростых отношениях с главной семьей, некоторые даже предполагали, что он был незаконнорожденным ребенком Цзян Фэнмяня и что Госпожа Юй просто пытается выместить свой гнев на бастарде, но также были и другие, кто с легким презрением смотрели и на возвышающуюся Госпожу Юй, и на слабого Главу Цзян, даже думая, что неудивительно, что тех убили. Резко Госпожа Юй упала на колени, а после руками пыталась остановить тело от прижатия к земле. Было видно как ей тяжело поддерживать себя в вертикальном положении, когда из её рук начала выходить ци. Бессмертная злобно глянула на, пытавшуюся не упасть лицом вниз, женщину: – Я прошу вас не кидаться беспочвенными заявлениями. Тем более в сторону ребенка, – она фыркнула, чем ещё больше разозлила Юй Цзыюань. Через несколько секунд она ослабила на ту давление, но не убрала его полностью, чтобы женщина больше не смогла соскочить с места и не направить на кого-нибудь своё оружие. Цзян Яньли смогла утихомирить нелегкий нрав членов семьи, несмотря на то, что в уголках ее глаз блестели слезы. Она успокаивала младшего брата, не подозревая о полученном в спину взгляде от одного юноши в золотых одеждах. – Война против Вэней была тяжелой. Сначала Кампания «Аннигиляция Солнца» то проигрывала, то выигрывала сражения на поле боя, – были показаны как красный сталкивался с другими цветами на карте. К радости клана Цзян на карте было видно хоть и небольшое, но фиолетовое пятно. – Но, если бы это было война на истощение, Ордена имели малые шансы на победу, по сравнению с ресурсами, подготовленного к войне, Цишань Вэнь, – появлялись симуляции сражений, упокоения трупов, сожжение трупов адептов Вэнь и медицинских палаток, битком набитых заклинателями. В этот момент война становилась реальностью в их представлении из-за увиденных битв. А клинки над головами начали тихо увеличивать своё количество. Сяо Синчэнь с шоком наблюдал за сражениями войны, о которой им рассказывала учительница. Он верил наставнице, но часть его верить не хотела. Как ужасно будущее и как ужасен внешний мир. Всё так как и говорила ему учитель. Не выдержав, Сяо Синчэнь отвернулся и прикрыл своим телом обзор Сюэ Яну. Тот хотел дальше посмотреть на симуляцию, но ему не давали крепкие, но теплые объятия. В конце концов, он успокоился и сидел смирно в этих объятиях, пытаясь представить всё по рассказу спасшей его прекрасной феи. – Но появился тот, кто помог выиграть войну праведным орденам, – все, особенно Вэнь Жохань, Вэнь Сюй и Не Минцзюэ, навострили уши и посмотрели на круг, желая увидеть героя выхватившего победу у Вэней из рук. – Основоположник пути тьмы и Магистр дьявольского культа. Старейшина Илин. Этими титулами обладал данный человек. – Невозможно! Путь тьмы разрушает тело и душу. Влияет на разум и восприятие мира. Я лучше поверю, что он помог Вэням в их бесчинствах, чем праведным орденам, – возразил Лань Цижэнь и многие были с ним согласны. – Ну раз он "Магистр", то скорее всего он был способен управлять тьмой так, чтобы это не коснулось его души, – решил предположить Цзинь Гуаншань, начавший строить план на встречу с, ещё не ставшим Основоположником Пути Тьмы, героем будущей войны, гадая сможет ли он переманить сей ценный кадр на свою сторону. – Да путь тьмы разрушителен, но тем не менее он смог минимизировать ущерб на своё тело и душу, – кивнула на его теорию бессмертная. – Поэтому, учитель Лань, он не сошел бы с ума и не стал бы убивать без разбора, так как вполне прилично контролировал тьму. Хотя помощь ему бы не помешала... – Ну так, кто этот ваш Старейшина Илин? – спросил, потерявший терпение, Цзинь Цзысюнь, который постоянно с опаской смотрел над своей головой на признак появления красного клинка, то на карту. – Скоро вы узнаете, – она заметила, что многим уже не терпится побольше узнать о будущем, хотя стараются это скрыть за безразличием, фальшивым сомнением или молчанием, когда сами буравят книгу пожирающими глазами. – Но скажу сразу, что героя этого ждала участь незавидная, – щелчок пальцами и перед ними появилась сцена банкета, на котором все празднуют что-то. Звуков было не слышно, но видны разноцветные одежды, красивые танцовщицы и артисты, услужливые и слажено работающие слуги, а также зал, будто сделанный почти весь из чистого золота. Многие узнали в этом месте главный зал Башни Золотого Карпа, но частые посетители и хозяева этого места заметили, что место стало выглядеть ещё богаче нынешнего его состояния. От данного осознания в глазах Цзинь Гуаншаня появились искры неподдельной радости и довольства, что он смог воспользоваться всей ситуацией после войны и сделал свой орден ещё богаче, сильнее и величественнее. Если всё так, то его имя точно войдет в тексты учебников, как одного из лучших глав этого столетия, а имя его будет наизусть заучено многими поколениями учеников, может наравне с Вэнь Мао. Из радостных дум его вывел всего один взгляд Вэнь Жоханя, после которого он раскрыл веер и скрыл своё выражение лица, оставив только глаза, всё ещё неустанно разглядывающие зал и затем заметившие его фигуру, сидящую на самом высоком и почетном месте. Улыбку за веером не удавалось подавить, как бы это не хотелось. Другие разглядывали присутствующих на праздновании, находя свои же фигуры или своих детей и знакомых. Родители и сами дети были удивлены увидеть старшие версии юного поколения, на многих из которых одеты одежды глав и старших учеников. Это ещё сильнее забивало гвоздь в гроб их сомнений, давая осознанию жестокой действительности прийти и ударить их пощечиной. – Вы спросите, что они празднуют? – обратила на себя внимание Баошань Саньжэнь. – А попробуйте угадать? – Победа в... войне? – запнувшись, спросил один молодой адепт из ордена Оуян. – Нет. Война закончилась почти 2 года назад, – от ответа у многих поползли глаза на лоб. – Но-но, мой сын не выглядит здесь даже старше 20! Как возможно, что война уже закончена? – обратился глава слабого среднего ордена, сжимая в руках руку своего младшего сына, а тот держал другой рукой брата. Над его старшим сыном появился красный клинок даже раньше чем над ним самим. Он никогда не думал, что потеряет сына, как и то, что увидит своего младшенького в одеяниях главы ордена, тем более в таком молодом возрасте. – Война продлилась больше двух лет, – она оглядела зал и посмотрела на лица многих адептов, кому сейчас придется принять свою раннюю кончину. – Вэни пали, – перед ними на карте огромное красное пятно начало уменьшаться, пока в Безночном Городе не исчезло. Вэнь Сюй с неверием посмотрел на пространство над своими братом и отцом, а после и над собой. Над всеми тремя парил этот чертов красный клинок. Вэнь Цин продолжала впиваться в пространство над головой брата, но клинок всё не появлялся. Она была благодарна Небесам, что те всё же пощадили её и её брата, а также некоторых членов из её ветви, что присутствовали здесь. Бессмертная видела радость на лице носящей титул «Золотые Руки», но, горько вздохнув, смирилась с тем фактом, что лишит эту деву счастья: – После войны начались преследования потомков клана Вэнь, – рука Вэнь Цин начала дрожать, когда она потянулась к своему застывшему на этих словах младшему брату, боявшемуся сейчас даже дышать. – Каждого ловили и отправляли в исправительные лагеря. Перед Вэнь Жоханем появилась новая симуляция, на которой заклинатели ловят членов его ордена и заставляют блокировать свои каналы ци, давая после себя связать. Когда в его поле зрения попадают дети, аура вокруг него становиться опасной. Другие же счастливо смотрят как всегда возвышающиеся над ними адепты клана Вэнь падают на колени, лишь более спокойные и более внимательные замечают кое-что... – Они направляют оружие на детей, женщин и стариков! – Баошань Саньжэнь с гордостью смотрит на, покричавшего проигнорированную истину, Вэй Усяня. Увидев, его неподдельный гнев и негодование, она ещё больше уверяется в том, что её предсказание правда, что настолько прекрасный человек пал жертвой чужих мнений, пересудов и интриг. От этого у неё появляются слезы и она гневно смотрит на Цзинь Гуаншаня, что не ощутил её взгляд из-за постоянного внимания на состояние мрачного могущественного заклинателя. Юй Цзыюань хотела как-то приструнить этого непоседливого мальчишку, героизм которого у нее уже в печенках сидит, но не могла встать, а ее голос, как она поняла, также был перекрыт их пленительницей, уставшей от ее истерик. Тогда её внимание обращается на экран и на нелицеприятную сцену, когда даже беспомощных детей и слабых стариков выволакивают из домов и бросают к остальным пленным. – Попо! – кричат Вэнь Цин и Вэнь Нин, видя старушку с ребенком на руках. Та самая бабушка смотрит на себя более поседевшую и с большим количеством морщин, но ее взгляд привлекает, больше ее изменившейся внешности, наличие ребенка на руках. Ее руки дрожат, когда она представляет, что случится с этим дитя, родившемся в военное время и на стороне проигравших. Сердце Вэнь Цин пропускает удар, когда она видит, как её брата с синяком на лице бросают в кучу военнопленных. Лекари из их ветви, немедля, бросаются проверить состояние, уже выросшего из мальчика в юношу, родственника. Симуляция размывается и видны склоны скал и мост, а также плененных Вэней работающих на добыче камня в склонах и расщелине. Все замолкают не из-за того, что видят одетых в золотое пленителей с таврами и плетями, а из-за того что видят там внизу... гору. Гору трупов. Вэнь Цин оборачивается на яркий красный свет. Ее стойкость, ее гордость и прямая как бамбук спина сгибаются, когда она начинает задыхаться от нехватки воздуха в легких. Ее голова кружится, а сама она пытается ухватится, как за спасительную соломинку, за одежду своего брата, что не сводит глаз с трупов. Там много тел. Много знакомых лиц и фигур. Другие заклинатели молчат, некоторые готовятся к атаке Верховного заклинателя на главу Цзинь. Цзинь Гуаншань старается не дышать и не смотреть в сторону Вэней, так как может умереть даже от сердечного приступа, если увидит выражение лица Вэнь Жоханя. Но к всеобщему удивлению первым срывается с места именно Не Минцзюэ, ненавидящий всех Вэней до глубины души. – Ты! Ты! Как ты посмел?! – этот рев будто сотрясает всё пространство, так как другие праведные культиваторы вскакивают на ноги и поворачивают в сторону Ланьлин Цзинь. В чьих-то глазах гнев, в чьих-то презрение, в чьих-то страх, а в оставшихся лишь насмешка. Сю Шуфэн, мадам Цзинь, всю трясёт. Вдруг все звуки вокруг затухают, перед ней лишь картина из адептов ордена Цзинь, гордо смотрящих на трупы гражданских. И лишь когда она ловит чужие взгляды, обращенные на неё и её сына, то срывается и тянется к своему "дорогому" мужу. Она ожидала столкнуться с невидимым барьером, но этого не произошло и ее руки впиваются в шею Цзинь Гуаншаня. Она уже было обрадовалась, что сможет переломать шею этому недоразумению, ставшему отцом ее ребенка, и прекратить свои страдания, что терпела долгие годы, как почувствовала, что ее отталкивает назад на подушку неизвестная сила. – Мне тоже противно, больно и страшно осознавать, что я нахожусь в одной комнате с людьми способными на подобные зверства, но.... – Баошань Саньжэнь приходится усадить всех обратно на места. Как бы она сама не желала вытащить душу из этого омерзительного кобеля, прежде чем подвергнуть его страданиям на несколько десятилетий прежде чем уничтожить, увы. – Я оракул и должна передать своё знание всем присутствующим. Как бы не были те мне противны. Никто не видел из-за вуали, но она оскалилась, когда подумала, что после своего рассказа, сможет отдать этого человека в руки честного народа в недалеком будущем. Будущий Цзинь Гуанъяо смотрел на симуляцию неверящими глазами. Потом он посмотрел на, потиравшего свою шею со следами от ногтей своей жены, отца и ужаснулся, что тот выглядит скорее досадливо, чем виновато и неверяще, что подобное сотворил его орден. Мэн Яо пробила дрожь, что это и есть его отец и тот, о встрече с кем он и его мать грезили холодными и голодными ночами, когда из-за метелей в бордель мало, кто приходил, а значит и еды давали поменьше, так как работницы не сильно много сил тратили. Он подрастающий организм, поэтому ему было мало одной порции риса, немного овощей и редких маленьких кусочков мяса. В рабочие дни улицы красных фонарей, он выполнял черную работу и убирал в комнатах, используемых для ночных утех посетителей. Иногда даже приходил убираться во время процесса обслуживания, но ни на него, ни на уже ненужную веселящимся еду не обращали внимание. Поэтому он мог взять немного себе с уже тронутых и остывших блюд. В зимние дни, когда зрение полностью заволакивало белым снегом, и было сложно не то что увидеть дальше собственного носа, но и пройти немного вперед. Он вместе с еще парой слуг выкапывали вход в бордель и проводили генеральную уборку, которую было сложно провести, когда в здании постоянно кипела жизнь. Голодный и уставший после такого количества работы, он получал лишь немного больше обычного, но это не могло помочь его желудку не скручиваться и тихо не урчать. К тому же приличное количество дров отдавалось хозяину и самым популярным проституткам, к которым его мать уже не причисляли в силу возраста и состояния здоровья. Раньше он, его мать и леди Сысы делили одну комнату, используя общее количество дров, но злые языки молоденьких проституток быстро всё сообщили хозяину и тот отобрал в тот год часть дров его матери, так как она и так пользуется частью своего сына и подруги. В следующие годы мать и сын спали в одной комнате без леди Сысы, но количества дров не всегда хватало, поэтому они оба ютились под одним одеялом. Мать часто болела в этот сезон и бредила, постоянно рассказывая о встрече с его отцом и о том, что он вёрнется за ними, когда придёт время. Она сжимала эту жемчужину, оставленную этим человеком, и верила в его обещание. И он тоже верил. Мэн Яо смотрел на Цзинь Гуаншаня, его жену и своего сводного брата, что сейчас был бел как мел. После посмотрел на почти потерявшую сознание вторую леди Мо, что тоже верила в обещание его отца, и на ее сына, непонимающего почему его матери стало плохо. Он, наверное, ещё не до конца понимал, но из-за уверений матери тоже верил в это обещание. Обещание, о котором этот мужчина, наверное, уже и забыл. Мэн Яо сжимал руки в кулак и пытался не плакать. Почему? Почему не могло это предсказание прийти раньше? Тогда когда он ещё не поднялся по лестнице Башни Золотого Карпа, когда он ещё не скатился с неё вниз... Сейчас он так хотел обнять свою мать, пообещать ей, что станет прекрасным мужчиной и даст ей лучшее будущее. Сам выкупит её и не заставит больше страдать, лишь бы она прекратила строить свои фантазии и надежды о будущем с этим... с этим чудовищем. Мальчик Мэн почувствовал как его руку сжали и посмотрел на группу детей с беспокойством смотрящих на взрослых. Он попытался быть сильным и успокоить их, даже как-то улыбнулся. Но в сторону богатого Великого Ордена Ланьлин Цзинь он больше даже не смотрел. Ему нужно привести в порядок свои чувства и рассудок, а для этого нужно время. Он даже отвернулся от центрального круга, пытаясь отвлечься разговором с детьми. Медленно приходящая в себя, дева Мо также присоединилась к ним. – Темный заклинатель узнал о творившемся в исправительных лагерях и спас остатки клана Вэнь, – голос оракула заставил всех успокоиться, особенно главу Вэнь и главу Не, что уже планировали, что сотворят с распутным главой, когда выберутся отсюда, который в свою очередь молился, чтобы предсказание никогда не заканчивалось. – Увы, ненависть всех к носителям фамилии Вэнь и неприязнь к темному заклинателю, а также пара кровопролитных сражений привели к тому, что на жилище Старейшины Илин было совершено нападение. Последние из Вэней и он сам пали. Во время рассказа на словах «пара кровопролитных сражений» начала появляться новая партия красных клинков. Над оставшимися с "чистым" пространством над головой членов клана Вэнь ждала участь их соплеменников. Вэнь Цин и Вэнь Нин сжали друг друга в объятиях, боясь что брат/сестра может испариться, как только они разожмут свои руки. Им было уже все равно на приличия о расстоянии между мужчинами и женщинами. – А-Ли... – шепот главы Юньмэн Цзян заставил его окружение посмотреть на его единственную дочь, над которой летал ярко красный кровавый кинжал. Слезы навернулись на глазах братьев, будущих героев Юньмэна, и они кинулись сжимать в объятиях сестру и тихо рыдать. – Ши-шицзе... – Вэй Ину было всё равно на приличия в этот момент и даже если его после накажут за неуважение к леди его ордена, то он его смело примет. Он не осознавал, что человек, который его скорее всего наказал бы, смотрел что-то над ним... – В-Вэй Ин... – Лань Ванцзи произнес это слабым голосом. Такой тон его голоса не слышали даже родные Второго нефрита, не то что непоседливый проказник. Он посмотрел на застывшего почти друга (ну он так считает), а после повернул голову в сторону четы Цзян. Он увидел застывшего Цзян Чэна со стеклянными глазами, который разглядывал всю свою семью, пока его взгляд не упал на шисюна. Над всеми членами его семьи висел этот треклятый клинок. А после он посмотрел над своей головой, но клинок так и не появился. – Почему? – спросил он обреченно. Его родители с ужасом смотрели на состояние сына. – Где он? Почему он не появляется? – Его голос становился слабее, а рыдания увеличивались. – А-Чэн! – Цзян Яньли сжала в объятиях своего брата, у которого начиналась истерика. Узнать в пятнадцать лет, что родители, сестра и шисюн один за другим уйдут и он останется один с разрушенным орденом на плечах. Не каждый мог это выдержать. Цзян Чэн сильно сжал в объятиях сестру, до хруста костей, но та не жаловалась, а лишь пыталась его утешить, хотя и сама не заметила, как начала рыдать. – Я не хочу оставаться один... – это сломило последнюю баррикаду в сердце Цзян Фэнмяня и он обнял своих детей и Вэй Ина. Юй Цзыюань с легким неверием смотрела на разыгравшуюся перед ней сцену. Она была рада, что её сын жив, но ей было больно, что её не было рядом, чтобы поддержать его. Она была на секунду зла, что ее муж лезет утешать сына Цансэ Саньжэнь, хотя сейчас она поняла, что тот пытается утешить не его одного, а троих своих детей. Она была зла на себя, что не может подойти и успокоить детей, так как сама начинает лить слезы. Начинается новый раунд слез, истерик и проклятий на судьбу и будущее. Чета Цзян пытаются успокоиться и успокоить своего почти впавшего в отклонение ци сына. Госпожа Цзинь рыдает, сжимая в объятиях своего побледневшего сына, умершего в будущем, желая лишь чтобы он слился с ее телом и снова стал лишь плодом в ее животе. Там он будет в большей безопасности, чем во внешнем мире. Не Минцзюэ, который успокаивает своего брата, потерявшего друга, и одновременно успокаивается сам. Лань Сичэнь, что пытается успокоить Лань Ванцзи, что нефритовой статуей застыл и лишь дрожь в глазах выявляет какие сильные эмоции он испытывает, смотря на подопечного главы Цзян. Взгляд, что он направляет на красно-черную фигуру, не проходит мимо его отца, сразу понявшего, что чувствует его сын в этот момент. Потеря дорого человека. Неуверенно Лань Чжэнхао погладил по плечу своего сына, пытаясь оказать хотя бы какую-нибудь, но поддержку. Проходит несколько фэней, прежде чем все более менее успокаиваются. Бессмертная встает в центр круга и обращается ко всем: – Это события произошедшие за шесть лет, – обилие событий на такой короткий промежуток времени сбивает многих столку. А ведь еще чуть больше 13 лет впереди. – Чтобы всё лучше осознать и понять оставшиеся годы, о которых я не сообщила, необходимо приступить к чтению. – Можете начинать, – дал своё разрешение на просмотр будущего нынешний Верховный заклинатель, которому и самому хотелось узнать почему предсказание включает в себя еще лишние 13 лет. – Для того, чтобы приступить к прочтению предсказания необходимо довольно большое количество духовной энергии. Это также ещё одна причина почему здесь так много народу. Я прошу вас выпустить свою ци, чтобы книга смогла поглотить её и начать симуляцию. Моя ци уходит на поддержание данного круга пригодным для показа описанного из книги будущего и для удержания других от каких-либо пагубных действий. Также я закрываю обзор или размываю изображение на особенно жестокие и непристойные моменты детям и юным девам. Прошу вашего понимания и сотрудничества. – На этих словах она потянула книгу, ранее левитирующую в воздухе, поближе к себе. Постепенно всё больше заклинателей начало выпускать свою ци и было видно как она летит именно к книге с предсказаниями. Чем больше энергии та поглощала, тем симуляция становилась плотнее, а не полу-прозрачной как раньше. Она стала настолько плотной, что силуэт оракула пропал. – Мы приступаем к чтению, – донесся до них её голос и книга пропала из поля зрения, а перед глазами появился оживленный рынок какого-то небольшого городка, резко их поле зрения направилось к ресторану, посетителями которого как видно по одежде были обыватели. – Пролог. Перерождение – раздался голос оракула, похоже самолично читавшей книгу. – П-перерождение? Это возможно? – спросил молодой адепт из Юньмэн Цзян, шестой шиди, но на его вопрос не успели ответить, да и он уже не жаждал получить ответ. – Вэй Усянь мертв! Вот так прекрасные новости! – сказал мужчина средних лет, поднимая чашку вина, прежде чем выпить её залпом. Было видно, что он искренне был рад. – А? – издал звук Цзян Ваньинь, сильно сжав руку своего шисюна, издавшего легкий «Ой». – Прекрасные? – непонимающий взгляд наследника Цинхэ Не выглядывал из под расписного веера.