Вмешательство бессмертной

— Вэй Усянь мёртв! Вот так прекрасные новости! – Вэй Усянь? Кто это? – спросила молодая девушка из среднего по размерам клана. – Ты не слышала о нём? Он главный ученик ордена Юньмэн Цзян. – Который, скорее всего, является незаконнорожденным сыном главы Цзян? – спросила шепотом другая девушка, припоминая, что слышала этот слух от одной любительницы сплетен на одном из банкетов для жен и леди благородных домов госпожи Цзинь, в один из первых раз её посещения Башни Золотого Карпа со старшей сестрой. – Тот самый. – Не прошло и дня с осады горы Луаньцзан, как добрые вести разлетелись среди заклинателей, будто на крыльях, ничуть не уступая в скорости когда-то разгоревшемуся пожару войны. И в самых именитых кланах, и среди простых бродячих заклинателей — всюду оживленно обсуждали осаду, которую возглавили Четыре Великих Ордена, собрав под свои знамёна сотни союзников. – Гора Луаньцзан? – приподнял бровь первый наследник Цишань Вэня, которого как раз призвали сюда, когда они подлетали к поселению Илин у подножия этой горы. – П-подождите, но если гора Луаньцзан в Илине, то титул принадлежит... – начал понимать кое-что Цинь Цанъе. За мгновение все резко замолчали от осознания. – Вэй Усянь, ты?.. – раздалось то ли утверждение, то ли вопрос от наследника клана Цзинь, что не до конца, но осознал умопомрачительный факт. Многие повернули голову в сторону Юньмэн Цзян и увидели возле шокированной главной семьи мальчика, который тоже замер, но потом начал что-то бормотать. Сильные старшие культиваторы и рядом с ним сидящие Цзян Яньли и Цзян Ваньинь услышали: – Так значит моя теория верна... – и от этого взрослые замерли как вкопанные, ломаясь между ужасом от мыслей мальчика об использовании темной энергии и потере дара речи от способностей мальчика, который итак был одним из лучших в своем поколении в заклинательстве, так ещё и смог изобрести новый путь самосовершенствования. — Прекрасно, прекрасно, событие и в самом деле отрадное! Что же за герой покончил со Старейшиной Илин? – хоть многие еще не успели переварить шокирующий факт, особенно глава Цзян и его дети, но всем, в том числе и самому Старейшине Илин, был интересен, как убийца Основателя темного пути, так и способ его убийства. Заядлые любители ночных охот даже хотели попросить показать им сражение между сильнейшим темным заклинателем и оравой заклинателей. – А-Сянь, А-Ли, А-Чэн, если начнут показывать осаду, то закройте глаза, – попросил своих детей Цзян Фэнмянь. Он понимал, что от всех кровавых событий не спасёт закрытие глаз и ушей, ведь им уже показали отрывок с гибелью малого ордена в ярко-зеленых одеждах, а впереди ещё просмотр целой войны, но мужчина не желал, чтобы дети видели смерть одного из них. Слишком большой шок мог привести юных заклинателей, еще не слишком опытных в контроле светлой ци, к отклонению ци. Цзян Фэнмянь благодарил судьбу и призвавшую их оракула, что та не забыла привести сюда и целителей, которые в случае чего могут понадобиться. А такие случаи точно будут. — Разве мог это быть кто-то ещё, кроме его собственного шиди, Цзян Чэна? Именно он повёл за собой Четыре Великих Ордена — Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь, Гусу Лань и Цинхэ Не и, поступившись братскими узами ради великой цели, уничтожил логово Старейшины Илин — гору Луаньцзан. – бессмертная решила остановить симуляцию, так как понимала, что сейчас произойдет. Цзян Фэнмянь, уже готовый прикрыть обзор детям от экрана, застыл. Юй Цзыюань, молчавшая из-за наложенного на неё заклятия и просто буравившая недобрым взглядом воспитанника, тоже ошеломлено замерла, подумав, что ослышалась в имени. Следующие предложения заставили ее с шоком посмотреть уже на сына. – По-подождите! Я? – указал на себя предполагаемый будущий братоубийца, а потом на свою жертву. – Его?! – Это какая-то шутка?.. – неуверенно спросил Вэй Усянь, выглядя в таком замешательстве, будто ему только что сказали, что земля на самом деле круглая. — И хорошо, что покончил, скажу я вам по справедливости. – А оракул сказала, что нет! – отозвался Не Хуайсан, которому совершенно не понравился тон, с которым эти люди обсуждали, наверное, смерть его друга от рук его другого друга. — Так и есть, хорошо, что покончил! — вторили прочие голоса. — Если бы не Орден Юньмэн Цзян, что пригрел и взрастил Вэй Усяня, оставаться бы ему поганым босяком до конца своих дней. Ни о чём другом и говорить не приходится… Прежний Глава Ордена Юньмэн Цзян воспитал Вэй Усяня, словно родного сына, а он – подумать только! – отрёкся от них, восстал против всего мира, покрыв клан Цзян несмываемым позором и доведя почти до полного уничтожения. Это ли не пример черной неблагодарности?! Самый что ни на есть! После этих слов медленно возгорающийся запал хозяйки Пристани Лотоса загорелся и её шаткое терпение вновь взорвалось. Она попыталась встать и схватить негодника, предавшего их, Цзянов, даже доведшего их почти до полного уничтожения. Сделавшего её А-Чэна и А-Ли сиротами! Увы, она не смогла даже нормально двинуться, поэтому посмотрела на своих служанок. Те приказ поняли и двинулись в сторону главного ученика, но их самих быстро поставила на колени сила бессмертной. – Это ведь неправда? – скорее утверждала, чем спрашивала, юная госпожа ордена Цзян, смотря в центр симуляции, за которым скорее всего скрывается их рассказчица с книгой, не подозревая о движениях позади. – Верно, – было ей ответом. — Цзян Чэн слишком долго позволял этому отродью творить бесчинства. На его месте я не только пронзил бы Вэй Усяня мечом в тот же самый миг, как вскрылось предательство, но и сверху донизу перетряхнул весь орден, чтобы среди учеников не осталось тех, кто вздумал следовать по стопам потерявшего человеческий облик. Здесь уж не до тёплых чувств к бывшему соратнику и другу детства. – Заткнитесь! Не вам решать как мне поступать и как вы смеете использовать моё имя мин?! – взорвался теперь Цзян Ваньинь, перенявший взрывной характер своей матушки, но бессмертная не остановила его, так как он имел место для претензий в сторону осмелевших простолюдин. – А-Чэн, это предполагаемое будущее и мы ничего не можем сделать, не кричи так, – как отцу, ему тоже было неприятно слышать, как о действиях его сына и опекаемого сплетничают все кому не лень, но как глава ордена, он должен понимать и помнить, что подобным поведением они мешают другим присутствующим в обработке поступающей информации и оставляют о себе не самое лучшее впечатление. — Но до меня доходили совсем другие слухи! Вэй Ин выбрал Путь Тьмы, и Тьма ответила ему сполна: собственные призрачные солдаты растерзали его тело на мелкие кусочки. Говорят, в тот момент он был ещё жив. – ...на мелкие кусочки?.. – прошептала Ло Цинъян, чувствуя, что ей становиться дурно. И не ей одной. Многие ощутили будто фантомную боль после услышанного и у всех по позвоночнику пополз противный холодок. – Был, был жив? – Вэнь Цюнлинь чувствовал, что он упадет в обморок от ужаса, страха и горя по спасителю его семьи, который хоть в конце концов и не спас их, но попытался защищать тех невинных из них. — Ха-ха-ха-ха-ха… Вот оно, немедленное воздаяние. Я сразу хотел сказать, что его призрачные солдаты подобны бешеным псам, что бросаются на любого, кто встретится у них на пути. В конце концов они обратили клыки против своего хозяина. Поделом же ему! Никто не нашел, что сказать. Все просто не могли найти слов. Хотя нет нашелся один человек, точнее ребенок. – Как им не стыдно?! – воскликнула А-Цин, встав на ноги и указав на самого говорливого в симуляции. – Он герой войны! Ты, ты и ты, наверное, живы только благодаря тому, что он помог войне так быстро закончиться! – Да! Ну и плевать на темный путь. Главное же людей спас, а они! Это они – пример черной неблагодарности! – поддержал её Сюэ Ян, который только из-за присутствия в зале Баошань Саньжэнь и ее ученика не начал применять свой арсенал оскорблений с улиц Куйчжоу. — Однако осада не возымела бы успеха, не знай молодой Глава Ордена Цзян о слабостях Старейшины Илин. Именно он составил план действий. Не забывайте, чем владел Вэй Усянь, и что помогло ему стереть с лица земли три тысячи заклинателей за одну ночь. Черная туча над семьей Цзян не собиралась уходить, наверное до самого конца этой симуляции. Цзян Ваньинь с ненавистью смотрел на сплетничающих обывателей, Вэй Усянь пытался утешить друга, лишний взгляд не обращая на симуляцию, но слова тех двух детей смогли смягчить удар, который он на самом деле получал от этих, наполненных злобой и презрением к нему, речей. Цзян Яньли успокаивала свою матушку, доверив своего брата другому. Цзян Фэнмянь находился одновременно в замешательстве и крайней бдительности, пытаясь выловить правду, но каждый раз поражаясь льющимся из уст, обедавших в таверне, сплетников. — А разве не пять? – Они издеваются? – поинтересовался Цзинь Цзысюнь, который хоть и был любителем сплетен, но такие абсурдные даже он не мог быстро переварить. — Три, пять — всё едино. Хотя, пять, скорее всего, ближе к истине. – Да откуда столько заклинателей соберется в одном месте? – поинтересовалась госпожа Цзинь, у которой уже уши в трубочку сворачиваются от всех этих невероятных слов. – Даже на Совете Орденов столько не собираются! — Он и в самом деле потерял человеческий облик... – Вряд ли самосовершенствование влияет на внешность... – сказала Вэнь Цин, бросив взгляд на своего брата, который хоть и не был талантлив в совершенствовании, был довольно красив. Хотя смотря на Вэнь Чао и Цзинь Цзысюня, она бы такого не сказала бы. – А если они имеют ввиду душу, то и подавно ошибаются, – прошипела она, вспомнив кто спасёт часть членов её клана и может быть из ее ветви. — Хорошо, что перед самой смертью он уничтожил Тигриную Печать Преисподней, можно сказать, совершил одно доброе дело. А иначе этот артефакт остался бы в мире людей и продолжил причинять им вред. Тогда преступлениям Вэй Усяня не было бы конца. – Извините, а что такое «Тигриная Печать Преисподней»? – спросил из интереса Лань Сичэнь, который был благодарен судьбе, что в мешочке у него были успокаивающие травы, что он дал понюхать своему дяде и отцу, и младшему брату. Последнему так, на всякий случай. – Ты её где-то нашел? – решил отвлечься, чтобы успокоиться, наследник Цзян, заведя немного неловкую для себя беседу с шисюном. – Не знаю. Пока что я ничего нигде не находил, – ответил ему Вэй Ин, который тоже чувствовал промелькнувшую в голосе шиди неловкость и заминку. – Это артефакт, который ты создал для борьбы с Вэнями, – решила не томить всех, а скорее именно Вэй Ина, догадками и выложила правду, которую всё равно бы услышали, так как она помнит, как записывала объяснение о Печати в книгу. – Очень мощный, я бы даже сказала мощнейший из ныне существующих артефактов. На тебя начали охоту с целью забрать её себе, но ты успел уничтожить её перед смертью. Увы, сломалась лишь половина, её спустя годы смогли не полностью, но восстановить. – Значит всему виной человеческая жадность? – спросил у неё ее ученик, плечи которого слегка дрожали. – Да. И война, и гонения Вэней, и падение образа Вэй Ина в обществе, и его смерть - во всём есть та или иная, но доля жадности сильнейших мира сего, – ответила Бессмертная, которая видит, как что-то рушится в Сяо Синчэне. Но это необходимо, чтобы он смог хоть немного повысить свой шанс выжить во внешнем мире, в который когда-нибудь да уйдёт. – Эти три слова — «Тигриная Печать Преисподней» — разом оборвали все разговоры, и повисло опасливое молчание. Над наблюдающими тоже повисло опасливое молчание, после разговора ученика и учителя. Через некоторое время кто-то сокрушенно вздохнул: — Эх… А ведь когда-то Вэй Усянь был одним из самых одаренных заклинателей, молодым господином именитого ордена, прославившимся в юном возрасте. Как великолепен и своенравен был... Почему же его жизнь завершилась столь плачевно?.. – Почему? Да из-за жадности других к власти, – горько ответил тому будущий Старейшина Илин. Вэй Усянь чувствовал, что не пожалеет о своём решении защищать невинных и слабых, но против толпы, как показала практика симуляция, даже Вэнь Жоханю было не справиться. Куда ему-то? Одинокому последователю темного пути. Без дома, без ордена, без семьи? – О, А-Сянь, – начала гладить по голове его Цзян Яньли, увидев его слезы. Ей было так грустно, так обидно за своего брата, столкнувшегося с несправедливостью общества, что из глаз вновь посыпали прозрачные бусины. Цзян Ваньинь также пытался утешить шисюна, хотя был в шоке увидеть в первый раз за долгое время его слезы. Тема разговора поменялась, и спор разгорелся с новой силой. – Вы ещё не наговорились? – усмехнулся Цзинь Цзысюань, который не шибко любил сплетничать, хотя вырос в, окруженной сплетнями и пересудами, Башне Золотого Карпа. — Это ещё раз подтверждает, что заклинатель должен следовать Правильному Пути. На первый взгляд Путь Тьмы кажется весьма и весьма соблазнительным, будто на нём любой может достичь небывалых высот. Но чем же все закончилось? – Что за шутка? Не время ещё обывателям говорить по какому пути следовать заклинателю и что тому делать! – презрительно фыркнул Вэнь Чао, которому скорее было обидно за высокомерный тон простолюдина, чем за то, что он порицал действия определенного человека, но произнёс так, будто все заклинатели должны делать как он говорит. Кто-то прогрохотал: — От него даже целого трупа не осталось! Тихие рыдания Цзян Яньли стали громче. Вэй Ин и Цзян Чэн старались её успокоить, пытаясь даже не думать, как мог выглядеть труп Вэй Усяня при таких обстоятельствах. Цзян Фэнмянь подполз к своей дочери и принялся помогать детям, положив руки на плечи мальчиков, что стало моральной поддержкой для них, так как их обзор уже начала размывать вода. Юй Цзыюань не могла сдвинуться и лишь смотрела на свою дочь, оплакивающую нелегкую участь своего шиди, сына Цансэ Саньжэнь слуги. Юй Цзыюань тоже чувствовала ком в горле, мешавший ей разразиться гневной тирадой на эту чертову симуляцию, на всю ситуацию, в которую они попали, на будущее, на несправедливое к её детям и Вэй Ину будущее. — Но не всему виной Путь Тьмы. Говоря начистоту, сам Вэй Усянь был довольно безнравственным человеком, его поступки вызывали всеобщее возмущение. Каждому, так или иначе, воздастся по делам его. Небеса милостивы и справедливы! – Б-безнравственный? – подпрыгнул от возмущения Вэй Усянь. – Да, я нарушил пару правил и из Облачных Глубин меня выгнали, но это ещё не значит, что я безнравственный. Просто не могу я следовать всем правилам, ясно? – Тебя выгнали откуда? – решила задать вопрос заместо своей названной сестры Сю Шуфэн, когда заметила легкое движение Юй Цзыюань. – По какой причине? – За драку. – Госпожа Цзинь, я хочу попросить вас научить своего сына манерам, – поклонился Цзян Ваньинь, остро метнув взгляд Цзинь Цзысюаню. – Драка произошла по его вине. – Что? – удивились Цзян Фэнмянь, госпожа Цзинь и госпожа Юй. Многие навострили уши, желая получить пищу для сплетен, но их прервали: – Поговорите позже, – отозвался Не Минцзюэ, пытающийся обработать информацию, что они успели получить, одновременно с этим успокаивая своего рыдающего младшего брата. – Так болтали обыватели после смерти Старейшины Илин. Почти везде шли разговоры об одном и том же, а любые попытки возражать немедленно пресекались. – Так значит возражения были?! – поднялся на дыбы Не Хуайсан, что пытался унять своё горе о несчастной гибели друга и обратить внимание на факты. – Сначала неподтвержденные обвинения, после скорейшая расплата со Старейшиной Илин за его "грехи". Чем там думали люди, когда так поступали? По одному этому предложению ясно, что всё было не так однозначно. – Однако же была одна мысль, что тревожила всех, но никто не решался высказать её вслух. –Ну? Удивите нас, – приподнял бровь Вэнь Жохань, всё это время молчавший, но всем телом желающий заткнуть обывателей из симуляции, что смеют поливать грязью доброе имя спасителя его соклановцев. – Невзирая на полное уничтожение тела Старейшины Илин на горе Луаньцзан, никто не мог призвать душу Вэй Усяня. – Ха? – многие рты открылись так широко, что в них поместилось бы яйцо. – Может быть, призрачные солдаты разорвали её на куски и пожрали?.. – Т-такой вариант возможен? – поинтересовался дрожащим голосом юный адепт Гусу Лань. – Или, может быть, ей всё же удалось ускользнуть?.. – Надеюсь, что ускользнула, – пробормотала Цинь Су, шокированная всем показанным и услышанным. – Надеюсь, молодой господин Вэй смог войти в круг перерождения, – сложив в руке в молитве, она закрыла глаза. – Первый вариант наполнял сердца людей безмерной радостью. Но с другой стороны, слухи утверждали, будто Старейшина Илин способен перевернуть Небо и землю, сдвигать горы и осушать моря, поэтому для него не составило бы труда противостоять призыву. В тот же день, когда его душа вернётся, заклинатели со всех концов земли или даже весь мир столкнутся с самым беспощадным и мстительным чудовищем, повергающим всех и вся в пучину кровавого хаоса, где миром правит Тьма. –... – Ха...ха-ха-хах! – рассмеялся молодой адепт из такого же молодого и неокрепшего ордена. – Ты чего? – удивился его шисюн, зардевшийся когда многие взгляды направились в их сторону. – Они считают, что с его приходом у них всё будет ужасно, что наступит кровавый хаос и весь мир погрязнет во тьме, даже не подозревая, что помогли истинному злодею заполучить злополучный артефакт, – ответил, да погромче, юноша, при этом всё больше дрожа от смеха и страха за глупость заклинателей из будущего. – Скорее всего нам будет показано, как будущие заклинатели будут разгребать всю кашу, что наварили, – усмехнулся другой адепт, понявший к чему клонит смеявшийся. – Сами виноваты, что своих мозгов нет, – отозвался презрительно Вэнь Сюй, который очень даже рад, что те, кто повинен в уничтожении его ордена и его полном истреблении, тоже хлебнули горького отвара сожалений прямиком из будущего. – Именно поэтому на вершине горы Луаньцзан возвели сто двадцать каменных изваяний для подавления тёмных сил, а все крупные ордены постоянно пытались призвать его душу, и от их пристального внимания не ускользал ни один подозрительный случай. – Сколько? Двадцать? – неуверенно спросила Мо Мэйли, немного прослушавшая этот отрывок – Сто двадцать... – ответил ей шокированный Мэн Яо. Сколько стоит хоть одна он знать не знал, но считал, что всё заклинательское дешевым быть точно не может, тем более изваяния по несколько метров ростом. – Это сколько всего можно купить за такие деньги? – поинтересовалась также шокировано, но и мечтательно А-Цин. – Кстати... А неплохая идея, – решил высказаться Чифэн-цзунь. – В смысле, что после победы над Орденом Вэнь Могильные Курганы стали проблемой под боком у всех заклинателей. Конечно, не сто двадцать каменных изваяний, но пару десятков поставить можно было. Так. Для спокойного сна. – Прошёл год. Ничего не случилось. – Они реально ждут? – Ну понимаешь, страх это такое чувство, которое не уходит быстро. Страх скорее забывается, ведь не каждый может преодолеть свои страхи. Может они были настолько шокированы силой Старейшины Илин, что неустанно ждали чего-то неожиданного. – Минул второй. Ничего не случилось. – Тут, наверное, уже параноики ждать остались, – решил попробовать пошутить Вэй Усянь. Не сильно рассмешить кого получилось. – Пролетел третий. Ничего не случилось. – Эм... – не мог найти слов Цзинь Гуаншань, одновременно с этим поражавшийся какой след оставил на душе заклинателей первый и сильнейший последователь темного пути. Если подвернется удача, он обязан поговорить с Вэй Усянем и... он вспомнил о драке того с его сыном. Цык главы Цзинь был слышен почти всем, но никто не понял, почему он так отреагировал. … Шёл тринадцатый год. По-прежнему повсюду царил порядок и спокойствие. Мало-помалу, люди поверили, что Вэй Усянь не был таким уж могущественным, и возможно, в самом деле сгинул навечно. – Кто-то реально так долго его ждёт? – спросил Цзян Чэн, уже успевший стабилизировать своё состояние и привести свой внешний вид в порядок. – Мне кажется Цзян-сюн, что это ты, – ответил Не Хуайсан, одновременно с этим проверяющий свой веер на наличие трещин в каркасе. – В смысле? – Знаешь у тебя есть какая-то необычная вера в Вэй-сюна, что он из любой передряги выберется как сухой из воды. Может ты верил, что раз тот смог изобрести новый путь самосовершенствования, то и смерть сможет обмануть? – Я... – на это единственный сын Цзян Фэнмяня не знал что сказать. Так как к своему удивлению уверенно не мог отрицать предложенную Не Хуайсаном теорию. Он был способен уничтожить этот мир мановением руки, но в итоге уничтоженным оказался сам. Никто не может стоять на пьедестале величия вечно — мифы остаются лишь мифами. – Во-первых, я сомневаюсь, что вообще кто-то может мановением руки уничтожить мир. А во-вторых, мне очень понравилось последнее предложение и его мораль, – отозвался Лань Чжэнхао, наконец решившийся высказать свою точку зрения. После десятка лет уединения очень сложно вновь контактировать с другими людьми, тем более при такой неприятной теме для обсуждения. – Действительно. Когда-нибудь настанет время перемен, – кивнул в согласии Лань Цижэнь, доставая свиток из мешочка Цянькунь желая записать это высказывание. Симуляция к всеобщему удивлению не продолжилась, а размылась и перед всеми предстала оракул с книгой. – Книге нужно накопить ещё ци, так как следующие главы будут попродолжительнее пролога. Прошу вас немного потерпеть. Можете, пока переговорить ситуацию, выпустить пар, успокоиться и подготовиться к новой главе. – Предлагаю составить список имеющейся у нас информации, – предложил Цзян Фэнмянь. Одна голова хорошо, а несколько лучше. – Может кто-нибудь будет записывать? – включился в начавшееся обсуждение Лань Сичэнь. – У кого-нибудь есть с собой бумага и чернила? – поинтересовался Цзинь Гуаншань, привыкший, что такое всегда находиться наготове в его кабинете или в руках его слуг. – У меня. Записывать, похоже, тоже буду я, – ответил двоим Лань Цижэнь и достал из мешочка еще бумаги, а лист с высказыванием положил внутрь. – Итак, что мы имеем? – Случилась война, в которой мы проиграли, – решил сам признать факт поражения Верховный заклинатель. – Война продлилась два года, – решил дополнить ответ глава среднего ордена, который и поинтересовался о продолжительности войны во время симуляции пира в Башне Золотого Карпа. – Большая часть малых орденов, несколько средних орденов и Юньмэн Цзян пали, – продолжил Цзян Фэнмянь, чей голос на названии его ордена дрогнул. – Также Облачные Глубины были сожжены, а значит многие важные трактаты утеряны, – решил вписать это Лань Цижэнь, чье сердце кровью обливалось от знания, что древние свитки и наследие предков кануло в огне. – Вэй-сюн встал на тёмный путь, дабы помочь в войне и скорее всего поддержать Цзян-сюна при восстановлении ордена Цзян, – начал самую тяжелую тему за этот день Не Хуайсан. – Для победы в войне я создал мощный темный артефакт известный как «Тигриная Печать Преисподней», – высказался будущий темный заклинатель. – После войны начались преследования и отлов всех членов клана Вэнь, – не забыл добавить Цзинь Цзысюань, вновь вспомнив ту гору трупов на тропе Цюнци. – А... А позже и их заключение в исправительных лагерях. – Этот балбес с огромном чувством справедливости и вечным желанием проблем на пятую точку решил вызволить пленников и похоже он сделал их убежищем Луаньцзан, куда вряд ли кто самонадеянно сунется, тем более когда там сильный темный заклинатель, – отозвался Цзян Ваньинь, получив тычок от друга в ответ на слово «балбес». – Предательство и изгнание из ордена отметаем? – поинтересовался Не Минцзюэ у присутствующих. – Отметите. Я не верю, что А-Сянь так поступит с А-Чэном. Да и оракул ответила мне, что это неправда, – кивнула ему Цзян Яньли. – После происходит что-то, что накаляет ситуацию донельзя и «Четыре Великих Ордена и сотни союзников» идут на Старейшину Илин осадой, – вернул в нужное русло обсуждение Вэнь Сюй, которому было сильно интересно, что могло всё-таки сплотить всех заклинателей вместе. – Тот погибает, уничтожает половину артефакта, который попадает в руки врага и те его несколько лет восстанавливают, – Лань Чжэнхао корчится на этих словах. Заклинателям будущего будто не хватило сражений при войне и осаде Луаньцзан, что те создали себе ещё большего врага, чем два первых. – А после происходит что-то ещё из вон выходящее, что заставляет появиться перед нами оракула, – закончил их обсуждение Вэй Усянь. – Интересно вот только в чьи руки, требующие их отрыва, попал осколок Печати? – призадумался Не Минцзюэ, оскалившись и погладив рукоять Бася. – Скорее всего в следующей главе нам это и расскажут, – предположил Лань Сичэнь. – А вам не кажется, что это только начало? В смысле мы же только пролог прочли, а книга как я вижу не тонкая, – кинула взгляд в сторону парящей и поглощавшей ци книги госпожа Цзинь. – Скорее всего нам расскажут как началась война, как закончилась и что привело к противостоянию заклинателей с А-Сянем, – предположил разумное содержание книги глава Цзян. – Никто не желает поесть и восстановить силы? – поинтересовалась Цзян Яньли, посчитавшая, по приблизительному времени сколько они здесь находятся, что уже пропустили обед и скоро близится время ужина. Она всё понимает, что они заклинатели и они практикуют инедиюю, ведь даже ей со слабым золотым ядром, можно пропустить пару приемов пищи, но если есть возможность – лучше восполнить силы. Юная дева, как и многие другие присутствующие, уже потеряла большую часть энергии в самом начале, когда проплакала в горе по своим погибшим родителям, друзьям и ордену. Также готовка могла помочь ей отвлечься от терзающих душу моментов сегодняшнего дня, появляющихся перед глазами трупов Вэнь и от образа А-Чэна, желающего последовать вслед за своей ушедшей семьей. – Госпожа Оракул, у вас есть... м-м-м, продукты и посуда? – Оу, извините. Я давно уже не ела, поддерживая инедию, поэтому забыла про нужду в еде, – махнула рукой бессмертная, возле круга появился большой стол и на него из её мешочка начали вываливаться продукты и посуда, а также тара с чистой водой. – Мы должны готовить сами? – поинтересовался Лань Чжэнхао, с интересом разглядывавший дары. Он не помнит когда готовил в последний раз, вроде на одной из последних своих ночных охот, до женитьбы и начала своего уединения. Наверное, он уже все навыки растерял. – Увы, но да. Я не обладаю ни средствами, ни навыками, чтобы накормить всех присутствующих. Я раздобыла запас еды, которого должно хватить до конца чтения, но готовить я не умею, поэтому понадеялась, что среди призванных будут повара, ну или те, кто приемлемо готовит. Надеюсь такие присутствуют? – Да, – Цзян Яньли смело встала и направилась к продуктам и посуде. Удивившись разнообразию овощей и фруктов, а также мяса, она начала думать, что приготовить своей семье, чтобы сгладить осадок от прочитанной главы и вообще всего случившегося. Наверное, стоит приготовить любимое блюдо матушки. Её освободили от заклятия, но её настроение было хуже некуда, стоит его как-нибудь поднять. – А-Ли, подойди и поболтай с тетушкой, я давно тебя не видела, а еду пусть приготовят слуги, – намекнула жестом Сю Шуфэн и служанки Юй Цзыюань, а также умеющие готовить младшие ученики направились к мешкам с овощами. Сю Шуфэн слышала как ей неоднократно жаловалась Цзыюань о любви единственной дочери к работе на кухне. Сю Шуфэн считала это приемлемым хобби, так как готовила Цзян Яньли только в кругу семьи и готовила правда весьма недурно. Но перед посторонними (к которым себя и своего сына она не причисляла, считая, что они уже наполовину родственники из-за помолвки) не хотела показывать, что юная леди Великого Ордена стоит у печи и выполняет работу слуг, которые здесь тоже присутствуют и могут сами всё приготовить своим господам к столу. – Всё хорошо, тетушка. Мне наоборот надо отвлечься от происходящего в книге, – улыбнулась ей нежно Цзян Яньли и продолжила своё дело, как бы не понимая намека. Многие были удивлены смелостью девы Цзян, не скрываясь и не смущаясь делать так, как ей нравится. Некоторые юноши были привлечены её нежной фигурой, с элегантностью молодой госпожи выполняющей работу слуг. Несколько девушек увидевших реакцию парней почувствовали горечь в горле. Кто-то это проглотил, кто-то проигнорировал, кто-то восхитился решимостью девы, но большая часть начала перешептываться на манер: «Не имеет красоты, поэтому пытается привлечь чужие взгляды чем-то другим», «Но у неё же есть жених – наследник Цзинь», «Пытается привлечь его внимание к себе раз не внешностью, то умениями?», «Да скорее всего она бахвалится, а чуть позже притвориться, что ей плохо и блюдо останется незаконченным, я уверена». Все шушуканья, что разгуливали по залу, поутихли когда зал наполнил ароматный запах мяса. Многие сразу посмотрели на котелок фигуры в фиолетовых одеждах и были поражены. Её спина будто засияла ярким, но нежным светом, что тянул к себе чужие взоры. И чем больше люди смотрели, и младшего, и старшего поколения, тем симпатичнее им казалась девушка перед ними. Оторвать взгляд от милой, нежной и теплой девы заставила стена из двух тел, представляющая собой Цзян Чэна и Вэй Ина, грозно смотрящих на пялящихся на их сестру парней и нескольких молодых глав Орденов. Когда еда почти была готова, перед всеми появились столики для трапезы. Яньли наготовила побольше обычного, дабы угостить свою семью, будущую свекровь и жениха, не подозревая, что их помолвка уже разорвана. – Приятного аппетита, молодой господин Цзинь. Надеюсь вам понравится, – улыбнулась ему бывшая невеста с легким румянцем на щеках и отправилась с подносом к его матери. Цзинь Цзысюаня, до этого задержавшего дыхание, когда к нему приблизилась бывшая невеста, выдохнул и почувствовал как его сердце пошло в пляс, а щеки начали гореть. А после он ощутил горький вкус на языке. Он ещё не осознал, что это. «Может Цзян Яньли не такая простушка, как я думал? Да и не заслужила она тех слов, что я о ней произнес... Нужно будет извиниться». Всё-таки решив не смеяться над тяжелым трудом бывшей невесты, он сделал первый укус и почувствовал как новый прилив сожалений начинает заполнять его рот вместе с прекрасным вкусом обжаренного в специях и масле мяса. Наследник ордена Ланьлин Цзинь чувствовал, что каждый последующий укус и глоток приближают его к моменту, когда он направится в сторону мест ордена Цзян просить прощения за своё грубое поведение у девушки. Возможно он и не хотел восстанавливать помолвку, желая найти и выбрать себе спутницу на пути самосовершенствования самому, но загладить вину и восстановить подпорченную им же репутации девы необходимо. Только сейчас, поедая приготовленную ей еду, он осознал, что нормально наедине с Цзян Яньли никогда и не общался, всегда встречаясь с ней при её визитах с матерью в Башне Золотого Карпа. Если бы они нормально поговорили и он высказался бы, что думает о помолвке, то они могли мирно (ну настолько мирно насколько можно было с характерами их матерей) разорвать помолвку. «И никаких драк, ни переписывания правил, ни синяка и опухоли на одной стороне лица, что я вылечил мазью, не понадобилось бы. Действительно, хорошие идеи всегда приходят в голову, когда уже поздно и дело сделано как есть». Жуя последний кусочек сочного мяса со специями, он решил, что попозже приготовит речь и принесёт официальные извинения или не наследник он Великого Ордена.