***
Пожилой мужчина, прихрамывая на обе ноги, поднялся по ступеням отеля. Следом за ним шёл белоголовый парень, заложив руки за спину, его сын. Полмос, так звали отца, желал сейчас только одного — поскорее покончить с делами и заслуженно отдохнуть на райском, как ему показалось, островке посреди Атлантики, где-нибудь на белоснежном пляже. Эдгар с трудом согласился поехать вместе с ним. Ему этот остров показался каким-то захолустным курортом, хотя, быть может, с весьма неплохими развлечениями, для богатого молодого человека, как он, особенно за отцовские деньги. Сам отель показался ему обставленным весьма уютно. — Сиди здесь, — прохрипел отец, отходя от одышки после подъёма, — и никуда не уходи. — Так я и сделал, — фыркнул Эдгар вслед уходящему отцу, однако никуда не ушёл. Тим встретил Полмоса радушной, но фальшивой улыбкой, так идущей ему, несмотря на презрение в глазах. Барон пожал руку человеку, которого он собирался получить в свою власть, с таким видом, словно речь сейчас шла о продаже простой недвижимости. Барон сел в кресло рядом с Тимом, чуть приподнявшим подбородок, глядя на Полмоса. Тот был словно растерян. Он не думал, что сделку придётся заключать с мальчиком, а не с самим бароном — Итак, вам нужен зубровский завод, — запел Тим и взял в руки документы, -в полное распоряжение. — Да. Именно, кхм, так, — мужчина часто покашливал. Мальчик улыбнулся особой улыбкой, от которой воображение хотело нарисовать за его спиной хвост, а на голове пару рожек. — Если вы всё обдумали… Вы ведь понимаете, что продав душу…контракт вряд ли можно будет расторгнуть? — Да. Я согласен, — сглотнул мужчина. По его спине, как под удаОн давно решился на этот шаг, слишком необходимым ему стало это обладанием заводом. — Подпишите это, — Тим протянул бумаги и очень хорошо знакомую ручку Полмосу. Тот пробежался по мелким строчкам взглядом. Его взгляд упал на длительность контракта. — Десять условных единиц времени? — он поднял глаза на Тима. Мальчик, не мигая произнёс: — Одна единица равна году. «Десяти лет вполне хватит», — подумал мужчина и добрался до подписей. Красными чернилами стояла ровная подпись Тима. Рядом с ней появились инициалы П.Б., как и на втором экземпляре. Полмос вдруг почувствовал, что совершается нечто ужасное прямо сейчас. Тим торжествующе улыбнулся и отдал вторую бумагу Полмосу. Анатоль, до этого стоявший в дверях и наблюдающий за всем заключением сделки, вдруг порывисто подошёл к барону и быстро стал шептать ему на ухо на неизвестном языке…***
Эдгар развалился на диване и заметно скучал. Ему было жарко в плотном модном костюме, хотелось пить, желательно чего-то прохладного, спиртного, но и вода сейчас бы сошла. Мадс сидел на диване рядом, ожидая барона, Тима и Анатоля. Он иногда косил глаза на парня рядом с ним, но мало им заинтересовался. — Эй, вон ты. Да, ты, — заплетающимся от жары языком проговорил Эдгар, обращаясь к Мадсу. Тот вскинул бровь, но виду не подал. Непонятно почему, этот избалованный папенькин сыночек решил пристать к нему. — Чего, язык проглотил? Воды мне, и живо. Миккельсен стал закипать от злости. Видимо, тот принял его за отельного слугу. — Я с тобой разговариваю! — Эрвин тоже был зол не менее. Он не привык, чтобы его приказы не выполнялись. Мадс дошёл до точки кипения. Он вскочил и почти выволок за шиворот на улицу ошеломлённого Эдгара. Тот не издавал никаких звуков, побагровев и открывая рот, как вытащенная из воды рыба. Мадс затащил его за угол, в крохотную подворотню, где стояла пара мусорных баков. — Что ты себе позволяешь… — прохрипел парень, — я тебя засужу. Его заткнул удар в челюсть. Мадс почти навалился на него, начиная месить кулаками выхоленное тело, оставляя полосы рассечённой кожи. Кровь оказывалась на его руках со странно отвердевшими и вытянувшимисч ногтями. Ему хотелось растерзать этого мальчишку, который посмел помыкать им, как слугой, вытрясти его душу, отомстить за такую неосторожность. Эдгар уже не хрипел и не стонал. Он даже не дышал, когда Мадс почти вонзил руку в его грудь и вынул окровавленный, трепещущий орган. Он ощутил странную необходимость ощутить его внутри себя, в своём горле. В два укуса заострённых клыков он поглотил сердце и выдохнул, глядя на мертвое тело… Мадс понял, что всё его лицо покрыто засыхающей кровью. — Умыться бы… — сказал он про себя, не зная, как сейчас выйдет с испачканным лицом и одеждой из этого угла. Вдруг он дёрнулся от неожиданности. Перед ним стоял барон, сузив ледяные глаза. И он явно был в крайней степени холодной ярости…