Auf Papas Schoß

      Тим спускался по длинной лестнице, придерживаясь за барона, который вёл за руку Анатоля. Мадс шагал позади, упираясь ладонью в стену. — Почему так глубоко? — он никогда не был в этом глубоком переходе в самое сердце вулкана. — Осталось ещё немного, — отозвался барон и чуть ускорился. Вокруг становилось темнее, однако небольшие лампочки в стенах неизменно горели.       Скоро лестница перешла в небольшую узкую площадку с белой дверью перед ней. Трёч первым толкнул её и вошёл в просторный зал с огромным прямоугольником бассейна в нём. На стенах висела пара застеклённых картин. По углам располагались растения, так похожие на живые, но стебли и листья, даже с цветами, были выдуты из стекла или выкованы из железа. На стенах длинные узоры, напоминающие змеи, переплетались друг с другом, невозможно было найти одну определённую линию. Зал казался слишком гибким, напоминающим продолжение такой же чаши, как и наверху.       Тим удивлённо открыл глаза. Бассейн был заполнен красной тягучей жидкостью, почти непрозрачной, и едва отражающей свет белых ламп, всё так же вделанных в стены и разливающих вокруг призрачный свет. — Это… — мальчик подошёл к бассейну и опустил к него руку. Жидкость была тёплая, — это кровь?       Барон кивнул, закрыл дверь и снял с себя мантию, отбросив её куда-то в угол. Руки его поползли на талию мальчика и потянули наверх тёмную майку. Тим через секунду оказался без одежды, подставляя трём взглядам своё нагое тело, подтянутое, с чуть заметными следами шелушащейся кожи. Тим попробовал пальцем кровь и медленно стал опускаться в неё, ощущая, как на удивление тёплая влага обволакивает его кожу бархатным покрывалом.       Барон опустился следом. Тим погружался в кровь, как в мягкую кровать своего хозяина, такую близкую и приятную. Он чувствовал, как разглаживается его кожа, как становится всё теплее и как его словно заворачивают в мягкое одеяло. Глубина здесь была небольшая, примерно по пояс мальчику, но он чувствовал, словно его всего затапливает алая влага.       Мальчик ощутил, как нежные руки поглаживают его по плечам, переходя на рёбра. Барон, твёрдо стоя на ногах, растирал по телу Тима кровь, заставляя того чуть выгибаться, и тереться об тело хозяина, так томно и плавно закидывая на него ногу. Губы Тима коснулись соска и мягко присосались к нему, потягивая нежную кожу. Барон выдохнул и потянул мальчика к своим губам, целуя своего маленького раба. Тому нравилось сейчас погружаться в этот бархат, пропитанный тонким запахом курений, вьющимся дымком из кадильниц, мягкой кожи и едва уловимого железа. Тим странно отяжелел и потянул в кровавую влагу своего хозяина, не отрываясь от его губ…       Анатоль и Мадс разместились на ступеньках, перекинув ноги друг через друга. Мадс впервые ощущал вокруг себя столько алого жизненного сока, чему спокойно удивлялся. В его руке переливался бокал красного коктейля с ломтиком апельсина, как и в пальцах Анатоля. Тот спокойно улыбался, допивая «Сангрию» и глядя на Мадса. Тот вдруг ощутил всем своим существом, как его ноги трутся об бёдра слуги и касаются мягких ляжек. Этого он больше не мог стерпеть. Бокал тут же оказался в стороне, а рука потянулась к мягкому плечу. Анатоль улыбнулся, начиная понемногу возбуждаться. Мадс в мгновение ока прижал к себе слугу и навис над ним, жадно целуя в алые губы и нашаривая рукой уже крепнущий член. Демону становилось слишком жарко в крови. Его нутро требовало заполнения, он на ощупь уселся на уже крепкий член и глухо застонал, держась за его руки. Сразу попав по простате, охнул Анатоль и принялся двигаться навстречу, чувствуя, как Мадс насаживается на него.       Барон положил Тима на бортик бассейна и буквально вколачивал его в мрамор, низко постанывая-рыча от наслаждения, от того, как он брал это молоденькое и такое нежное тельце… Тим извивался под ним, кричал, хватался за него руками, закусыва губу, так сладко и нежно сжимаясь внутри, ощущая текущую смазку и кровь внутри него. Барон чувствовал мягкую, но упругую узость, разжигаясь ещё больше.       Тим почувствовал, что не может больше терпеть — слишком хорошо ему было сейчас, живот скрутило с невероятной силой, бесёнок почти заскулил и кончил, растаяв, как маленькая льдинка в руках содрогнувшегося опекуна. Тот услышал краем уха, как в унисон кричат Мадс и Анатоль, доведённые до предела. Оба чувствовали, как щупальца обхватили и, сплелись в танце страсти и истекли живым соком…       Тим уложил голову на плечо барону, отдав ноги и руки во власть двум другим мальчикам хозяина. Кровь в огромном бассейне, кажущимся морем, разожгла из собственную, вытекая любовью из каждого сердца…