Auf Papas Schoß

      Тим перевернулся на диванчике, закидывая на грядушку ноги в чёрных чулках. Реймонд не отрывался от него, внутренне желая, чтобы барон хоть как-то заметил, что вытворяет с такой ленцой и негой его наследник, бесстыдно, открыто, но притягательно. Слишком нестерпимо было наблюдать это, распаляясь и перенося возбуждение на близсидящего Микаэля. — Однако, господа, Пола нет, — Феликс захлопнул изящные часы на цепочке и спрятал в жилетный карман. — Не думаю, что он задержится, — Каляйн улыбнулся и чуть сжал Патрика в руке, надавливая на его запястье.       Барон упёрся пальцами в щёку, наблюдая за выгибами мальчишки. Ему всегда нравилось, когда тот демонстрирует свою кошачью грацию, потягиваясь так. Анатоль тянул мартини, опираясь на Мадса. Шойфель бегал глазами по всей четвёрке, улыбаясь половиной рта.       Дверь распахнулась на секунду, впуская Пола. Тот даже не выпустил из руки дорожную сумку, взгляд его был слишком суетный, но весёлый, как у вечного и лёгкого странника. Тим весь подобрался, когда острые и одновременные глаза барона и Крендлера скользнули по нему, как ножи. Мальчик понимал, что ему придётся сейчас сделать, он стал даже переживать в окружении людей, отравить человека тет-а-тет намного легче, чем в компании, но приказ барона был самой его волей. Тим не смел ослушаться. Он знал, что будет его ждать после того, как он с честью завершит приказ: приятнейшая пытка для такого грешного, но притягивающего к себе тельца, для маленького преступного мальчика. Барон перевёл синие омуты на него и медленно кивнул. Тим сжал кулачок и оглядел столик с подносом. На нём стояли одиннадцать бокалов с красным, как густая венозная кровь, вином.       Всё внимание шестерых перешло на Пола, который стягивал с себя куртку и рассказывал что-то о бестолковой стюардессе. «До чего же пошло», — мелькнуло в голове у Тима и он поморщился, — «О чём сожалеть?». Взяв со столика бокал, он ловко, за секунду, откинул крышечку и высыпал смертоносный яд в бокал, который должен был взять Крендлер…       Барон ободряюще улыбнулся и сжал руку мальчика, нежно прижимая её к себе. — Молодец, — тихо прошептал он и запустил руку в тёплые, мягкие, очень похожие на шелковистую кошачью шерсть волосы Тима. Тот заурчал и потёрся об руку головой.       Через полминуты зазвенели бокалы. Пол взял тот самый, с подсыпанным ядом, Тим зажмурился на миг, глотая вино, которое должно было за секунду отправить на тот свет заместителя Августа, ожидая стука бездыханного тела об пол. Его не последовало. Семёрка, мгновенно опьянев, посыпалась на диваны со хмельными улыбками. Тим ждал, как собака палки, тот момент, когда Пол содрогнётся и умрёт, отравленный «Кантанеллой».       Микаэль закинул размягчевшую ногу на бедро Реймонду и впился, изгибаясь, ему в губы. Тот замычал и рукой отодвинул пояс, добираясь до самого сокровенного. — Почему он… — шепнул Тим, показывая на Крендлера, стоящего почти на коленях возле Мадса и с мольбой тянущегося к уже едва думающему демону.       Барон тихо рассмеялся и повалил на себя мальчика, укусив его за ухом. — Знаешь, что ты ему подсыпал? — спросил он и усмехнулся. — Ту отраву от Бо… — Нет! Это был обычный ко-ка-ин.       Тим замер, ошеломлённый. Наступило облегчение, его мягкие детские руки были чисты. Он никого не отравил, наоборот, только усилил ощущения, но выполнил приказ барона, за что заслужил самое приятное вознаграждение.       Краем глаза Тим заметил, как Пол насаживается ртом на Мадса. — Быстро! — просмеялся он и впился в губы барона…       Ночь текла по венам каждого. Пол, вопреки себе, насаживался на Миккельсена, истошно крича от вожделения. Мадс ухватился за него обеими руками и не давал даже привстать, пробуждая настоящее звериное начало в себе, нового демона, так хорошо соблазнившего ещё одну душу, на радость своему вечному хозяину, барону.       Тим бился в пальцах Трёча со сладострастной улыбкой, постанывая от любого прикосновения. Эта ночь дала дорогу жизни…