Auf Papas Schoß

      Мадс лениво потягивал вино из бокала, лёжа на мягкой шкуре. Он машинально поглаживал её пальцами, как шкурку огромного кота. Ему хотелось почувствовать под рукой что-то ещё более мягкое и нежное.       К косяку двери прижался Тим, как завороженный, глядя на Мадса. Тот согнул одну ногу, глядя между своих колен на мальчика и мысленно изучая его юное тельце и странную робость сейчас, как у маленького застенчивого ребёнка. Миккельсен подозвал его к себе одним жестом, почти не мигая. Тим казался сейчас таким нежным, милым, чистым, что хотелось буквально совратить этого невинного ангела пустыни, лишить остатков девственности, даже не замечая похотливых огоньков в его глазах.       Тим сел на краешек постели барона, будто прижимаясь всем тельцем как ней. Мадс тут же впутал пальцы в его волосы и буквально вдавил в свой живот, трепля, как настоящего кота. Тим замычал, а затем на миг оторваться от тёплой кожи, начиная возбуждённо улыбаться. — Мадс… — проговорил он, хватая его за маленький бугорок поверх шорт.       Миккельсен почти зарычал. Внешность невинного ангела оказалась обманчивой, он превращался в беса, распаляющего кровь и всё тело, точно на костре. В ту же секунду он придавил голову бесёнка к своему члену, заставляя того, почти не отрываясь, высвобождать крепнущий детородный орган. Тим, обнажив член, улыбнулся набухшей головке и мягко подул на неё, заставляя бывшего священника утробно застонать. Он не стерпел и, схватив несносного мальчишку за затылок, принялся грубо насаживать его на себя, не давая даже вдохнуть. Тим решил поиграть по-своему. Он вдруг сжал зубы, вырвав из Мадса вскрик. Мальчик был удовлетворён, чувствуя, как его собственный член крепнет, а Мадс начинает течь ему в рот.       Тим вдруг ощутил на спине тяжесть. Анатоль навалился на него всем телом, приподнял, и на глазах Мадса чувственно схватил за грудь, прошептав: — Позволь мне…       Тим кивнул и слез с Микельсена, подползая к губам того и делясь собранной с губ сладко-солёной смазкой. Мадс буквально всосал его в себя, прикусив нежную мальчишескую губу почти до крови, когда Анатоль плавно и мягко вошёл в него. Тим сполз ниже. Закрывая своё лицо каштановыми прядями, он принялся нежно кусать соски, посасывать их, теребить язычком, выписывать невозможные движения, второй рукой поглаживая крепкий член демона. Мадс стонал и чуть выгибался под тяжестью Тима, слуша, как вздыхает от наслаждения Анатоль. Тому новообращённый показался очень уж узким, но мягким внутри и горячим, как рука барона…       Анатоль вдруг почувствовал эту же самую руку на своем плече, вогнав в Мадса член невероятно сильно, от неожиданности. Он обернулся и заметил уже раздетого барона, который глядел на него, улыбаясь. — Кто начал? — спросил он, обнажая зубы и довольно острые клыки.       У Тима все поджалось внизу живота. Он сдавленно заскулил, чувствуя крепкую руку на своей холке. Барон вытянул его с Мадса и вогнал в тёплое нутро два пальца, словно мальчик был уже к этому готов. На глаза бесёнка выступили слёзы, больше от неожиданного удовольствия, чем от боли. Барон готовил его к чему-то жаркому, почти растерзывающему внутренности, по очень уж приятному.       Барон вошёл в него первым, улёгшись на спину и держа мальчика над своими бёдрами. Тим тихонько застонал, с каждой секундой становясь громче. Ему хотелось ещё и ещё. Больше. Он вдруг почувствовал, как его дырочку растягивает сильнее, намного, и барон не заполняет её целиком. Это было лишь подготовкой для бесёнка соблазнителя. Самое вкусное начиналось сейчас…       Анатоль притиснулся сзади, входя поверх члена своего хозяина. Тим сорвался на крик. Ему нравилось это, по настоящему, ощущать эти руки на себе, пытающие его, но такие сладостные, что он хотел уже кончить, лишь бы усилить эти ощущения. Мадс вдруг увидел, что вход растянут до такой степени, что он сам может войти в него, безболезненно для мальчишки, возбудившего своих хозяев.       Тима брали уже в три ствола, разрывая его изнутри, заставляя вымученно изгибаться, вытекать стонами в рот барону, который ощущал двух своих мальчиков рядом с ним, одновременно с этим наглаживая красную, подрагивающую головку члена своего бесёнка. Пальцы Мадса доставляли дополнительное блаженство Анатолю, который равно дышал, сжимаясь на них. Они держась из последних сил, практически изливаясь, таким приятным был внутри Тим, таким отзывчивым на толчки по простате, что хотелось брать его и мучить до бесконечности, этого похотливого бесёнка, который однажды соблазнил их и не дал выпутаться из своих объятий…       Жаркая волна накрыла мальчика. Он застонал, выгнулся, услышав слившийся в один голос бесконечный стон старших демонов, кончая мощным потоком семени, смешанным с парой алых капель…       Очнувшись, мальчик нашёл себя посередине тел своих любимых, нежно держащих его в своих объятьях. Больше мальчик ни о чём не смог подумать. Он провалился в сладкий, послеоргазменный сон…