Коллеги с привилегиями

Шэнь Юань чувствовал себя отчаянно уставшим, но Лю Цингэ все никак не уходил. Цедил чай по глотку в полчаса, таскал сладости с подноса и пытался вести светскую беседу. Шэнь Юаню хотелось принять ванну. Укутаться в одеяло. От души оплакать свои шансы выжить - и так-то невеликие, но после того, что случилось в пещерах Линси, превратившиеся в совершеннейше иллюзорные. Но хотя бы Неисцелимого он избежал. И чего, спрашивается, полез защищать главного героя? А вот Лю Цингэ мог бы и сказать, наконец, зачем он переводит чужие запасы чая. Хороший чай приходилось дополнительно запрашивать с Аньдин и отчаянно торговаться. - Этот ничтожный интересуется, что за беда приключилась у Лю-шиди? Лю Цингэ посмотрел исподлобья, мрачно и чуть устало, опрокинул в себя очередную чашку чая, словно стопку байцзю - и рубанул: - То же самое, что и в пещерах Линси. Шэнь Юань только и сумел, что поставить на стол поднятый было, чтобы долить, чайник. - В как-ком смысле? - позабыв про изящество, едва ли не заикаясь выдавил он. Потом до охреневшего мозга доползло осознание - это ведь про отклонение ци, - и Шэнь Юань схватил своего шиди за руку, резко разворачивая запястьем вверх. - Шиди?! Ему позволили. Ему позволили и схватить, и стряхнуть наруч, и послать ци по венам. Лю Цингэ позволил ему - и теперь смотрел так же, как смотрел тогда. Под ним. - Му Цинфан сказал - ты начал исправлять, но не закончил, - с заметной натугой выговорил его шиди. Шэнь Юань с истерическим весельем подумал, что это выглядело, как настоящая пытка - ну или самая очевидная попытка солгать. - Понадобится... несколько раз. Но Лю Цингэ и ложь? Тем более о таком? Звучало, признаться, совершенно бредово. Не будь крайней, совершенно жизненной необходимости, Бог Войны и порога Цинцзин бы не переступил. Му Цинфан, значит, решил пойти кратчайшей дорогой и упростить себе жизнь, и теперь Лю Цингэ будет мотать нервы Шэнь Цинцю, а не всему пику Цяньцяо. Кто из них после этого гнусный и мерзкий интриган? Однако предписаниями лечащего врача пренебрегать не следовало, это Шэнь Юань выучил еще в прошлой жизни. Хотя на его взгляд духовные вены у главы Байчжань были в порядке, да и энергия в ядре билась ровно и уверенно, но Шэнь Цинцю не был целителем и вполне мог пропустить что-то жизненно важное... И, гуй с ним со всем, Лю Цингэ был влажной мечтой. Даже если Юаню всегда нравились девочки - фигуристые и веселые. Девочек ему все равно так ни разу и не перепало, а в мире ПГБД и не перепадет. А вот Лю Цингэ, гордый, бешеный и утонченно красивый, предлагал здесь и сейчас. Шэнь Юань был бы полным идиотом, если бы воротил нос. - Этот ничтожный не откажет младшему брату в помощи. Лю Цингэ поднялся из-за стола одним мягким и одновременно хищным каким-то движением - умудрившись при этом не сбросить со своего запястья пальцы Шэнь Юаня - и стало пронзительно ясно, что, во-первых, откосить и заболтать не удастся, а во-вторых, разбираться с охуительными открытиями относительно своей ориентации придется потом. Сильно потом. Под полным молчаливого вопроса взглядом алели уши, и Шэнь Юань, сглотнув и кинув взгляд на двери в спальню, словно припоминая, где она, потянул Лю Цингэ за собой. Стоило сделать шаг - и ци в Лю Цингэ шевельнулась. Колыхнулась в точке их соприкосновения и начала сочиться через ладони, кружа голову. Отступать было некуда, и последним Шэнь Юань погасил ночные жемчужины в кабинете - и разбудил те, которые стояли в спальне. Лю Цингэ порылся в поясе свободной рукой, и это стало последней каплей: когда Шэнь Юань увидел то, что, скорее всего, было местным сянься-аналогом смазки, его терпение лопнуло окончательно, и он потянулся за поцелуем. Если все-таки придется это делать, трахаться они будут на условиях Шэнь Юаня. И черта с два это будет быстро и жалко, едва ли не зажмурившись от осознания творящегося непотребства. Лю Цингэ пришел сам. Так что Юань собирался воспользоваться неожиданным подарком судьбы. Раз уж выжить ему не светило, оставшимися годами жизни он планировал наслаждаться насколько возможно. Подарок, кажется, тоже не слишком возражал. По крайней мере, ответил на поцелуй, не особо умело, но пылко. Как будто для него это не было неприятной, но необходимой процедурой. Глупость, конечно. Глава Байчжань никогда по своей воле не лег бы под гадюку с Цинцзин, гнусную и подлую тварь, завсегдатая борделей. Может, Лю Цингэ тоже хотел придать их вынужденному... траху хоть какую-то иллюзию взаимного интереса? Юань еще успел посмеяться над собственной наивностью, пока решительно стягивал с чужих плеч неожиданно плотные, почти парадные одеяния. Это что, Лю Цингэ ради встречи решил приодеться? Или хотел одеждой обозначить рубеж? Оба варианта выглядели глупо. Потому что Лю Цингэ же. Скорее всего взял первое попавшееся под руку. Хотя мысль о возможности отыметь владыку Байчжань, просто задрав подолы ханьфу, была по-своему привлекательной. Юань бы, пожалуй, подумал ее. Потом. В одиночестве. Когда Му Цинфан скажет, что совершенствование Лю Цингэ вне опасности и их встречи можно прекратить. А пока - потянулся сначала ослабить, а потом и распустить высокий, безжалостно затянутый хвост. Лю Цингэ непонимающе замер под руками, безбожно длинные ресницы взметнулись вверх с такой скоростью, что пару секунд Шэнь Юань удивлялся задним мозгом, почему его не сдуло. А потом зарылся ладонью в тяжелые шелковые пряди, рухнувшие Лю Цингэ на спину, сильно надавливая, провел пальцами по наверняка ноющей коже - и потянул. Стон, который вырвался из Лю Цингэ при этом, иначе как порнографическим назвать было нельзя. Влажный после поцелуя рот приоткрылся, Лю Цингэ попытался справиться с собой, гневно сверкнуть глазами - но Шэнь Юань резко ослабил хватку и даже потянул на себя руку, вытаскивая ладонь. А потом, когда Лю Цингэ качнулся следом, норовя пристроить затылок в ладонь опять - снова сжал. Медленно, чуть выкручивая пряди, заставляя запрокинуть голову - пока не добился второго стона. Еще громче первого. Лю Цингэ отвечал. Это обнадеживало. По крайней мере глава Байчжань не воспринимал все происходящее пыткой. Власть, даже иллюзорная, неожиданно пьянила. Юань собрал чужой стон с губ, позволяя себе касаться властно и требовательно. Лю Цингэ оказался настолько не против, что Юань опомнился только тогда, когда пояс на нем рванули со всей силой Бога войны. - Сними, - хрипло попросил Лю Цингэ в ответ на возмущенный возглас. - Ну же! Шэнь Юань не стеснялся признать, что с трудом оторвался от гладкой сильной шеи под губами, прежде чем выпрямиться и попробовать отстраниться. Раздевались они в четыре руки, бестолково сталкиваясь и ругаясь, и от усиливающегося потока ци все сильнее и сильнее кружилась голова. Кровать жалобно скрипнула, но выдержала, а Юань почти даже и не поморщился: Лю Цингэ был тяжелым. И состоял, кажется, исключительно из острых углов. И вел себя, как на тренировочной площадке. Будто хотел победить любой ценой. В роликах, которые Юань изредка посматривал, исключительно с познавательными целями и перед написанием очередной разгромной рецензии, все было как-то иначе. Более нежно. И нет, Шэнь Юаня это не устраивало. Когда он приостановился, Лю Цингэ над ним издал протестующий вскрик, прервавшийся, когда Шэнь Юань мягко, но основательно прижал колено к его паху. Там было все так твердо и горячо, что Шэнь Юань невольно удивился, как на Лю Цингэ не воспламенились штаны - особенно когда тот стиснул его колено бедрами и потерся, явно наслаждаясь. Шэнь Юань чуть не утратил связность мыслей. Серьезно, шиди, тебя так проперло от одного, довольно катастрофического раза, что ты пришел просить еще?! Но возвращаясь к... Шэнь Юань поудобнее перехватил эти узкие бедра - и перевернул одним жестким толчком. А потом наклонился к отчаянно пламенеющему, удивительно мягкому уху - и дернувшийся было восстановить лидерство Лю Цингэ замер под ним, сильно сглотнув: - Если шиди не перестанет вести себя как безмозглый зверь... - бессовестно блефуя, пригрозил Шэнь Юань и едва не уронил челюсть, когда Лю Цингэ немедленно расслабился под ним, - этот шисюн отправит его за запрошенной помощью обратно к Му Цинфану. От мягкой плоти рядом рот наполнился слюной, и Шэнь Юань грубо втянул мочку уха Лю Цингэ в рот, не стараясь убрать зубы, цепляя ими нежную кожу. - Драку шиди может поискать на своем пике. Не в моей постели. Это ясно? Мастеру Лю было ясно. По крайней мере, кивал он отчаянно. И практически полыхал румянцем на скулах. Такую понятливость стоило вознаградить. Положительное подкрепление, все такое. Юань провел ладонью по чужой груди, чувствуя, как напрягаются мышцы, царапнул ногтями ареолу соска. Великий и ужасный Лю Цингэ подавился вздохом, дернулся бедрами вперёд. Шэнь Юань не питал иллюзий относительно своих навыков, но, похоже, мир порноромана сделал за него львиную долю работы: раз Шэнь Цинцю считался развратником, видимо, это давало ему какой-то странный бонус в постели. Не такой, как у Ло Бинхэ, но все же достаточный, чтобы трахнутый насухую Лю Цингэ не только явился за продолжением, но и был готов к... компромиссам, лишь бы продолжить. Ладно. Сейчас, при наличии времени - и смазки! - предстояло хотя бы не опозорить имя Шэнь Цинцю. И Шэнь Юань собирался приложить все возможные усилия, призвав на помощь все когда-либо просмотренное порно. Прежде чем определить, что его собственные вкусы были довольно ванильными, Шэнь Юань, признаться, провел некоторые... исследования. - Мы больше не спешим, - напомнил он в ответ на требовательно раздвинутые бедра и, решившись, склонился к задорно торчащему соску ртом. С силой всосал - если его шиди - М, ему же нравится погрубее, да? Да? - и принялся ласкать языком, то и дело цепляя светлую кожу зубами. Шиди нравилось. Лю Цингэ цеплялся руками за простыню до побелевших костяшек и стонал так, что одно это можно было счесть разнузданнейшей порнографией. Куда более впечатляющей, чем кошачьи вопли девиц с явно ненатуральной грудью. Это было практически нечестно. Юань толком и начать-то не успел, а Лю Цингэ уже стонал беспомощно и смотрел пьяно. И это выражение лица, удивленное и уязвимое, тоже следовало запретить. Если уж в Юане оно будило не самые светлые побуждения, то что говорить о прочих? Хотя прочим-то за одну попытку потянуть руки не туда их бы обломали под корень. - Правильно ли я понял, что шиди пришел в парадных одеждах? - словно само собой сорвалось с языка, и Шэнь Юань с нарастающим восторгом заметил, как взгляд Лю Цингэ метнулся в сторону, а румянец на скулах начал расползаться шире. - Неужели шиди решил сделать мне подарок и позаботился... Шэнь Юань опустил ладонь на внушительный ком в паху и сжал его, не слишком жалея. -...о красивой обертке для подарка? - Бред! - судя по внезапной категоричной горячности, глава Байчжань все же прихорашивался перед визитом. Помимо того, что смазку достал. С тактикой у владыки Байчжань дела обстояли неплохо. Это было горячо. Почти до потери контроля горячо. Но владыка Цинцзин был стратегом, и Шэнь Юаню предстояло научиться соответствовать. Стоило подумать о будущем и Ло Бинхэ. Ло Бинхэ. Человеческая палка, висящая на ржавых цепях. Помогает самоконтролю. - Этот ничтожный польщен, - Юань улыбнулся и сжал пальцы сильнее, почти ожидая, что Лю Цингэ попытается отстраниться. Сам Юань точно бы попытался, не доверяя самое ценное чужим пальцам, но Бог войны с пика Байчжань толкнулся навстречу, разводя ноги. Уши продолжали пламенеть. Впору было умилиться. А готовность и желание сотрудничать - поощрить. Касаться чужого члена вот прямо так было все-таки стремно: не то чтобы Шэнь Юаню когда-либо приходилось дрочить кому-то, кроме себя. А вот с преградой из тонкого, полупрозрачного шелка это ощущалось куда более… приемлемо. Шэнь Юань с силой провел пальцами по горячему, напряженному стволу, ощутимо нажимая, и Лю Цингэ застонал почти в голос. Колени у него разъехались совсем уж непристойно, и Шэнь Юань, неожиданно заинтересовавшись, скользнул ладонью ниже, на мошонку. Тугие яички до странности удобно легли в ладонь, и пальцы, припомнив мячики для пинг-понга, словно сами принялись перебирать их. Лю Цингэ замер, застыл, едва заметно вздрагивая, и Шэнь Юань, отвлекшийся на процесс - он! держал! в руке! яйца Бога войны! - успел даже испугаться, прежде чем его нежданный любовник застонал снова. Громко. - Шэнь Цинцю! - прохрипел он, так и не справившись с голосом. - Хватит издеваться! Не понимая, Шэнь Юань ослабил хватку - но руку не убрал. И даже погладил то, что держал в ладони - бездумно, будто желая успокоить. - Я… я сейчас!.. - Лю Цингэ выгнулся навстречу, почти ерзая мошонкой по ладони, буквально требуя подобающего продолжения - а не неуместных исследовательских позывов. В любом случае, позволить Лю Цингэ кончить до… необходимого процесса явно было поперек любых медицинских рекомендаций. - Шиди прав, - Шэнь Юань сглотнул, все-таки убирая руку, и успокаивающе погладил того по плоскому твердому животу над завязками нижнего белья. - Я увлекся. Ты… перевернись? Он почти ожидал протеста. Хоть какого-нибудь признака возмущения. Но Лю Цингэ, глава Байчжань, покорно приподнялся на локтях и улегся на живот, уткнувшись лицом в скрещенные руки. И замер с похвальной неподвижностью, оставляя Юаня в смешанных чувствах, потому что сейчас предстояло снять штаны и заняться… ну… подготовкой. Как рекомендовали все приличные статьи. Помочь девушке расслабиться и подготовить к проникновению. Терпеливо. Да. Шэнь Юань бросил на флакончик со смазкой малым не затравленный взгляд. Нет, в пещере сошло и так, но в пещере было искажение ци, и Лю Цингэ бы сквозную дыру во внутренностях не заметил, о несмертельных повреждениях и говорить нечего. А сейчас они были не в пещерах - и это должно было стать приятным опытом, ну хотя бы не очень болезненным, чтобы хотелось повторить. И у Шэнь Цинцю, завсегдатая борделей, с подготовкой партнеров явно проблем не было - хотя, может, к нему приходили уже готовыми? Ну, чтобы не напрягать клиента? Истеричный смешок удалось сдержать. Плечи Лю Цингэ едва заметно подрагивали, и реши он сейчас, что с него хватит, все затраченные усилия пойдут прахом. Перспектива противостоять Ло Бинхэ в одиночку сделается еще на шаг ближе. Было бы еще куда. Шэнь Юань на пробу провел ладонью по спине, чуть царапнул ногтями длинный шрам под правой лопаткой. Коснулся пояса штанов. Стоит сейчас попросить встать на четвереньки, или чуть позже? Или подождать, может, Лю Цингэ догадается и сам? Это же сянься, в конце концов. Должны же здесь случаться нормальные чудеса? Увы, похоже, для Шэнь Цинцю их не предполагалось. Сильная спина под ладонью едва заметно вздрогнула, и Шэнь Юань коснулся выступающих лопаток поцелуем, а потом прижал к ним ладони и пустил по ним ци. Лю Цингэ булькнул что-то удивленное, но возразить не попытался - кажется, ему все еще продолжало нравиться. Шэнь Юань опустился на него сверху, не отнимая ладоней от лопаток, позволил себе прижаться пахом к упругой заднице, втереться между, чтоб их, половинок персика. Ци текла между ними тягучим, вязким медом, словно сплавляя желание каждого по отдельности в жаркую и сладкую трясину. Когда оно готово было вскипеть карамелью, Шэнь Юань приподнялся - облегченно вздохнув, когда Лю Цингэ протестующе рыкнул и попытался снова прижаться задницей к паху - и двинул ладони вдоль позвоночника ниже. Сначала на поясницу, а потом вовсе стиснул ягодицы. Оказалось неожиданно пусть не мягко, но и не каменно-твердо, приятно. Шэнь Юань поправил положение рук - и одним быстрым рывком заставил Лю Цингэ поднять задницу, все еще обтянутую безнадежно измятым бельем, в воздух. А когда тот попробовал возмутиться - уже знакомо поймал в ладонь яйца, только уже с нового ракурса. Учитывая раздвинутые колени, было очень удобно. Лю Цингэ замер, уже практически привычно, длинно выдохнул. И даже, кажется, еле заметно толкнулся в чужую ладонь. Шиди Лю, кажется, все устраивало, так что Юань набрался смелости и дернул завязки штанов. Не столько развязал, сколько оборвал, и в другое время можно было бы от души посмеяться над собственной неуклюжестью. Но сейчас были вещи куда важнее, чем самоирония. Надо было… оценить объем предстоящих работ. Всю прелесть той ситуации, в которую Юаню предстоит погрузиться. Ситуация была ничего себе так, если оценивать беспристрастно. Лишенная приятной женской округлости - но, будем честны, округлость эту Юань исключительно на экране монитора созерцал, а все прочее было здесь и сейчас: поджарое, горячее, вздрагивающее от прикосновений. А еще у Лю-шиди была родинка на левой… половинке персика. И он переступил коленями, разводя бедра шире и чуть прогибаясь, стоило Юаню на пробу провести ладонью меж ягодиц. Более явного приглашения ждать не стоило, и Юань храбро потянулся за флакончиком со смазкой, вытряхивая на пальцы густую желтоватую жидкость. Поморщился, когда она оказалась холодной, и дослал в нее ци, разогревая до приятно теплой температуры. А потом, наконец решившись, провел пальцами между ягодиц. Сначала - от копчика до самой мошонки, глядя, как начинает лосниться нефритово-белая и темно-розовая кожа. Погладил успевшую, так сказать, закрыться после пещер Линси хризантему, замечая, как вздрагивают от прикосновения нежные складки, зачем-то пригладил их большим пальцем, словно успокаивая - и Лю Цингэ глухо застонал в постель, в которую успел уткнуться. Шэнь Юань даже обеспокоился, не задохнется ли его шиди, так целеустремленно пряча лицо в локте - но, судя по стояку под второй ладонью, Лю Цингэ продолжало нравиться. Более чем. Наконец Шэнь Юань нагрел с помощью ци весь кувшинчик - и, позволив жидкости тонкой струйкой стекать между ягодиц, аккуратно, но целеустремленно “вскрыл” хризантему средним пальцем. Лю Цингэ отрывисто всхлипнул, явственно подаваясь назад, и замер на половине движения, напрягаясь всем телом, будто от боли. Палец зажало вполне ощутимо, и сразу вспоминались дурные шутки про перелом члена и все такое. Какого гуя? Хорошо же все было? Юань потянулся успокаивающе погладить плечи, наклонился, насколько позволяла поза, к пламенеющему между темных прядей уху. - Лю-шиди так напряжен. Этот ничтожный причинил своему шиди боль? Вычленить что-то разумное в ответном ворчании не получилось, но это было уже неважно. Мышцы расслаблялись потихоньку, и Юань поцеловал спину над лопаткой, тихо фыркнул в шею, щекоча дыханием тонкие волоски на затылке. Чуть толкнулся пальцем внутрь, едва ли на полфаланги, повернул запястье, поглаживая мышцы изнутри. Лю Цингэ выдохнул сипло, с присвистом и снова напряженно замер. Ну, хотя бы стояло у него на зависть любому небесному столпу. Оставалось ориентироваться на этот безошибочный критерий. Даже если было больно, то явно не настолько, чтобы упало - и Юань накрыл свободной ладонью горячий, чуть влажный член Лю Цингэ, почти не двигая пальцами. Исключительно для того, чтобы иметь возможность отслеживать реакцию, разумеется. Юань расхрабрился и вогнал палец целиком, с удивлением и восторгом чувствуя, как чужой член толкнулся в ладонь, размазывая прекум по коже. Пожалуй, учитывая столь… восторженный прием, можно было добавить еще. На попытке извлечь палец Лю Цингэ снова тесно сжался, словно не желая выпускать, и это было охуительно горячо. По меркам главы Байчжань это тянуло почти что на мольбу не вытаскивать! Но даже если бы Шэнь Юань услышал подобное вслух, вариантов не было - нужно было добавить и смазки, и пальцев. Оставалось сделать это быстро, и он убрал руку с члена, торопливо поливая пальцы смазкой. Но и этого короткого перерыва Лю Цингэ хватило с лихвой. - Если ты посмеешь так меня оставить, Шэнь Цинцю!.. - ощутимая угроза в тоне была изрядно смазана непристойно хриплым голосом, а потом и громким стоном, когда Юань, возмутившись хамству, вогнал обратно сразу два пальца - причем одним слитным толчком, от души проехавшись по нежным стенкам. В инструкциях писалось, что следует действовать бережно и осторожно. Лю Цингэ, прозванный Богом войны с пика Байчжань, был таким, что никакой осторожности и бережности не хватало. Юань крепко зажмурился, стараясь совладать с собственным желанием. Воспоминания о пещерах Линси сейчас вот ни капли не помогали. Лю Цингэ открыто и жарко откликался на каждое движение, Юань толкался внутрь пальцами, старательно разрабатывая вход, и очень старался не думать, каково это будет, если войти по-настоящему. Будет ли Лю-шиди стонать, подастся ли навстречу, попытается ли сжаться в надежде продлить прикосновение? Пока что Бог войны тяжело и хрипло дышал, постанывал и пытался не толкаться членом Юаню в ладонь, пока тот старательно готовил ворота заднего дворика, добавляя ко второму третий палец, старательно растягивая напряженные мышцы. Масла в огонь добавляло все нараставшее между ними вращение ци: яростная, состоящая практически полностью из ян ци Лю Цингэ разливалась по собственным духовным венам Юаня словно электрический ток по полупустым проводам, зажигая каждую клетку. От этого вело еще сильнее, сильно напоминая тот единственный раз, когда Юань по дурости хлебнул привезенной отцом из Хэйлунцзяна ледяной русской водки, настоянной на жгучем перце. Собственная ци Шэнь Цинцю на три четверти состояла из инь, темной и холодной, и Юань успел вяло сообразить, почему тот был так враждебен - когда твое тело потенциально является идеальным материалом для человеческого котла, еще и не так огрызаться станешь. Не переставая двигать пальцами - добавив четвертый, он едва не кончил от того, на какой длинный безумный стон сорвался Лю Цингэ, как дернул бедрами назад, уже не требуя, а умоляя продолжить - Юань пустил по духовным венам своего шиди широкую волну собственной ци, позволяя прохладным ручейкам залечивать трещины. Му Цинфан, зараза, был прав: яростная янская ци буквально рвала духовные вены Лю Цингэ на части, не находя себе выхода, и подбиралась к мышцам, а сейчас все это богатство выливалось в тело Шэнь Цинцю. Смутно подумалось, что так вполне получится словить внеочередной левел-ап. Золотое ядро отзывалось на чужую ци охотно, почти с жадностью. И можно было, наверное, воспользоваться… Завистливый и слабый хозяин Цинцзин не упустил бы такой возможности, так что это даже не вышло бы за рамки роли. Поиметь бога войны. Использовать его силу для укрепления собственного ядра. Юань вытянул пальцы, игнорируя чужой возмущенный стон, вытряс из бутылочки остатки смазки на собственный член и толкнулся внутрь. Собирался неглубоко, как того требовала инструкция: не торопиться, дать привыкнуть, но Лю Цингэ толкнулся навстречу, захрипел сорванно и жадно. Ци внутри вскипела огненной волной, и Юань едва не забылся в собственных ощущениях и чужих стонах. Ухватил сильнее за упругие, горячие, мокрые от пота ягодицы, скользнул руками выше, на бедра, ошалевая от того, как пальцы обхватили тонкую талию, немного вышел - и врезался одним толчком. Повторил еще и еще раз, чувствуя, как накрывает темная жаркая волна, как рвется в разные стороны ци, как после легчайшего движения воли вся эта иньская ци раскатывается по всему телу Лю Цингэ, вливаясь в нижний даньтянь. Лю Цингэ заботу оценил. Лю Цингэ замер и сжался на члене так, что мог дать уроки любой порнозвезде, едва не выдавив из Шэнь Юаня оргазм, как зубную пасту из тюбика. Лю Цингэ закричал и попытался вскинуться на кровати, словно норовистый жеребец, и Шэнь Юань, не думая, желая лишь остаться внутри, а не выскользнуть из этой восхитительной, горячей, влажной, шелковой задницы, перехватил его за загривок, вдавливая в постель лицом, и снова задвигал бедрами. Выплеснутая в тело Лю Цингэ волна вернулась - и совсем скоро. Теперь к ней добавилась жаркая янская ци шиди, и Шэнь Юань ослеп и оглох, поглощенный ею, способный только яростно двигать бедрами, вспахивая податливую, жадно сжимающуюся плоть на своем члене, пока волна не зашвырнула его на седьмые небеса, заставив тяжело повалиться на мокрую горячую спину под собой. Лю Цингэ не возражал. Дышал под ним, тяжело и хрипло, не требовал немедленно слезть или хотя бы выйти. Лю Цингэ был горячим и податливым, и Шэнь Юань, зевнув и прижимаясь щекой к загривку, решил, что будет пользоваться этим, пока не спихнут. Прямо сейчас его все более чем устраивало. Лю-шиди, кажется, тоже. А привести себя в порядок и подумать, как быть дальше, можно и потом. После того, как они оба слегка отдохнут. Совсем немного. Потоки ци успокоились наконец, колыхались медленно и дремотно, и Юань закрыл глаза, сдаваясь посторгазменной сытой истоме. Сон ему тоже снился хороший, каких не бывало давно - с самого пробуждения в треклятом романе. Кажется, вокруг была его старая комната, и солнце золотило тонкие занавески. Внутри лениво перекатывалось утреннее возбуждение, весенними теплыми волнами вливаясь в духовные вены, и губы черноволосой девицы на его члене двигались в такт - неторопливо, старательно. Юань неглубоко толкался в чужой рот, смакуя жаркую, податливую влажность. Девица и вправду была хороша: стройная, умелая, широкоплечая, с волосами, убранными в высокий хвост. Удовольствие собиралось в паху горячим клубком, и Юань потянулся к этому самому хвосту - ухватить поудобнее. Ощущение гладких тяжелых прядей в ладони было смутно знакомым, и Шэнь Юань заставил себя сфокусировать взгляд, вопреки накатывающей жаркой истоме. Неужели девушка была ему знакома? Может, из какой-то дорамы? Пальцы сжались вокруг хвоста, и резинка оказалась до странности прохладной, неподатливой, словно приличная имитация старинной гуани была и вправду из настоящего металла, а не из крашеного пластика. Девица приподняла голову, не выпуская члена изо рта, губы пошло обхватывали головку, мелькнула крошечная родинка под левым глазом, а потом Шэнь Юань, охуевая, наконец узнал это лицо - и этот яростный взгляд, изрядно смягченный розовыми пятнами на скулах. Лю Цингэ пытался изображать гнев, но ему явно нравилось. Так же, как нравилось, когда он пришел во второй раз. За лечением. От потрясения сон разорвало в клочья - но влажное жаркое прикосновение к члену никуда не делось. Шэнь Юань с трудом осознал, что все еще лежит поверх горячей, чуть липкой от подсыхающего пота спины. И бездумно двигает бедрами, все еще оставшись по самые яйца внутри чужой задницы, пока обладатель этой самой задницы умудряется сжиматься внутри, словно пытаясь снова высосать в себя семя. Следовало испугаться, наверное. Выйти и извиниться, ага. Даже в мыслях эта картина выглядела настолько дурацки, что оставалось только делать хорошую мину при плохой игре. Так что Юань зажмурился, утыкаясь носом в чужой затылок, и очень храбро положил ладонь на бедро Лю Цингэ. И даже сжал слегка, обозначая хватку. Если Лю-шиди что-то не понравится, он ведь не постесняется сообщить, да? Лю-шиди в ответ хрипло вздохнул и выгнулся, притираясь задницей. И снова уткнулся в скомканное покрывало. Гордого владыку Байчжань устраивало, что делают с его телом, но не хотелось лишний раз видеть, кто? Это было, пожалуй, обидно. Каким бы распутником ни считали Шэнь Цинцю, у Юаня это тоже был первый раз. Ну, второй. Но пещеры Линси не в счет. Юань совершенно отчетливо понимал, кого именно трахает. Особенно сейчас, когда первая горячность схлынула, оставляя сонное и томное, как патока, удовольствие. Да Юаня даже чужой стояк практически под ладонью не особо беспокоил! Лю-шиди тоже стоило помнить, под кого он лег. Особенно если он пытался это забыть. - Чувствуешь себя хорошо, шиди? - злой азарт заставил чуть приподняться к самому уху и промурлыкать-прошипеть в него, провоцируя. Лю Цингэ попробовал было возмущенно дернуться, но Юань успел первым - и сильно двинул бедрами, сначала наполовину вытащив, а потом резко вогнав внутрь член. Лю Цингэ захлебнулся стоном и дернулся навстречу. Так и не прерванная циркуляция ци возобновилась, ци закружилась между ними быстрее, Юань, обмирая от неожиданного вдохновения и пришедшего в голову приема из какой-то поздней главы, сконцентрировал ее внутри члена - и позволил потоку ци синхронизироваться с толчками. С каждым из них внутрь тела Лю Цингэ выплескивалась новая порция, напрямую достигая нижнего даньтяня, и сам шиди, похоже, забыл, как возражать - помнил только, как сжиматься на члене и отправлять собственную ци обратно. В этот раз Юань не продержался долго: как-то внезапно удовольствия сделалось слишком много, и, уже кончая в гостеприимную задницу, он только и сумел, что выплеснуть последнюю дозу ци. Лю Цингэ вскрикнул - и сорвался следом. Его янская ци ворвалась внутрь яростным протуберанцем - и осела в духовных венах, согревая. Разъединиться получилось как-то само собой: Юань со стоном откинулся на спину, Лю Цингэ остался лежать, уткнувшись лицом в кровать. Без тесного физического контакта бешеный круговорот ци постепенно успокаивался, приходя в норму. Дышать стало легче, хотя ушедшего чужого тепла было иррационально жаль. И пора было подниматься, греть воду, выпроваживать гостя и садиться в медитацию. Слишком уж много Юань получил янской ци, чтобы она усвоилась сама собой, без какой-либо помощи. Но Лю Цингэ лежал неподвижно, дышал тяжело, с присвистом и, кажется, совершенно не собирался вежливо извиняться за доставленные неудобства и выметаться куда подальше. Как и вспоминать о том, что ему самому тоже было бы неплохо заняться… усвоением. Ну или хотя бы сполоснуться от пота и прочих жидкостей. Ну, Юань не собирался его торопить. Смотрел на чужую широкую спину, шикарный засос под лопаткой, покрасневшие ягодицы и желтоватый потек спермы на бедре. Хотелось касаться. Огладить полотенцем поджарое тело, проверить, не осталось ли еще где следов. Не позволить сбежать, пряча лицо, напрочь позабыв про необходимые процедуры после. Для этого надо было найти в себе мужество и встать. Вот прямо сейчас. - Лю-шиди может отдыхать. Этот ничтожный позаботится о младшем брате. Мышцы сопротивлялись, посторгазменная истома требовала завернуться в одеяло и полежать еще часик. Юань решительно сел и был собой крайне горд. Лю Цингэ заворочался, поднимаясь на локтях, тряхнул головой, будто специально пряча лицо за распущенными волосами. - Я сейчас уйду. То есть… этот… - попытка говорить вежливо ему совсем не шла. Не сейчас, по крайней мере, сорванным, все еще хриплым после всего голосом. Юань придавил чужое плечо ладонью. - Шиди стоит полежать. Ладонь легла на напряженный загривок сама, сжала каменно-твердые мышцы. Юань не стал их разминать - просто оставил там ладонь, согревая, и Лю Цингэ медленно, буквально по мускулу, расслабился. Словно только начал приходить в себя и сообразил, что подставил спину не меньше чем питоносорогу Черной луны. - Найдутся ли дома у шиди соцветия хрустальной кровохлебки? - Юань мельком отметил, что принялся большим пальцем выводить круги на шее Лю Цингэ. - Про бочку подходящих размеров не спрашиваю, полагаю, что должна быть. - Общих теплых источников достаточно, - Лю Цингэ явно собирался ощетиниться в ответ, но под успокаивающими прикосновениями передумал буквально на глазах. - Травы нет. Шэнь Юань отметил себе, что прикосновения и прочие… телесные взаимодействия тут явно были куда убедительней слов. Мысленно вздохнул - предстояло гладить и взаимодействовать дальше. Но даже внутри собственной головы сожаление вышло невыносимо лицемерным. - Шиди полежит немного, пока этот Шэнь готовит необходимую нам обоим ванну? - к большому пальцу присоединились остальные. - Не сбежит из моего дома с трагическим гордым лицом и пошатываясь от передоза полученной ци? Лю Цингэ помолчал, потом буркнул нечто недовольно-согласное, и Юань набросил на него край простыни, а потом, погладив напоследок и напомнив: - Шиди обещал, - соскреб себя с кровати и потащился в купальню. Хорошо еще, набиралась вода по бамбуковым трубам, отведенным от ручья, быстро, а подогреть ее можно было простейшим талисманом. Никакой возни с ведрами и котлами. Даже странно, что на Байчжань отказались от скромных удобств, положенных главе пика по статусу. Или это личная инициатива Лю Цингэ? Достойная Байчжаня глупость. Юань задумчиво посмотрел на поднимающийся над водой ароматный пар и выложил на теплые камни свежие простыни. Пожалуй, времени прошло достаточно, чтобы Меч Чэнлуань успел подумать, хотя бы частично привести себя в порядок и сбежать. Если гордость в очередной раз возьмет верх над здравым смыслом. Но Лю-шиди покорно лежал, где оставили, только перекатился на спину. Рассматривал узоры на потолке. В бадью он погрузился с тихим стоном, откинул голову на бортик и снова замер. Шэнь Юань провел ладонью по воде, позволяя своей ци напитать ее, и одобрительно кивнул, когда соцветия начали медленно растворяться. Вода в бочке сделалась непроницаемо-черной и бездонной, а когда Лю Цингэ приоткрыл глаза в ответ на движение ци, Юань обмакнул в воду жесткую конопляную рукавицу и плеснул на ладонь отвара мыльного корня. - Шиди повернется ко мне спиной? - попросил он и только потом сообразил, какую двусмысленность ляпнул. Собственно, в этой фразе нашлось бы даже два подтекста, а не один. Лю Цингэ медленно моргнул, словно решая, и оперся локтями о противоположный край, а потом пристроил на ладони голову, когда Юань отвел в сторону волосы и принялся растирать подставленную спину местным подобием мочалки и одновременно заставлять ци циркулировать внутри все более размеренно. До поясницы он дошел довольно скоро - и, призвав на помощь всю свою невозмутимость, неторопливо провел по ней ладонью в рукавице, прежде чем попросить: - Встанет ли шиди, чтобы я мог продолжить? Лю-шиди закаменел плечами, но поднялся, неловким, рваным движением, прикрывая ладонью пах. Чего Юань там не видел? Хотя если подумать - не очень-то и видел. Все больше щупал. Мечу Чэнлуань было, чем гордиться. И Юань тихо порадовался, что оказался старшим братом. Допускать нечто подобное на собственный задний дворик было боязно. И это было бы возмутительным нарушением субординации, так ведь? Пик Цинцзин был вторым пиком ордена. Лю Цингэ переступил с ноги на ногу, плеснув водой, и Юань с веселым ужасом понял, что слишком увлекся созерцанием. И его интерес вполне заметили. И оценили. Сейчас гордый владыка Байчжань заливался краской и отчаянно пытался прикрыться. Теперь уже двумя руками. Потому что, ну да, начинало твердеть и в одной уже не помещалось. Юань скрыл улыбку и как мог невозмутимо продолжил: - Благодарю, шиди, - он прошелся жесткой рукавицей по ягодицам, замечая, как розовеет от прикосновения нежная кожа, а потом, быстро вдохнув, стянул рукавицу с руки. Лю Цингэ громко сглотнул, когда Шэнь Юань набрал в ладонь воды и позволил ей течь между ягодиц. И напрягся настолько, что там и капля не могла проскочить. Во рту пересохло, Шэнь Юань сам не верил, что собирается сказать, но отступать было некуда. Особенно сейчас, когда Лю Цингэ был почти полностью тверд. - Прошу шиди развести… половинки персика руками и держать так, чтобы я мог продолжить, - негромко попросил Юань, стараясь, чтобы тон был мягким, увещевающим, без малейшей насмешки. Лю Цингэ кинул на него яростный взгляд, сделавшись пунцовым, но Шэнь Юань не дрогнул. Стоял, не убирая ладони с поясницы, чуть поглаживая кожу мелкими круговыми движениями. И не поверил своим глазам, охуевая, когда Лю Цингэ медленно убрал руки с паха, чуть наклонился, подхватывая себя под ягодицы и разводя их, и снова замер, глядя в сторону. Шэнь Юань судорожно сглотнул, когда стала видна заметно порозовевшая и увеличившаяся в размерах щель задних врат. Следовало взять себя в руки и сосредоточиться на гигиене. Проверить, нет ли трещин, вымыть сперму, намазать чем-нибудь щадяще заживляющим. Так было в интернет-инструкциях, и Юань не раз и не два громил того же Самолета за полное ими пренебрежение. Выдавая все прочитанное за собственный выстраданный опыт, правда, но это было не так уж и важно. Прямо сейчас - совершенно неважно, потому что от первого прикосновения там - легкого, почти невесомого, самыми кончиками пальцев, Лю Цингэ вздрогнул, хрипло втягивая в себя воздух, и почти застонал. Юань повторил, касаясь увереннее и настойчивее, для проверки. - Надо очистить изнутри. Шиди Лю не будет против помощи этого недостойного? - Юань не знал, чему удивляться - тому, как низко прозвучал его собственный голос, или тому, с какой обреченной, торопливой готовностью Лю Цингэ кивнул в ответ? - Молодец. Лю Цингэ внешне не отреагировал, но напряженная спина чуть расслабилась, и Шэнь Юань перевел дух. А потом аккуратно, но быстро обмыл и ополоснул тому напряженный член, прежде чем вернуться к тому месту, где они остановились. Два пальца скользнули внутрь по самые костяшки почти без напряжения: горячие стенки обхватывали их, но не сжимали, и Юань провел по чрезмерно скользкой части подушечками, собирая семя и выталкивая его наружу. Лю Цингэ продержался пару мгновений, а потом глухо застонал сквозь зубы, запрокидывая голову, когда Юань надавил на едва заметный бугорок внутри. “Будем знакомы”, - со снова нахлынувшим истерическим весельем подумал он, сообразив, что нащупал простату, и вынул пальцы, ополаскивая их в воде. Стоило убрать руку, и… сорванная хризантема Лю Цингэ дернулась, словно протестуя. Шэнь Юань нахмурился, тут же вспомнив, как охотно его шиди вынес первый раз вообще без смазки, а потом растяжку, сам секс и даже те полчаса, когда Юань оставался внутри, пока они дремали после оргазма. Наверное, Юань смог бы заставить его кончить еще раз - только пальцами, но пришедшая ему в голову идея была куда более перспективной. И злой. Шэнь Юань на мгновение действительно почувствовал себя Шэнь Цинцю. Он пошевелил пальцами в иссиня-черной воде, в которой давно растворились соцветия хрустальной кровохлебки, направил в нее ци - и с радостью понял, что управлять ею теперь стало намного легче: она была почти как твердый предмет. А потом поднял руку, не отпуская ци, и потянул за собой тонкий щуп из воды следом. Внутрь они проникли уже без сопротивления, хотя Лю Цингэ удивленно охнул, когда Юань чуть развел пальцы - а потом вскрикнул, но не дернулся, когда водяной поток проник следом. Юань сосредоточился, чтобы не потерять концентрацию, и мягко закрутил воду штопором, промывая внутри. Пальцы Лю Цингэ на его собственных ягодицах сжались сильнее, кожа побелела от хватки, рот беспомощно приоткрылся, и Юань тут же вспомнил свой недавний сон. Если… если он все понял правильно и не ошибется сейчас, может быть, шиди придет еще. Вода кружилась внутри все медленней, Лю Цингэ сумел глубоко вздохнуть, чуть приходя в себя, облизнул губы, и даже не дернулся, когда Юань позволил воде покинуть его тело. Темный мутный шар проплыл до стульчака чуть поодаль и исчез там, а Шэнь Юань аккуратно, уже одним пальцем смазал горячие чистые стенки и снова провел ладонью по пояснице. - Шиди, - позвал он, и Лю Цингэ медленно повернул голову, глядя откровенно пьяно. - Мы закончили. Можешь выйти из ванны. Лю Цингэ честно попытался. Хватило его ровно на то, чтобы схватиться руками за бортик и практически сползти в воду. Это было плохо, потому что хрустальная кровохлебка в сочетании с отваром из корней жемчужницы сглаживала и успокаивала течение взбудораженной ци, что было очень полезно при состояниях, близких к искажению или иных сложностях с контролем. Что с легкостью могло превратиться в практически полную остановку этого самого течения, если ошибиться с дозировкой или состоянием больного. Но ци по духовным венам струилась ровно и легко, практически идеально, насколько Юань мог судить. Проблема была где-то еще. Возможно, они переусердствовали с парным совершенствованием? Но Лю Цингэ завозился под ладонью, проворчал что-то невнятное, кажется, категорически потребовал оставить его в покое. Что бы ни пошло не так, прямо здесь и сейчас жизни это не угрожало. И совершенно точно могло подождать, пока Юань помоется. Но для этого следовало сначала освободить помещение. - Шиди, не вздумай спать в лекарственной ванне, - укоризненно протянул он Лю Цингэ на ухо и провел ладонью вверх по спине. - Вставай, я помогу. Благослови боги Шэнь Цинцю, где бы его душа ни сеяла сейчас ужас, сумевшего добиться даже от своего тела, склонного исключительно к духовному совершенствованию, более чем впечатляющих успехов! В любом другом случае Шэнь Юань скорее утопил бы шесть чи мужской красоты и мужественности в лице Лю Цингэ прямо в этой ванной, чем сумел бы извлечь его оттуда без особого напряжения. Прислоненный к нему Лю Цингэ даже не шатался, просто уткнулся носом куда-то в шею, позволяя себя вытирать. В конце концов Шэнь Юань укутал его в сухую хлопковую простынь потуже и, мысленно вздохнув, перекинул через плечо, а потом сгрузил на собственную кровать, выбрав место почище. Белье все равно менять, конечно, но хотя бы это можно спихнуть на учеников и слуг. Лю Цингэ повозился и затих, укрытый одеялом, и Шэнь Юань решил, что уж полчаса тот без него как-нибудь проживет. Признаться, занятый сначала нагревом порядком остывшей воды, а потом вдумчивым перевариванием полученной ци в ванной Шэнь Юань несколько задержался и даже едва не уснул. Чтобы потом, выйдя, обнаружить, что изрядно мокрая простынь наполовину стекла с кровати, а Лю Цингэ и след простыл. Что ж, глупо было надеяться на совместный завтрак, но - Шэнь Юань мечтательно вздохнул - с первым разом он определенно справился. Во всяком случае, репутацию Шэнь Цинцю в глазах его шиди точно сберег.