Яд купидона (Cupid's Venom)

Тремя днями позже, когда они разобрались с делом, Шерлок написал Стамфорду. «Ладно, Купидон. Если бы кто-то все-таки решил последовать твоим советам, как бы он это сделал? ШХ» Стамфорд ответил в течение часа. «Я рад, что ты решил попробовать, дружище! Честно говоря, у меня нет четкого ответа на твой вопрос. Наверное, стоило бы начать с азов: делай ему комплименты, или что-то приятное. Если он воспримет это хорошо, можно попробовать какие-то физические намеки. Удачи и держи меня в курсе!» Шерлок уставился в телефон. Делать комплименты он вообще не умел. Да и Джон входил в ту категорию людей, которая воспринимала приятные слова как сарказм, находя негативный подтекст там, где его не было, или обижаясь на что-то. Произнесение комплимента — гораздо более деликатный процесс, чем он первоначально предполагал (поправочка: он думал об этом!), и чаще всего слова причиняли больше вреда, чем пользы. Если он попытается сделать Джону комплимент, наиболее вероятным сценарием будет то, что доктор отреагирует с подозрением, приправив комплимент кучей вопросов. Его подозрение будет написано на выступе его подбородка или скрещенных руках. Если он отважится вернуться на территорию комплиментов, к этому нужно подходить с крайней осторожностью. Сделай что-то приятное. Да он и так постоянно что-то делает. Реакция Джона делится на два типа: раздражение (не стоило этого делать, я сам мог!), или равнодушие (ты приготовил ужин? Хорошо. Я пойду сначала в душ). Если он сделает более крупные и заметные жесты для Джона, то, скорее всего, спровоцирует прежнюю реакцию и еще больше разозлит его. Это также может вызвать у него подозрения. Шерлок уже слышит голос Джона в своей голове, который ставит под сомнение его мотивы и пытается выяснить какой-то более глубокий, более зловещий подтекст, чем просто доброта. Сделать физический намек. Это настолько расплывчато, что совершенно бесполезно. Шерлок выключает экран своего телефона и откидывается на спинку стула, пытаясь представить что-нибудь подобное. Если бы Стамфорд предоставил таблицу различных физических жестов и их относительного веса, формальности или… интенсивности, это было бы полезно, но спрашивать слишком унизительно, даже учитывая, что он уже признал, что хочет этого. Он соскальзывает еще ниже и в отчаянии смотрит в потолок. Шерлок определенно этого хочет. Ему просто не хватает практического опыта, чтобы сформулировать четкое представление о том, как это могло бы выглядеть с Джоном. Холмс знает, что его пальцы жаждут прикосновения, временами почти невольно дергаясь к доктору. Детектив хочет почувствовать мягкость его волос, твердость мускулистой спины. Рука Джона маленькая и умелая, достаточно изящная, чтобы владеть скальпелем, и достаточно смертоносная, чтобы нажать на курок и не промахнуться. Он просто… протянет руку и каким-то образом коснется Джона? Наверняка Стамфорд не представляет какой-то грандиозной голливудской сцены, в которой Шерлок должен подхватить Уотсона на руки, окутать его объятиями и склониться над ним в страстном поцелуе, а закат бы сиял янтарным великолепием позади них. Сама эта мысль заставляет Шерлока корчиться от смущения, настолько острого, что его лицо краснеет. И все же где-то в глубине души он также может признать, что жаждет этого. — Шерлок? Шерлок резко вскакивает. Он даже не слышал, как Джон поднимается по лестнице, не говоря уже о том, чтобы открыть дверь. — Джон! — Он чувствует себя виноватым, как будто его мысли пронеслись по всей гостиной, и доктор мог их увидеть, изучить и с презрением отвергнуть. Его сердце колотится. — Не думал, что ты так рано вернешься. Уотсон только смотрит на него. — Вообще-то, я даже поздно. Оба автобуса, на которых я езжу, были переполнены. Я собирался написать тебе, но потом позвонила Гарри и я не смог. Ты ужинал? Шерлок молча пялится на него, пытаясь разобраться с хаосом в своей голове. — Нет, — говорит он, когда буквы, наконец, собираются в кучу, — ты голоден? Джон все еще смотрит на него так, как будто у него есть серьезные сомнения в здравом уме Шерлока. Вероятно, он не зря это делает. — Почти семь, — замечает он. — В принципе, можно и поужинать. Сделай что-нибудь для него. Шерлок игнорирует это. Уже слишком поздно, и если он предложит что-то приготовить, то вряд ли получит благодарность. — Я схожу в китайский ресторан и принесу что-нибудь, — предлагает детектив. — Звучит хорошо? Джон выглядит довольным. — Да, отлично. Можешь взять говядину с брокколи или что-нибудь еще с овощами? В последнее время я чувствую, что мне не хватает их в рационе. Шерлок делает пометку в голове. — Конечно. Я принесу это, если ты хочешь. Или могу взять просто брокколи. — Ах да, возьми брокколи с устричным соусом, ладно? Уотсон уже отворачивается, стягивает куртку и направляется к крючкам на задней стороне двери, снова становясь безразличным. Шерлок кивает, зная, что Джон не увидит этого. — Ладно. Я запомнил. Как насчет супа? — Было бы отлично. И, может быть, курицу с кунжутом? — доктор снимает обувь и отодвигает ее в угол. — Я собираюсь принять душ. Ожидаемо. Шерлок не изменил бы такого порядка действий. — Хорошо. Думаю, я вернусь, когда ты закончишь. — Отлично. Джон бредет по коридору, не оборачиваясь, оставляя Шерлока стоять и смотреть, как он уходит, в тысячный раз думая о том, насколько все это бесполезно. *** Ты очень хорош в… Шерлок понимает, что он так долго пялился на незаконченное предложение в заметках своего телефона, что экран некоторое время назад отключился, и в этот момент в его воображении была только незаконченная фраза. Он морщится. Как комплименты вообще существуют? Как один человек может сделать комплимент другому, не выглядя при этом неискренним или неловким? Как можно просто включить это в разговор? Что-то вроде: «- Ты убрал все продукты в холодильник? — Да. — О, ты хорош в математике!» Шерлок глубоко выдыхает, отбрасывая с глаз выбившуюся прядь волос. Это невозможно. Он пытается составить список вещей, в которых Джон преуспевает, чтобы, по крайней мере, иметь его под рукой на случай, если представится возможность поработать над чем-то. В чем хорош Джон? Он точно знает, в чем тот не силен: в поэзии, в отделении светлых вещей от темных в прачечной, в том, чтобы не забывать звонить сестре, в поддержании отношений в целом. Нет, это чепуха. Джон обладает огромным набором экстраординарных черт; это просто вещи, которые обычно не появляются в обычном списке комплиментов. Например, его умение извлекать информацию из людей. Дело не в том, что Джон хороший следователь (это вообще не так). У него просто есть способ заставить людей ослабить бдительность и открыться, уговорить их поделиться, не оказывая никакого давления. Это умение, которого явно не хватает самому Шерлоку, по крайней мере, большую часть времени, и он замечал это одновременно с восхищением и завистью. Джон очень хороший врач, его обычное нетерпение к большинству людей и вещам исчезает, как только кто-то нуждается в докторе. Он может занять руководящую должность в тот момент, когда это необходимо, а затем так же мгновенно вернуться к повседневной роли, не причиняя вреда своему эго или любой другой подобной чепухе. Ни одно из этих качеств не помогает в выдумывании комплимента. Неважно. Шерлок просто придумает несколько высказываний, которые не заставят его друга подумать, что это сарказм. Главное, не говорить о весе. Он еще помнит их разговор на эту тему. Шерлок недолго размышляет о том, чтобы написать Стамфорду сообщение, и попросить более конкретного совета по поводу комплиментов, но тут же понимает, насколько невероятно глупо прозвучит такой вопрос. Он просто должен попробовать сам. Словно по сигналу, дверь открывается, и входит Джон, его голос звучит так, будто с ним должна быть Рози. Конечно же, ее тихий голос присоединяется к голосу отца, и они начинают подниматься по лестнице. Шерлок изображает улыбку. — Привет. Джон кивает. — Хэй. Парень, который должен починить кран, уже приходил? Шерлок не понимает. — Э, починить кран? — Да, в квартире миссис Хадсон, — говорит доктор, будто напоминает о том, что они уже обсуждали. Рассуждая на эту тему, Холмс понимает, что ничего из слов доктора не звучит знакомо. — Разве он должен был прийти сегодня? — спрашивает он, слегка нахмурившись. — Да, мы говорили об этом утром, — подсказывает Джон, его терпение уже кажется натянутым. — Ты должен был оставаться дома и впустить его, потому что Миссис Хадсон не в городе, уехала на похороны. Шерлок такого не помнит. — Я никуда не ходил, и никто не звонил в дверь, — говорит детектив. — Полагаю, он не приходил сегодня. Он не говорил, в какие часы собирается посетить нас? — вдруг в памяти что-то возникает. — Подожди, ты говорил между 9 и 4, да? Джон смягчается. — Да, верно, — его плечи расслабляются. — Минутку, — говорит он дочери, которая уже начинает плакать. — Я дам тебе перекусить уже очень скоро. Раздевайся. — Нет! — Рози убегает в другой конец гостиной и бросается в кресло Джона, выпрямляясь и принимая сидячее положение, удивительно похожее на миниатюрную версию позы ее отца. Шерлок прикусывает губу, зная, что если доктор посчитает всю эту ситуацию смущающей, то начнет раздражаться. — Рози, — говорит детектив ребенку, — сними свою обувь. Ты знаешь, что нельзя залезать на кресло в обуви. — он поднимает ее на руки и быстро снимает кроссовки. — Как будто это останавливало тебя, Шерлок, — комментирует Джон. Брось их сюда. Рози, теперь сними куртку, — и она громко протестует. Холмсу удается снять одежду, и он тоже бросает ее Джону. — Прости, я забыл о починке крана. Позвонить в компанию или что-то вроде того? Джон лишь просит дочь уйти на кухню. — Нет, Шерлок, я разберусь с этим утром. Уже почти 5, скорее всего, их офис уже закрыт. — Ладно, — сдается Холмс. Он пытается найти что-нибудь полезное для себя, что-нибудь, что могло бы облегчить испытания Джона с ребенком. Он выдыхает, уперев руки в бока. — Чаю? — Да, спасибо, — доктор усаживает Рози за детский стол. — Нет, ты будешь сидеть здесь. Ты еще слишком мала для высоких стульев. Если хочешь перекусить, тебе придется сидеть прямо на этом месте. Шерлок проходит на кухню и выполняет автоматический ритуал наполнения и включения чайника. — Хочешь банан? — предлагает он, имея в виду ребенка. Джон пропускает волосы сквозь пальцы. — Да, спасибо. — Мне почистить его? — спрашивает Холмс. Уотсон качает головой. — Нет, спасибо, я сам. (Может, это отличный момент для комплимента?) — Ты хорош в этом. Джон смотрит на него в замешательстве. — Э, спасибо? — его голос звучит смущенно. — Ну, это не слишком трудно, знаешь. Шерлок прикусывает губу. Комплимент, очевидно, не удался. — Какой чай ты хочешь? — спрашивает он, пытаясь перевести тему разговора. — Без разницы, — кажется, Джон слишком устал. — Выбери сам. Таким образом, небольшие попытки что-то сделать для Уотсона остаются незамеченными. Хотя его такой же маленький грешок — по крайней мере, на его взгляд — забвение о починке крана, вероятно, требует большей компенсации, чем эта. Шерлок вздыхает. Должен ли он стремиться к чему-то более грандиозному? «Делай что-нибудь для него» — гласило невинно звучащее сообщение Стамфорда, как будто это совершенно легко. Часть проблемы в том, что все, что Шерлок обычно делает для блага Джона, — это просто то, что нужно было бы сделать одному из них. Тогда это должно быть что-то большее, чем стандартная повседневная рутина. Чего больше всего хотел бы доктор? Что облегчило бы его жизнь? Шерлок смотрит на Джона, наблюдающего за тем, как его дочь ест бананы, и напряженно думает. — Как работа? — Как обычно. Ничего интересного. Джону нужно что-то захватывающее, думает Шерлок. Он делает пометку проверить блог на наличие дел сегодня вечером. В то же время ему нужно иметь меньше скучных обязательств. Рози явно здесь на вечер, так что это исключает выход на улицу. — Может, мне нагреть ужин для Рози? — предлагает он. — А потом ей нужно будет в ванную, да? Я мог бы помочь ей, если хочешь, а ты бы выбрал что-нибудь в ресторане, и мы заказали бы ужин. Может, мы могли бы посмотреть какой-то фильм. Джон с подозрением смотрит на друга. — С чего бы это все? Теперь Шерлок пожимает плечами. — Ты выглядишь уставшим. Я просто имею в виду — у тебя много дел. Твоя работа. Забота о починке крана миссис Хадсон. Рози. Я подумал, что, возможно, мне следует больше помогать. Я могу приготовить кое-что, если хочешь…? Он замолкает, чувствуя себя все менее и менее уверенным с каждым словом. Джон кивает в сторону чайника, который закипает. — Чайник, — говорит он. — Эм. все в порядке. Но если ты предлагаешь… ты уверен, что знаешь, как помочь Рози в ванной? О, и я настолько плохо выгляжу? Черт. — Нет, — быстро отвечает Шерлок. — Ты нормально выглядишь. Очень хорошо, — исправляется он, но понимает, что делает хуже. — Я просто хотел предложить.- Он сглатывает. — Так что насчет ужина? — Он рискует взглянуть на Джона, желая, чтобы тот чувствовал себя значительно более уверенным в себе, но это действительно похоже на очень тонкий лед. Джон вздыхает через нос и поднимает банан, который Рози уронила на поднос. — Черт, — говорит он. — Да, думаю, мы можем сделать так, как ты сказал. Ты хочешь именно китайскую еду? — Да нет, ты можешь выбрать сам. Он занят приготовлением чая, стоя спиной к Джону. Ставит чайник на стол, затем направляется к холодильнику и готовит еду для ребенка, избавляя доктора от необходимости немедленно реагировать на все это. Он очень сомневается в этом плане; все, что он, кажется, вызвал у Джона до сих пор, это подозрение. Он вздыхает, достает равиоли из пластикового контейнера, перекладывает на маленькую тарелку и ставит в микроволновку для разогрева.