***
23:29 Балкон. Идеальное место, чтобы уйти от чего-то, может и от кого-то. Квартира была проще, совсем не как та на лоджии, которой произошло столько событий. Казалось бы лишь пару встреч и разговоров, но настолько значительных. Прекрасное место. А что балкон? Совсем другое. Здесь темно, не так чисто, чем то заставлено, не так дорого, не так аккуратно, здесь просто. Кто знает, какие мысли и разговоры были бы в те вечера, которые он провёл напротив зелёных глаз на высоте дорогой квартиры той многоэтажки. Наверно она предназначена для двоих. Для долгих разговоров, бутылки вина и одной сигаретой, одной на двоих. Для изумрудных глаз напротив, личных вопросов, кристальной, стекающей по щеке слезы и вопросов не заданных до этого. А балкон — для одного. Для одного него в ночи и в холоде. Для одного его, молчания, каких-то мыслей, глубоких вдохов и выдохов и искусанных губ. Для одного его и сигареты зажатой между пальцев. Холодно. Здесь было холодно, просто бортики балкона и дверь выводящую на него. Ни стёкол, ни куртки, только минусовая температура и отмороженные пальцы. Мысли прерывает рингтон телефона. Достаёт гаджет, на экране разбитого айфона высвечивается входящий вызов. Неизвестный номер. Набор цифр. — Ало. — Привет. Замирание сердца. Знакомый голос. — Ваня? — Что делаешь? Пьяный. Очень сильно. — Ты бухой? — Ты можешь… — тяжёлое дыхание, тяжёлое настолько, что слышно в трубке, — отвечать на мои вопросы? Зачем так напился? — Где ты? — Гуляю. На тебя не похоже. — С друзьями? — Один. Плохо. — Ты в порядке? — Ты… — выдох, ик. — Можешь приехать?***
А я, разрушаю себя - Я слишком слабая частица Чтоб быть с тобой В тебя вселиться, прости Ночное такси, ночной город, трясущаяся нога, сжатый в руке телефон. Смотрит на экран блокировки. 23:51 Кусает нижнюю губу изнутри, дороги, фонари, пустые улицы. В это время в переулках мало гуляющих, это не центр города, фонари здесь горят через один, а каждый второй ходит под градусом. — Здесь остановите. Просит водителя притормозить напротив клуба, расплачивается, выходит из машины. Блядски холодно, но меньше чем тревожно. Через дорогу здание, горящая вывеска «семнадцатилетние», ниже «караоке-бар». Оборачивается. Сзади тёмный парк. Из освещения только свет луны, Новолуние. Мгла, тишина, неработающий фонтан, скамейки, худощавый силуэт на одной из них. Сердце на секунду останавливается. Тяжело поднимать ноги, но отрывает от земли одну, затем вторую, оглядываясь, направляется в его сторону. Подходит со спины, обходит вокруг, натыкается на него. Он сидит расслаблено, вытянув ноги, опустив голову на спинку скамейки, в одной руке телефон, в другой стеклянная бутылка с жидкостью на дне. Медленно поднимает веки, отпускает голову, видит его — Ангел. — Ваня размазано улыбается самой пьяной улыбкой, что только была когда-либо на его лице. Пешков невзначай улыбается. — Обычно я тебя так называю. — А сегодня — я. Бывает в жизни разочарование. — поднимает горлышко бутылки ко рту, делает пару глотков. — Что отмечал? — брюнет встаёт прямо напротив друга, пытаясь взглянуть в глаза, уже привыкая к такому освещению. — День рождения друга, — зеленоглазый наклонил голову вправо, щуря глаза. — Саня был? — Был. — Почему не уехал с ним? — Блять, нахуй такие сложные вопросы? — ещё раз выпивает недорогой ликёр. Кудрявый сплетает руки крестом, наклоняя голову, копируя действия напротив. Ваня опускает бутылку на скамейку рядом с собой, выпрямляет голову, всматриваясь в карие глаза, задрав голову. — Почему ты меня бросил? Пешков теперь смотрит прямо, пару раз хлопает ресницами, разглядывая изумруды в темноте. — Бросил? — Сначала доёбывался, каждый день гулять звал, хуй потрогал, засосал, — замолчал на минуту, играя языком, после продолжил. — Потом бросил. Он не знал что ответить, или не хотел пока. Опустился на корточки, смотря на шатена снизу вверх. — Поехали домой? — очень нежно, так, как наверно не говорил с ним никогда. Ваня оторвал спину от скамейки, нагнувшись к брюнету, глядя в глаза. — Поехали.***
00:21 Ваня идёт схватившись рукой за шею брюнета, очень тяжело, но оба преодолевают путь в два этажа, от такси до пункта назначения. Пешков останавливается у двери собственной квартиры, не отпуская руку с талии шатена, второй достаёт из кармана куртки связку ключей, с трудом вставляет его в отверстие, отпирает замок. В то время, пока попутчик молчит всю дорогу от парка. Что странно. Может плохо? Кидает взгляд на шатена, пропускает его первым. — Проходи. — Спасибо. — Едва переступив порог, спускается по стене на пол. Брюнет заходит за ним, запирая за собой дверь. Развернувшись обнаруживает сидящего на полу бессмертного. Опускается к нему. — Разденешься? — Серёга, — снова икает, — я не гей. Темноглазый склоняет голову набок, язвительно улыбаясь. — Вот какого ты обо мне мнения? Шатен молчит, начинает расстёгивать куртку. Пешков ухмыляется, быстро раздевшись, уходит вглубь квартиры. Возвращается через две минуты, в широких клетчатых штанах, свободной футболке, без носков и со стаканом воды в руке. Протягивает зеленоглазке, которая всё никак не может справиться с последним ботинком на левой ноге. — Я не хочу. — Помочь? — Не надо. — Наступает носком второй ноги на пятку обуви, стягивая ту. Кудрявый ставит стакан на тумбочку у двери, подходит ближе к Ване, протягивает тому руку. Тот думает мгновение, потом хватается, подтягиваясь. — Спасибо. — У меня одна кровать. — А можно в душ? — перебивает гостеприимного хозяина. — Пожалуйста, — указывает жестом на дверь в ванную комнату, — сейчас полотенце принесу.***
Скажи, как дальше жить Если одна твоя улыбка Заставит вновь, пускай насильно Любить 01:05 После умывания и задушевного разговора с Пешковым в душе, Ваню немного отпустило, как минимум ходить стал ровнее, а говорить чётче. Зеленоглазый переоделся, после зашёл в зал, сразу хотел лечь на кровать, но потом передумал, завидя окно. Подошёл к нему, смотря на вид. Развернулся, когда услышал за спиной брюнета вошедшего в комнату, присел на подоконник, наблюдая за ним. Тот подходит к окну, открывает его, заставляя шатена подвинуться, берёт с подоконника сигареты, достаёт одну, поджигает. Затягивается, выдыхает в окно. — Будешь? — протягивает зеленоглазому. Выхватывает из рук, затягивается, начинает кашлять. Выпускает пар, только не в окно Пешкова, а почти тому в лицо. Отдаёт обратно. Брюнет непроизвольно зевает. — Пошли спать. — Тушит сигарету о подоконник. Поворачивается лицом к шатену. Рука Бессмертного ложится на шею, задевая кудри. Притягивает одним движением, выпускает воздух из лёгких и касается губами губы, должно быть друга. Не задействуя язык, просто пробует на вкус. Аккуратно оттягивает нижнюю губу. Просто пробует на ощупь. После кусает. Просто пробует. Затем отпускает. Только губы, рука остаётся, остаётся на шее, глаза остаются закрытыми и у одного и у другого. Прижавшись лбом ко лбу, рвано выдыхая. Облизывает губы, только через долгое время отдаляется. Пешков закрывает окно, Ваня с него слезает, поправляет волосы, опять ловит взгляд. — Пошли спать.