***
Двенадцатилетний Канкуро в сотый раз посетовал на несправедливость того, что в старшие сестры ему досталась упрямица с комплексом превосходства. Он неторопливо шел по улице с откинутым капюшоном, обдумывая, что стоило бы улучшить в своих марионетках. Он вновь проклял Темари за ее неосторожность, из-за которой каркас одной из них теперь не подлежал ремонту. Она даже не извинилась, попросту отмахнувшись от него, и велела ему перестать разбрасывать свои «игрушки» где попало. Его марионетки не были игрушками — они были тщательно изготовленным оружием; но сестра продолжала относиться к ним с пренебрежением, будто они и вправду были лишь детской забавой. Он вздохнул и сцепил пальцы за головой. С тем же успехом он мог бы начать переделывать все с нуля. Знакомое жжение резко вырвало Канкуро из мыслей. Волосы на затылке встали дыбом. Ноги в бессознательном порыве привели его на окраину деревни, несмотря на тоненький голосок в голове, умолявший бежать прочь. Добравшись до стены, он застыл, и его лицо начало стремительно бледнеть. Гаара. Он чувствовал, как чакра его младшего брата смешивается с демонической, но гнетущая Ки Однохвостого быстро заполонила собой все. Канкуро подвергался воздействию чакры демона чаще, чем кто-либо другой, включая Темари и Баки-сенсея… но каким-то образом эта жажда крови все равно каждый раз заставляла его каменеть и начинать трястись в страхе. Инстинкты Канкуро кричали ему, чтобы он бежал. Бей или беги. И он был готов к побегу. Но вместо этого, более чем неохотно последовал протоколу, как его и учили. Канкуро повернулся к ближайшему ниндзя. — Эй, ты! Иди, позови джонина Баки-сенсея к главной башне и найди кого-нибудь еще, кто сможет сдержать Однохвостого! Нам нужна помощь! Несмотря на то, что приказ ему отдал генин, ниндзя сделал, как ему и было велено, испытывая явное облегчение от того, что ему дали шанс смыться отсюда ко всем чертям. Когда ниндзя убежал, Канкуро глянул вниз на обезумевшего брата — лицо Гаары исказилось в злобной гримасе, а глаза сверкали неконтролируемым безумием. Канкуро, несмотря на то, что его конечности чуть ли не потряхивало от желания убежать, подошел поближе, чтобы понаблюдать за происходящим, пока не прибежит Баки-сенсей с подкреплением — но планы оставаться в безопасности за стеной рухнули, когда в его сторону полетели обломки. Канкуро вскрикнул, когда его отбросило назад вместе с другими ниндзя. Он тяжело сполз вниз по каменным стенам. В глазах начало двоиться, а во рту ощущался привкус меди. Канкуро не заметил заминки в атаке Гаары. Никто не заметил.***
Контроль. Гаара отчаянно цеплялся за край пропасти, пока его сознание уплывало, падая вниз, вниз, вниз… Это было похоже на полусон — наблюдать, как демон управляет его телом, словно марионеткой: продевает веревки сквозь ладони, обматывает бечевку вокруг горла и, в довершение ко всему, пронзает проволокой сердце. Марионетка с когтями. Но он смог вырваться из темной пустоты, наполненной жаждой крови, и все резко прекратилось. Несмотря на затуманенный разум, Гаара узнал знакомый голос и повернул голову в поисках его источника. Он прищурился, пытаясь сфокусироваться на залитом кровью лице Канкуро. Что-то братское внезапно расцвело в груди. Неважно, насколько он ослаб — Гаара никогда не утратит разум. Он добивался контроля над проклятым зверем, чтобы стать чем-то большим, чем просто сосудом. Больше, чем вместилищем демона, завернутого в мягкую плоть и хрупкие кости. Он больше этого. Лишь одна мысль крутилась в его полубессознательном разуме. Контроль. Взглянув на своего старшего брата, теперь пытающегося подняться, Гаара почувствовал волну облегчения. А потом зарычал Шукаку.***
Джинчуурики внезапно схватился за голову обеими руками, вцепившись себе в волосы, пока песчаная оболочка демона медленно спадала с его тела. Ниндзя, что ещё были способны стоять на ногах, со страхом и опасением наблюдали, как ярость сокрушавшего все на своем пути песка начала спадать — теперь тот лишь хаотично метался вокруг мальчика. Несмотря на прекратившуюся атаку, никто даже отдаленно не чувствовал себя в безопасности — не тогда, когда вокруг еще витала демоническая чакра. Ее присутствие угрожающе пульсировало в воздухе и кололо кожу. Канкуро безмолвно наблюдал вместе со всеми, готовый чуть ли не обмочиться. Жажда убийства была такой яростной, что казалось, будто она жгла глаза и заползала в рот. Младший брат и раньше терял контроль, но никогда еще — до такой степени. Настолько, что вокруг него проявилась физическая оболочка Однохвостого. С того самого дня, как… Канкуро смотрел на то, как его младший брат мотает головой из стороны в сторону, зажмурившись в какой-то отчаянной сосредоточенности. Низкое рычание рвалось из горла Гаары, но быстро сменилось криками, от которых у Канкуро пошли мурашки по коже. Они не были готовы к тому, что джинчуурики тяжело рухнет на колени. Никто не опустил оружие. Песок беспорядочно завертелся вокруг него, однако на этот раз намного медленнее. Уже человеческий крик вырвался из горла мальчика, а затем он тяжело задышал. Никто не сдвинулся ни на дюйм. Несмотря на непонимание того, что происходит, все знали, что двигаться нельзя — никто не хотел рисковать. Наконец, очень и очень медленно, демоническое присутствие начало отступать. Его чакра все еще была ощутима, но жажда крови определенно уменьшилась. Остальные ниндзя громко выдохнули. Тем временем сосуд обнял себя за колени. Его лицо полностью скрылось за прядями волос. Некоторые шиноби начали подниматься, а другие — приближаться. Никто не мог сказать точно, мог ли демон напасть повторно; страх все еще сковывал их тела. Тяжелое дыхание Гаары было напряженным, а тело мальчика тряслось, пока его мышцы горели знакомым жаром, появлявшимся только после потери контроля. Мгновение все просто наблюдали за ребенком-демоном, стараясь предугадать следующее его движение, чтобы подготовиться к еще одной возможной атаке.***
Нога Канкуро кровоточила. Он проигнорировал изломанное тело мертвого ниндзя, валявшегося под камнем слева от него. Атмосфера все еще была натянутой, как струна, но отчего-то он был уверен в том, что все закончилось. Гаара по-прежнему сидел, свернувшись калачиком в эпицентре внезапного затишья, и Канкуро не знал, подойти ему ближе или убежать, пока он ещё мог. Затем брат поднял голову, и все напряглись. Готовые к бою. Готовые бежать. Первым, на ком остановились бледные глаза, был Канкуро. Он тут же застыл, стоило этим туманным глазам встретились с его собственными. Канкуро ожидал холодного взгляда, но увидел лишь крайнюю усталость. Обычный безумный вид младшего брата теперь сменился на что-то, что Канкуро не смог определить — на что-то менее похожее на сумасшествие. Прежде чем Канкуро успел прикусить язык, он прошептал: — Гаара? Он чуть не зажал себе рот рукой. Напряжение охватило всех шиноби Песка. Внезапно джинчуурики зашевелился. Но сосуд демона не атаковал. Он просто медленно поднялся с земли с почти что болезненным усилием. Его трясущиеся конечности и затрудненное дыхание выдавали крайнюю степень изнеможения. После того, как ему удалось подняться и встать ровно, он замер на несколько секунд, а затем усилием воли сделал пару шагов. Ниндзя в ужасе смотрели, как мальчик мучительно медленно пробирается мимо них, не пытаясь его остановить. Они смотрели, как Гаара медленно ковылял к одному человеку. Канкуро не знал, что и думать, когда понял, что брат приближается к нему. Он все еще сидел среди обломков с окровавленной ногой и чувствовал себя словно в ловушке. Взгляд Гаары был прикован к Канкуро, и больше ни к кому другому. Канкуро начал отползать в попытках увеличить дистанцию между собой и Гаарой, но не смог уйти далеко. Он испуганно посмотрел на младшего брата, который теперь был всего в нескольких метрах от него, и упёрся спиной в обломки стены. Канкуро впервые пожалел, что не остался дома со своими сломанными марионетками. Облегчение затопило его разум, когда он увидел Баки-сенсея, направлявшегося к ним. Но тот не подходил ближе — лишь наблюдал за необычной сценой, развернувшейся перед его глазами. Когда Канкуро перевёл взгляд на Гаару, то замер, увидев проблеск узнавания в его глазах. Ему отчаянно хотелось, чтобы сенсей вытащил его отсюда. Но Гаара просто стоял перед Канкуро, опустив взгляд. В его глазах не было ни капли безумия, и это отчего-то заставило Канкуро занервничать. Однако… впервые за сегодняшнюю ночь, он вдруг подумал, что Гаара не обезумеет вновь. Либо он почувствовал в себе больше храбрости, либо просто слишком сильно ударился головой об стену, но факт оставался фактом: Канкуро решил попытать удачу. — Гаара? — окликнул он его. Он не думал, что брат услышит его шёпот, и вздрогнул, когда глаза Гаары сузились при звуке его голоса.***
Что-то было не так. Нет. Все было не так. Это просто не имело смысла, все происходящее. Слишком юн. Слишком мал. Слишком слаб. Казалось, что гудение внутри черепа никогда не прекратится. Он посмотрел на Канкуро, который невольно вздрогнул от его взгляда, и ощутил тупую боль в груди. Он давно не смотрел на него так. Внезапно Гаара почувствовал жар, распространившийся по всему его телу. Усталость прошибла его, отчего он вновь упал на колени и небо завертелось над головой. Он едва ли почувствовал, как камни рассекли щеку, когда упал лицом в землю.