В песчаном вихре

Гаара прижал руку к печати и тяжело вздохнул. Шукаку был беспокоен. Как и он сам. Гаара стоял в одиночестве перед бугристыми дюнами из песка и камней. Очертания каждого изгиба резко выделялись на фоне темного ночного неба. Кончики пальцев покалывало, а ощущение медленно текущей под кожей чакры заставляло дрожать от предвкушения. Он удалился на достаточное расстояние от деревни, чтобы позволить себе немного развеяться. Все его существо жаждало этого. В последний раз окинув взглядом горизонт, джинчуурики прикрыл глаза. Подняв руку, Гаара сделал глубокий вдох и так же медленно выдохнул. Ввысь взметнулась стена песка. Словно живое существо, песок изгибался и дрожал в такт его дыханию. При каждом выдохе массивная стена вздрагивала, от едва сдерживаемой энергии по песку прокатывались волны вибрации; каждая песчинка ждала своего момента, чтобы взорваться. Легчайшее мановение руки — и песок обрушился вниз, меняя ландшафт, рассекая и дробя пустыню, превращая ее в нечто незнакомое. В каждом движении сквозила колоссальная мощь, каждый хлесткий удар попадал в цель. Даже без воздействия Шукаку, кровь в жилах пылала. Нахлынула эйфория. После трех часов непрерывных упражнений, Гаара, наконец, присел и закрыл глаза, чтобы отдохнуть. Контроль был хорош, но он чересчур быстро выдыхался. Боковым зрением Гаара засёк движение. Вдалеке на валуне грациозно восседал АНБУ; тюрбан на его голове слабо колыхался от ветра, и шёлковая ткань поблескивала в тусклом лунном свете. На резких контурах маски проглядывали вылепленные из фарфора усы. Лис вернулся. Гаара был готов к тому, что отец пошлет кого-нибудь за ним. АНБУ держался на почтительном расстоянии — его приближение было лишь жестом вежливости, означающим, что у него нет враждебных намерений. Гаара хмыкнул и вытер пот со лба. Он решил прекратить издеваться над ландшафтом и перешёл на более простые упражнения. Гаара приказал песку у своих ног пойти мелкой рябью, и волны песчинок вывели на земле замысловатые узоры. Песок извивался и кружил, подобно змее, то сталкиваясь, то рассыпаясь в золотистые фигуры. Джинчуурики вырисовывал и завивал диковинные орнаменты на огромном холсте, который видел только он. Много минут спустя, когда воздух в пустыне заметно похолодел, Гаара, наконец, завершил «игру» и вернул песок обратно в сосуд. В какой-то момент Лис подобрался ближе. Темный силуэт АНБУ величаво возвышался над линией горизонта; его темные глаза пристально следили за каждым движением джинчуурики — он был словно ястреб, приметивший добычу. Гаара склонил голову набок. Ниндзя повторил его жест. Этот АНБУ вел себя странно. Когда чакра в теле почти иссякла, Гаара решил, что на сегодня хватит. Он грациозно выпрямился и направился обратно в Суну, оставив за спиной большой сад Дзен, сделанный из песка и камня.

***

Гаара любил тишину ночных улиц. Тусклый свет фонарей освещал погруженные во тьму переулки, выхватывая из черноты замысловатые тени и странные силуэты. Однако спокойная прогулка Гаары продлилась недолго. Из темной улочки слева донеслись рассерженные голоса и болезненные стоны. Двое мужчин боролись в грязи, не замечая мусора, облепившего их тела в пылу драки. Они барахтались среди обглоданных костей, кусков черствого хлеба и гнилого мяса. Гаара сразу понял, что они не шиноби: их «битва» состояла из сплошных толчков да тычков, прямо как у детей, веселящихся в грязи. Гаара уже собирался было уходить, но тут заметил, что боковая дверь открылась, и оттуда, ковыляя, вышел старик. — Пожалуйста, прекратите, вы разбудите остальных, — сухо попросил он дребезжащим голосом, в котором сквозила сонливость. Мужчины не обратили внимания на слова старика. — Она моя! — Нет, моя! — Я — тот, кто ей нужен! А кому, ответь, сдался такой нищеброд, как ты? — Какие громкие слова для болвана с мозгами размером с подсолнечное семя! — Возьми свои слова обратно, придурок! — А ты заставь! Жаркий спор продолжался в том же духе, а старик неловко стоял в стороне, не зная, что предпринять. В какой-то момент, когда драка переросла в настоящий мордобой, Гаара заметил, что в пылу боя случайно досталось и старику. Пожилой хозяин магазина попытался удержаться на ногах, но в конце концов рухнул на землю у двери. Ни один из драчунов этого не заметил. Гаара прищурился. Старик хрипел, втягивая воздух в попытках восстановить дыхание. Тонкая струйка крови медленно стекала по его плечу, окрашивая ткань юкаты в красный. Мужчины не заметили, как песок стремительно понесся в их сторону. Мгновение спустя оба бойца оказались висящими верх тормашками. Их лица одновременно приняли растерянный вид — они не могли понять, почему небо и земля вдруг поменялись местами. Лишь потом они обратили внимание на песок, оплетший их лодыжки и, заметив джинчуурики, осознали, что произошло. Да, Гаара был пацифистом, но от старых привычек не так-то просто избавиться. Он решил, что имеет право побаловать себя. — Интересно, каковы вы на вкус? — прошептал Гаара, намеренно широко раскрыв глаза. Оба перестали дышать. — П-пожалуйста, не ешь нас! — взмолился один. — Мы сделаем все, что захочешь, только отпусти! Гаара склонил голову набок, словно кот, играющий с мышками. — Почему нет? Какая от вас польза, если вы не можете заметить даже самых очевидных вещей? Гаара кивнул в сторону старика, который все еще пытался подняться на ноги, опираясь на трость. — Не могу представить, чтобы какое-либо живое существо возжелало вас, не говоря уж о женщине, — тихо прошипел он. — Возможно… — Гаара сделал шаг вперед, — вы окажетесь более полезны для Шукаку. Мужчины перестали сопротивляться и застыли в ожидании неминуемого конца. Когда Гаара поднял руку, они заметно вздрогнули, глядя на него настороженными, полными страха глазами. Песок пополз вниз по их ногам к туловищу, пока полностью не покрыл тело. Гаара бросил на них последний осуждающий взгляд, а затем сжал кулак. Их полузадушенные крики эхом разнеслись по пустому переулку. Но бойни так и не последовало. Стены не покрылись ошмётками плоти. Земля не окропилась кровью. Наступила гробовая тишина. Ее нарушили лишь громкие звуки рвущейся ткани. Двое мужчин бесформенной грудой валялись среди гниющих отходов. Кроме небольших синяков от падения, они были целы — скорее напуганы, чем ранены. Не прошло и минуты, как их шок прошел, и они заметили, что с ними что-то не так. Они оказались полностью обнажены. На них не было ничего — они демонстрировали свои непристойности во всей красе. Они растерянно посмотрели друг на друга. Когда до них, наконец, дошло, насколько унизительно их положение, оба попятились назад, пытаясь скрыть свои интимные места первым попавшимся под руку мусором. Гаара вздохнул, словно старик. — Сегодня я не в настроении для нездоровой пищи. Внезапно Гаара ударил песком по стене над головами мужчин, напугав их и заставив выбежать из переулка. Скорость, которую они развили, впечатляла. Он прикрыл глаза. Вернув внимание обратно к старику, Гаара подошел ближе, чтобы осмотреть его повреждения. Тот был плох, но все еще мог стоять на ногах без посторонней помощи. — Вы в порядке? — ровно спросил Гаара. Старик поправил трость и поморщился, пошевелив плечом. Джинчуурики обратил внимание на окровавленный гвоздь, вбитый в стену. Он поднял руку, чтобы осмотреть рану, но старик вдруг вскрикнул и резко отпрянул от него. Гаара застыл и отдернул руку. Через мгновение старик попятился, прижался к стене и схватился за дверную ручку. Забыв про трость, он бросился обратно в дом и захлопнул дверь, оставив Гаару стоять в переулке. Гаара опустил взгляд на трость. Он быстро подобрал ее, прислонил к стене и, не оборачиваясь, направился домой.