В песчаном вихре

В первый момент ни учитель, ни ученик не шелохнулись. Затем Гаара сменил позицию и атаковал. Баки умело увернулся. Удар в спину, последовавший после точной подсечки, дал Баки понять, что Гаара сражается не в полную силу. Спарринг пока проходил вяло: оба использовали незамысловатые техники тайдзюцу, обмениваясь простыми ударами. Джонину потребовалось время, чтобы в полной мере осознать, что он действительно вступил в физический контакт с Гаарой. Ему удалось задеть плечо мальчика и даже вскользь пнуть его по ноге. Бывали моменты, когда из-за привычки ожидать нападения песка он не пользовался возможностью атаковать — но песок не появлялся. И это… обескураживало. Баки принял удар на блок и уклонился от следующего. Джонин прищурился. Где Шукаку? Его присутствие совершенно не ощущалось. Возможно, сам Гаара управляет песком лучше, чем они думали. Как бы там ни было, джонин был уверен в одном. Что-то в джинчуурики изменилось. Гаара с силой зарядил Баки кулаком в живот, а затем нанёс удар по шее. Джонин уклонился от следующего выпада Гаары и контратаковал. Темп стал нарастать; оба без слов согласились сражаться серьезнее. Спустя двадцать минут Баки провёл серию ударов и смог пробиться сквозь блок мальчика. Взгляд Гаары вдруг сместился вправо, как если бы его что-то отвлекло — всего на мгновение, но Баки этого хватило, чтобы завершить спарринг, отшвырнув джинчуурики в ближайший валун. Гаара с глухим стуком ударился о камень и сполз на землю. Если в начале поединка Баки был слегка удивлён тем, что у Гаары выходило отражать каждый его удар, то к концу уверовал, что мальчик сможет увернуться от любых Ката. Но Гаара даже не попытался блокировать последний удар. Баки приблизился к мальчику. Джинчуурики сидел, сгорбившись; его лица не было видно за клубившейся пылью. Даже будучи сенсеем мальчика, джонин никогда не сходился с ним в спарринге — у него были на то причины. Баки подошел ближе, чтобы осмотреть Гаару на предмет ранений. Но совсем не ожидал, что через мгновение чужой кулак полетит ему в лицо. Баки с легкостью блокировал удар, но, как оказалось, это было лишь уловкой для отвлечения внимания. Гаара молниеносно накинулся на Баки, толкнув его в грудь, и, пока джонин пытался сохранить равновесие, ударил того в челюсть, окончательно сбив с ног. Джонин в падении выставил руки вперед, чтобы не наесться песка, и перевернулся на спину. Он бросил мимолетный взгляд на Гаару, небрежно стряхивавшего пыль с одежды. Едва заметно ухмыльнувшись, Баки поднялся и подошёл к своему ученику. — Хорошо, — сказал он, потирая челюсть, на которой уже начал намечаться синяк. — Ты двигаешься медленнее, чем Темари, а удары у тебя слабее, чем у Канкуро — но ты хитрее их обоих. Гаара перевел холодный взгляд на сенсея. — Я не смогу одолеть тебя — по крайней мере, не в тайдзюцу, — прямо заявил он. — Возможно, не сможешь победить и своих брата с сестрой. По крайней мере, не в тайдзюцу, — ровным тоном ответил Баки. — Выходит, ты компенсируешь нехватку мастерства отвлечением внимания и тем, что противник недооценивает тебя. Баки был удивлен уже тем, что Гаара вообще использует что-то кроме песка. Это было нечто новенькое. И так нереалистично-цивильная тренировка стала еще странней, когда Гаара спросил: — Что мне нужно улучшить? Баки, проигнорировав ту часть себя, что поразилась просьбе Гаары о совете, ответил: — Ты не подвижный боец, а потому тайдзюцу не вписывается в твой стиль боя, хотя основы ты запомнил и выполняешь превосходно. В ином случае я посоветовал бы тебе поработать над скоростью атак, но не думаю, что это будет способствовать развитию твоих навыков, поэтому советую повышать выносливость. Гаара на мгновение задумался. — Повышение выносливости исключит быстрое истощение и улучшит стойкость, скорость и меткость. Баки согласился с ответом мальчика. — Совладаешь с этим — совладаешь со всем остальным. Джинчуурики кивнул. — Может быть, я поработаю над этим позже. Баки сунул один из клинков обратно в ножны. Его мнение о Гааре всегда отличалось от взглядов других шиноби — его постоянная и опасная близость к джинчуурики деревни стала тому причиной. Джонин никогда не рассматривал Гаару исключительно как демонический сосуд, ведь он еще был его учеником. И, пока Баки наблюдал за вытряхивающим камешки из волос мальчиком, почувствовал, что так оно и есть. Он молчаливо вздохнул, поняв, что все маленькие генины в его отряде страдают раздвоением личности. Поразмыслив, джонин спросил: — Ты контролируешь свой песок? Генин перевел бледные глаза на сенсея и ответил: — Нет. — Ты сдерживал свою защиту, пока мы сражались, — это был не вопрос. — Да, — просто подтвердил Гаара. — Почему? Баки мог поклясться, что видел, как несуществующие брови Гаары слегка приподнялись. — Трудно провести спарринг, когда один оппонент не может вступить в контакт с другим, не находишь? Я решил, что лучше всего будет убрать абсолютную защиту. — Не знал, что ты можешь так хорошо ее контролировать, — полувопросительно прокомментировал Баки. Взгляд Гаары нельзя было назвать ни участливым, ни пренебрежительным. — Видимо, да. Наступил момент тишины, в течение которого Баки просто смотрел на своего неуравновешенного ученика, пока тот оставался безразличен. Решив не испытывать судьбу, он закончил свои расспросы на этом, просто кивнув.

***

Темари и Канкуро в очередной раз схлестнулись в поединке; в их глазах сверкала ярость. Раздался громкий лязг металла о металл. Баки решил, что его ученики могут поубивать друг друга и в другой день. — Ладно, хватит с вас. Его проигнорировали. Канкуро со злорадной ухмылкой обрушил удар на руку сестры. Темари же, взмахнув веером, одним ударом впечатала младшего брата в землю и отбила один из его кунаев своим. Тот, отскочив рикошетом, полетел прямо в Гаару. Естественно, песок джинчурики мгновенно взметнулся, защитив хозяина. Джонин нахмурился. Удары были хороши, навыки — великолепны, но желание покалечить члена собственной семьи — нет. Это уже не было спаррингом. — Я сказал, хватит! — приказал он. Наконец заметив сенсея, брат с сестрой уставились друг на друга сквозь пелену пота и крови. — Свободны, — повторил Баки. — Что? Но мы же только пришли, — возразил Канкуро, не сводя глаз с сестры. — Мы собираемся вместе, чтобы тренироваться, а не убивать друг друга. Темари закинула веер обратно за спину и фыркнула. — У нас был обычный спарринг. Баки прищурился. — Не знаю, откуда исходит весь этот гнев, но, как шиноби, мы не можем позволять эмоциям брать над нами верх, — он строго посмотрел на своих учеников. — Это был не спарринг. Канкуро отряхнулся. — Как бы там ни было, я ухожу, — с этими словами кукольник скрылся. Темари, ничего не сказав, собрала свое оружие и закинула в сумку. Баки, покачав головой, крикнул им вслед: — Тренировка завтра в это же время! И, конечно, его вновь проигнорировали. Баки остался со своим последним учеником наедине. Он с удивлением осознал, что Гаара вдруг превратился в самого спокойного ученика из их команды. Подобрав оставшееся оружие, джонин потер лоб, чувствуя переполняющую тело усталость. Он стал слишком стар для всего этого. — Они кажутся несколько… напряженными, — неожиданно заявил Гаара. Баки повернулся к нему. Мальчик наблюдал за уходящей с тренировочного полигона сестрой. Джонин пожал плечами: — Наверное, они просто расстроены. — Чем? — Отсутствием прогресса, — вздохнул Баки. — Но у них все идет хорошо, — вдруг возразил Гаара. — Они — двое сильнейших генинов в деревне, их сила и мастерство неуклонно растут. И все же они не оправдывают ожиданий, которые на себя возложили. — Баки знал, что Темари и Канкуро были одними из самых перспективных шиноби своего поколения. — Темари уже на уровне чуунина, а Канкуро на пути к этому, но оба все еще генины. Гаара отвернулся и опустил взгляд в землю. Камешки под ногами были засохшими и серыми. Он забыл о своей роли, что сыграл в карьере шиноби брата и сестры. Баки-сенсей был прав — брат с сестрой были очень талантливы для своего возраста и уже начали разрабатывать собственные техники, но до сих пор стояли на нижней ступени. Гаара понял, что виной всему он. Темари и Канкуро могли развиваться только до тех пор, пока это позволяли условия, окружавшие Гаару. Их сдерживала его неуравновешенность и отсутствие сплоченности в команде. Для Баки-сенсея, вероятно, это было вдвойне тяжко, потому что он нес ответственность за всех троих детей Казекаге — несмотря на занесенный над шеей топор. Гаару затопило чувство вины. Он повернулся к своему учителю. — Это ненадолго. Они станут сильнее в свое время. Баки посмотрел на ученика со странным выражением во взгляде. Мгновение спустя он издал безрадостный смешок. — Надеюсь, что так и будет, иначе мы рискуем вызвать недовольство твоего отца. Это была плохая шутка, но, на удивление, уголки губ мальчика слегка приподнялись в улыбке. — Знаешь, сенсей, — начал Гаара, — ты хорошо ладишь с детьми. Никогда не думал завести собственных? Баки едва не поперхнулся. — Что? В ответном взгляде Гаары не было и намека на веселье. Но, тем не менее, Баки был уверен, что мальчик сделал попытку… пошутить? Или, по крайней мере, поддразнить. Если нет, то Гаара действительно имел ввиду то, что сказал. Ни один из вариантов не был утешителен. Пребывая в ступоре, джонин и не заметил, что Гаара уже ушел. Но зато он заметил, что Гаара впервые назвал его сенсеем.