Гааре потребовалось всего семь минут, чтобы отыскать лазутчика.
Наблюдая за ним из-за большого валуна, джинчуурики так и не смог определить, из какой деревни тот пришел. У шиноби не было примечательных черт: одет он был в темную одежду, половину лица скрывала черная ткань — его фигуру было сложно различить в темноте.
Песку Гаары понадобилось меньше секунды, чтобы схватить лазутчика.
Тот не понял, как так произошло, что в один момент он мчался по земле, а в другой — уже висел в воздухе. Гаара обездвижил лазутчика, сковав его руки и ноги песком.
Вскоре джинчуурики оказался перед ним.
— Зачем ты проник в мою деревню? — тихо спросил Гаара. Его голос звучал не тихо и не громко, но в нем слышалась стальная твердость. — Кто тебя послал?
Ниндзя упрямо молчал.
— Разумней было бы ответить, — продолжил Гаара.
Песок сжался, и тишину разорвал звук ломающегося запястья. Стиснув зубы, лазутчик отвернулся.
— Человек, которого ты убил, ведь не был твоей целью? — допытывался джинчуурики.
Вновь тишина. Гаара сломал ему второе запястье.
— Сопутствующий ущерб, — наконец сознался ниндзя, шипя от боли.
— Твоей настоящей целью был Казекаге?
Ответа не последовало. Мужчина застонал от боли, когда пальцы на его ногах согнулись в обратную сторону.
— Ты не похож на убийцу, — просто заметил Гаара. — Нет, твоя работа заключалась в чем-то другом.
Подавшись вперед, джинчуурики присмотрелся внимательнее. Ниндзя едва ли имел звание выше чунина. Странно.
Лазутчик вдруг нагло ухмыльнулся — Гаара заметил это даже через ткань, покрывавшую его лицо.
— Почему бы тебе не спросить у своего
отца? — прорычал тот, пытаясь скрыть гримасу боли от ломающихся под давлением песка пальцев.
Оба больших пальца мужчины громко хрустнули, и Гаара отошел, окинув лазутчика безразличным взглядом.
— Зачем спрашивать его, если я могу спросить тебя?
Лазутчик прикрыл глаза, когда по команде Гаары песок еще сильнее сжался вокруг его конечностей. Шиноби прикусил губу, но не смог сдержать крик, когда сломались еще три пальца.
— Я тебе ни-ничего н-не скажу, — упрямо выкрикнул мужчина. — Так что можешь смело меня убить!
Призвав песок, Гаара приподнялся над землей и оказался на уровне глаз схваченного шиноби.
— Ниндзя-сан, — Гаара осторожно приподнял подбородок мужчины — мягкость его хватки противоречила ситуации — и пояснил: — Думаю, ты неправильно понял. Я не стану тебя убивать или пытать дальше.
Он отпустил его подбородок. На лице шиноби отразилось замешательство, а своему джинчуурики придал почти радушное выражение.
— Я не испытываю от этого удовольствие; твоя смерть не обязательна и не желательна, но ты
расскажешь мне то, что я хочу знать.
Повисло молчание.
— Ты из Ото? — внезапно спросил Гаара, вглядываясь в глаза мужчины.
Темные зрачки не изменились. В них все ещё читался вызов, но Гаара не увидел ни малейшего проблеска узнавания при упоминании деревни Звука.
— Ты действительно ничего не знаешь, верно? — наконец заключил он. — Ты просто бесполезная пешка.
— Мы все бесполезны, — устало ответил ниндзя.
Гаара покачал головой.
— Возможно, но даже я знаю, что ты — пушечное мясо, — он пристально посмотрел на мужчину. — Поскольку твое начальство не сочло нужным раскрыть тебе детали операции, я предположу, что ты был просто почтальоном. — Ниндзя нахмурил брови, услышав формулировку мальчика. — А почтальоны всегда оставляют после себя подарок, верно?
Шиноби отвернулся от Гаары, насколько это было физически возможно, и промолчал. Не важно. Шиноби все равно допросят, когда приведут обратно в Суну.
Как только Гаара опустился обратно на землю, лазутчик внезапно выплюнул в него сенбон. Автоматическая песчаная защита, взметнувшись вверх, отразила сенбон до того, как он успел приблизиться к Гааре. Захваченный ниндзя усмехнулся, а затем открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг его горло оказалось перерезанным прежде, чем Гаара успел понять, что произошло.
Из раны на шее брызнула кровь, проступив на темной одежде шиноби все продолжавшим увеличиваться пятном. Пару капель попало на лицо Гаары, пока он наблюдал, как земля под безвольно повисшим на песке телом окрашивается в красный, пропитываясь теплой кровью.
Гаара посмотрел на мертвеца с чем-то вроде грусти во взгляде, а затем повернул голову, чтобы взглянуть на нового гостя.
— Ты следовал за мной.
Капитан сидел, точно ястреб, на каменной насыпи в нескольких метрах от него — та его рука, что нанесла смертельный удар, всё ещё была вытянута. Он остался на месте, не собираясь приближаться, и глядел на джинчуурики бесстрастным, но в то же время цепким взглядом. Гаара отметил, что капитан пришёл один — никого из его команды не было поблизости.
— Генину не следует вводить в заблуждение и дезинформировать как своих товарищей, так и вышестоящих по должности.
— Это не считается за дезинформацию, когда факт уже известен.
Старший шиноби посмотрел на него с укором.
— Остается только удивляться, почему вы вообще решили солгать.
Гаара ответил ему пытливым взглядом.
— Ситуация становится вдвойне любопытней, когда в ней замешана секретная правая рука Казекаге.
И действительно, это была главная причина, по которой Гаара обманул капитана.
Преданный, честный и имеющий невероятно твердый характер, джонин-капитан Сейичи привлекался к делу в основном в тех случаях, когда Казекаге нужно было действовать незаметно.
Примечательной чертой капитана Сейичи была его посредственность.
Он не был ни убийцей, ни членом АНБУ и вообще не был особо впечатляющим человеком. Даже в суждениях загадочный капитан оставался нейтрален. Это отражалось в том, как он относился к джинчуурики со смесью беспристрастности, пренебрежения и осторожности. Человек, на котором Гаара сосредоточил свой холодный взгляд, был надежен для всех, кому он был предан. На самом деле, его преданность даже можно было назвать наивной, если бы не острый как бритва ум.
После ближайших родственников и Баки-сенсея, Сейичи-сан был самым уверенным, осмотрительным и надежным джонином во время его правления в качестве Пятого Казекаге. Так же, как и при отце Гаары.
Именно поэтому он вызывал у Гаары подозрение. И, похоже, это чувство было взаимным.
Сузив глаза, капитан окинул джинчуурики цепким взглядом, полным хищного подозрения — но в нем присутствовала и щепотка любопытства. Гаара знал, что мужчина не заговорит первым, поэтому осмотрел труп, который опустил на землю.
— Убивать его было излишне, — задумчиво пробормотал Гаара.
Он прекрасно знал, что именно это его отец и приказал сделать капитану.
— Лучше быстро, чем медленно, — бесстрастно заметил капитан.
Гаара едва заметно вскинул бровь.
— Думаешь, я собирался его медленно убивать? — оставив тело позади, он подошел к капитану Сейичи, и встал прямо перед ним. — Я вовсе не желал его смерти.
Когда между ними наконец воцарилась тягостная тишина, капитан отошёл от Гаары и включил переговорное устройство на шее.
— Всем подразделениям прекратить поиск. Лазутчик пойман. Отправьте сборщиков на юго-восток от сектора пять, — закончив отдавать приказы, он бросил любопытный взгляд в сторону джинчуурики. — Признаться, я надеялся, что вы сделаете это за меня, — пожав плечами, совсем как Шикамару, капитан Сейичи спокойно посмотрел на Гаару; на этот раз в его взгляде не было враждебности, лишь задумчивость — он словно анализировал мальчика. — Думаю, сегодня мы оба не получили того, чего хотели.
***
Когда ночь наконец успокоилась и поисковая группа ушла, Гаара не вернулся домой. Он не мог.
Стоя на вершине дюны, Гаара невидяще смотрел в открытую пустыню; нечто будоражило его чувства.
Чей-то пульс. Сердце, что не должно здесь биться.
Гаара предполагал, что беспокойство у него вызвал орудующий в деревне лазутчик, но ошибался. После того, как капитан Сейичи убил чужого шиноби, Гаара был уверен, что причина его тревожности исчезнет.
Но это оказалось не так.
Он все еще чувствовал его — раздражение на периферии чувств, требовавшее внимания. Гаара не мог проигнорировать это ощущение. Кто бы это ни был, он находился на окраине Сунагакуре, но не предпринимал никаких враждебных действий.
Его глаза никого не видели, но чувства говорили об обратном.
Там кто-то был — и этот кто-то смотрел прямо на него.
И казался Гааре смутно знакомым.
Пришло время узнать.
Всякий раз, как Гаара подходил ближе, чужое присутствие отдалялось. Незнакомец не желал конфронтации. Если он здесь не для нападения, то, возможно, для шпионажа?
Присутствие уже почти исчезло, и Гаара не мог определить, где находится незнакомец — на западе, востоке или юге. Приняв решение, он закрыл правый глаз, а затем направил чакру в песок и установил связь со зрительным нервом.
—
Дайсан но Ме. — Третий глаз.
Гаара создал глаз из песка и начал осматривать горизонт. Идеальный инструмент для шпионажа.
Кем бы ни был незнакомец, он не хотел, чтобы его нашли, а Гаара не мог его увидеть, несмотря на то, что чувствовал, что тот сейчас рядом. Ему ещё требовалось визуальное восприятие. Удерживая правый глаз закрытым, он направил поток чакры в зрительный нерв и сосредоточился на разведке. Время от времени он замечал неестественные следы на песке, но ничего более.
Через двенадцать минут поисков Гаара увидел его.
Движение на периферии зрения: темная фигура метнулась в сторону, а затем совершенно пропала из виду. На мгновение промелькнули полуночные крылья.
Гаара увидел достаточно.
Удивленный и сильно утомленный своим открытием, Гаара развеял технику и вернул нормальное зрение. Он вновь взглянул на темнеющий горизонт и представил, как там бродит незнакомец, перепрыгивая с камня на камень.
Потерев уставший правый глаз, Гаара решил оставить сообщение для шпиона.
Он поднял облако песка и отправил его в пустыню. На случайном валуне где-то вдалеке песчинки прилипли к поверхности камня и стали складываться в фигуры, струясь и извиваясь, создавая линии и штрихи. Затем песок, прочно закрепившись на месте, затвердел.
На этом случайном валуне в глуши было оставлено небольшое послание для этого шпиона. Гаара надеялся, что незнакомец не ответит.
***
На рассвете раздался стук в дверь.
Было слишком рано, чтобы кто-то мог нарушать покой Канкуро, но он все же нехотя спустился вниз.
— Погодите, — пробурчал генин, пытаясь убрать выражение раздражения с усталого лица. — Секунду… — Когда дверь распахнулась, генин зевнул. — …да? Чем могу помочь? — пробормотал Канкуро.
У входной двери стоял угрюмый молодой человек с перекинутой через плечо сумкой. Тюрбан прикрывал его шею и лоб, но не скрывал усталого выражения лица.
— Почта. — Его голос звучал вяло.
Канкуро скептически вскинул бровь.
— Серьезно? Сейчас шесть утра.
Мужчина пожал плечами, словно слова генина мало что значили.
— Слушайте, я просто курьер.
Посмотрев на мужчину, Канкуро пробормотал:
— Почему бы тебе просто не отправить это через ящик из главного офиса? Оно должно пройти через систему безопасности. Моя семья не принимает почту напрямую.
Почтальон моргнул.
— Я работаю с гражданским сектором по доставке почты, писем, свитков, посылок и прочего. Моя работа не имеет никакого отношения к ниндзя.
— Еще чертовски рано, и бога ради, ты крадешь мое время сна, — недовольно сказал кукловод, скрестив руки на груди.
Почтальон смотрел все так же бесстрастно, не выражая ни грамма сочувствия.
— Ну, было бы лучше, если бы у вас был почтовый ящик, и тогда мне не пришлось бы вас беспокоить, — мужчина имел наглость закатить глаза, что взбесило Канкуро еще больше.
— Нам не нужен этот чертов почтовый ящик. Как я уже говорил, моя семья не принимает почту без проверки через главный офис, — прорычал Канкуро с раздражением.
Почтальон застыл, будто все еще пребывал в полусне.
— Я собирался засунуть его под дверь, но потом меня ударило током.
Почтальон поднял средний палец, и на мгновение Канкуро подумал, что тот показывает ему неприличный жест, пока не увидел, что палец красный и покрыт черной сажей.
— Не люблю ожоги, парень.
— Да плевать, просто отдай мне это чертово письмо, — огрызнулся Канкуро, а затем выхватил письмо и захлопнул дверь перед лицом почтальона.
Когда мучения наконец закончились, и Канкуро успокоился, он осмотрел письмо. Стандартное белое, без каких-либо заметных символов, оно было обычным и легким. Перевернув его, Канкуро обнаружил неожиданную надпись, нацарапанную на лицевой стороне черными чернилами.
Собаку но Гааре.
.
