***
— Ровно неделю назад на Сунагакуре было совершено самое кошмарное и жестокое нападение, — ясный голос диктора тяжелым эхом разнесся по большой комнате. — Мы потеряли сто девять жителей Суны — как шиноби, так и гражданских лиц. Никто не говорил, пока писец зачитывал отчет перед советом и свидетелями. — Мы собрались здесь сегодня, ровно через неделю после нападения, чтобы принять решение о наилучшей стратегии для благополучия Сунагакуре. — Объявляю совет открытым.***
— Они хотят, чтобы ты был там через пять минут, — объявила Темари. Канкуро поднял голову и посмотрел на двойные двери, ведущие в зал совета. — Как все прошло? — спросил он. Темари пожала плечами и ответила: — Да что еще можно ожидать от «расследования»? Они устроили допрос — вот только никто этого не признает. — О чем они тебя спрашивали? Она вздохнула. — Мою версию событий, вроде. — Обо всем? Темари скорчила раздраженную гримасу. — Нет, не обо всем — я вряд ли смогла бы, даже если захотела. Хотя я пыталась… в начале, но они просто… — Темари опустилась рядом с братом. — Это не имеет значения. — Она вздохнула. — Они хорошо восприняли мои сведения о перерывах между взрывами. Оказалось, что моя догадка была верна. — Да? И что же это было? — спросил Канкуро. — Помнишь, я считала время между взрывами? Так вот, девять минут — это время, которое требуется ниндзя для патрулирования от одного участка внешнего кольца до следующего. Темари сняла со спины веер и положила рядом с собой. — Записи проверили — первая волна смертей пришлась на всех ниндзя, патрулировавших в ту ночь, что подтвердило мою теорию о том, что капсулы с паразитами были размещены на стене внешнего кольца. Патрульные пострадали сильнее всех и стали первыми сосудами для паразитов из-за своей близости к ним. Последние три дня моя теория помогала командам находить и уничтожать то, что осталось от капсул. — Впечатляет. Такими темпами ты быстро станешь чуунином, — сухо заметил Канкуро. Темари усмехнулась. — Ну, мое будущее не будет иметь большого значения, если дела будут продолжать идти так, как идут. Суна не выдержит еще одного нападения, — резко добавила Темари. — Теперь это просто игра в то, как убедительно наша деревня сможет притворяться сильной, хотя мы, скорее всего, одна из самых слабых Скрытых деревень в Пяти Великих Странах. — Суна быстро оправится, как и всегда, — возразил Канкуро с наигранным оптимизмом в голосе. — Я очень надеюсь, что ты прав… Темари замолчала, когда по соседнему коридору прошла группа ниндзя. Их голоса эхом отразились от стен здания. Хотели того Темари с Канкуро или нет, они услышали часть их разговора. — Я спину сорвал, а в нос еще грязь из-за этих обломков забилась, — простонал один. — Думаешь, у тебя все плохо? Мои команды закапывают и сжигают тела на западе, востоке и в центре… Я никогда не выведу этот запах с себя. — Вы что-нибудь слышали о ребенке? — прошептал кто-то. — Заткнись! — прошипел другой. — А че такого? Тебе же тоже интересно. — Оно ведь не проснулось? — тихо пробормотал кто-то. — Джинчуурики? — прозвучал недоуменный вопрос. — Разве оно не умерло? — Ну, они переместили тело под землю, насколько я слышал. Моя кузина работает в морге, и она сказала мне, что сосуда демона в нем нет. Ну, типа… если оно правда мертво, то должно находиться там, не? — То, что его тела нет в морге, еще ничего не значит. — А я видел ребенка до того, как его перевезли, — признался кто-то настолько тихо, что Темари с Канкуро едва смогли его расслышать. — Че, реально? — громко воскликнули его спутники. — Тс-с-с! — Оно было мертво! Я уверен, — продолжил другой. — Я был там, когда оно упало. — А я так не думаю. — Наступила пауза. — Он довольно хорошо сохранился для мертвеца. Сколько уже прошло? Неделя? Парниша выглядел неплохо… в сравнении с гниющими трупами. Группа ниндзя удалилась за пределы слышимости. Темари и Канкуро сидели в тишине, слушая затихающие шаги. Гаара еще не проснулся, и его состояние вызывало у населения тревогу. Они были его братом и сестрой, и даже их держали в неведении. Но одно оба генина знали совершенно точно: Гаара не умер. Женщина с заколотыми наверх шпильками волосами вошла в дверь и подошла к кукловоду. — Канкуро-сама, совет готов принять вас, пожалуйста, следуйте за мной, — с формальной вежливостью сообщила она и начала удаляться. Прежде чем ее брат успел уйти, Темари окликнула его: — Канкуро. — Он обернулся. — Я ничего не сказала им о словах Гаары. Я не стала говорить, что это он дал нам подсказки. Задумавшись, мальчик спросил: — Почему? — По той же причине, по которой — я уверена — ты тоже ничего не скажешь. Канкуро задержал взгляд на сестре и кивнул, после чего вошел в зал суда.***
У Гаары было что-то во рту. Он сначала лизнул это нечто, оказавшееся мотыльком, потом попытался выплюнуть его, но случайно проглотил. Гаара открыл глаза и тут же закрыл их. Через несколько мгновений жжение исчезло, но появилось новое ощущение — дрожь, пробежавшая по всему телу. Туман в глазах рассеялся, и на этот раз он смог удержать их открытыми, когда перевел взгляд на фигуры, замершие у кровати. Семеро вооружённых до зубов АНБУ в угрожающих масках. Они стояли вокруг его постели с клинками наизготовку. — Так ты наконец-то решил вернуться к жизни, а? Старейшина Чиё стояла у стены в дальнем углу, прожигая его взглядом своих старческих глаз; в них читалось любопытство — как и холодная осторожность. Гаара продолжал неподвижно лежать под одеялом. — Должна признать, последняя неделя была очень насыщенной событиями, — продолжила Старейшина, приближаясь. — А я-то думала, что выход на пенсию должен замедлить ход событий. — Суставы в ее коленях щелкнули, когда она села на стул рядом с его кроватью. — АНБУ, отбой. Солдаты в масках не двинулись. — Я сказала, отбой, — едко повторила Чиё. АНБУ убрали клинки от лица Гаары. — Вот так. Старуха перевела на него взгляд. Она долго молчала. В конце концов, Гаара прочистил осипшее горло и спросил: — Где я? — Под землей. — Как долго? — прохрипел он. Старейшина Чиё поджала губы. — Прошло семь ночей. Внезапно в комнату зашли несколько человек — все они с осторожностью подошли к кровати Гаары, чтобы проверить его состояние. Они молча сновали вокруг него, держась поодаль, словно он был прокаженным. Старейшина Чиё наблюдала за происходящим, не сводя взгляда с бледного лица Гаары. Гаара с трудом держал глаза открытыми — казалось, что острые иглы прокалывают веки. Все чувства обострились до предела. Мальчик ощущал суставы позвоночника, упирающиеся в кожу. Плоть на костях ощущалась плотной и тонкой, хлопковые простыни натирали тело, словно наждачная бумага, а цепи на запястьях висели неподвижным свинцом, чутко подчиняясь Госпоже Гравитации. Проще говоря, Гаара чувствовал себя так, словно кто-то прожевал его и бесцеремонно выплюнул обратно только для того, чтобы проделать это вновь. Смертельные муки были прерваны чужим голосом. — Гаара-сама? — тихо, но отчетливо спросил голос слева от него. Это была женщина-врач с высоким хвостиком. — Нам нужно задать несколько вопросов, чтобы оценить ваше состояние. Все присутствующие в комнате замерли в ожидании ответа. В конце концов Гаара кивнул, не в силах что-либо сказать. Они спросили его имя. Спросили, знает ли он, где живет. Его заставили посчитать в обратном порядке и вычислить простые уравнения, которые оказались до ужаса трудными. Это заняло несколько минут, но в конце концов врачи остались довольны результатами обследования. Все эти разговоры были более утомительны, чем Гаара хотел признавать; его вдруг охватил неконтролируемый приступ кашля. Сухие хрипы стали вырываться из его груди, и Гаара был вынужден схватиться за изголовье кровати, чтобы остановить дрожь в руках. — Кто-нибудь, принесите мальчику стакан воды, — приказала Старейшина Чиё. Ближайший к нему ниндзя быстро налил воду в стакан, поднес край к губам Гаары и помог сделать глоток. Игла зашла глубже в руку, когда джинчуурики потянулся за стаканом, не обращая внимания на напрягшегося ниндзя, чья рука все еще находилась под ладонью Гаары. Прохладная родниковая вода охладила его горло, словно ледяная река иссушенную пустыню. Когда сухость в горле отступила, Гаара посмотрел на человека, протянувшего ему стакан, и произнес: — Спасибо. Этот жест не должен был воспринят как-то по-особенному, но благодарность джинчуурики была встречена странными взглядами немногочисленных обитателей его камеры. — Если вы закончили с оценкой состояния мальчика, я бы хотела поговорить с Гаарой наедине, если можно, — резко заявила Старейшина Чиё. Когда они остались одни, Старейшина Чиё вздохнула и побарабанила пальцами по ручке кресла; ее взгляд был холоден, а глаза — задумчиво прищурены. Гаара терпеливо ждал, пока она заговорит. — Знаешь, — начала она безмятежным тоном, не соответствовавшим тяжести разговора. — Мне было чрезвычайно трудно почувствовать Шукаку. — Последовала спокойная пауза. — Ты, случаем, ничего об этом не знаешь? Гааре подумалось, что Чиё никогда не изменяет своей жесткой натуре. От этого вдруг стало как-то теплее. Некоторые вещи неизменны. — Он все еще здесь. — О, я знаю, — ответила она. — Но едва. Мне пришлось глубоко копнуть, чтобы найти это существо, и даже там оно показалось мне лишь тенью себя прежнего. Если это тебя не впечатлило, то, может, факт, что Ичиби не появился даже после того, как ты потерял сознание, тебя заинтересует. Демон не исчез и не находится под контролем. Просто на его месте образовалась пустота, которой быть не должно. Это более чем тревожно. Она склонилась ближе. — Так скажи мне, Сабаку но Гаара, что ты сделал с демоном? Я ввел его во временный сон от отчаяния, подумал про себя Гаара. И он едва держится. Старуха была прямолинейна — настолько, насколько и помнил Гаара. Он никогда не забывал о ее жертве, но, тем не менее, некоторые вещи он все же не мог разглашать. Ложь горечью растеклась во рту Гаары. — Я ничего не делал. Глаза старейшины сузились — он знал, что она ему не поверила, но Чиё ничего не сказала. — Очень хорошо. — Старейшина встала. Ее суставы издали странный хруст, когда она выпрямилась. — Я пойду. Не знаю, как долго они будут держать тебя здесь, но думаю, что скоро они захотят отвести тебя в зал совета. Будет лучше, если ты не станешь им противиться. — Старейшина Чиё, — окликнул Гаара, прежде чем та ушла — формального обращения хватило, чтобы привлечь ее внимание. — Моя печать разрушается. Она долго не продержится. Чиё так и не удалось стабилизировать печать с первого раза — он знал, что возникли некоторые сложности, да и конструкция была несовершенна. Все же не в каждой деревне есть мастера фуиндзюцу, как в Конохагакуре. Суна обходилась тем, что имела, но этого было недостаточно, и Гааре пришлось терпеть неудобства. Чиё не могла помочь ему, но он хотел хотя бы попытаться. — Гаара, мальчик мой. — Она повернула голову так, что оказалась видна лишь половина ее лица. — Она была сломана с самого начала.