Я переродился злым императором в BL-романе?! / Утренняя звезда озарит нефритовый лотос

      Иллюзии Цзинь Фэна развеялись, и Юй Лянь наконец вновь оказался в центре публичного дома за столом с остальными. Чжу Е испуганно взглянула на обоих мужчин, уделяя особое внимание принцу. Действительно, не каждый же день простые смертные удостаиваются чести лицезреть императорского отпрыска, пусть сейчас и находящегося в изгнании.       — Господин… Разве можно так…? — она не закончила вопрос, но Цзинь Фэн и без того понял ее.       — Не беспокойся, Чжу Е, сейчас за этим столом сидят лишь четыре простолюдина.       Юй Лянь усмехнулся.       Если бы кто-то другой взглянул со стороны на них, то принял бы за кого угодно, кроме простолюдинов. Принца выдавали его красные волосы и императорский знак на лбу, про Чэнь Цинсина и говорить не стоило, демон из древних легенд, какой тут простолюдин? Цзинь Фэн был облачен в золотые одеяния таким образом, будто бы он смог выкрасть все эти одежды прямо из императорских покоев, и лишь одна Чжу Е являлась простой танцовщицей, тем не менее не уступавшей по количеству украшений своему же господину.       Одним словом, за столом сидело не четыре простолюдина, а четыре богача. Лишь двое из них старались скрывать это, в то время как двое других выставляли все свое богатство напоказ.       В разговор вмешался Чэнь Цинсин.       — Что произошло? Я почувствовал, что в воздухе повисла странная ци. Юй Лянь не видел смысла в том, чтобы рассказывать юному демону о произошедшем, а посему просто произнес:       — Не беспокойся обо мне, тигренок А-Чэнь, я уже узнал все что нам было нужно. Этот уважаемый господин поможет нам в наших поисках.       Принц указал рукой на Цзинь Фэна так, словно Цинсин мог взглянуть на него.       — Я не беспокоюсь, тем более за тебя, — ответил мальчишка, после чего слегка повернул голову так, точно он действительно видел перед собой управляющего публичным домом, — это ведь иллюзорные благовония верно? Я не мог этого видеть, но я почувствовал знакомую технику создания иллюзии. Эта техника была придумана в нашей деревне старейшинами и никак не могла попасть в руки обычного человека, кто ты такой?       Цзинь Фэн, что до этого спокойно обмахивался веером, слушая слова юного демона, произнес:       — Позвольте мне представиться должным образом.       Он плавно встал со своего места и поклонился перед гостями.       — Мое настоящее имя Шань Си. Но этим именем меня никто не зовет уже более двадцати лет с тех пор, как умерла моя матушка. После ее смерти я взял имя Цзинь Фэн, поэтому вы можете называть меня так. Я являюсь сыном женщины, что однажды покинула демоническую деревню и пришла в мир людей.       Каждое слово точно гонг ударяло по ушам Чэнь Цинсина. Он впервые встретил кого-то связанного со своей деревней за ее пределами.       — Ты полудемон…?       Цзинь Фэн ответил:       — Да. Во мне течет половина человеческой и половина демонической крови.       Чэнь Цинсин спросил:       — Ты сказал, что твоя фамилия Шань. Твоя мать… Ее звали Шань Ли верно?       При этих словах юного демона лицо Цзинь Фэна исказилось в заметном удивлении.       — Откуда ты знаешь ее имя? Неужели тебе что-то о ней известно?       Беловолосый юноша согласно качнул головой.       — Я никогда не видел ее, ведь она покинула деревню еще до того, как я появился на свет. Но мой отец был ее другом и рассказывал о ней, он говорил о том, что она была изгнана из деревни за нарушение одного из запретов, высеченных в пещере десяти тысяч правил.       В воздухе повисло молчание. Спокойный взгляд Цзинь Фэна сменился на тревожный а его светлые глаза налились кровью. Он с силой сжал в руках веер, и произнес:       — Почему...?       Чэнь Цинсин сказал:       — Мой отец и Шань Ли были друзьями с самого детства. Он не знал о том, что Шань Ли родила ребенка за пределами деревни, ведь после ее ухода они никогда больше не виделись. Пусть я никогда и не видел своей названной тетушки, но отец говорил, что она была добрее всех, кого он знал.       Во взгляде золотоволосого господина проскользнул оттенок скорби.       — Она была слишком добра… Именно эта доброта ее и погубила. Ей не стоило связываться с людьми, а уж тем более с моим отцом.       — Я не смею судить об этом, но по рассказам Шань Ли была изгнана именно за то, что связалась с человеком. Она влюбилась в человеческого юношу и совершила с ним свадебные поклоны, по людским традициям. Старейшины не смогли простить этого, ведь человеку не позволено жить в нашей деревне, а значит она должна была покинуть ее вместе с ним. Она могла бы остаться в деревне и забыть о нем, но Шань Ли сама выбрала такую судьбу.       Цзинь Фэн тяжело вздохнул. Казалось, будто на его плечи опустился груз, выдержать который он был не в состоянии.       — Она никогда не рассказывала об отце. Она не говорила о нем плохо или хорошо, она просто не говорила ничего…       Вокруг воцарилось молчание. Никто из четверых сидевших за столом не осмеливался нарушить ее какое-то время. Немного спустя, Юй Лянь наконец вмешался в разговор.       — Демон или человек, это неважно до тех пор, пока все они испытывают одинаковые чувства. Если Шань Ли решила уйти из деревни, из места, где была ее семья и ее дом, не означало ли это, что пусть хоть и недолго, но она любила того человека и была счастлива? Какую смелость нужно иметь для того, чтобы оставить за спиной все то, чем ты так сильно дорожишь?       Казалось, эти слова были не только о бедной Шань Ли. Юй Лянь говорил и о Чэнь Цинсине. Этому еще юному демону пришлось отправиться за пределы деревни с человеком, которого сейчас он ненавидел всей душой, не зная об этом. Пусть сам Юй Лянь не был виноват в истреблении демонического рода, пусть он не являлся настоящим принцем, но тем не менее именно он сейчас был внутри его тела, а значит, если Чэнь Цинсин однажды узнает правду, то и возненавидит он именно его. Не настоящего владельца тела, а его, Юй Ляня. И именно этот мальчишка, как и Шаль Ли однажды, пусть и по другой причине, покинул родной дом ради того, чтобы отправиться в путь с человеком. Этот юный демон решил нарушить правила собственного племени лишь для того, чтобы помочь ему.       Казалось, Чэнь Цинсин думал о том же. Во время этого разговора ему невольно вспомнилась родная деревня и тот пожар, который почти уничтожил ее остатки. Он не мог не покинуть ее, иначе все те, кто еще остался в живых, были бы обречены погибнуть.       — Шань Ли сама избрала себе такой путь. То же самое можно сказать и о каждом из нас. Никто не в силах подчиниться судьбе до тех пор, пока сам не решит принять ее. Но даже приняв свою судьбу, это будет означать то, что мы сами избрали ее, смирившись с последствиями, — заключил юный демон.       Цзинь Фэн перевел свой взгляд к принцу, а после спросил.       — Судьба? Значит она же и привела вас сюда, не так ли? — усмехнулся мужчина.       — Вполне возможно, что так оно и есть, — ответил юноша.

꧁꧁꧁꧂꧂꧂

      Через некоторое время все четверо стояли у спуска в подземные катакомбы, покоящиеся под публичным домом. Глаза Чэнь Цинсина все еще были скрыты под повязкой, но обходиться без зрения ему оставалось совсем недолго.       — Когда мы спустимся вниз, действие защитного от заклинаний поля пропадет. Вы вновь сможете использовать свои силы, как и до этого.       Юй Лянь вздохнул с облегчением, он был рад тому, что скоро он снова перестанет быть в опасной близости от того, чтобы попасться на лжи, а Чэнь Цинсин снимет повязку и наконец прозреет.       — Но вместе с тем, как у вас появятся силы и исчезнет поле, перестанет действовать защита от различных мертвых тварей, заполонивших катакомбы, — продолжал господин, — внутри очень легко затеряться в лабиринте, специально созданном для того, чтобы утерянный осколок печати было трудно найти. Я не смогу помочь вам с его поисками, но я способен сражаться и вывести вас обратно, когда мы наконец сможем отыскать его.       Его помощь в поисках и не требовалась. У Юй Ляня все еще был припрятан компас с духом хранителем, который был способен подсказать расположение осколка даже в запутанном лабиринте.       Цзинь Фэн обратился к Чжу Е:       — Дальше ты не можешь пойти. Если вдруг на нас нападет полчище мертвецов, я не смогу защитить тебя.       Глаза Чжу Е заблестели, казалось, она вот-вот заплачет:       — Но господин, вы ведь меня и научили сражаться, я смогу сама защитить себя! Как я могу оставить вас…       Голос светловолосого мужчины стал тверже, он ответил:       — Я не прошу тебя остаться здесь как твой друг. Это приказ твоего господина.       Было совершенно понятно, что он говорил это лишь для того, чтобы девушка не подвергала себя опасности. Чжу Е ничего больше не оставалось, как отступить. Она покорно поклонилась и отступила назад.       Прежде чем трое мужчин спустились вниз, управляющий публичным домом добавил:       — Я должен вас предупредить. Внутри катакомб рассеян туман иллюзий, по технике напоминающий иллюзорный благовония публичного дома. Во время нашего пути могут повстречаться те, кого мы узнали за нашу жизнь. Не стоит верить всему, что предстанет перед глазами. Все эти твари будут пытаться запутать нас и оставить внутри лабиринта, дабы мы пополнили их ряды мертвецов.       Юй Лянь и Чэнь Цинсин дружно кивнули, понимая слова Цзинь Фэна.       Все три заклинателя наконец спустились вниз.       Стоило им оказаться под публичным домом, как в нос ударил зловонный запах мертвечины, присущий этому месту.       Волосы Юй Ляня вновь потемнели, а метка на лбу исчезла. Внешность Чэнь Цинсина также изменилась, но он не спешил снимать повязку до тех пор, пока ему не разрешат. Принц подошел к юноше и снял с того ленту, возвращая ее на лоб, дабы скрыть лунную отметину.       От неожиданности демон вздрогнул, но после молча позволил Юй Ляню продолжить. Когда он вновь открыл глаза, то увидел перед собой того человека, которого знал ранее.       — Ожидал увидеть кого-то другого, тигренок А-Чэнь? — принц усмехнулся, — хотя последний раз ты видел меня в образе прекрасной девицы, неужели ты расстроился, вновь увидев перед собой мужчину?       Юй Лянь слегка потеребил ленту демона, но тот в ответ на прикосновение несильно отпихнул его руку в сторону, заставляя невольно улыбнуться.       — Ты как обычно остер на язык. Но ты так боялся, что я увижу твое истинное обличие, что я начинаю подозревать тебя в том, что ты действительно более важная фигура, чем я предполагал.       Принц наконец выпустил ленту из рук.       — Ты оказывается тоже можешь язвить. Не думал, что ты умеешь это делать.       Чэнь Цинсин слегка протер глаза, из-за чего те покраснели и их янтарный цвет стал еще ярче.       — А ты никогда не проверял, умею ли я.       Цзинь Фэн прервал их:       — Пока мы недалеко отошли от входа в катакомбы вы еще можете шутить, но как только мы зайдем глубже, придется быть начеку.       Мужчина поправил павлинью накидку, которая, как казалось, ему совершенно не мешала, хотя и тащилась по земле. Он достал оба своих веера, приготовив те для неожиданного нападения.       По мере того, как заклинатели подвигались глубже, зловещий трупный смрад становился все гуще, а лабиринт сужался. Откуда-то издалека доносился странный плач, больше напоминающий скорбные крики животных.       — Эти твари где-то рядом, — Цзинь Фэн раскрыл оба веера, готовясь к бою.       Юй Лянь также обнажил оба своих клинка, а Чэнь Цинсин приготовил сверкающий меч.       Вдали слышались тихие шаги.       Кто-то приближался к ним.       С каждым мгновеньем зловещий смрад становился все сильнее, а шаги все ближе.       Расплывшийся по катакомбам магический туман не давал разглядеть того, что находилось спереди. Из-за чего все трое были будто слепы, не зная, с какой стороны ожидать нападения.       Цзинь Фэн взял с земли небольшой камень и кинул тот вперед, дабы приближающая тварь отвлеклась на звук с другой стороны.       Но как только он сделал это внезапно из-за иллюзорного тумана вылетел меч, со свистом пронесшийся над головой господина.       Если бы он не перенаправил ветром оружие повыше, то тот попал бы точно в середину лба.       Мужчина ловко избежал атаки и взмахнул рукой, рассеивая туман спереди, дабы лицезреть тварь. Едва туман исчез, приготовившиеся атаковать Чэнь Цинсин и Юй Лянь замерли на месте.       Перед ними стояла Чжу Е.       Но как она здесь оказалась?       Она осталась у самого входа в катакомбы. Неужели она тайно последовала за ними?       Из глаз девушки брызнули слезы, и она молниеносно приземлилась на колени, сложив руки в молитвенной позе и подняв их над головой.       — Пожалуйста не убивайте!       Она сощурила глаза так сильно, что не могла заметить перед собой своего же господина и двух остальных путников. Юй Лянь облегченно выдохнул, собираясь убрать клинки в ножны, а Чэнь Цинсин опустил меч. Оба заклинателя готовились к предстоящему бою, но перед ними оказалась всего лишь эта странная танцовщица, хвостиком увязавшаяся за своим господином.       Один лишь Цзинь Фэн остался неподвижен. Его лицо было все столь же сурово, брови приблизились друг к другу в задумчивости, а рот напряженно сомкнулся.       Когда девушка наконец открыла глаза и выглянула из-за поднятых в молитве над головой рук, она смогла лицезреть перед собой своего господина.       — Господин, это же вы, господин...!       Она тут же встала с колен и сделала несколько шагов вперед, надеясь подойти поближе. Но едва она совершила три шага, как ее остановил несильный поток ветра, не давший приблизиться.       — Господин? — Чжу Е вопросительно уставилась на золотоволосого мужчину, на лице которого не дрогнул ни один мускул.       Сейчас он выглядел таким образом, точно был готов убить ее, совершенно не колеблясь.       — Господин, да что с вами? — она попыталась сделать шаг, но ей опять не дали закончить его.       — Не приближайся, злобная тварь, — холодно отчеканил мужчина.       Юй Лянь удивленно посмотрел на Цзинь Фэна.       — Думаешь она является одной из иллюзий этого лабиринта?       Чжу Е тут же принялась оправдываться:       — Господин, что вы такое говорите! Как я могу быть злобной тварью, я ведь…       Управляющий публичным домом ответил:       — Я не думаю, я знаю это.       После он обратился к Чжу Е:       — Замолчи, чем больше ты говоришь, тем меньше я тебе верю.       Стоявший недалеко от принца демон спросил:       — Почему ты так уверен в этом?       — Настоящая Чжу Е ни за что бы не ослушалась меня. Если я сказал ей остаться, значит она не могла пойти за нами. Как бы сильно ей ни хотелось этого сделать, она не посмеет ослушаться меня.       После этих слов «Чжу Е» внезапно улыбнулась. С каждым мгновеньем ее улыбка все меньше напоминала человеческую. Рот будто бы разорвался под давлением, вместо обычных человеческих зубов появились звериные клыки в несколько рядов, а с ее теперь уже пасти начала капать густая темная жидкость, больше напоминавшая кровь.       — Вы не похожи на тех людишек, что приходили сюда ранее, — неведомая тварь засмеялась, а из-за ее спины выросло еще несколько рук. Теперь она напоминала нечто среднее между человеком и огромным пауком, — от вас пахнет иначе, особенно от тебя, мальчик.       Тварь указала рукой на Чэнь Цинсина, вновь обнажившего меч.       — Это потому, что я не человек.       Монстр ухмыльнулся и проскрежетал сквозь зубы.       — Ты пахнешь почти как я. Называете меня злобной тварью, а сами не далеко ушли, верно?       «Чжу Е» снова захихикала так, что у всех присутствовавших пробежали волны мурашек. Ее смех напоминал звериный рев, тот рев, который издает хищник, когда вгрызается в горло своей добычи.       Несколько ее рук вцепились в стену, и она поднялась по ней на потолок, точно паук, оказавшись над головами заклинателей.       — А ты, не человек и не демон. Что ты такое? — на этот раз тварь обратилась в Цзинь Фэну.       — Тебе это знать необязательно, — ответил он.       — Ну а это кто у нас, м? — «Чжу Е» взглянула на принца.       Из ее пасти вывалился длинный язык, походивший на черного змея. Она облизала окровавленные клыки и продолжила:       — Я уж думала среди вас не найдется человека. Думала все было зря. Вам понравилось мое представление?       Юй Лянь усмехнулся и сказал:       — Я предпочитаю нечто более экзотическое, чем такие девицы как ты.       Рассеявшийся под воздействием сил Цзинь Фэна туман снова заполонил все вокруг, отрезав путь к отступлению. Злобная тварь, находившаяся в нескольких шагах от заклинателей, опять куда-то исчезла. Вокруг слышалось лишь ее мерзкое хихиканье и то, как сыпался песок со стен, по которым она ползала.       Принц почувствовал, как нечто лизнуло его руку, сжимавшую клинок. Юноша отдернул ту в сторону как от огня, а после заметил на ней ту самую темную жидкость, капавшую из пасти чудовища.       — Вкусный, — заключил монстр, рев которого доносился сразу с нескольких сторон.       Юй Лянь не знал с какой стороны ожидать нападения, поэтому каждый раз он разворачивался туда, откуда доносился смех.       На мгновенье все прекратилось. Смех «Чжу Е» перестал неприятно щекотать уши, а ее шаги остановились.       Самое затишье случается перед атакой, и Юй Лянь понимал это, поэтому он еще сильнее сжал клинки, готовясь защищаться.       Вокруг раздавалось лишь тяжелое дыхание заклинателей.       Вдруг нечто горячее и липкое капнуло на плечо юноши.       Юй Лянь медленно поднял голову вверх, прямо над собой он увидел свисавшую с потолка тварь, с челюсти которой капала неизвестная субстанция. Когда их глаза встретились «Чжу Е» вновь захихикала, но не двинулась с места, используя для атаки свой язык.       Тот пугающим образом стал еще более длинным, а его конец окаменел так, точно теперь это был не язык, а копье.       Все это заняло лишь миг, поэтому принц не успел среагировать и поднять клинки вверх, дабы перерезать ставший оружием орган. Вместо него это сделал появившийся из тумана Чэнь Цинсин.       Юный демон ловко подпрыгнул вверх, со свистом разрубая язык на несколько частей.       Тварь издала пронзительный крик, полный животной ярости и боли.       — Да как ты посмел?! Почему ты помогаешь этому человеку, ты ведь тоже демон!       — Потому что хочу.       Ответ Цинсина был слишком прост и понятен.       Действительно, разве требовались другие причины?       Монстр истошно закричал.       — Человек и демон работают вместе, да где это видано?! Люди ведь всегда стремятся уничтожить нас, стереть в порошок и развеять наш прах! Им не жаль нас, так почему мы должны жалеть их?!       В некоторой степени чудовище было право, но тем не менее, не мог же принц просто позволить убить себя? Не мог этого позволить и Чэнь Цинсин.       — Заткнись, — ответил беловолосый демон, — может мы с тобой оба и являемся демоническими тварями, но это не значит, что я не помешаю тебе совершить то, что ты хочешь. Ты не сможешь ранить этого человека, даже если приложишь к этому все свои силы.       Тварь оскалилась и прошипела:       — Ты думаешь твоих сил хватит, чтобы защитить его.       Чэнь Цинсин покачал головой:       — Мои силы здесь не понадобятся. Он и сам способен защитить себя.       Когда юный демон закончил говорить из-за его спины, подталкиваемый ветром Цзинь Фэна, выскочил юноша, в руках которого блеснуло два клинка.       Эти два клинка были последней вещью, которую тварь успела разглядеть до того, как ее голова оказалась отсечена от тела.