Кап-кап-кап…
Проклятый старый кран! Как же он надоел. И главное — не закрыть, как ты не изгаляйся. Проржавело напрочь.
Ворон куда-то подевался…
Измождённая, с тенями под глазами, с колтунами в волосах и в шерсти на лисьем хвосте, сидящая на голом полу, мисс Джиген сомнамбулически покачивалась взад-вперёд, подобно китайскому болванчику. Всё нет и нет этого проклятущего Вергилия! Всё нет и нет… Неужели она так здесь и загнётся, без воздаяния за грехи?! Она ДОЛЖНА быть наказана, и пожёстче! За все страдания, через которые из-за неё прошли, отец, брат, мать, мистер Холмс, миссис Холмс, и в первую очередь, Мик, его жена и дочь. С досады химера аж зубами скрипнула. Так ей уже невтерпёж было, чтоб в её плоть вцепились когти всего отродья тьмы, от мелких бесов до вендиго из лесной чащи. Чтоб ей было как можно больней. В тысячу раз больней, чем Мику, в те самые периоды, когда он подставлялся под вражеские пули и удары! Нееет… Даже не в тысячу, а в целый миллион!
Обведя воспалёнными глазами погружённую в полумрак комнату, химера задержала взгляд на том, что лежало под одним из колёсиков запылённого подвижного стула. Металлическая линейка. Металл… хммм, он вроде вполне может причинить боль, и немалую. Если хорошенько рассчитать удар. Удар… Именно!
Странная улыбка расцвела на бледном Сашином лице. Была в ней радость, вот только какая-то злобная, жуткая. Миг — и вот кусок стали в одной её руке. Другую, левую, она вытянула перед собой и…
ШМЯК!!!
На коже мигом вспухла алая полоса. Химера слегка охнула — но болевое ощущение и видимый результат удара лишь добавили ей решимости.
— Это — за Мика, — прошипела сквозь зубы Саша, вновь занося линейку.
ШМЯК!!! Ещё один участок кожи налился красным.
— Это — за Шарлотту… и Снежану.
ШМЯК!!!
— Это — ещё за Мика.
ШМЯК!!!
— Это — за Джо и мистера Холмса.
ШМЯК!!!
— Это — за маму, за папу, за Макси. И ещё за Мика. И ещё! И ещё!
ШМЯК-ШМЯК-ШМЯК-ШМЯК-ШМЯК!!!
— Ну что, больно, а? Больно? Так тебе и надо, сука! Давно надо… о-ох!
Линейка наконец выпала из ослабевших пальцев, и мисс Джиген прислонилась к грязной стене, переводя дух. Всё левое предплечье было сплошь исполосовано, хоть в крестики-нолики играй, и там, где она особо сильно приложила, даже кровь сочилась. Но этого ей показалось мало. Да, она словно только что вытащила руку из огня… Но разве это сравнится со всеми страданиями, что выпали на долю Мика? Она продолжит, она найдёт, она такое придумает!..
Едва Саша поднялась на трясущиеся ноги, как её прошиб холодный пот. Прямо ей в глаза смотрела… она же сама. Её собственная рожа, иссиня-бледная как у нежити. С широко раскрытыми овечьими глазами. Глазами настоящего труса. И ни синяка, ни шрамика на этой поганой морде! Ну ничего, это поправимо!
— Т-ты… Будь ты ПРОКЛЯТА!
С воплем, с искажённым бешеной яростью лицом химера кинулась на себя же саму. И во вселенской тишине раздался грохот бьющегося стекла. А Сашины руки вновь пронзила боль, только более острая. Но сейчас она торжествовала, видя, как разлетается на осколки ненавистная ей физиономия. Но всё равно так ещё мало этой боли. Мик настрадался больше, гораздо больше!
Пустой дом наполнился рычанием и диким грохотом. С окровавленными руками, свирепая как фурия, и при этом тоненькая и хрупкая, химера с рёвом бросалась туда, откуда на неё взирало собственное лицо. И била, била, била. Так много осколков, так много крови…
— Будь ты проклята! Проклята! ПРОКЛЯТА!!! — гремел её голос сквозь какофонию разбитых стёкол.
Но подождите, что это? Саша резко остановилась, в сотый раз занеся над головой истерзанные руки. Что, кто это шепчет? Откуда?! Они шепчут… Нет, они кричат! Всё громче! Но химера ничего не может разобрать, их слишком много, они сливаются! Что такое? Остановитесь, дайте хоть понять… Прекратите, НЕ НАДО!!!
— Не надо! — взвыла перепуганная мисс Джиген и упала на колени, пытаясь зажать свои кошачьи ушки. Но от этого не было никакого толку. Крики, бормотания становились лишь сильнее, сильнее, СИЛЬНЕЕ!!!
— Умолкните! Отстаньте от меня! Уйдите прочь! ПРОЧЬ!!! — и, задрав голову к потолку, Саша издала истошный, полный отчаяния, вопль. В этот момент в левое плечо как будто что вонзилось, тонкое и очень острое. Но измученная химера даже не успела толком ничего сообразить, так следом за этим постепенно наступило блаженное забвение, которому она всецело отдалась, уже будучи не в силах бороться. Успев едва слышно шепнуть напоследок:
— Мамо…чка…
***
— Значит, так. После укола она проспит где-то примерно час и десять-пятнадцать. За это время всё колюще-режущее убрать. Без присмотра ни в коем случае не оставлять, — инструктировал супругов Джиген доктор, прибывший по срочному вызову не без помощи миссис Холмс, после того, как Саша в припадке буйства перебила в доме чуть ли не все зеркала и прочие отражающие поверхности, — не хочется вас огорчать, но всё крайне серьёзно.
— Конечно, доктор, — ответил Дайсуке, — уберем всё, но что с ней такое? Моя дочка сходит с ума, да? Только вот по какой из причин…
— Боюсь, что да, сэр. Насчёт вас подозрений нет, поскольку никаких следов побоев у девочки не было обнаружено, кроме нанесённых ей самой повреждений. Я могу предположить, это посттравматическое расстройство. Походу, несчастный ребёнок перенёс слишком много нервного потрясения за немалое количество времени, расшаталась психика, и какое-то происшествие стало, так сказать, последней каплей.
— Да уж, — тяжело вздохнул мистер Джиген, — кажется, я знаю, что послужило последней каплей, но тут уже всё так запуталось, что я сам скоро с ума сойду…
— В общем, я оставляю вам свой телефон. В случае необходимости будьте на связи. И я ничего не могу обещать, но, похоже, без медицинского вмешательства здесь будет не обойтись.
— Не дай бог, господин доктор, — напугался Дайсуке, — может быть медикаментозным способом или психиатра хорошего нанять…
— Я прекрасно понимаю, сэр, — в свою очередь тяжко вздохнул доктор, — но как бы не стало ещё хуже.
***
— Дайчик, сердечко моё… Чш-ш-ш, — Эмма, сама вся в слезах, поглаживала лежащего на кровати мужа по спине и подрагивающим плечам, — ну что ты, ну успокойся. Успокойся, мой хороший. Это не твоя вина. Всё будет хорошо, всё наладится.
— Я — очень плохой отец, — всхлипывал тот, — все эти ужасы из-за меня. Вместо того, чтобы быть с ней, я работал… Гнусная тварь, ходячая машина для убийства — вот кто я, а не отец…
— Не говори глупостей, милый. Сколько раз ты её защищал. Её и меня. С тех пор, как ты появился в моей жизни, мне стало гораздо спокойней. А виноваты все эти мерзавцы, которые не давали нам спокойно жить. Ни нам, ни Мику со Снежаной. Ничего для них святого нет. Что клоун, что Фуджико, что Старк, что те извращенцы парижские… Они все виноваты, а вовсе не ты. Ну всё, всё. Мы вместе, мы всё уладим. Мы обязательно спасём её, я… я чувствую… Она прекрасно понимала, что тебе надо работать, и совершенно не обижалась на тебя.
— Зря ты меня утешаешь, милая, — всхлипнул Джиген, — я тоже хорош…
— Послушай меня. Может быть, Джо поможет нам… как бы это правильней… заглянуть в прошлое и узнать причину, почему Сашенька так не любит себя? Кто знает, вдруг я что-то упустила?
— Я попытаюсь, — стрелок поднялся с кровати, вытер глаза и привлек жену к себе, — нам нужно выяснить, что произошло, и как можно быстрее.
