Магистр в мире Аватара

Облачные глубины могли показаться довольно-таки загадочным местом, где по земле стелется лёгкий туман, а солнце, подходящее к зениту, сокрыто слоем облаков. По деревьям, в изобилии растущим прям рядом с домиками, прыгали маленькие синие птички, иногда насвистывая что-то друг другу, кружа в весенних танцах. Однако Усяню это место казалось пустым. Всё вокруг было выполнено в одной бесхитростной палитре. Белый, серый и бежевый покрывали здания. Коричневый всех древесных оттенков украшал крыши. Голубой использовался для всевозможных узоров облаков. Ситуацию спасали сочные зелёные листья, успевшие расцвести на тех самых деревьях к этому времени. Но и они не полностью спасали ситуацию. Вэй Ин привык к ярким, выразительным краскам. Его дом — орден Цзян, колоритно сочетал разные виды древесины, разумно используя фиолетовые — цвет ордена — в качестве эффектной изюминки. За воротами, в городе, тебе крупно повезёт встретить хотя бы два похожих дома, потому что разнообразие и индивидуальность были и будут отражением людской свободы. Там стены выкрашены в яркие цвета, а особо богатые люди даже нанимали художников для росписи своих домов. Со всевозможных поверхностей свисают ручные фенечки из красочных ниток, которые могут даже и не сочетаться в общем, а с ними и бумажные фонарики, или нарисованные детворой талисманы на удачу, с кривыми, но старательно выполненными рыбками кои. Кто-то засаживает свой дом растениями, другие отдают предпочтение бумажным украшениям и, что особенно примечательно, колокольчикам, чей чистый перезвон льётся с улиц в ветреные дни. Здесь же... Ну, вон огромный отполированный камень, напоминающий мемориал, на котором ровными столбиками выдолблены иероглифы. На таком расстоянии их не разобрать, да и слишком уж много их. Это... Достопримечательность? Там, перед стеной с письменами, даже кто-то стоит и читает(?), вероятно. Усянь поглядывал на этот камень как на большой холст, с каким-то опасным предвкушением, но с грустью понимал, что не имеет даже самой дешёвой краски на руках. Мысль о наказании, затаившаяся на подкорке, тоже внесла свою лепту в сохранность оригинального облика Облачных глубин. Вэй Ин понимал, что ему просто не позволят сделать даже мазок, но сама идея разукрасить это место грела душу. Тишина тоже напрягала, несмотря на щебет птиц, шуршание ветра и негромкие разговоры, доносящиеся отовсюду, чего-то не хватало. И Усянь наконец понял, почему. Нигде не слышно ни оглушающего шума прибоя, доходящего даже до центра города, ни звонкие переливы дорожных каналов, по которым плывут длинные тонкие лодки. На территории ордена Цзян и вокруг него, расположены бесчисленные озёра с лотосами, простирающиеся на километры и тоже шумя, но по-своему, более незаметно. Складывалось впечатление, будто всё здесь спит, быть может пережидает зиму. Скучно, в общем. Но голодные адепты, идущие рядом, вряд ли обращали на окружение внимание, тихо болтая друг с другом. Они потратили много энергии сегодня, но не так уж и устали, готовые после отдыха хоть по горам скакать. Их настроение поднималось от мысли, что в кои-то веки они смогли переиграть Усяня в его игру и даже сбить того в воду. Он, конечно, в ответ ругался, но с такой сверкающей улыбкой, что всерьёз его никто не воспринял. О предстоящем меню старались не вспоминать, наивно и слепо надеясь на его улучшение. К сожалению, столовая всё так же встретила их овощами, но на этот раз с рисом. Приготовлено всё было правильно, сомнений нет, но отсутствие специй не прельщало. В любом случае, за еду они взялись почти без претензий и расправились с ней в темпе. Так уж вышло, что использование магии невероятно энергозатратно, потому маги едят больше и чаще обычных людей. За едой они обсуждали недавнее занятие. Усянь краем уха слышал, как хвастались некоторые перед вошедшими Цзинями, с которыми были знакомы многие адепты Цзян, но особо внимания не уделял, раздумывая о планах на вечер. На скамью рядом кто-то шумно, можно даже сказать выразительно, уселся. Вэй Ин лениво перевёл взгляд, тут же в удивлении расширил глаза, опознавая знакомое лицо. Цзинь Цзысюань, в быту Павлин (лично для Усяня и его брата, Цзян Чэна). Второй наследник ордена Цзинь (и временно Первый ученик) собственной персоной. Обычно они старались не пересекаться, хоть и были знакомы с детства. Последние два года, по счастливому для обоих стечению обстоятельств, почти не виделись. И за это время, Павлин заметно подрос и, хоть не растерял свои горделивые повадки, но будто стал серьёзнее, взрослее. Да и вчера он показал себя лучше, чем обычно. Сам факт того, что он подсел к Вэй Ину, уже настораживал. Они не враги, но и не друзья. Раньше, всё их общение было по большей части вынужденным, и сводилось к постоянному соперничеству в беседах и драках, учтиво называемых чаепитиями и поединками. Усянь проглотил пару колких фраз, готовых было описать и ситуацию, и самого Цзинь Цзысюаня, выглядевшего как-то нервно и, будто даже неловко. Тот молча мял палочками рис, периодически глотая что-нибудь, скорее на автомате, чем специально. Смотря упрямо вперед, на тарелку. Судя по всему, он хотел что-то сказать, да всё никак не мог выдавить из себя ни слова. Сам Усянь, движимый любопытством, тоже помалкивал и ел, кидая взгляды на соседа в золотой мантии. Павлин внешне практически не изменился за последние года, всё так же расхаживая в украшениях, с короткими волосами, собранными в высокий хвост, и бледной гладкой кожей, на которой нет и следа так называемой "грязи", вроде татуировок, или хотя бы шрамов. Между нахмуренных бровей стоит точка цвета киновари — маленькая визитная черта ордена. На одежде выгравирован герб Цзиней — цветущий бутон пиона. Нечто подобное есть и у Цзянов на их фиолетовых мантиях, только у них изображён лотос с девятью лепестками, по легенде цветущий в оазисе духов — месте, где обосновались первые маги воды, сойдя со спины Львачерепахи. Какой смысл носит в себе пион всё ещё загадка, но спрашивать об этом сейчас как минимум неразумно. Павлин всегда был вспыльчив, не настолько чтобы сравниться с Цзян Чэном, но достаточно для того, чтобы эта тарелка с овощами оказалась на голове Вэй Усяня. Почти доев, Цзинь Цзысюань нерешительно отложил палочки, повернувшись наконец к Вэй Ину, который тут же точно так же отложил свои и приготовился слушать. — Ты... Вчера был хорош. Усянь уверенно улыбнулся, подперев голову рукой, и провокационно поиграл бровями: — Да, я знаю. А ты был всё так же заносчив. Павлин же, напротив, поджал губы, на удивление не покрывшись как обычно багровым румянцем от злости. Он открыл рот, и в следующую секунду закрыл его, безнадёжно медленно подбирая слова. Под конец он просто тяжело выдохнул и, мельком оглядевшись всё же выдал: — Я подумал... Мы можем... Стать... Друзьями? Каждое последующее слово выходило всё более тихим и неуверенным. Его голос упал на октаву или даже две, а взгляд снова прикипел к тарелке. Вэй Ин благоразумно не переспрашивал, но и отвечать не спешил, отходя от краткого шока непонимания и обдумывая предложение. Раньше, их общение напоминало хождению по горящему полю — в любой момент от единственного слова можно было вспыхнуть как спичка и тогда только наличие посторонних мешало небольшой перепалке перерасти в полноценную драку. Неприязнь у Усяня и Цзян Чэна Павлин вызвал буквально с первой их встречи в башне Золотого Карпа много лет назад. Тогда дядя Цзян и Мадам Юй привезли всех своих детей в Ланьлин впервые. Дядя Цзян пошёл решать вопросы ордена с главой Цзинь. Мадам Юй вместе с Мадам Цзинь, будучи хорошими подругами, устроили чаепитие. А всех детей, чтоб глаза не мозолили сослали знакомиться. Первого наследника ордена Цзинь не было в резиденции, так что пришёл лишь Цзинь Цзысюань — невероятно надменный и горделивый мальчишка. В общем красивый и вроде даже умный, но неприятный в общении. Среди старших адептов обоих орденов тогда давно гулял слух о том, что жёны глав, будучи неразлучны буквально с детства, поклялись породниться, женив своих детей друг на друге. И, конечно, под прицел попали Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань. Причём по правилам престолонаследия орденов, Первые наследники, коей и являлась Шицзе Усяня, не переходят в чужую семью после свадьбы, поэтому, вероятно, Павлину пришлось бы переехать из своих золотых покоев в Пристань лотоса, что его явно не прельщало. Настроение у Вэй Ина и Цзян Чэна в тот день было паршивым, мало того, что из дома вытащили, заставили трястись в карете часть пути, запретили гулять в столице и вообще выходить за границы резиденции ордена Цзинь, так ещё и скинули их развлекать какого-то напыщенного индюка. Только их сестра, Цзян Яньли, была единственным лучиком солнца, сглаживающим острые углы ситуации, наливая восхитительный чай и озаряя мир мягчайшей улыбкой. И именно её Павлин, как позже выяснилось, под гнётом этих слухов, решил оскорбить. Усянь не помнил точной формулировки, да и вспоминать не хотел, лишь краткость и общий смысл сводящийся к: "Она мне не ровня". И этого с лихвой хватило для обожающих свою сестру братьев, чтобы затеять драку, о которой, слава Луне, никто из взрослых не узнал. Он, конечно, извинился в последствии, когда Шицзе их разняла, и был прощён со стороны девушки. Но обида парней так просто не прошла, выливаясь в многолетние конфликты и споры. С тех пор, кстати, второй наследник и прослыл "Павлином", в отместку называя Усяня "Сыном слуги" и Цзян Чэна "Бешеным псом". И так уж повелось, что каждый раз при виде друг друга они дрались, или, хотя бы, спорили на пустом месте, стараясь не попадаться матерям. Конечно, Вэй Ин всё ещё злился на Цзинь Цзысюаня за тот случай, но честно говоря, уже не так свирепо. Много воды утекло с того случая. Да и самой Шицзе этот Павлин более менее нравился, хотя она просто не умела обижаться даже на гнилых людей. Так или иначе, никогда ведь не поздно стать друзьями или, после этого, разойтись, раз уж не сошлись характерами, не так ли? — А знаешь, чёрт с тобой! — в конце концов выдал Вэй Ин, поворачиваясь к Цзинь Цзысюаню, напряжённо смотрящему в тарелку. — Считай, что я забыл про нашу первую встречу, но учти, дружба не помешает мне побить тебя, если подобное произойдёт снова. Куда более радостный взгляд бледно-карих глаз встретился с весёлым серым. Павлин кивнул головой, стараясь выглядеть серьёзно, но едва подавляя смущённую улыбку. Больше они не говорили, в уютном молчании доедая обед и лишь изредка кидая друг другу замечания о событиях прошлых лет, но так, беззлобно, с ноткой ностальгии в голосе. А ещё, Цзинь Цзысюань-таки успел за чашкой горького чая пожаловаться Усяню на ещё-более-наглых-чем-Цзяны-адептов-клана-Не с которыми им, благородным Цзиням, придётся сегодня тренироваться после обеда, о чём он узнал от сопровождавших их ассистентов-Ланей. Получается, Цзяны будут работать с Вэнями? Ох, в таком случае Усянь снова может поболтать с тем милым пареньком, Вэнь Нином! Когда они договаривались обучать друг друга в прошлый раз, детали и время проведения занятий решили отложить до тех пор, пока не узнают расписание. Теперь же им ничего не мешает. Вэй Ин чувствовал странное воодушевление от мысли, что они, он и Вэнь Нин, могут болтать и тренироваться вместе. Из-за того ли это, что быть может Усянь сможет наконец в теории покорить стихию огня, или дело в самом Вэнь Нине, с которым было удивительно приятно общаться? Неважно, впрочем. У Вэй Усяня много друзей и хороших знакомых по всему Южному континенту, а это будет первый друг с Северного... Можно будет на выходных отметить это за чаркой восхитительно вина в Цайи. О! И надо будет не забыть написать сестре письмо, а то как-то Усянь запамятовал, а ведь клятвенно обещал непременно это сделать по приезде. Шицзе наверняка будет рада, что они с Павлином наконец помирились. Главное, чтобы об этом не узнал Цзян Чэн, а то потом ведь до самой смерти будет кличить его предателем. Ох, в этом письме он как следует пожалуется на жизнь! На три тысячи правил, запрет алкоголя, дьявольский режим сна и жёсткую неудобную кровать. Единственное хорошее в этом месте — оно действительно прекрасно и, пусть непривычно, но по-своему красиво. Шицзе Усяня любит красивые вещи, так что стоит зарисовать это всё, как он всегда и делал, приезжая в новое живописное место. Что неудивительно, с Вэнями Цзяны выходили из столовой вместе, ведомые четырьмя адептами Лань, среди которых были и Ванцзи с тем мелким термитом. Вероятно, ассистентов закрепляют с определёнными группами на день, что, безусловно удобно. Адепты клана Цзян были хорошо знакомы с Цзинями из-за частых общих тренировок и состязаний, устраиваемых Главами орденов, что позволяло им вести себя довольно свободно, если не фривольно. Однако, с этими магами огня всё было по другому и спешить налаживать контакты особо никто не торопился, разве что некоторые из тех, что познакомились вчера, начали потихоньку перекидываться приветствиями, но в основном каждый общался со своими. Представители обоих орденов держались, в общем, обособленно друг от друга, из-за чего визуально, общий строй разделился на две неровные колонны — бело-красную и фиолетовую. Находясь впереди, Усянь прекрасно видел угрюмого Вэнь Чжулю — Первого ученика ордена Вэнь, а рядом крутился какой-то... Чем-то он напоминал стандартного стереотипичного Цзиня, только ещё хуже, с невероятно неприятной горделивой ухмылкой. Вэй Ин от греха подальше отвернулся, выискивая Вэнь Нина, но, видимо, тот плёлся в хвосте строя. А жаль. Почему-то с ним хотелось поболтать ещё. Он всё-таки был хоть и стеснительным, но приятным в общении юношей. В поиске жертвы, взгляд Усяня наткнулся на Второго наследника ордена Лань, что шёл немного обособленно от адептов своего же клана. Идеально. Вэй Ин подскочил к нему ближе, снедаемый интересом. Собеседник из Лань Ванцзи тоже так-то не плох. Он не разговорчив, это правда, но меж тем не перебивает, не пытается заткнуть и не кричит на него, лишь молча выслушивает и периодически по мере надобности кивает или мычит. А уж как Вэй Ину хотелось выбить из него эмоции словами не передать! Он вообще любил наблюдать за реакцией на свои шалости. К тому же, Ванцзи был довольно красив и изящен. Не то, чтобы это был хороший повод для общения с ним, но как факт, Усянь любил красивых людей и себя считал таковым. Хотя, впрочем, он также считал, что многие красивые люди не достойны своего лица. Например, ещё год назад, да что там, неделю назад, он бы причислил к таким людям и Павлина, но сейчас Цзинь Цзысюань немного поднялся в его глазах. Таких людей, он, кстати, даже под страхом смерти не нарисует. Разве что на заказ, но и то вряд ли. — Хэй, Лань Ванцзи, ответишь на вопрос? Тот скользнул равнодушным взглядом, слегка повернув голову, на идущего спиной вперёд юношу чуть в стороне от себя. — Запрещено неправильно ходить. — Пф! У вас всё запрещено. — Проворчал Вэй Ин поворачиваясь нормально и вставая с Ванцзи вровень. — Ну так что, сиятельный господин ответит на мой вопрос? — Мгм. — Многозначительно. Буду считать это за "да". Так вот, если тебя назначили следить за нами, а твой брат фактически Глава ордена, кто исполняет обязанности Первого ученика? Немногим больше секунды, на лице Лань Ванцзи можно было заметить удивление, будто он ожидал чего угодно, но не этого. — Старейшины. — Ву! Как скучно, но логично. Что? ты ожидал другого вопроса? Может, чего поинтересней? — Нелепость. — В таком случае... Хм, в следующий раз я придумаю что-нибудь и обязательно спрошу. Ты ведь мне ответишь? — Видя слегка хмурый взгляд собеседника, он поспешил добавить: — Обещаю без пошлостей. — Мгм. — Кстати, я тут вспомнил, Первые ученики сами придумывают чем занять адептов во время совместного занятия? — Мгм. — Вы, ассистенты, не будет вмешиваться в занятия? — При необходимости. — Понятненько. Но можете ли вы по просьбе Первого ученика присоединиться к тренировке? — Строго по необходимости. — Хорошо-хорошо, думаю я понял. Хотя, после этого у нас свободное время, правильно? Как вы развлекаетесь? — Праздность запрещена. — Ну кто бы сомневался! И чем тогда вы заняты? — Самосовершенствуемся. — Просто ужас как скучно, у вас есть хобби? Или это относится к самосовершенствованию? — Мгм. — Правда? Что именно? Лань Ванцзи, выглядя почему-то раздражённым, снова стрельнул взглядом на скрестившего за спиной руки Усяня, да так, что последний даже на миг призадумался: не спросил ли он что-то не то? — Чтение, каллиграфия, музыка. Отбросив размышления, Вэй Ин постарался вглядеться в вырезанное из нефрита лицо, но Лань Ванцзи отвернулся. — Даже звучит скучно. Хотя, игрой на музыкальных инструментах и я грешу... Игры? — Запрещены. — М-да, что-то мне подсказывает, что к тому моменту как моё обучение здесь подойдёт к концу, моё имя станет нарицательным для ордена Лань. — Он пожал плечами, оглядываясь — Ну и ладно. Мы пришли? Эта площадка была поближе, чем та, которую предоставили Цзянам, но и никаких водных источников не наблюдалось. Придётся, значит, обходиться поясными флягами. После целого озера в их расположении ограничиваться какими-то литрами было конечно обидно, но к счастью они уже привыкли. Другое дело, что если сейчас предложат устроить тренировочные поединки, то Цзяны наверняка будут в минусе даже при всей своей подготовке. Для первого раза с Вэнями хотелось чего-нибудь попроще и веселей, что сможет сдружить адептов, а не рассорить. Выйдя на площадку, Лани не медля рассредоточились на расстоянии, широкой дугой окружая толпу. Усянь, вставши чуть поодаль, взглядом нашёл Первого ученика ордена Вэнь, в компании того самого неприятного типа и направился к нему. Вэнь Чжулю был высоким, широкоплечим мужчиной с выражением натужного безразличия и холодным видом. Казалось он был старше, плюс-минус, года на два-три. Носил черное ханьфу вместо обычных белых с красным одежд ордена Цишань Вэнь, а на лбу сегодня была лента того же цвета, закрывающая его "третий глаз". — Вэнь Чжулю, да? — Подойдя ближе, Вэй Ин обратился к нему. — Моё имя Вэй Усянь. Нам стоит обсудить предстоящее занятие, пока адепты, — Он намеренно повысил голос, оглядываясь на Цзянов. — заняты разминкой. Маги воды понятливо кивнули, скидывая мантии на созданные ими же полутораметровые каменные стены невдалеке от края площадки и, разойдясь, начали разминаться. Конечно, не так комплексно как утром, но оно им и не надо было. Вэни, заметив кивок со стороны своего Первого ученика, точно так же начали стягивать с себя одежду. Вэнь Чжулю уже хотел было ответить, как вдруг с боку раздался неприятный визгливый голос, преисполненный недовольством: — Эй ты! Усянь аж потерялся от такой наглости. Незнакомец имел сносное, как для красавца лицо, но излишне горделивый взгляд, намешанный с толикой презрения. Тёмные волосы собраны в высокий пучок, лишь две длинные пряди свисают по бокам, огибая точёное лицо. Кожа излишне белая, даже на контрасте с белыми же одеждами ордена Вэнь. Судя по всему, он был тем самым парнем, что шёл впереди с Первым учеником. М-да, не зря он Вэй Ину с первого взгляда не понравился. Имея шикарную чуйку на неприятности, Усянь немедля сообразил, что этот парень обязательно принесёт проблемы. Однако, Вэй Ин чувствовал, что сам по себе, этот гордец не силён и не талантлив, точно так же, как и приглядевшись, нашёл в Ванцзи достойного противника. Обычно, люди ведут себя настолько нагло с Первым учеником чужого ордена только имея хорошую родословную и деньги за спиной, следовательно, парень из известных. Но, как ни старался, Усянь не мог припомнить имя этой посредственности. Слышал ли Вэй Ин вообще о нём? — Да, я. А ты кем будешь? Гляньте-ка, кто-то расстроился, потому что его не узнали. Белое личико пошло красными пятнами, а в глазах заискрил гнев. — Да как ты смеешь!? — Смею. — Усмехнулся Вэй Ин, складывая руки на груди. — Либо представься как подобает, либо потеряйся. Мне нужно поговорить с Первым учеником. — Я Вэнь Чао! — Сказал с таким гордым видом, будто то всё объясняло. Но лично Усяню это имя вообще ничего не говорило. Он не мог вспомнить, слышал ли его раньше или нет. Даже в его значении ничего примечательного не было. Конечно, перед отъездом Мадам Юи в ультимативной форме заставила выслушать имена и звания людей которые могут повстречаться среди приглашённых учеников в Облачных глубинах, но сам Вэй Ин её не то чтобы внимательно слушал. На самом деле было бы удивительно, если бы он хоть что-то запомнил, но узнал главное — ни один орден не отправил своих Первых наследников, а потому и сильно волноваться смысла нет. Или он так думал. Лицо Вэнь Чао, которое ещё секунду назад раздувалось от самодовольства, постепенно серело, по мере продолжения недоумённого молчания Усяня, который скорее играл лицом, чем действительно пытался вспомнить кто перед ним. Вэй Ин внутренне наслаждался метаниями ошарашенного Вэнь Чао, который то краснел, то бледнел, осознав, что его, его! Не узнали. Он хлопал глазами и ловил ртом воздух, даже не зная что сказать. На родине его ведь с полу взгляда узнавали и тут же в ноги падали. Вэнь Чжулю молча скучал. Он не выглядел и на грамм заинтересованным, не пытаясь вмешаться или хоть как-то помочь, однако почему-то не уходил. Просто безучастно стоял и наблюдал за бегающими под ногами муравьями. Вэнь Чао, наконец оклемавшись, не стесняясь повышать голос, начал кричать на стоящего в метре от себя Усяня. Смысл длинного потока бранных слов, в общем, заключался в "как ты мог не узнать Второго наследника величайшего ордена, безродная ты шваль!". Но был прерван парочкой бесшумно подошедших Ланей, среди которых был и Ванцзи. Именно он, нависнув прямо над Вэнь Чао, ледяным, но спокойным тоном и стальным золотистым взглядом, не стесняясь установить зрительный контакт, чётко произнёс: — В Облачных глубинах запрещено повышать голос, действовать импульсивно, сквернословить, использовать бранные слова с целью обидеть собеседника, говорить плохо о других, нарушать ход занятия... Он всё говорил и говорил, не отрывая взгляда, не меняя позу, да даже не моргая. Его голос ни разу не дрогнул, руки оставались сложенные за спиной, а сама спина, казалось, была ровнее линейки. В ответ Второй наследник ордена Вэнь мог лишь удивлённо моргать, выпучив глаза и съёжившись на месте в двое. Вэнь Чжулю, наконец, обратил внимание на происходящее, даже напрягся, видимо, готовый в случае чего встать на защиту своего господина, но всё ещё не вмешивался. Когда двое других Ланей обступили Чао с двух сторон, готовые чуть что подхватить его под руки, Ванцзи не терпящим возражения тоном отправил виновника прямо к Циженю и те двое Ланей молча потащили его с тренировочной площадки куда-то в сторону основного скопления домов. Ванцзи, проводив нарушителя спокойным взглядом, уже было развернулся чтобы вернуться на свой пост, однако был остановлен быстрым, но почему-то радостно-восхищённым "спасибо!", на который мог лишь кивнуть, зависнув на секунду, и только затем молча уйти. — Теперь, когда нам ничего не мешает. — Усянь вновь повернулся к Вэнь Чжулю, взглядом окидывая рассевшихся на земле адептов Цзян и Вэнь, наблюдающих за ними. — Есть мысли как занять ребят? Я бы хотел предложить устроить соревнования! Это гораздо инте... — Ладно — ...реснее чем просто дуэли. Воу, ты не будешь спорить? — Нет. — Даже притом, что я почти что оскорбил твоего адепта и по совместительству Второго наследника твоего ордена? — Не волнует. — Знаешь, а с тобой удивительно приятно иметь дело, — Удивлённо-радостно протянул Усянь хлопнув парня по плечу. — тогда давай разобъём адептов на команды по... — Он оглянулся. — Паре-тройке в каждой. Сколько нас? — Навскидку подсчитав головы, он прикинул в голове как лучше сделать, чуть прикрыв глаза. — Разбейтесь на пары. — Адепты быстро похватали друзей из своего ордена. — Вам обоим не хватает пары? — Только двое остались стоять в одиночестве — Значит будете вместе. А мы пока разберёмся с... — Он оглянулся на снова хмурого Вэнь Чжулю — Устроим полосу препятствий? — тот просто молча кивнул, — Без стихий? — Снова кивок. — Отлично! Доверишь мне постройку полосы? Ты ведь двойной маг огня и воздуха, так? — В ответ что-то согласно пробурчали. — Мне нужно несколько землесгибателей в помощь от обоих кланов, посмотрим что вы умеете! Он выбрал парочку своих и чужих и, подхватив Вэнь Чжулю под руку, потащил в сторону, где и отмечал что, как и каким образом будет сделано. Сам Первый ученик ордена Вэнь энтузиазмом не светился, пассивно следуя за Вэй Ином, но судя по всему даже не вслушиваясь в чужую речь и невпопад кивая. Четыре мага земли по указке Усяня выстроили две идентичные полосы метрах в двух друг от друга, чтобы, значиться, не мешать друг другу ни случайно, ни специально. На каждой могло поместиться одновременно до двух участников, что в теории способствовало парным пробегам. Но для начала решили остановиться на одиночных забегах. И первыми побежать должны были сам Вэй Ин и Вэнь Чжулю, показывая пример как Первые ученики, отчего первый лучился от предвкушения, а второй... Не то, чтобы ему было интересно. Вообще складывалось впечатление, что он хотел быть сейчас где-нибудь не здесь, но выбора у него не было. Усянь обожал подобные соревнования за возможность покрасоваться своими талантами. Бой бывает напряжённым, драйвовым и смазанным — это нормально, но вот та же полоса препятствий позволяет зрителям со всех сторон осмотреть участников и дарит возможность чётко разглядеть стройное поджатое тело, рельефный пресс и ярко выраженные мышцы под блестящей от пота кожей. На самом деле это была одна из причин, почему он в принципе любит раздеваться перед физическими нагрузками. Ему всегда нравилось ловить на себе взгляды зависти и восхищения, потому что это приятно и потому что он это заслужил спустя годы долгих и изнурительных тренировок. Его брат, Цзян Чэн, хоть никогда и не признавался в этом, но тоже гордился своим телом, выступая если не на равне с Вэй Ином, то очень близко к нему. Он мог бы даже сам быть Первым учеником, если бы дядя Цзян лично не попросил бы Усяня стать им. Вэй Ин даже не был бы особо против. Может быть, раньше он и возмутился бы, наивно представляя себе эту должность как простой знак почёта, но точно не сейчас, когда он на собственной шкуре понял, каково это — нести ответственность за других и быть одним из главных представителей ордена. Учить детей, конечно, весело, и платят за это солидной суммой, но и времени с силами отнимает довольно много. Не стоит забывать и о дополнительных занятиях, которые он, как Первый ученик, должен посещать. Усянь встал перед стартовой линией, ровняясь с Вэнь Чжулю, стоявшему от него в паре метров на другой полосе и присел в низком старте, ожидая свиста от одного из адептов. Верхняя одежда давно снята, обнажая чернеющие на коже татуировки, которыми он, сказать по правде, гордится, иногда неосознанно красуясь ими. Смуглая кожа, темнее таковой у Вэней, заходилась мурашками предвкушения. Волосы собраны в низкий хвост, оплетённые старой красной лентой, которую он частенько брал с собой, даже если и не использовал. Длинные волосы, это, конечно, хорошо и красиво, но делать перекаты с ними, прыгать и кувыркаться такое себе удовольствие. Цзяны обычно заплетали их в различные косички, что практически стало одной из отличительных черт адептов ордена, точно так же как точка из киновари на лбу Цзиней или странные ханьфу необычного кроя у Вэней, которые, если приглядеться, отличались от тех, что носили Лани или Не. Косички — это удобно и практично, вот только Усянь не любил заплетать самого себя, точнее сказать, он не умел заплетать конкретно себя, потому что даже не пытался, но мог бы заплести кого-нибудь другого, если бы его попросили. Важной деталью было и то, что, хоть он об этом и не говорил, но единственная кто без слов понимала насколько у него чувствительная кожа головы — была Шицзе, которая невероятным образом заплетала даже сложные причёски настолько легко и безболезненно, будто и вовсе невесомо. Поэтому по утрам, бывало, братья часто спорили кого первого сестра будет заплетать. Бывало даже, садились цепочкой: Шицзе заплетала Вэй Ина, а он в свою очередь брата. Но подобное происходило не так уж и часто, обычно являясь необходимой мерой, когда они опаздывали и понимали, что им влетит от Мадам Юй, хотя это не отменяет того факта, что каждый такой случай был презабавен сам по себе и наполнен воздушным сладким уютом. В общем, нет ничего удивительного в том, что Вэй Ин не позволяет посторонним наводить ему причёски и здесь, в ГуСу, ходит с распущенными волосами, даже если они ужасно путаются после сна или долгого рабочего дня. Из примечательного, раз уж заговорили про внешность, можно отметить и то, что он снял сапоги, отложив их в сторону вместе с верхними одеждами, а всё ради того, чтобы лучше чувствовать земные вибрации — так поступают многие маги земли, если подошва их сапог не достаточно тонка. На Южном континенте распространена обувь со специальной эластичной подошвой, в которой ходили многие маги земли, но хоть она и позволяла ощущать вибрации, однако вживую без посредников было гораздо легче. Он мог прочувствовать каждый шаг, переминающихся с ноги на ногу адептов невдалеке от себя, как разминался Вэнь Чжулю метрах в двух и это удивительным образом очищало сознание от всего лишнего, невольно заставляло сосредоточиться и собраться. Вот, размявшись, Первые ученики встали на позициях, каждый в свой полосе. Оба на низком старте, готовые здесь и сейчас положиться лишь на физическую подготовку, потому что заранее условились не использовать магию сегодня. Адепт, которого назначили стартёром, подошёл немного ближе, вставая между участниками и для галочки проверяя их положение. Вот он подносит руку ко рту. Краткий миг перед оглушительным свистом и участники срываются вперёд, сразу же последовательно перепрыгивая несколько не слишком широких, но глубоких рвов, один из которых оканчивается высокой стеной с выемками и неровностями, цепляясь за которые можно было залезть на слишком тонкий и неудобно поставленный под углом верх, с которого нужно было без раздумий прыгать дальше на стоявшие в ряд шесты, чтобы не соскользнуть. Конечно, в первую очередь они проверяли площадку. Достаточно ли широкий ров, крепкие ли у него берега, возможно ли взобраться по этой стене с помощью выступов, не осыпаются ли они, можно ли пропрыгать по шестам, на правильном ли они расстоянии друг от друга, нет ли проблем с тем что они на разной высоте — в общем, проходима ли эта полоса для адептов. После серии шестов, достаточно тонких чтобы на каждой помещалась лишь одна нога, и имеющих разную высоту нужно спрыгнуть вниз и ползком пройти метровый в диаметре туннель, идущий на пару метров под наклоном вверх. Из него надо выпрыгнуть на специально помеченный участок и, взявшись за гладкие перекладины турников, идущих горизонтальной лестницей, не используя ноги, цепляясь руками, пройти вперёд. Далее спрыгнув, пробежаться через препятствия метров тридцать и запрыгнуть сверху на ещё одну горизонтальную лестницу, но имеющую ровные квадратные перекладины, и идти снова на руках, но уже сверху, выпрямив ноги над собой. Именно в такие моменты длинные волосы были ой как некстати. Вэням-то легче, они все носят если не каре, то строгие пучки. Если подумать, у Ланей длинные распущенные волосы, собранные разве что парой прядей в пучок, закреплённые простой но качественной шпилькой. Неужели их волосы совсем не путаются от ими же созданного ветра? Может, они их мажут чем-то? Вэнь Чжулю и Вэй Усянь шли наравне нигде не задерживаясь, под подбадривающие крики своих адептов. Зрители хлопали, улюлюкали и беспрерывно выкрикивали имена бегущих, споря о том кто станет победителем. Самые смелые, в общем почти все, делали ставки, хоть и без денег под рукой. Они внимательно следили за тем, что бегуны делали и как преодолевали те или иные препятствия, чтобы затем повторить, ведь все знали, что следующими побегут уже они и падать в грязь лицом перед малознакомым орденом не хотел никто. Лани тоже наблюдали, но с виду более безразлично. Даже если кто-то из них и выбрал фаворита, мысленно подбадривая его, то лицом это никак не показал. Кто-то, по правде сказать, вообще пытался сдерживать недовольство, лишь слегка хмуря брови на такое вопиющее поведение. Маги воздуха ведь тоже все разные, со своими мыслями и мнениями, даже если они и стремятся быть похожими друг на дружку, соблюдая все свои строгие правила. Лань Ванцзи, например, хоть по нему и не скажешь, сейчас метался в противоречиях, цепко следя за смуглой, покрытой татуировками фигуре, которая проворно залезала на высокий, метров на шесть, каменный столб. Он слабо понимал своё поведение в начале занятия. Даже если никто и не заметил за фарфоровой маской спокойствия его эмоции, он не забыл этот ядовитый гнев, клокочущий в груди, когда Вэнь Чао начал кричать на Вэй Усяня. С одной стороны, этот юноша за раз нарушил чуть ли не с десяток правил, с другой — это всё же не повод злиться. Маги воздуха должны быть свободны от влияния таких разрушительных эмоций. По крайней мере, в это верил сам Ванцзи. Он пристальней необходимого следил за чужим телом и, наконец, поняв это, покраснел ушами, отводя взгляд на кучку кричащих адептов, которых, по-хорошему, стоило осадить, но он почему-то медлил с этим, даже какое-то время (пока смотрел на Усяня) не замечал их, а другие Лани, видя безразличие своего Первого ученика, тоже не лезли. Золотые глаза безынициативно блуждали от одного человека к другому, и нет-нет, но возвращаясь к Первому ученику магов воды. Он подумывал сходить сегодня на холодные источники и помедитировать, чтобы очистить разум от всего ненужного. Усянь, тем временем, почти долез до самого верха, едва-едва зацепившись за край, как часть колонны попросту треснула, за считанные моменты отколовшись и заставив человека потерять равновесие. Шест был последним испытанием, с которого нужно было спрыгнуть прямо за финишную черту, что не мешкая успешно сделал Вэнь Чжулю, кувыркнувшись в воздухе и приземлившись на ноги, как часто делал и сам Усянь, желая покрасоваться. Вэй Ин не особо горевал из-за упущенной победы, больше интересуясь самой колонной, потому что по всей видимости, трещина появилась внутри ещё при возведении, что было типичной ошибкой для многих вторичных магов земли, которым трудно определить внутреннюю структуру созданных каменных массивов. В пару грузных движений, уперев чуть согнутые ноги в привычной для многих магов земли стойке, он снёс эту колонну в сторону, самостоятельно возводя из земли новую, и уже по ней, в качестве проверки, быстренько залез наверх, откуда, тоже кувыркнувшись (но более эффектно), спрыгнул на финиш, где его уже ждал Вэнь Чжулю с двумя адептами, назначенными судьями. Один из них был тем стартёром из самого начала полосы, другой изначально ждал на финише. — Пробежим ещё раз? — Спросил Вэй Ин, не согласный с нечестным проигрышем. — Ничья. — Вкинул Чжулю, и развернувшись, пошёл к адептам. Вообще выходило, что этот парень был совсем не таким, каким его представлял Усянь. Он выглядел хмурым и недовольным, но по сути своей преисполнен безразличием, что делало его довольно скучным и до ужаса не интересным. После них по полосе с препятствием пробежали все, сначала поодиночке, затем попарно. В принципе, ничего действительно сложного не было — все ученики здесь тренировали своё тело годами. Для них это всё не более чем средненькая, такая, пробежка, по крайней мере так считал Вэй Усянь. Стоит напомнить, что на руках, ногах и талии Цзяны постоянно носят дополнительный груз — те самые поясные фляги и наручи, которые, по уставу, всегда должны быть заполнены водой, так что их мышцы всегда в тонусе. Да и сами по себе маги куда более сильны и выносливы, нежели простые люди. Там, где крестьянин наверняка отдаст жизнь, заклинатель ещё поборется и может даже выживет. Чтобы идеально управлять стихиями нужно иметь развитое тело и подходящие характеристики, вроде гибкости или стойкости. Отдельные моменты зависят от самой стихии, ведь маг изначально начинает тренироваться определённым образом для своей первой стихии, и уже затем — для второй, если таковая имеется, потому что она появляется гораздо позже. Усяню повезло — магией воды и земли он овладел ещё даже не получив имя в быту, хотя вот огонь появился сравнительно недавно. Так или иначе, физическая подготовка влияет на заклинательство самым очевидным образом, например, маги земли, привыкшие к резким и грубым движениям, не сразу могут приспособиться к эластичной плавности магии воды и наоборот. Это то, что Вэй Ин не раз наблюдал будучи Первым учеником. И сейчас, он нет-нет, но поглядывал на магов огня, скинувших верхнюю одежду вслед за Вэнь Чжулю, и невольно оценивал их, то, как они двигаются, реагируют на внешние раздражители, как перекатываются под кожей мышцы, как с разгорячённых рельефных тел стекают капли пота, задумчиво сравнивая их со своими подопечными. В какой-то момент на глаза ему попался Вэнь Нин, которого он почему-то раньше не примечал в толпе. Не смотря на средний рост, тонкие конечности и визуально хрупкий вид он, сняв слои одежд, которые будто делали его ещё меньше, словно преобразился. Конечно, скованность в его движениях прослеживалась, однако не сказать, что он был так же слаб как и выглядел, даже наоборот — он силён и строен, мало чем отличаясь от остальных, но и звёзд с неба не хватал. Вообще, если так посмотреть, казалось, он был немногим лучше стандартного адепта, но почему-то чутьё Вэй Ина, то самое, которое часто спасало его от наказаний и проблем, тихо и настойчиво твердило, что парень-то не так-то прост, однако и не опасен для Усяня. Желание поболтать с ним частично можно назвать праздным интересом, однако было что-то ещё. Почему-то он нравился Вэй Ину, и не как партнёр, а скорее как товарищ, пусть они и знакомы всего день. Они пообещали друг другу поболтать о личных тренировках после того, как официально объявят расписание, так что незадолго до окончания занятия, когда другие были заняты тем, что пытались пробежать дорогу на скорость с добавлением условий, вроде зрителей, пытающихся сбить участников водой или двигать сами препятствия, которые, вообще-то, всё ещё состояли из земли и камня, Усянь подошёл к одиноко стоящему Вэнь Нину и предложил зайти к себе в гости. А на удивлённый взгляд лишь пожал плечами: — Я вчера толком никаких вещей и не достал из походных сумок. Мне нужно ведь обустроить комнату, а то будто бы никто и не заселился в неё. И Вэнь Нин не долго думая согласился, так что и с занятия они ушли вместе. Честно говоря, сам Вэй Усянь не особо понимал собственный восторг по поводу Вэнь Нина. Это даже было подозрительно? Почему-то этот парень внушал умиротворение и вместе с этим глубокое доверие. Просто не верилось в то, что он мог бы наврать или предать. С другой стороны, если пораскинуть мозгами, Усянь уже ощущал нечто подобное раньше, по отношению к другим людям. Будто ещё до первой встречи они уже были хорошими друзьями. Обычно, это ощущение взаимно. В Юньмэне этот феномен называют "родственными душами", но он не шибко распространён. Знает ли Вэнь Нин о подобном? Стоит, наверное, поговорить об этом. Усянь преспокойно впустил в свою комнату нового друга, кивая на скомканную, но тем не менее заправленную кровать и чуть напряжённо плюхнулся рядом. Почему-то смутившись, он, всё ещё улыбаясь, хоть уже и немного неловко, потёр горячую шею под влажными после занятия волосами. — Слууушай, у тебя нет ощущения, будто мы давно уже знакомы? — И очень внимательно вперился взглядом в лицо напротив, слегка приблизив собственное. К своей дикой радости, в чужих смоляных глазах он помимо удивления заметил и толику узнавания, а затем и мягкое веселье. Тёмные короткие волосы огладили шею, едва задев плечи, когда юноша поспешно закивал, подбирая слова, но не найдя ничего лучше, чем короткое, но весомое "да!", сказанное со всей серьёзностью. Уверенные чёрные глаза встретились с радостными серыми и тут же заискрились от удивления, когда Усянь буквально накинулся на него с объятиями, повалив на кровать. — Ты моя родственная душа! Я так рад встретить тебя! Вэнь Нин с явным вопросом повернулся к сжимающему его парню, и Вэй Ин наскоро пояснил, посмеиваясь: — Мы были близки в прошлой жизни. Ты встречал раньше других таких людей? Усянь резво вскочил, подымая за собой пискнувшего друга и закружил с ним по комнате, громко и беззаботно смеясь и побуждая Вэнь Нина робко, но счастливо улыбаться. Когда они, наконец, присели перевести дух, молодой маг огня, отдышавшись, припомнил последний заданный и вопрос и слегка покачал головой: — Молодой господин Вэй первый, к которому я чувствую подобное. И смущённо улыбнулся. — О! Я рад! Нет, то есть, это грустно, что ты не встречал других, но мне нравится быть твоим первым. Я бы познакомил тебя с другими, но, они далеко отсюда. Но по возможности обязательно познакомлю! Обещаю! На что получил полный благодарности взгляд. — Спасибо. Жаль лишь, что надолго они остаться здесь не могли — скоро настанет время ужина, о чём недвусмысленно громко намекали недовольные животы уставших, но даже так лихорадочно взбудораженных парней. Рассмеявшись, они быстренько поправили смятые одежды и растрепанные волосы, выскочив из комнаты навстречу прохладному горному воздуху, да направились ужинать. Буквально потащив за руку не сопротивлявшегося парня к столам занятым Цзянами, Усянь усадил Вэнь Нина рядом с собой, хлопками по столу привлекая внимание своих адептов. Те, прервав свои тихие разговоры, пытливо оглянулись на подсевшую парочку, видя счастливую улыбку Первого ученика и по инерции улыбаясь в ответ, готовые внимательно слушать. — Так! — негромко начал Вэй Ин, хлопая ладонями по столу, — Это, — он указал на другая, одновременно с этим подтягивая его ближе, чтобы дать рассмотреть своим парням. — моя родственная душа, Вэнь Нин. — П-привет. Окружающие адепты Цзян, радостно отозвались в один голос, игнорируя недовольные и заинтересованные взгляды адептов других орденов: — Привет Вэнь Нин! — И тут же дружно рассмеялись. Довольный Вэй Ин тем временем продолжил: — Поэтому, — Он шутливо пригрозил пальчиком Цзянам, всё ещё улыбаясь до ушей. — не смейте его обижать и не дайте другим это делать. Те понимающе кивнули, приподнимая свои чашки, будто в них была налита брага: — Выпьем за знакомство! — И, даже не морщась, опрокинули этот невозможно горький чай. Вэнь Нин держал свою чашку, польщённый, но от смущения как рак красный, слегка прячась от взглядов за Усянем. На протяжении всего ужина ему улыбались и, на удивление, делали комплименты, втягивали в разговоры или задавали вопросы. Но всё это было так просто, ненавязчиво и с улыбкой, что не любивший лишнего внимания и от природы робкий Вэнь Нин расслабился, вслед за Вэй Ином втягиваясь в компанию. Когда они снова вернулись в комнату, он даже чувствовал лёгкое эйфорийное опьянение, пусть даже и капли в рот не взял. Его самого вновь усадили на кровать, а Усянь пошёл наконец разбирать свои вещи, предусмотрительно доставая первым делом свечи, потому как за окном уже мало по малу наливалась темень. Некоторое время они уютно молчали, пока Вэй Ин не заговорил, развязывая шнурки на походной сумке и вынимая сложенную одежду. — Я рад встретить тебя здесь. Вэнь Нин, потирая занывшие из-за слишком долгой улыбки щёки, подорвался ему помочь, открывая пустой шкаф. — Не стоит, молодой господин Вэй, я р-рад не меньше. Они на пару раскладывали одежды по полкам. Хотя Усянь и не хотел напрягать гостя, отнекиваясь от помощи, но Вэнь Нин оказался на удивление настойчив, вынудив Первого ученика принять это как данность. Рубашки, штаны, нижнее бельё, мантии и прочее аккуратно занимали свои места в основном как раз благодаря Вэнь Нину, ведь сам Усянь не шибко заморачивался, кидая всё вместе. — У тебя много тёмной одежды. — Ай, не люблю ходить как все во всём фиолетовом. Да и чёрный цвет мне по нраву. Он стройнит и на нём пятна почти не видны. Вслед за этим, всё так же вместе, они доставали из сумок и другие вещи. Например, скудный набор для каллиграфии, которым заинтересовался Вэнь Нин. Вэй Усянь пожал плечами: — Я просто не люблю писать, да и почерк у меня ужасный, в отличие от сестры и брата. Или когда Вэй Ин достал пару деревянных фигурок животных, ставя их на настенные полки: — Их сделал мой брат. Я уже говорил, что он любит вырезать по дереву? У нас много его фигурок дома. Он любит дарить их нам, но постоянно это отрицает! Отдельно прошлись и по оружию, занявшему своё место на навесных держателях. Это были в основном клинки разной длины, которых позже предстояло ещё почистить от соли, после такой долгой морской поездки. Никогда не видевший юньмэнское оружие Вэнь Нин даже вызвался помочь, говоря, что был бы рад ознакомиться с ним. Как оказалось в Цишане распространены так называемые "катаны" и прочие подобные, с которыми магов огня обучают сражаться. Длинные и тонкие клинки, совсем не похожие на оружие других орденов. Лепеча что-то про точильные камни забавной формы, Усянь неожиданно нахмурился, всматриваясь внутрь почти что пустого последнего мешка. Вэнь Нин, с улыбкой присевший рядом, не преминул заметить заминку Вэй Ина и волнуясь не мог не спросить: — Что-то случилось, господин Вэй? Тот, с не верящим взглядом порылся внутри, следом осматривая комнату и разочарованно вздыхая: — Я забыл свою флейту. Эх, а ведь хотел тебе сыграть что-нибудь. Здесь, — Он кивнул на окно. — слишком тихо. — Ох, вы говорили, что играете на... Д-дицзы, так? — Можно просто "ди", это поперечная флейта с шестью отверстиями. Я хотел взять её с собой сюда, чтобы не прерывать практику игры на ней, но забыл. — У в-вас так же как и у ордена Лань п-принято играть на инструментах? — О, нет, это просто моё хобби. Меня научила Шицзе. Когда я был маленьким, я постоянно во всём старался подражать своей сестре. Она заботилась обо мне с братом и для нас была благословлённой Солнцем дочерью Луны, поэтому мы ловили каждое её слово. Она может и не была так уж старше нас, но учила хитростям магии воды, этикета, кулинарии и искусства. Благодаря ей Цзян Чэн увлёкся каллиграфией и резьбой по дереву, а я начал рисовать и играть на флейте. Он ненадолго задумался, затем встал, закидывая почти пустой мешок в шкаф к остальным и утягивая Вэнь Нина на кровать. — Я сегодня планировал написать письмо Шицзе, как раз попрошу и флейту прислать, а то здесь для меня слишком тихо. Мне нужно о многом ей рассказать, наверняка ей будет интересно. За окном стремительно темнело, уже загорелись уличные фонарики и как-то незаметно вспыхнули в комнате свечи, зажглись ивовые благовония, отменно отпугивающие насекомых. — Скоро отбой, не так ли? Не могу поверить, что хоть кто-то может ложиться в девять, но всё равно придётся уже закругляться. Тебя проводить? — Н-не стоит беспокоиться, господин Вэй. Минши адептов Вэнь расположены неподалёку. — Тогда ладно, — Вэй Ин подскочил с кровати, с хитрыми глазами подавая парню руку. — давай хоть до двери провожу. И перед самым выходом, всё так же не отпуская запястье Вэнь Нина, неожиданно обнял его, стремясь разом передать ему всю свою радость за вечер, и получил может поначалу и неловкие, но сильные объятья в ответ. Проводив взглядом исчезающего в темноте друга, Усянь закрыл дверь, немедля пробираясь вглубь комнаты. За окном, как он заметил и раньше, не раздавались ни привычные стрекотания насекомых, ни шорохов снующих людей, ни особого озёрного перезвона воды, который ты ни с чем не спутаешь хоть раз услышав. Как жаль, что он не мог нарушить тишину переливами флейты. Стянув немного бумаги из общей стопки и достав кисть с тушью, он уселся за стол, замирая над чистой страницей. С мечтательным взглядом покусывая кончик кисти, он, чуть согнувшись, макнул её в чернильницу, позволяя излишку стечь, прежде чем со счастливой улыбкой начать выводить привычные прыгающие иероглифы: "Здравствуй, дорогая Шицзе!... "