Магистр в мире Аватара

Не Хуайсан был интересным, но странным (в хорошем смысле слова) собеседником. От того уверенного и знающего себе цену юноши, с которым Вэй Усянь познакомился тогда в беседке, остались лишь чуть лукавые глаза, с хитрецой выглядывающие из-под веера, а на его место пришёл не менее умный, но будто совершенно обычный бесталанный паренёк, каждый раз вытягивающий своё "Вэй-сюн!" при встрече или в диалоге, пугливый и часто ноющий. Особенно заметно это было на публике, когда из Не Хуайсана будто выцветает излишне плавная, часто неприметная глазу, манерность, сквозящая в движениях. Тон тоже неумолимо менялся. При, казалось бы, том же голосе, интонация разительно отличалась. Слова подрагивали, лексикон плавал. Словно этот человек на досуге сменил себе кожу или завёл двойника. Впрочем, почему-то Усянь всё равно был уверен, что это абсолютно тот же парень, что и тогда, в их первую встречу, хотя и не мог понять причину перемен. Почему-то казалось, что его поведение в их первую встречу было своеобразным "выходом из шкафа", показом настоящего своего лица перед началом долгой костюмированной вечеринки, на которой нельзя предстать перед другими участниками без своей маски, изящно скрывающей личность. Но с чего такая честь? Не Хуайсан не похож на человека, стреляющего себе в ногу из-за минутной слабости, а значит, себя настоящего он показал намеренно. Главный вопрос: "зачем"? Вариант того, что в первую их встречу Незнайка (Усянь только позже понял, почему он так себя величает) показал лишь очередную маску даже не рассматривался — слишком уж хорошо лицо подходило телу, гармонично — услужливо подсказало подсознание. В противовес же этому, обычное поведение Второго наследника ордена Не, к которому все настолько привыкли, что и внимание не обращали, казалось лично Вэй Ину наигранным, а образ шаблонным. Особо не интересуясь учёбой, которая, как предполагал сам Усянь, не была для любителя вееров хоть сколько-то сложной, Не Хуайсан часто клевал носом на лекциях и редко когда мог дать правильный ответ на вопрос учителя, заходя в библиотеку лишь в поиске сборников поэзии. На тренировочном поле он показывал себя ничем не лучше, навыками и способностями не дотягивая даже до самых слабых из адептов внутреннего круга, имея плохую физическую подготовку и не шибко глубокое понимание стихии, являясь при этом потомственным чистым магом земли, как и его старший брат, ныне являющийся главой ордена Не и по совместительству сильнейшим магом земли во всём мире (уступая лишь Аватару в этом плане) — Не Минцзюэ. Вообще, учитывая мощную наследственность, вероятно, при должном старании, Не Хуайсан мог бы стать гораздо сильнее, но это явно не то, к чему лежало его сердце. А лежало оно у него к живописи, литературе, загадкам, сплетням, вкусным яствам, изящным одеждам... И, несомненно, веерам, потому что без них он не ходит. Таких людей редко можно встретить среди адептов буквально любых орденов, что уж говорить об ордене Не. Не Хуайсану очень повезло родиться в семье, которая может дать ему все блага для жизни. По сути, он мог бы прожить как "солёная рыба" всю жизнь, если бы старший брат насильно не заставлял его овладеть воинским и заклинательским ремеслом. Частично из-за этого Незнайка и спрятался в Облачных глубинах под благовидным предлогом "обучения". Но, возвращаясь к главному вопросу, какой вообще прок может быть в том, что Усянь знает другую его сторону? Конечно дело может быть и в самих разговорах, всё же будучи осведомлённым, Вэй Ин являлся человеком с которым можно было без проблем болтать в любом своём амплуа о чём угодно, и, как оказалось, они оба нуждались в хороших собеседниках. Естественно, у Вэй Усяня не было проблем с поиском жертвы собеседника, он так-то мог бы поболтать даже с камнем, но слышать ответы на вопросы и видеть реакцию на слова гораздо приятней. Усяню нравятся люди, способные не отставать от него во время беседы и поддерживать любую тему разговора хотя бы потому, что их мало, неприятно мало. С Вэнь Нином и Вэнь Цин он, так уж вышло, в основном говорит о жизни, воспоминаниях, опыте... Напротив, почему-то с Незнайкой они ненамеренно избегали этой темы, крайне редко выдавая крохи незначительной информации друг о друге в ходе беседы. Например то, что Вэй Ин часто бывал в башне Золотого карпа или, что Не Хуайсан пишет рассказы. Вэй Усянь не особо любит письмо и всё с ним связанное — это несложно понять по почерку. Ужасному, скачущему и кривому почерку. Однако, почитать рассказы он всегда был не прочь, если, конечно, они интересные. Помимо всего прочего, он часто брал заказы на иллюстрации к книгам, так что и с писателями он взаимодействовал нередко. Как оказалось, Незнайка под чужими именами приложил руку к созданию многих сказок и кратеньких историй, часть которых Вэй Ин знал не понаслышке, но хотел пойти дальше — написать нечто весомое, может, в нескольких томах и самое главное — совсем не в обычном жанре. Фактически, такого жанра просто не существовало, а потому и названия не было, и это до чёртиков заинтересовало Усяня. Само описание мира, пусть спутанное и нескладной, но привлекало внимание своей... Необычностью? Возможно, Не Хуайсан задумал устроить литературную революцию, учитывая всю инновационность его идей, основанных, по сути, на собственных снах. Например, скажем, не было никаких стихий, но были "светлые" и "тёмные" силы, мертвецы могли подниматься из могил, а люди жить вечно. По миру бродили духи, но совсем не такие, к которым привыкли мы. Нет аватара, о котором обычно романы и писали... Чем больше Усянь слушал, тем больше понимал. Конечно, беседа не на один раз, они возвращались к ней каждый раз как встречались. Почему-то все их разговоры так или иначе сводились к роману. Усянь даже добровольно предложил нарисовать иллюстрации, или, хотя бы, наброски. Иногда казалось, будто всё это он уже где-то видел, но, скорее всего, чувство дежавю было лишь обманом излишне разыгравшегося воображения. Не Хуайсан хотел написать о герое, которому пришлось встать на тёмный путь ради победы в войне и защите близких, но сюжет пока ещё был лишь наброском, а потому Незнайка был открыт к новым идеям. То же касалось и описания мира. Парни могли часами сидеть и обсуждать буквально: живые трупы, оружие "заклинателей" (людей с теми самыми силами, которые для удобства назвали энергией Ци), существ, проклятия и, конечно, порядки. Как вам мир, в котором есть непринятие отношений между парнями? Это ведь так странно! Но не страннее того, что заклинатели в перспективе бессмертны и могут жить вечно, имея более сильное и стойкое тело. А ещё они летают на мечах! Это была случайная идея, которая понравилась обоим и они решили добавить и её тоже. Но на этом никто не остановился. Если уж решили рвать шаблоны, то нужно идти до конца. Как насчёт того, что главный герой, тот самый тёмный заклинатель, окажется убит бывшими соратниками и спустя много лет воскреснет? Хотя Усянь и Не Хуайсан ещё не придумали как это реализовать, но они в активном поиске. А повествование будет разделено на прошлое (вплоть до смерти) и настоящее (после воскрешения), но они не как обычно будут идти по порядку, а тасоваться между собой. Усянь частично взял на себя придумывание всяких монстров и чудовищ - уж слишком хорошо у него получалось это, а сам Не Хуайсан сосредоточился на остальных аспектах мира. Например, он решил сделать вместо стран с орденами просто группку орденов с подконтрольными им землями, чтобы персонажи были ограничены определёнными территориями. Архитектура, фэн шуй, мода и еда так же легла на его плечи. Честно говоря, Вэй Ин даже и не заметил, как из простого комментатора чужих безумных идей он стал полноценным соавтором. Даже согласился дать своё лицо главному персонажу. Не Хуайсан сказал, что тоже себя впишет, но не на главную роль. — Слушай-слушай, а какая разница между орденами здесь? — Спросил Усянь, очерчивая на бумаге большую область, поделённую на пять сегментов. — У них ведь нет разницы в стихиях, есть только белая Ци и чёрная Ци, которую они не изучают и вообще порицают. — В боевых стилях, я думаю. — Задумчиво почесал голову Не Хуайсан, выводя в своей тетради всё, что они к этому моменту понапридумывали. — Если мы оставим те же ордена, то, например: у ордена Не, в отличие от остальных, будет сабля. — А у Цзиней ятаган и у Вэней катана? — Чёрт, не знаю, Вэй-сюн. Я думаю, у них не должно быть особой разницы в оружии, учитывая, что в отличие от настоящих орденов эти расположены чуть ли не в притык. — Но у всех должны быть мечи, да? — Может быть? По крайней мере, на прямых и длинных мечах летать легче, чем, скажем, на копьях или кинжалах. — Звучит логично. Значит, можем взять за стандарт Юньмэнские мечи цзянь? Они прямые и симметричные, имеют двустороннюю заточку. — Можем пока записать это, а потом обсудим подробнее. Но, возвращаясь к расположению и культурным особенностям, что нам делать с орденом Вэнь? — Думаю, стоит его тоже приобщить к остальным. Если все ордена развивались одновременно и столь близко друг к другу, значит имеют в своей структуре общий шаблон. Ох, а нам стоит оставить иерархию и структуру настоящих орденов или создать свою? — Лично я не вижу проблемы в том, чтобы оставить. А если что в процессе внесём в изменения. Кстати, может для удобства как-то переиначим названия орденов? — В смысле придумаем новые? — Нет-нет, смотри, здесь же нет стран, как таковых? — Ну да. — Вот, может, чтобы мы не путались, ордена объединят в себе названия собственные и своих стран? Типа, Цишань Вэнь или Юньмэн Цзян. — А так же Цинхэ Не, ГуСу Лань и Ланьлин Цзинь? Звучит неплохо, мне нравится. Получается, ордена будут конкретно править на своих территориях? И никаких других правителей? — Так будет легче, если мы хотим устроить войну. Кто, кстати, будет агрессором? — Цишань? Если верить истории, народ огня часто бросал вызов другим. — Но то же, вроде, было по культурным и территориальным причинам? А здесь почему? — Чтобы править? — Звучит скучно, но пусть будет. В общем, два творческих человека нашли друг друга.

***

Вэй Усянь нередко получал наказания. Это было для всех обыденным явлением, если вспомнить о его непреодолимой тяге к приключениям. Зачастую проблемы находили его даже когда он сидел на жопе ровно, так что в любом случае было без разницы. Сам он считал, да и сейчас считает, что каждый может творить всё, что угодно, если готов нести за это ответственность, так что в глубине души он не возмущался о назначенных наказаниях, но с виду так и не скажешь. Играть на публику и выводить окружающих из равновесия было его излюбленным занятием, а благодаря подвешенному языку и хорошему словарному запасу, он вполне мог заговорить оппонента до смерти, жалуясь на "несправедливое" наказание и канюча насчёт "невыносимых" условий, капая на стальные нервы Лань Чжаня, которого после происшествия с вином назначили следить за исполнением этого самого наказания. Вообще не похоже, что Ванцзи его вообще слушал, внимательно читая какой-то свиток напротив Вэй Ина. Его внешний вид как обычно не имел изъяна, а взгляд сквозил равнодушием, но это не мешало Усяню продолжать разговор. На самом деле, говорить долго об одном и том же Первый ученик ордена Цзян не любил, как-то незаметно для себя меняя темы, особенно, стоило лишь ненадолго прервать разглагольствования, вырисовывая очередной сложный иероглиф или вглядываясь в перечень правил ордена Лань перед собой, откуда он и списывал в свой свиток цепочки неровных строк, силясь найти место на котором он остановился. Задания на переписывания чего-либо вообще были не в фаворе у Вэй Усяня, от них он всеми правдами и неправдами старался откреститься, чуть ли не самолично предлагая вместо них какой-нибудь физический труд. Что уж говорить, если вместо письма Вэй Ин предпочёл бы даже соскребать с кораблей обрастание, что было далеко не самым приятным процессом, учитывая, что моллюски ужасно воняют. — Знаешь, Лань Чжань, — После очередного небольшого перерыва вновь подал голос Усянь. — я всё никак не пойму какой вам прок от того, что я сейчас делаю. Лань Ванцзи ненадолго перевёл на него свой взгляд, мельком посматривая на чужое сосредоточенное лицо и чёрную кисть, выводящую ряды иероглифов, но затем вновь возвращаясь к свитку в своих руках, упорно делая вид, что он не обращает внимание на слова юноши перед ним. Маг воздуха говорит спокойно и будто безразлично, не отрывая глаз от текста перед собой, словно всё происходящее было самым обычным делом и он не разрывался между раздражением и невольной радостью от того, что они проводят время наедине. — Вэй Ин нарушил правила и должен понести наказание. Эмоции Лань Чжаня ещё со вчерашнего вечера были неожиданно непостоянны, с непривычки впадая из крайности в крайность. Без сомнений он знал, что рано или поздно Вэй Усянь-таки выкинет что-нибудь эдакое, но всё равно произошедшее недавно выбивало из колеи. Волна за волной накатывала злость, негодование и раздражение, стоило лишь вспомнить вопиющие нарушение с полдюжины правил ордена за раз, и видя на лице виновника что угодно, но только не раскаяние. Однако помимо этого, вскоре пришло осознание, что Ванцзи не может долго злиться, да и даже толком не умеет, а потому негативные эмоции в большинстве своём канули в лету, оставляя за собой лишь неприятное горькое послевкусие. А на смену им пришла незваная радость, когда Лань Чжаня назначили проконтролировать виновника в библиотеке. Всё же раньше встречи парней были мимолётны, а беседы коротки, из-за чего Лань Чжань немного завидовал Вэнь Нину и остальным адептам, вечно крутящимся неподалёку от Вэй Ина. — Да я не про это. — Махнул свободной рукой Усянь, закатывая глаза и тут же убирая спавшую на глаза чёлку. — Наказание наказанием, но почему писать нужно именно правила? Какой в этом толк? Лань Чжань поднял чуть заинтересованный янтарный взгляд, едва выгибая бровь, но поглощённый размышлениями Вэй Ин не заметил этого, левой рукой почёсывая склонённую над столом шею и продолжая выводить откровенно кривые иероглифы. — Я имею ввиду, — Продолжил он, будто объясняя что-то ребёнку. — что для ордена в целом это бесполезная трата бумаги, чернил и доступной рабочей силы. — Он глухо постучал по пергаменту кончиком ногтей. — Ты хоть знаешь, сколько стоит бумага такого качества? Я вот да. Но вместо того, чтобы занимать её текстами уже разрушающихся со временем трактатами, вы тратите её на правила, которые провинившийся всё равно не запомнит. В конце года подобная расточительность ведь как пить дать выльется в кругленькую сумму бесполезных трат, без которых вы вполне могли бы обойтись. — Он окинул взглядом фигуру перед собой, с тихим неудовольствием замечая чужую незаинтересованность. — Я должен сидеть здесь и писать без шуток тысячи правил, которые я забуду стоит лишь сделать шаг за порог отсюда, и которые, в общем-то, никому в ордене не сдались, вместо того чтобы реально приносить пользу. — Он выпрямил спину, разминая занывшие плечи и с видимым удовольствием прохрустел костяшками, возвращаясь к письму. — У нас такой хернёй не страдают. — Нецензурные выражения запрещены в Облачных глубинах. Вэй Ин чуть улыбнулся, найдя подтверждение того, что его всё-таки слушают и как ни в чём не бывало продолжил: — Видимо, я ещё не дошел до этого правила или уже забыл. У меня крайне плохая память. — Он пожал плечами. Лань Чжаню хватило лишь одного взгляда на чужие иероглифы, чтобы понять, что парень именно на этом правиле и остановился. Второй нефрит недовольно поджал губы, но промолчал, решив сначала дослушать парня до конца. А тот и продолжил, нагло улыбнувшись и прекрасно видя, что Ванцзи заметил его маленькую ложь. — Обычно наказания у нас зависят от Старейшин. Кто-то наказывает болью, как Мадам Юи, но тут надо сильно провиниться, а так, в основном, нам поручают что-то полезное. Кто-то драит казармы, склады и прочие рабочие помещения, кто-то приводит в порядок корабли нашего флота, кого-то определяют на кухню, кого-то в библиотеку - переписывать старые свитки или просто снимать с них пыль... Конечно и у нас есть условно бесполезные наказания, вроде стояния на коленях в зале предков. Мы с Цзян Чэном там уже давно все ноги отсидели. Но это наказание не приносит ордену убытков, не так ли? — Он слегка склонил голову, прикрывая глаза и поддаваясь старым воспоминаниям. Вмиг неуловимо улыбнулся по-другому, теплее. Но вскоре вновь продолжил. — Наверное, для меня, принадлежащего ордену, который выбрал своим цветом фиолетовый, немного лицемерно говорить это, но мы хотя бы не тратим невероятное количество денег в бесполезное позёрство как Цзини. Я, конечно, понимаю, что для блистательного ордена Лань деньги и богатство не стоя́т в приоритете и не сто́ят того, чтобы лишний раз из-за них волноваться, но вы бы очень помогли общему бюджету, идущему на, в том числе, еду и лекарства, пересмотрев некоторые свои взгляды, ты так не думаешь, Лань Чжань? Наконец вновь подняв взгляд и прекратив делать вид, что читает, Лань Ванцзи просто кивнул и сказал: — Время твоего наказания не подошло к концу, возвращайся к работе. — Лань Чжааааань! Ты меня вообще слушал? — Мгм. В Облачных глубинах запрещено поднимать голос. — Но видя проступившую в чужих глазах обиду всё-таки продолжил. — Я спрошу у брата на счёт твоих слов. — Правда? Было бы неплохо. Не то чтобы я стремился лезть в дела вашего ордена, просто я частенько бывал на индивидуальных лекциях Шицзе и брата - наследников ордена, так что волей-неволей, но запомнил какие-то вещи. Умение работать с финансами очень важно для наследников ордена. Я, как Первый ученик, тоже был обязан посещать некоторые занятия. Это всегда отнимало уйму времени. Теперь у меня его гораздо больше. Ванцзи снова кивнул и вернулся к своему свитку, посчитав разговор законченным. Вообще, будет враньём сказать, что в этот момент он мог сосредоточиться на чтении, но Лань Чжань хотя бы пытался, стремясь заглушить шёпот собственных мыслей и навязчивых желаний. Он не должен потакать ни чужим причудам, ни своим собственным, особенно когда его прямым текстом попросили приглядеть за смутьяном, не позволяя тому творить бесчинства. Усянь же, едва нацарапав ещё две строчки отложил кисть на подставку, привлекая внимание юноши в белом: — Всё, я устал, мой лимит на сегодня истрачен. Всё тело ломит от застоя. Продолжу завтра. — Ты не дописал. — Трёхста правил для первого раза достаточно. Все три тысячи я до отбоя всё равно не успею, не думаю, что это в принципе возможно. Нельзя заниматься одним и тем же слишком долго - теряется концентрация, а вместе с ней и результативность. Я себя знаю, если сейчас продолжу - только время потеряю, и тебя доставать даже больше обычного от скуки начну. — Он вдруг хитро улыбнулся. — Или тебе нужна здесь моя компания? Чуть подумав, Ванцзи с некоторым сожалением кивнул, возвращаясь к своему свитку: — Можешь идти. Усяня как ветром сдуло, только и слышно было: — Спасибо, Лань Чжань! — В Облачных глубинах запрещено кричать. Но его уже никто не слушал.

***

— Я, кстати, так и не спросил, понравился ли гребень с рисунком твоей сестре? — Спросил Вэй Усянь, разливая краску по небольшим чашам. — Конечно, Молодой господин Вэй. Скорпион получился очень красивым. Большое спасибо. — Вэнь Нин, в свою очередь, расставлял сосуды с остатками красителей под стеночкой до следующего раза, чтобы те не мешались во время рисования. — Конечно красивым! — Усянь наигранно вздёрнул нос, заставляя друга тихонько рассмеяться. — Тебе спасибо, что пришёл сюда помогать. — А что будем рисовать? — Озеро лотосов. Нам повезло, что потолок не стоит на балках и расположен довольно высоко, иначе было бы сложно. — А почему лотосы? — У меня дома они прям за окном моей спальни растут, так что когда я задумался о будущем рисунке, решил выбрать их, а к ним и озеро. А там и рыбок нарисуем, и всякие травинки, а на травинках стрекоз и прочих букашек. Но это уже на стенах будет. — Сколько займёт времени разрисовать весь потолок? — Несколько месяцев, в крайнем случае четыре, я думаю, если каждый день тратить на него по несколько часов. Начнём с той стены. — Он указал в сторону входной двери. Помоги аккуратно передвинуть туда стол. Юноши в четыре руки принялись двигать мебель, не прекращая общения. — Я слышал, Молодого господина Вэя наказали? — Ох, да, меня поймал Лань Чжань, когда я уже после отбоя направлялся в свою комнату с вином. Вэй Усянь взял в руки подходящую кисть, остальные засунув за пояс, и залез на стол, стоило лишь скинуть сапоги, а со стола на стул. Кивком он попросил Вэнь Нина подать первый сосуд с зелёной краской. — Где вы в Облачных глубинах достали вино? Алкоголь же запрещён правилами! Вы спускались в Цайи? — Знаю-знаю, мне Лань Чжань все уши об этом прожужжал вчера. Нет, я бы не успел спуститься за вином и вернуться до полуночи, а тогда едва ли десять часов стукнуло. Прошлым вечером Вэй Ин, невероятно измучившись со свечами, грифелем зарисовал на этой стене растительность, а на потолке водяные разводы, отметив всё, что сегодня будет покрыто краской. — Но откуда тогда? — Секрет! О-о-о, видел бы ты его в тот момент! Мы почти подрались! — Правда? Вы в порядке? — Ну конечно! Не беспокойся, большую часть времени мы просто кружили вокруг друг дружки. Рисование, особенно на вертикальных поверхностях - дело тонкое, не стоит спешить и добавлять слишком много за раз. Сегодня Усянь нанесёт лишь один слой краски, не добавляя тени и оттенки - чтобы всё правильно высохло. — А что стало с вином? — Из-за Лань Чжаня я пролил половину. Он хотел вылить и оставшееся, но я его опередил и просто всё выпил. Прямо на его глазах! Он был чертовски зол и не менее шокирован! — Усянь говорил об этом с плохо скрываемым восхищением, смешанным с довольством в голосе. Выводить обычно безразличного Ванцзи на эмоции было не просто весело, но ещё и почему-то приятно. Вэнь Нин сел на пол рядом, готовый в любой момент подать другу чашу с другой краской, и достав небольшой нож, начал стругать из кусочков брёвен те самые брусочки и пластинки "тренажёров" для магии огня. Те что он сделал ранее уже были испорчены, неудачными попытками валяясь в ведре с водой в углу комнаты. — Вы уже отбыли своё наказание? — Да какое там, — Он махнул плечом. — я должен несколько раз переписать все три тысячи правил под присмотром Лань Чжаня! На это понадобится минимум месяц! И скинуть это на кого-другого не выйдет, как я обычно делаю. — Ты заставляешь других выполнять свои наказания? — Вэнь Нин озадаченно поднял взгляд на друга, запрокинув голову. — Желающие мне помочь сами находятся. — Вэй Ин, почувствовав чужой взгляд, оторвался от стены и сам опустил глаза вниз, успокаивающе улыбаясь. — Обычно в обмен на помощь перед контрольной. Знаешь, адептам куда интереснее слушать мои лекции, нежели старика. А идти в библиотеку не хочет никто. — Каждый вновь вернулся к своему занятию, на последок обменявшись тёплыми улыбками. — К слову говоря, если надо будет - тебе я бесплатно лекцию прочитаю, мне не сложно. — Спасибо, но пока для этого нет необходимости. — Ну, ты всегда знаешь к кому обратиться. У тебя нет никаких проблем с учёбой? — Не беспокойтесь, Молодой господин Вэй, я далеко не так умён как вы, но вполне сносно понимаю предоставленный Старейшиной Лань материал. — Ты мне льстишь. — Усянь фыркнул. — И совершенно недооцениваешь собственные способности. — Ну что вы, Господин Вэй, вами многие заслуженно восхищаются за способность ответить на любой вопрос Старейшины Циженя так легко, понятно и смешно, что в пору вас самих ставить в учителя. — Ну всё-всё, не смущай меня. — Парень постарался сказать это как можно шутливее, но в самом деле он всё же едва видно зарделся, краснея щеками. — Нет, правда! — Вэнь Нин вновь поднял взгляд, размахивая руками, но всё ещё помня о ноже, аккуратно заворачивая его лезвием внутрь, даже если шанс поранить Вэй Ина был невероятно мал. — Я бы предпочёл видеть у лекторской доски вас, нежели Старейшину Лань. Вы всегда рассуждаете над вопросом так живо, интересно и красиво, что невольно внимаешь каждому слову! — Ну всё-всё, прекращай! — Парень замахал руками, прося своего друга остановиться. Вэнь Нин, тихо посмеиваясь, уже было отвернулся, возвращаясь к своему занятию, как сверху раздалось скорее удивлённое, но всё же чуть огорчённое "Ах!". — Что-то случилось, молодой господин Вэй? — Да... Тц, краской на себя капнул, всё в порядке. — Он оглядел свой голый торс, на котором теперь отчётливо виднелась зелёная клякса. — Какая жалость, что я не додумался взять с собой свою рабочую одежду для рисования - она давно уже измазана вдоль и поперёк и эти пятна уже банально не отстирываются. Хм, может Шицзе сможет прислать её? — О, вы ранее говорили, что ваша сестра прислала вам флейту? — Ах, да, я хотел показать её, — Он указал локтём на противоположную стену. — вон, на полке, чёрная такая. Вэнь Нин, отложив нож с деревяшкой под стол, чтобы никто случайно на него не наступил, и подошёл к навесной полке, где заметил рядом с Чэньцин ещё и распечатанное письмо, но из вежливости не тронул его, хотя Вэй Ин к этому моменту вновь не отрывая взгляда сосредоточился на рисовании. Однако присутствие здесь этого письма, а, точнее, дата его отправки, которая была довольно отчётливо написана на конверте сверху, наводило на мысли. — Вы ведь буквально недавно отправляли письмо? Как так вышло, что ответное, да ещё и с посылкой, пришло так быстро? — А, — Он дёрнул плечами. — всё благодаря одному летающему петуху. — Лицо Усяня непроизвольно скривилось, словно он вкусил лимона. — У мой Шицзе есть свой Зверь-хранитель - Бао Донгэй. Удивительной прыти птица, быстро летает и не страшиться больших расстояний, но вредный, аж жуть! Я бы, даже сказал, вдвойне вредный. — Я слышал, что это Вороний орёл, правильно? — Ага, вот только питомец сестры двухголовый. — Так это правда? Я думал это лишь слухи и преувеличения. — Чистейшая правда. — Усянь кивнул и, сделав на стене ещё один мазок, вскоре продолжил. — У него действительно от рождения две самостоятельные головы и он правда гораздо больше своих собратьев. И обе головы, кстати, очень вредные. Он только с Шицзе милый и пушистый, а остальным приходится задабривать его мясом и вкусняшками. — Так это он принёс флейту? — Ага, вот только... Вороние орлы - птицы далеко не глупые, а у него и вовсе две головы, так что за свою работу он требует платы. Письма Шицзе он доставляет добровольно, но стоит только кому-то, например, мне, захотеть отправить сестре письмо - сразу начинаются разборки, потому что без мяса он отказывается доставлять письма, даже если его как раз нужно отправить домой. А где я ему мясо в Облачных глубинах найду? Пришлось отдавать ему печенье, которое мы купили когда спускались в Цайи. И брал он его с таким видом, будто делает мне просто огромнейшее одолжение! Наглая птица! Если бы не Шицзе, мы с Цзян Чэном уже давно бы ему все перья повыщипывали. — Ворча и восклицая, Вэй Ин даже не заметил, как ему на грудь прилетело ещё пару капель краски. — Думаю, это взаимно. — А он ещё прилетит? — Конечно. Хочешь его увидеть? Ложью будет сказать, что он плох собой. Но вот когда конкретно появится - одним Львачерепахам известно. Он может прилететь глубокой ночью, рано утром или в разгар дня - всё возможно. — А откуда он знает дорогу до Облачных глубин? — Шицзе взяла его с собой, когда вместе с Цзян Чэном и дядей Цзяном приезжали сюда. У него просто невообразимо хорошая память, а я говорил, что он злопамятный? Так вот, он злопамятный. Клянусь, он помнит каждый косой взгляд, брошенный на него когда-либо. И мстит при каждой возможности. — Парень сдвинулся в сторону, опасно зашатавшись на стуле, но выстояв. — Впрочем, ещё его можно задобрить его же изображениями, потому что самолюбие у него явно павлинское. — А у вас есть Зверь-хранитель? — У меня-то? Нет, к сожалению, я ещё не нашёл себе животного спутника. У нас в ордене Цзян, в отличие от Лань или Вэнь, нет общего хранителя, вроде их летающих зубров или ваших огненных драконов, которых каждый адепт получает ещё в детстве. Обычно мы сами находим себе Зверей-хранителей, полагаясь на судьбу. Шицзе случайно нашла покинутого родителями двухголового птенчика, который вряд ли бы выжил в дикой природе, и по доброте душевной приютила. Моему брату в детстве, после моего появления в ордене, купили детёныша ищейки, потому что я... Побаиваюсь собак и дяде Цзяну пришлось отослать подальше любимых щенков Цзян Чэна, и со временем они так привязались друг к другу, что тот стал его Зверем-хранителем. Я тоже полагаюсь на судьбу, пусть даже уже и вырос. — А ты бы хотел себе Зверя-хранителя? — Ну конечно! Это ведь так круто иметь существо, понимающее тебя куда лучше любого человека, которое будет бесконечно тебе преданно так же, как и ты ему. Дядя Цзян много рассказывал об этом, он ведь тоже в детстве нашёл своего Унаги, когда тот ростом был с небольшую змейку. — И ты ни разу не пытался самостоятельно найти себе Зверя-хранителя? — Ну почему же? Пытался. Вот только ни к кому так и не прикипелся. Мы, Цзяны, часто берём под своё крыло всяких раненых и больных зверушек или детёнышей, оставшихся без родителей, и как было у моей сестры, есть шанс, что вы образуете связь. Но у меня так ничего и не вышло. В конце концов далеко не все чудовища могут стать хранителями, что уж говорить о зверье, чей интеллект гораздо ниже. — Как ты думаешь, если у тебя появиться Зверь-хранитель, каким он будет? — Упрямым! Как я! И смелым. И быстрым, я думаю. — Он будет летать? — Было бы неплохо, но существ, исключая птиц, способных на это, очень мало. Я думаю, он будет наземным? Может, саблезубый лосе-лев? Я считаю их крутыми. — На сколько я помню, они живут на территории Цинхэ? Далековато. — Ага, в Цинхэ вообще большое разнообразие наземных чудовищ. У нас вот, в основном все земноводные да морские. — А вы бы не хотели себе такого? — Даже не знаю. С одной стороны, учитывая, что я живу в стране испещрённой озёрами и реками и являюсь магом воды, иметь кого-то умеющего плавать и много времени проводящего в воде - удобно и практично. Но с другой стороны, если я хочу отправиться повидать мир, такому существу будет сложно меня сопровождать. А ещё, земноводные на суше обычно медленные. — Я тут сейчас вспомнил, вы слышали о громадном зоопарке в Цинхэ? — Тот, что находится близ второй столицы нации Земли? Конечно. Там, говорят, собраны твари со всего света. Думаешь, будет хорошей идеей сходить туда за своим Зверем-хранителем? — Или просто погулять. Он настолько огромен, что занимает далеко не одну долину! Самая яркая достопримечательность Ба Синг Се! — Ну вот, теперь я хочу туда пойти, так не честно! За что ты так со мной, Вэнь Нин!? — Притворно взвыл Усянь, поворачиваясь к другу всем корпусом и протягивая уже пустую чашу, в которой доселе плескалась зелёная краска. Вэнь Нин подскочил и аккуратно забрал её, следом протягивая такую же, но уже с тёмно-коричневым цветом. Теперь, когда Вэй Усянь повернулся, стал виден его торс в зелёную крапинку, что выглядело довольно комично, и Вэнь Нин поспешил найти тряпочку, что бы вытереть краску с кожи до её высыхания. — Молодой господин Вэй, нам надо вытереть это. — Ой, не волнуйся, её не так уж и сложно убрать. — Не спеша принимать следующую тару с краской, он вытащил из ворса кисти, которой рисовал последние полчаса, излишек зелёного. Плотная масса цвета травы, переливаясь на свету и всё время меняя форму, зависла в воздухе над левой ладонью, позволяя убрать уже сухую и чистую кисть за пояс к остальным. Освободившуюся правую руку он протянул к стоящему в углу комнаты ведру с водой, и, перебирая пальцами, заставил тонкий ручеёк от туда взмыть в воздух, направляясь к Усяню. Вода скользнула по груди, забирая с собой всю краску и оставляя после себя лишь чистую, но немного влажную кожу, которая тот час покрылась мурашками от холода. Добавив в этот ручеёк ещё и тот остаток краски с кисти, Вэй Ин направил его обратно в ведро. Вэнь Нин, восхищённо наблюдая в сторонке, стиснул в руках чашу и непроизвольно спросил: — И так можно? — Конечно. Маги воды управляют водой и, пусть с некоторыми огрехами, могут контролировать... Субстанции, имеющие в своём составе воду. Например: сок растений, духи, туман или грязь. Последней, кстати, ты в теории тоже можешь управлять. Не пробовал? Вэнь Нин покачал головой. — Надо будет тебе для разнообразия и с этим поработать. Поверь, по ощущению, управлять грязью совсем не то же самое, что и просто кусками камня. Смешиваясь с водой, земля приобретает новые свойства и совсем уж не привычное поведение. — Например? — Заинтересованно спросил парень, всё-таки передав чашку и уместившись обратно на пол у стола, круча в руках красивую флейту. — Ну, для мага воды грязь становится тяжёлой и неповоротливой. Ей гораздо сложнее управлять. Для магов земли грязь становится неудобно нестабильной. В смысле, ммм, она теперь тоже, как и вода, вечно норовит потерять форму и расплескаться. Возможно позже ты и сам заметишь, но оторвать грязь от пола полностью для мага земли невероятно сложно, часть всё равно будет стекать вниз плотным потоком как бы ты ни ухищрялся. — Усянь окунул в коричневую краску кисточку поменьше и начал выводить неровные квадратики рогоза и камышовые перья. — Помимо этого, грязь очень хрупкая, поэтому, она не совсем подходит для боя или обороны, скорее как отвлекающий манёвр, помогающий сбить врага с толку или вывести его из равновесия. Мой тебе совет, как от Первого ученика Первого ордена Нации воды - всегда обращай внимание на грязь под ногами. Высуши своей магией огня если необходимо, но никогда не стой во влажной грязи сражаясь с магом воды. Поверь, ты даже не успеешь заметить, как земля буквально выскользнет у тебя из-под ног. — Благодарю за совет, Молодой господин Вэй. — А, пустое. Любой более-менее опытный маг воды скажет тебе то же самое. Твоя сестра, кстати, ведь тоже владеет этой стихией, она не изучает боевые направления? — Нет, — Вэнь Нин покачал головой. Откладывая флейту в сторону и доставая из-под стола нож с деревяшкой. — она никогда не интересовалась ничем кроме медицины, хотя, ей говорили, что у неё неплохой боевой потенциал. — Правда? Какая жалость. Как по мне, если ты можешь научиться сражаться - лучше это сделать, на будущее. Мало ли как карта ляжет. Моя сестра, например, вообще не обладает ни потенциалом, ни талантом в магии воды, из-за чего мы с братом очень за неё переживаем. — Ну, А-Цин прошла базовую боевую подготовку и её всегда сопровождают воины при работе в поле. А так, она всё время сидит в четырёх стенах, так что боевая магия никогда не была необходима для неё. — А ты? Почему ты стал воином? У тебя есть способности для боя, но с тем же успехом ты мог и лечить людей. В конце концов не все лекари владеют магией воды, а с твоей гениальной сестрой ты мог бы стать довольно образованным в этой сфере. — Он ненадолго остановился, поняв как это звучит. — Не то, чтобы я порицаю или вроде того, просто интересно. — В детстве сестра постоянно защищала и прикрывала меня, хотя мы были ровесниками. Я хотел стать сильнее, когда вырасту, а потому всерьёз взялся за магию огня. — О, понимаю. Мы с братом тоже в детстве клялись стать самыми сильными, чтобы всегда быть рядом и защищать Шицзе. И у нас получилось, если подумать. Я стал Первым учеником ордена, брат - второй после меня сильнейший адепт и правая рука сестры в управлении орденом. Хотя, — Он невесело улыбнулся. — ей ведь никогда не требовалась защита. Она всегда самостоятельно решала проблемы и заботилась о нас. Мы просто тоже хотели быть ей полезными. Вэнь Нин мягко улыбнулся, поймав взгляд Вэй Усяня. — У вас хорошая семья. Парень с кисточкой застыл, растроганно покраснев. — Да... Думаю, ты прав.