Магистр в мире Аватара

Первые пару занятий Вэнь Нина с Вэй Усянем проходили не без его сестры. Она сидела в тенёчке неподалёку, делая вид, будто очень занята чтением свитков и выписывании чего-то в свою тетрадь кусочком грифеля (который одолжила у Вэй Ина) и нет-нет, но поглядывала на парней, скользя смоляным взглядом по их лицам. В это время года вечера удлиняются и солнце дольше держится над горизонтом, осветляя лица юношей на площадке. Они решили чередовать стихии отдавая часть своих, обычно, двухчасовых занятий на изучение сначала магии огня, а затем и земли. Иногда, на какую-то стихию выделялись все два часа, но скорее в порядке исключения. Частично, Вэнь Цин сидела здесь ещё и потому, что из них троих только она могла без лишней суеты избавить Первого ученика ордена Цзян от ожогов. Но времени, которое она могла потратить на парней было не так уж много, а потому ближе к концу ей приходилось уходить, и она нередко при этом гнала парней вместе с собой на ужин или напоминала о времени, если те с головой уходили в тренировки. Как оказалось, работать с грифелем было легче и удобней, чем с тушью, даже если она не привыкла к этому инструменту и часто марала об него свои бледные пальцы, когда обвязанная вокруг стержня бархатная красная тряпочка слегка сползала с непривычки. На самом деле, не то чтобы присутствие Вэнь Цин было действительно необходимо, всё же на занятиях с магией огня они, по сути, лишь разучивали движения, а не применяли их на практике, крайне редко зажигая огонь. С таким же успехом она могла и вовсе остаться в библиотеке или, наконец, отоспаться в Минши, которую в качестве исключения делила с братом. Хотя комнаты им, конечно, выделили разные, пришлось повозиться над тем, чтобы им дали разрешение на совместное проживание под одной крышей. Потому что у неё нет и не было никакого желание отдавать своего брата на растерзание остальным Вэням, даже если те ему ничего не сделают — старая травма, в связи с которой она всё равно сидит здесь под деревом и будет, вероятно, продолжать — потому что не может перестать волноваться. Из-за занятий с магами земли в прошлом, на которых она по ряду причин не присутствовала, её брат стал ещё более неуверенным в себе и начал даже хуже контролировать стихию земли. Их методы по отношению к итак заикающемуся пареньку были достаточно жестоки, чтобы на некоторое время он тихонечко закрылся в себе, и Вэнь Цин до сих пор терзало чувство вины за это. С тех пор она не доверила своего брата магам и вообще незнакомцам. Но… В какой-то момент после церемонии Дарения Вэнь Нин начал постоянно говорить о Первом ученике ордена Цзян — добром и крутом парне, с которым он подружился. Это было, по меньшей мере, подозрительно, учитывая, что её брат обычно побаивался людей, а потому практически не имел друзей. Конечно, были люди, которыми он интересовался и с которыми мог перекинуться парой слов, но это было сложно назвать дружбой, максимум приятельством. Обычно, любые контакты с Вэнь Нином разбивались об его природную пугливость и робость. Многие не хотели с ним общаться в виду его заикания, а те бесстрашные, что пытались как-то использовать или запугивать парня встречались лицом к лицу с куда более пугающим авторитетом Вэнь Цин. Всё же, даже Вэнь Чао старался лишний раз с ней не ссориться, что заметно било по его гордости, но выбора у него не было. Были и те, кто пытался подобраться к ней через брата. От таких тоже редко когда оставалось хотя бы мокрое место. В конце концов, орден Вэнь защищает её как свою жемчужину, оказывая покровительство, пока она является лучшим лекарем в стране и, предположительно, мире. Иногда титул приносит проблемы, а иногда пользу. Будучи выходцами ордена Вэнь, но с раннего возраста сиротами, двойняшки не имели нормальной защиты за спиной; по мере взросления и им приходилось пробивать свой путь к счастью через тернии. Не самые приятные времена, но тем не менее они позволили детям достигнуть своих высот благодаря усердию и таланту. Вэнь Жохань сколь угодно может быть непредсказуемым и странным, но его политика особого отношения к талантливым людям позволила Вэнь Цин прочно занять высокое место в ордене и получить немалый вес своему мнению, несмотря на родословную, за что она в кой-то веки была благодарна Главе ордена. К сожалению, её брат на воинском поприще не достиг таких уж успехов, но она всё равно гордилась им, видя, какие усилия он день ото дня прикладывает, чтобы стать лучше и сильнее. Причём, Вэнь Нин, в отличие от многих других адептов, сосредотачивает своё внимание не только на физических способностях, он также изучает науки и учится у сестры премудростям медицины. Вообще, любые его действия на фоне Вэнь Чао выглядят достижением, но не будем об этом. В любом случае, из-за способностей Вэнь Цин к ней часто пытались подобраться люди других Великих орденов или аристократия со всего мира, включая королевские семьи, поэтому она, и в особенности её брат, всегда находились в зоне риска. Ничего удивительно в том, что и к этому новому мальчишке она отнеслась глубоко скептически. И на первую с ним встречу шла как на войну, готовая ко всему. Впрочем, стоит отметить что кое-что она всё же о Вэй Усяне узнала заранее, поболтав с приезжими целителями из ордена Цзян. Они, в особенности их главная, имеющая довольно тяжёлый характер и мрачное чувство юмора, что позволило ей с Вэнь Цин быстро найти общий язык, описали его как чересчур энергичного и шаловливого, но добродушного паренька, который всегда горазд пошутить, но никогда со злым умыслом. И он действительно оказался неплохим, скорее забавным. Ей хватило одной только беседы с ним, чтобы понять, что он, так-то, неплох. Почему-то своим видом Вэй Усянь внушал доверие, улыбаясь во весь рот и сверкая серыми глазами. Он необычный и экстравагантный, но в то же время простой и понятный. И он действительно хочет дружить с Вэнь Нином, а это уже больше, чем то, что делали большинство людей, с ней знакомых. А ещё, как позже выяснилось, это из-за него Вэнь Чао наказали в первый же день и тот получил письменный нагоняй от отца, что понравилось вообще всем Вэням, кроме одной истерички, лежащей в то время в лазарете с вывихом лодыжки. Благо, проблем у Усяня после этого быть не должно. Вэнь Чао, конечно, невероятно гордый идиот (и с этим очень сложно поспорить), вечно строящий из себя невесть что, но впадать в немилость отца он трусит, поэтому в основном сидит ниже травы, тише воды, лишь иногда устраивая удивительно непродолжительные и не особо громкие истерики, которые довольно быстро стихают, стоит лишь на горизонте появиться адептам в белом. Почему-то он их не просто опасается, а конкретно побаивается, но это даже хорошо. Ему полезно. Есть ведь исследования о том, что страх способствует развитию мышления. Немного польстил гребень, который, как оказалось, они выбрали и разрисовали специально для Вэнь Цин в качестве подарка. Даже не польстил, а, скорее, тронул, пусть она в этом и не признается. Совсем простой, но качественно вырезанный, без лишних деталей, гладкий, приятного тёмного оттенка, отдающего красным — всё это было как раз тем, что ей нравилось. Однако, красивый силуэт скорпиона, выполненный золотым, добавлял в общий вид свою изюминку, враз делая его куда более приятным глазу, будто этот гребень был создан для этого рисунка и без него казался бы незавершённым. Хотя, больше всего ей нравился не сам подарок, а затраченные на него усилия. Им ведь нужно было сначала найти подходящий гребень в бесконечной вереницы лавочек, наполненных всяким женским барахлом, подобрать соответствующую краску и потратить время на то, что бы нарисовать, хоть и без лишних деталей, но красивый силуэт золотого скорпиона. Вэнь Нина парень действительно учил и делал это правильно. Он предположил проблему исходя из собственного опыта преподавания будучи Первым учеником, и основываясь на всё том же опыте и личных соображений, предложил решение. Затем сам составил комплекс упражнений, подобрал приёмы и тренировочные движения, которые нужны именно Вэнь Нину. Сам его подход отличался от всего, что она видела раньше, настолько мягкий и позитивный, что становится искренне радостно за брата. Усянь очень терпелив и феноменально разговорчив, всё время подбадривая её брата и разглагольствуя на разные темы, чтобы отвлечь Вэнь Нина от неудач. Нередко он рассказывал о собственных промахах, которые преследовали его по мере взросления, чтобы показать, что он ничем не отличался от своей родственной души, и это на самом деле было невероятно мило с его стороны, особенно если вспомнить, что он, так-то, довольно гордая и самолюбивая персона, любящая хвастать своими достижениями направо и налево. Меж тем, он никогда не ведёт себя легкомысленно, даже предлагая вместо нормальной тренировки какие-то игры, которые, как оказалось, реально приносят пользу. Для Вэнь Цин было очевидно, что Вэнь Нину нравятся эти тренировки, что он ждёт с нетерпением каждую следующую, а девушка, может, и закатывая глаза, но радовалась вместе с ним. С Вэй Усянем, в действительности, приятно просто общаться, как и говорил Вэнь Нин. У него хорошее чувство юмора и множество забавных историй, да и сам по себе он был умён и сообразителен. Самоуверенный и самовлюблённый, правда, слегка, но тем не менее умеющий восхищаться чужими заслугами. Правда, правила он, ввиду свободолюбивого нрава, всем своим естеством игнорирует, за что частенько бывает наказан, но сам факт того, что он на протяжении почти недели действительно проносил в Облачные глубины алкоголь вызывало невольное уважение. Причём, судя по всему, это не первая и далеко не последняя его выходка, учитывая с каким азартом он о ней рассказывал. Плюс ко всему, она узнала и о размалёванном потолке, потому что её брат не умеет хранить от неё секреты. Но, честно сказать, она скорее восхищена, чем раздражена этой шалостью. Усянь ведь положил глаз даже на стену послушания, просто пока ещё не придумал как и чем её украшать. Ладно, честно говоря Вэнь Цин нравилось проводить время в компании этих двух так же, как и им нравилось приглашать её на ужин или чай, однако как у целителя, причём фактически главного в делегации от ордена Вэнь, у неё было много работы и мало свободного времени, не то чтобы она жаловалась, но всё-таки неприятно выходило. Она всеми правдами и неправдами открестилась бы от этой должности, желая без лишней ответственности просто поехать и обменяться опытом с лучшими целителями из других орденов, если бы не её брат, которого из-за недостатка таланта не хотели отправлять в Облачные глубины. Пришлось идти на компромиссы, но она в любом случае не оставила бы его одного в том гнезде стервятников. Причём самое бесящее, что ту истеричку — любовницу и по совместительству невесту Второго наследника ордена Вэнь, чьё имя Вэнь Цин, честно говоря, даже не потрудилась запомнить, Вэнь Чао провёз вообще без вопросов, хотя она им сдалась как пятое колесо телеге. Ну, зато они заняты друг-другом большую часть времени и не мешают остальным, хоть что-то хорошее. Иначе Второй наследник ордена Вэнь капал бы на мозги всем и постоянно, как умеет лучше всего прочего, а подсыпать ему снотворное не всегда получается — плавали, знаем. К слову говоря, когда Вэнь Цин узнала, зачем Вэй Ину нужно было столько алкоголя — поворчала насчёт вредных привычек и чужого неумения заботиться о собственном здоровье, но предложила несколько хороших альтернатив не бьющих по печени и сердцу. Всё же далеко не один вид трав расслабляет тело и наводит сон не влияя, при этом, на организм и иммунную систему, так что теперь Усянь по вечерам пьёт чай. Много успокаивающего чая. Конечно, он не засыпает в девять, для него это вряд ли возможно, но теперь ложится лишь немногим позже полуночи и по большей части достаточно высыпается, чтобы иметь возможность самостоятельно доползать до класса по утрам. Она никогда не одобряла подобные пагубные привычки, но с другой стороны и не была столь категорична по отношению к ним. Всё же, она тоже человек и небольшие слабости были не чужды ей. Впрочем, ей гораздо легче отказаться от спирта, травы и табака, чем обычным людям, потому что она знает реальный вред от них. Она видела лёгкие курящего и печень пьющего вживую, так что ей не составило труда поклясться никогда не доводить до подобного состояния организм свой и своего брата. Вероятно, теперь в этот воображаемый список входит и Вэй Усянь, потому что было бы грустно потерять его теперь, когда брат, да и она сама, что уж греха таить, нашли себе родственную душу. Да, есть подозрение, что между ней и парнем тоже стоят чувства, пришедшие из прошлой жизни, но не такие же сильные, как и между ней и её братом, или между Вэнь Нином и Усянем. Но, думается ей, они наверстают этот момент со временем. А даже если они не являются родственными душами, это в принципе не мешает им стать таковыми в этой жизни и вновь встретится в следующей, не так ли? Возвращаясь к теме вредных привычек, с Вэй Ином дела обстоят сложнее, чем с её братом, который никогда не проявлял интерес к чему-либо такому. Усянь любит пить и никакие последствия его не стращают, но, по крайней мере, он хотя бы не пытается споить окружающих, разве что в шутку. И он не курит ни табак, ни прочие травы, включая галлюциногенные, но, если послушать истории его жизни, складывается стойкое ощущение, что у него есть все задатки адреналинового маньяка. И у этой теории удивительно много подтверждений. Создаётся впечатление, что не будь он связан своей должностью Первого ученика, он бы не оставил ни одно из трёх тысяч правил не нарушенным, начиная с самого первого дня его здесь пребывания. Его ведь не пугают ни наказания, ни их последствия, что уж говорить про его периодические вылеты из класса. Может, Вэнь Цин и целитель, но от прочих адептов, состоящих на обучении непосредственно у Циженя, она была наслышана о бесконечных спорах между Старейшиной и Вэй Усянем. Мало кто мог вывести этого старика из равновесия, но у него получалось, причём с завидной регулярностью, что тоже невольно заставляло её ощущать нечто вроде восхищения, только уже смешанного с некоторым азартным интересом. Всегда любопытно, что он выкинет в следующий раз. И Вэнь Цин с удовольствием послушает очередную до нелепости забавную историю об этом задорном юноше.

***

Пожалуй, Не Хуайсану нравилось жить в Облачных глубинах чуточку больше, чем в резиденции ордена Не — Нечистой Юдоли. Да, здесь невероятное количество правил и ограничений, да, здесь приходится учиться у, скажем честно, не самого приятного наставника, и да, здесь нельзя повеселиться вдоволь. Однако, что немаловажно, здесь нет его брата — Не Минцзюэ, а значит никто ему не мешает заниматься любимыми мелочами. Не Хуайсан, по правде говоря, не ненавидит своего брата и был бы не против проводить с ним больше времени, но у Не Минцзюэ есть какая-то нездоровая, по мнению Незнайки, мания — сделать из своего младшего брата, который и саблю-то толком поднять не может, достойного воина и мага земли. Дома, в Цинхэ, Не Хуайсану приходилось постоянно тренироваться и выслушивать бесконечные упрёки в свою сторону, причём не только от брата. Здесь же, что же, очень удобно, что у Ланей столько правил поведения, не позволяющих оскорблять или как-либо принижать других. Конечно, в Храме магов воздуха бывает довольно скучно, особенно учитывая, что выпивка и азартные игры запрещены, но это не фатально. В основном у Незнайки всегда есть чем заняться. Помимо каллиграфии, стихосложения и писательства — тех вещей, на которые брат всегда бросал презрительно-пренебрежительный взгляд, здесь достаточно обширная библиотека для изучения астрономии, например, или чтения поэзии. В свободное время Не Хуайсан так же практикуется в росписи вееров и искусстве оригами, даже если у него не особо хорошо получается. Не стоит забывать, что даже в таком тихом омуте водятся свои черти. Ведь, как говорится «слухами земля полнится», не так ли? Незнайка всегда в курсе всех событий и довольно легко ориентируется в происходимых у адептов страстях, и у него есть куда сливать информацию. Собственно, именно благодаря этому его маленький бизнес всё ещё не накрылся медным тазом. Лани не так хладнокровны и возвышенны, как их считают и какими они желают казаться. Они всё же люди, пусть и скованы строгими правилами с самого детства. Многие из них - тихие бунтари, которые сплетничают, веселятся и отдыхают за закрытыми дверьми в компании тех, кому действительно доверяют. Впрочем, есть и те, которые действительно олицетворяют собой и девиз ордена, и его порядки. Для обывателей это, например, Старейшины, а также наследники ордена, один из которых уже заменил отца на посту Главы. Хотя, и им не чуждо ничего человеческое. Особенно если мы говорим о Лань Сичэне. О! С ним Не Хуайсан знаком давно и не понаслышке. Всё же, как наследники, они обязаны были с тех пор, как получили бытовое имя, присутствовать на ежегодных собраниях кланов и собраниях Великих орденов, а потому просто не могли не знать друг друга. К тому же, Лань Сичэнь и Не Минцзюэ имеют тёплые дружеские отношения, как самые молодые главы кланов в этом поколении, ещё и ровесники. Поэтому, конечно, Не Хуайсан неплохо знал Двух Нефритов. Это прозвище, кстати, он сам когда-то давно и придумал, а окружающие его распространили. Братья, хоть и имели внешне схожую внешность, но, как и сам Хуайсан со своим старшим братом, абсолютно разные характеры. Вассал солнца никогда не переставал улыбаться, имея проницательную и хитрую, но добродушную и отзывчивую личность. Он всегда шёл навстречу всему новому, даже если это значило пойти против мнения Старейшин и, являясь мастером полемики, в большинстве споров выходил победителем, не изменяя своей мягкой улыбке и тёплому располагающему голосу. Его младший брат, напротив, хоть тоже не был обделён интеллектом, но был слишком прост и прямолинеен, а главное — пассивен, не пытаясь перечить или выражать Старейшинам своё мнение. Эмоции его всегда прятались за нефритовой маской отстранённости и спокойствия, хотя, некоторые вещи указывали на то, что он далеко не так безразличен, как привык выглядеть, но особенно ярко это начало проявляться с появлением Вэй Усяня. Вэй Ин был парнишкой презабавным. Умён, весел, находчив и бесстрашен — вот, пожалуй, то впечатление, что складывается о нём с первого взгляда. Он болтлив, но всё ещё как собеседник приятен. Казалось бы, легкомыслен, но вдумчиво подходит даже к самым простым и тривиальным вопросам. Не боится идти на рожон, но всегда обдумывает свои шаги и планирует пути отступления в случае чего. Прекрасно разводит людей на эмоции и шикарно владеет словом, всё ещё при этом имея дружелюбный и приветливый характер. Он стал отличным собеседником и приятелем для Не Хуайсана и многих других адептов, которым посчастливилось с ним познакомиться. Включая Лань Ванцзи. Вообще, судя по всему, это пока ещё мало кто заметил, но обычно беспристрастный взгляд золотых глаз теперь повсюду следует за Вэй Ином. Лань Чжань относится к нему куда приветливей и снисходительней, чем к другим адептам даже собственного ордена. И это уже казалось само по себе интересным, но Незнайка предпочёл пока что просто пронаблюдать. Он любил драмы, но не любил в них вмешиваться. Жалко, что пока ещё рано создавать тотализатор на их отношения. В комнате Не Хуайсана есть все удобства для жизни — на высоких стеллажах расставлена маленькая библиотека книг и обширная коллекция вееров, а шкафы вмещают множество изящных и красивых нарядов. На стенах висят прекраснейшие и оттого невероятно дорогие пейзажи, выполненные краской, тушью и углём, а в полу есть несколько тайников с алкоголем. Идеально. В углу комнаты стоит высокий держатель с парой золотых клеток, вмещающих воробья-попугая и голубую сойку — его любимцев, привезённых из Цинхэ. Конечно, держать на территории Храма домашних животных было запрещено, однако у этого правила была оговорка насчёт посыльных птиц, коими эти двое и являлись. Несмотря на малый размер, они достаточно умны и проворны для того, чтобы исполнять указания и разносить прикреплённые к ним письма. А ещё они обе красиво поют, но зачастую молчат, давно наученные не открывать клюв без дозволения. Всё-таки не зря же они были любимцами, хотя у Не Хуайсана было довольно много птиц дома. На атласных простынях под одеялом, прямо у подушки лежит маленькая зелёная плюшевая жаба, вязаная из пряжи и набитая гусиным пухом, с простым и глуповатым дизайном - любимая игрушка детства, с которой он никогда не расставался, куда бы не ездил, не имея возможности уснуть без неё. Она уже порядком прожила и из-за того, что изначально сделана неумело, давно бы развалилась, если бы Хуайсан о ней не заботился, но даже так он никогда не выбросит её. Эта Жабка так же его любимая собеседница, которая в каменных стенах Нечистой Юдоли всегда терпеливо выслушивала все его жалобы, мысли и планы. Она же первая узнала, что все мысли Второго наследника в последнее время всё чаще вертятся вокруг странных снов, повторяющихся из раза в раз. Они начались пару недель назад, за несколько дней до приезда адептов Цзян и продолжаются каждую ночь без исключений. Сумбурные, скомканные, часто непонятные, они рассказывали странную историю о незнакомом парне прошедшим через войну и смерть, но тем не менее вернувшемся в мир живых. Ни одна деталь из снов не выветривалась из головы даже по пробуждению, хотя события шли вразнобой без капли последовательности и их для понимания приходилось записывать и разбирать, иначе зудели в голове и вертелись по кругу, мешая заниматься своими делами. Из этих записей и родилась идея написать роман. Довольно соблазнительная, как для писателя. Ничем, кроме как подарком свыше подобное не назовёшь, вот только… Ладно бы события разворачивались вокруг персонажей — это было бы понятно, но в своих снах Незнайка видел людей, знакомых или нет. Он видел себя, брата, братьев Лань и… Вэй Усяня в главной роли до того, как они с ним вообще познакомились. Он видел совсем для себя незнакомых, но тем не менее, на проверку, оказывающихся действительно существующими людей. Это пугает, особенно потому, что внятного объяснения просто быть не может. Не существует способа влиять на сны и Не Хуайсан отлично это знал. Даже вещим сном подобное не назвать, потому что тот мир из сна совсем отличается от этого. Те события просто не могут произойти на самом деле. А главный герой из снов, кстати, характером оказался таким же, как и Вэй Усянь из реальной жизни. С которым Не Хуайсан нашёл в себе смелость подружиться. Ныне они даже пишут книгу общими усилиями. И вот что странно, все те идеи, что предлагал Усянь чертовски походили на то, что Незнайка видел в своих снах, при том, что самому Вэй Усюню ничего подобного не снится, на сколько парень мог судить. Сам Вэй Ин пока ещё не понял, что обсуждают они за чашкой чая собственных родных и знакомых, живущих в тех же орденах, но с улыбкой предложил назвать главного героя в свою честь и дать ему похожую на свою судьбу. Их сюжет обрастает деталями всё больше, но пока ещё они обсуждают только моменты до смерти героя. Его жизнь, юношество, семью. Не забывая также и о войне, и о заклинательстве, и о Тёмном пути, как они его прозвали. Усянь рисует образы персонажей, оружия, дизайны талисманов и мертвецов, по наитию предлагая то, что Незнайка уже видел или ещё увидит позже в своих снах. Да, это действительно станет революцией, как Усянь и говорит, если они смогут это дописать, вот только... А что на самом деле они пишут? Честно говоря, несмотря на весь свой энтузиазм, иногда Не Хуайсан хотел никогда не видеть этих снов. Тамошние события... Не самые приятные. Иногда Второй наследник просыпался в слезах помня виденные там реки крови, чужие смерти, выжженные пустыни. Отвратительные последствия войны. Последствия собственного невмешательства. С недавних пор, он начал чаще пить. Очень пригодились стратегические запасы под досками его комнаты. Было очень приятно просыпаться отдохнувшим, а не липким от пота и дрожащим от страха даже раньше пяти часов. Он надеялся, что когда они допишут этот несчастный роман, видения оставят его. Очень надеялся. В реальности тоже мало хорошего. Он наконец вошёл в брачный возраст, теперь и его лично, и его брата задалбывают предложениями о браке. Конечно, связать жизнь с Не Минцзюэ мало кто хотел, а вот его младшего брата считали хорошей партией, но пока что Второму наследнику удавалось открещиваться от этого. На самом деле, у Не Хуайсана был один человек на примере, которого он считал похожим на себя, а потому достаточно подходящим, но это были лишь мысли, навеянные брагой. Всё же вряд ли старший брат согласился бы на этот брак. И он мог бы привести к ненужным проблемам. Стоит сначала посмотреть и подумать. Всё же наблюдать и выжидать Незнайка умел лучше всего прочего.

***

С тех пор как Вэнь Нин приехал в Храм магов воздуха, некоторые вещи в его жизни потерпели изменения, но он не чувствовал себя хуже из-за этого. Само по себе это место дарило умиротворение, а тишина накрывала маревом спокойствия, даря ощущение будто он находился в приятной полудрёме. Окружающие пейзажи радовали глаз, хотя незнакомая обстановка наводила нервозность. А больше всего пугало обилие незнакомых лиц в белых одеждах, отчуждённо вышагивающих в своём темпе по своим делам. Конечно, никто из них не был плохим и не пытался лезть к робеющему в их присутствии юноше из ордена Вэнь, а потому маг огня в конце концов приспособился, уже не вздрагивая, стоит лишь кому-нибудь из них подойти к парню. Маги воздуха, стоит сказать, даже оказались в большинстве своём милыми людьми. Они никогда не повышали голос, не грубили и не закатывали глаза на Вэнь Нина, просто преспокойно молчаливо ждали ответа на свой вопрос или в мягкой форме спрашивали о чужом самочувствии, когда Вэнь Нин слишком сильно терялся и не мог даже слова вымолвить из-за заикания. Но это не отменяло того факта, что их лица обычно ничего не выражают, словно адепты Лань ходят в нефритовых масках. Особенной проблемой был ещё и тот факт, что как для урождённого цишановца, гусуланьские черты лица были плохо различимы, а одно и тоже безэмоциональное выражение лица делало только хуже. Зато диалект у них был удивительно приятным и мягким, даже учитывая монотонный голос. Говор Усяня, если сравнивать, был куда как грубее, хотя это нивелировалось весёлым тоном. Вэнь Нин всегда старался смотреть на мир с позитивной стороны, искренне веря, что ему улыбнутся в ответ, хотя обычно такого не происходило. А потому, появление весёлого, общительного и дружелюбно настроенного к Вэнь Нину Первого ученика магов воды Вэй Усяня, походило на большой подарок со стороны судьбы, которому он был очень благодарен. Раньше никто, не считая сестры, не улыбался ему так ярко и открыто, не стискивал в медвежьих объятьях, не интересовался его мнением и желаниями, не приглашал нарушать правила и не представлял другим как важного для себя человека. В ордене Вэнь парня зачастую игнорировали или относились позитивно-нейтрально, из-за его неконфликтного характера и надоедающего дефекта речи, от которого сам Вэнь Нин был бы счастлив избавиться, и который, о чудо(!), незаметно пропадал из его речи, когда он наедине общался с Вэй Ином. Цзяны же, после той встречи в столовой, начали при встрече здороваться с ним, улыбаться, помогать на тренировках и вообще относились с дружелюбием, даже несмотря на то, что Вэнь Нин, зачастую, не мог спокойно поддержать диалог и очевидно пугался каждый раз, стоило лишь к нему обратиться. Такое отношение грело душу парня, заставляя робко и смущённо, но искренне улыбаться и отвечать. Его заикание, вообще-то, само по себе не носило постоянный характер, появляясь, стоит лишь начать волноваться. Разговаривая с сестрой он обычно не испытывал проблем, но обратиться так же и к другим редко когда выходило. С Усянем было легко и приятно дружить, общаться и дурачиться, он будто создан быть хорошим другом для каждого, от чего, бывало, Вэнь Нин тихонечко благодарил себя из прошлой жизни за то, что они с господином Вэем познакомились и пронесли свою дружбу через перерождение. К слову сказать, юного мага огня поначалу очень смущали комплименты и флирт в свою сторону, как от Вэй Усяня, так и от остальных Цзянов, но парень объяснил, что в Юньмэне так принято общаться, даже попытался обучить Вэнь Нина ремеслу флирта, но затем бросил эту затею. Вместо этого Вэй Усянь учил его магии земли, но делал это абсолютно точно не так же, как господа из ордена Не. Его подход был мягче, слова подбадривали, а фразы веселили. Ничего общего с тем, как пытались обучать его раньше. В глубине души, несмотря на то, что Вэнь Нин доверял своей родственной душе, он побаивался начала занятий с магией земли, а потому был приятно удивлён тем, что увидел. Усянь играл с ним, шутил и дурачился, но тем не менее, учил, и делал это получше многих других учителей, давая советы и делясь личным опытом. Они проводили много времени вместе, стараясь встречаться ежедневно. После своих двухчасовых занятий, они частенько зависали в комнате Усяня до самого вечера, если у них не было других дел, рисуя на потолке и занимаясь магией огня с помощью тренажёров. Первого ученика ордена Цзян также частенько можно было встретить в компании Второго наследника ордена Не. Они, кажется, даже пишут роман вместе. Однажды Усянь, на вопрос об этом самом романе, лишь хитро улыбнулся в ответ и сказал, дословно, что: "Когда мы это допишем, мы создадим литературную революцию, но если нас, как авторов, вычислят, то вероятнее всего показательно сожгут на костре в назидание остальным, но мы ни о чём не будем жалеть, — и: — ты будешь одним из первых кто это прочтёт, но ты тсссс!". Ещё, из-за своей шалости с вином, Вэй Ин ежедневно проводит хотя бы час за переписыванием правил в компании Лань Ванцзи, поэтому теперь его всегда можно найти после окончания совместных занятий в библиотеке, где он сидит вплоть до ужина. Об этих посиделках сам Усянь отзывался как о "скучных" и даже пару раз приглашал Вэнь Нина составить ему компанию, но парень посчитал, что это будет невежливо по отношению к Лань Циженю и Лань Ванцзи, которые назначили наказание и вызвались надсмотрщиками соответственно, поэтому он каждый раз отказывался. Ну, если быть совсем честным, то Вэнь Нину казалось, что Второй наследник ордена Лань его недолюбливает, если не сказать ненавидит, учитывая как часто тот бросал на бедного парня долгие недовольные взгляды. Вообще, по лицу Ванцзи сложно понять, но парню действительно казалось, на уровне интуиции, что этот взгляд носит негативное настроение, однако понять почему так случилось магу огня не удалось. Они ведь даже не пересекались, правда ведь? И Вэнь Нин не нарушил ещё ни одно правило. Ну, если не считать размалёванный потолок, о котором всё равно особо никто не знает. По-хорошему выходит, что у Лань Ванцзи просто нет никаких объективных причин сердиться на парня и это пугает ещё сильнее, потому что Вэнь Нин даже не знает за что ему надо извиниться. Усянь, судя по всему, этих взглядов не замечал, а потому лишь отмахивался, говоря, что Вэнь Нину показалось. И, к слову, если подумать, Лань Ванцзи смотрел так только когда парень находился в компании Вэй Усяня, в противном случае просто игнорировал. И почему так, интересно?