Звёзды тоже умеют любить. Рассыпаясь в песчинки и камни, Звёзды тоже мечтают забыть, Сколь опасно тонуть в обмане.
В Австрии было довольно шумно, и даже ночью находились уникумы, разгуливающие с оранжевыми баллончиками наперевес. Чего они добивались в темноте, было не совсем ясно, но Шарля мало волновали чужие поклонники. Главное было проскользнуть мимо, к своей сегодняшней цели. Почему все дела проворачивались именно ночью, было сложно ответить. Вряд ли дело было в романтике гонок или пресловутом желании скрыться во мгле от чужих глаз: скорее, наличие кучи медиа-дел на протяжении суток, необходимость сборов к следующему вылету на трассу, переговоров и брифингов с командами и ещё частички взаимодействия, которые отнимали всю оставшуюся – как будто её было много – энергию. Впрочем, кому какое было дело, в ночи дело или нет. Накинутый капюшон безликой толстовки скрывал лицо от чужих глаз, отсутствие какой-либо маркировки на дорогой одежде тоже помогали прикрытию. «Любимая» проблема гонщиков: как бы скрыться от чужого внимания и чужих пронырливых глаз. В одном из переулков Леклер резко свернул вправо и пошел прямо до упора. Оживленные дороги остались позади, перед глазами замаячили безлюдные поля. Не такие уж и широкие, но достаточные, чтобы уехать в относительную отдаленность. У арендованной машины поджидал ночной гость. - Ты почти не опоздал, - прервал тишину испанский голос. - Я почти не торопился. - Похвально. Расскажешь, с чего вдруг ты решил вытащить меня из номера на ночь глядя? - Хотел побыть с тобой. Ты меня избегаешь уже несколько гонок, как маленький, честное слово. Мы просто переспали, а ты прячешься, словно я с тебя за это деньги буду требовать. - А чего ты от меня хотел? Мы потрахались, сняли напряжение. Оба довольны и счастливы, о чём тут ещё рассуждать? - И именно поэтому каждый раз, когда я появлялся у тебя в гараже, ты поспешно из него сбегал? На пару мгновений воцарилась тишина. - Ну, иногда вести себя как ребенок не так уж и плохо, - Сайнс пожал плечами. - Особенно когда у «ребенка» есть права. Поехали. - Ты так и не объяснил, куда. - Макс посоветовал одно место. - И часто вы с ним ведете задушевные разговоры? – испанцу почти удалось подавить ревность в голосе, но та всё равно невольно просочилась горячими нотками в словах. Шарль усмехнулся. - Нет, но на подиуме есть чем заняться. Оказывайся ты там почаще, знал бы. - Ты, знаешь ли, тоже бываешь там редко. Раз в пару месяцев – много слов для Макса накапливается. - Придурок, - Шарль недовольно пробубнил и залез в машину. – Меньше слов, больше скорости. - Как пожелает принц Феррари. ***Во взгляде небесном, В очах голубых, В бесконечно белёсых оковах Звёзды тоже мечтают простить Всех тех, кто прощенья не стоит.
Через поля проходила пустынная дорога, проложенная асфальтом. Вряд ли эти две полосы так уж были необходимы в этой местности, но всё же сейчас удобства прибавляли. Особенно для машины, явно не способной выдержать полевое приключение больше необходимого. - Эта дорога соединяет два города напрямую, - словно прочитал мысли Шарль. – Поверь, днем она частенько бывает забита. - Почему не расширят? - Дорого. Проще вытерпеть пробку, чем заняться прокладкой асфальта по полям. - Не то чтобы это решает проблему. - А ты думаешь, только ты не любишь решать проблемы? - По крайней мере от моего внутреннего состояния не зависит жизнь множества людей. - Уверен? Ты пилот, твои успехи – отражение трудов команды. И если ты регулярно не показываешь высокий уровень, ты подводишь команду. - Теперь ты решил обвинениями меня закидать? - Карлос, - монегаск сосредоточенно уставился на дорогу, - мне не нравятся наши взаимоотношения. Я понимаю, у тебя есть причины злиться, но для решения проблем мало понимать причины, что-то надо сделать. У нас скоро летний перерыв, и я не хочу уходить на него, не разобравшись во всей каше, что ты… мы заварили с начала сезона. Карлос не отвечал. - Пожалуйста, Карло…. - Куда мы едем? – Сайнс даже не стал пытаться перевести тему. - Ещё километров 10. И не надейся увильнуть. - Не буду. Просто не хочу говорить об этом в машине. - Звучит почти многообещающе. ***Разлетаясь по ветру, по венам, Разбегаясь в дорожной пыли, Звёзды тоже мечтают поверить В красоту этих слов о любви.
- Только не говори, что ведешь меня в лес убить и закопать. - Да, специально приготовил лопату для такого случая. - Не сомневался в твоей предусмотрительности. На какое-то время снова воцарилась тишина. Шарль даже удивлялся, как они раньше всегда находили темы для разговора. Сейчас всё ограничивалось сарказмом, шутками и редкими разговорами о прошедших гонках с перерывом на постоянные неловкие паузы. Не то чтобы Леклер был любителем задушевных разговоров, но само наличие тишины по поводу и без удивляло. - Ловишь себя на мысли, что тишина угнетает? – Карлос тоже иногда умел читать мысли. - Немного. Скорее удивляюсь, о чем мы раньше умудрялись говорить часами. - Как обычные люди: о бытовухе, проблемах, случаях из жизни. Немного философии, немного жалоб, а в целом как обычные люди: обо всём понемногу. - Так просто? - Мы и не усложняли. - Зато сейчас на нас весь паддок косится, как на двух идиотов, которые не могут понять, чего друг от друга хотят. - Не так уж они и далеки от истины. Уж извини, что я не любитель решать проблемы. - Но сейчас ведь что-то щелкнуло. - Набрался сил, да и чем дальше откладываешь, тем сложнее потом будет. И ты ещё постоянно подгоняешь. Вообще нам долго ещё идти? - По словам Макса, нет, здесь всё расположено близко. На этом разговор снова прервался, и парни вышли на небольшую опушку, окруженную деревьями. Широкие стволы и кроны создавали иллюзию замкнутого пространства в середине леса, забытый Богом уголок земли. Леклер неловко помялся, прислонился к стволу и поудобнее устроился, настраиваясь на разговор. - Ты так сосредоточен, как будто мы собираемся решить мировой кризис, - испанец чуть нервно помялся и устроился рядом, у корней соседнего дерева. - Для нас это и правда большая проблема. Мы оба так по-человечески и не поговорили. - Моя вина, - Карлос набрал в грудь воздуха и начал сбивчивым тоном, - прости. Я ненавижу все эти разговоры о чувствах и отношениях. Не знаю почему, какой-то внутренний барьер. Ты понимаешь, я думаю. Я обдумывал все несколько месяцев, до того как мы расстались, куда приведут наши отношения, которые мы не можем афишировать, во что это выльется. Всё было здорово, пока не начинаешь думать на перспективу. Ты же понимаешь, в Формуле-1 пока нет места геям. Несмотря на все заверения и попытки, нас не примут такими. Испорченная репутация, уходящие спонсоры – в конце концов, потеря места в команде. И потеря желания гоняться. Я не готов к этому, Шарль. И прятаться по углам тоже не хочу. И… на самом деле, дело ещё и в тебе. Ты зациклен на карьере, на успехе, на победе, и это абсолютно здоровое желание. За исключением того, что мне нет места в этом уравнении. И играть на вторых ролях и сидеть-ждать у окошка, пока ты вернешься, я тоже не хочу. Знаешь, бывают отношения, в которых всё идет не так. Всё выглядит просто и без обязательств, но отношениями это можно назвать с натяжкой, просто проводим время вместе. Нам с тобой не повезло. И я хотел всё быстрее закончить, без объяснений: зная тебя, ты тоже не любишь копаться во всей этой чувственной херне. Но всё оказалось не так просто, как мне хотелось. Чертов испанский темперамент, который повлек за собой все эти избегания и детское поведение. - Ты обвинил всех: темперамент, меня, мир, но не себя. - Да… Нет… Черт, со стороны виднее. Я эгоист, который не любит решать проблемы – так тебя устроит? - Да, - Шарль откинулся чуть дальше, - меня не устраивает твой способ сбегания от проблемы вместо того, чтобы попытаться что-то придумать. - А что мы можем придумать? Прятаться и бегать дальше? Пойти всем наперекор? Покинуть Формулу-1 и жить долго и счастливо? Едва ли это выход. - Ты думаешь, кто-то другой даст тебе больше? - Не знаю, Шарль. Но и продолжать всё не вижу смысла. - Ты готов всё завершить просто потому что запутался? Очередная реплика без ответа. - Ох, Карло…. – Шарль притянул друга-любовника к себе и осторожно положил голову на плечо. – В чем-то ты прав, наверное, но я ненавижу отпускать людей. Особенно тех, к кому привязался и кто готов меня терпеть. Нам нужен перерыв. Без расставания, без пафосных разрывов. Просто шанс отдохнуть друг от друга. Что думаешь? - А потом разберемся? - Ага. Почему в отношениях всё стало так сложно? - Без понятия. Гонять в Сингапуре и то легче. - Особенно когда побеждаешь, верно? – Карлос боднул напарника головой. - Одна победа уже ничего не решит. Знаешь, на подиуме я чувствовал себя как Макс в Джидде: в руках кубок, но понимаешь, что всё, титул проигран. Это конец. - Но в итоге Макс стал чемпионом. - Не думаю, что у меня получится так же. К тому же это породило такую сотню слухов, что лучше тему чемпиона 21 года вообще не поднимать. - Не думаю, что Макса беспокоят такие мелочи. - Это Макс, что его вообще беспокоит? - Дэн. - А тебя? - Давай не будем об этом. - Чем он лучше меня? Или он уже не в Формуле-1? - Тем, что не живет только гонками. В его жизни есть место развлечениям, вечеринкам, хобби. Он не циклится на проблемах, не замыкается в себе. Просто… живет, как считает нужным. Может быть, мне не хватает этого покоя. - Не думал, что всё это напускное? - Думал. Но ты же даешь мне время со всем разобраться? - Ну должен же хоть кто-то из нас быть умнее? – не удержался Шарль. - И это говорит человек, который на ночь глядя притащил меня в лес за километров 30 от отеля? - Зануда, - Леклер не удержался и поцеловал испанца за ухом, обжигая горячим дыханием. – Знаешь, я думаю, в итоге ты всё равно ко мне вернешься. Тебе будет слишком скучно. - Ты до безумия самоуверен. - На то есть причины. - Посмотрим. Я не хочу загадывать. Вообще никак. - Чего ты тогда хочешь? - Полежи со мной тут. Пока окончательно не похолодало. Ты же явно не подумал взять с собой плед? - Пошел ты! – Леклер обиженно засопел и поудобнее устроился у гонщика на плече. ***Рассыпано небо под космосом, Разводятся где-то мосты, Звёзды тоже мечтают о возрасте, Когда боль перестанет томить.
Парни вернулись домой глубоко за полночь, когда на улице действительно стало прохладно. Карлос зашел в номер и упал на кровать, параллельно подтягивая к себе тетрадь и усаживаясь поудобнее. Мыслей не было, желания рассуждать тоже. Он так и не решил для себя, чего хочет, что считает правильным и куда вообще катятся его желания и возможности. Каждый раз, когда он думал о Шарле, то приводил разные аргументы в каждый новый день. Может быть, он сам для себя так и не решил, что происходит и что он творит. Хотелось плыть по течению и надеяться, как в детстве, что все проблемы решатся по просьбе кого-то свыше. Жаль, что больше такой опции у него не было. Может быть, за летний перерыв он что-нибудь придумает? Распахнув тетрадь, испанец открыл последнюю исписанную страничку и, минуту прогнав в голове мысль, дописал завершение сегодняшнего дня:Звёзды в нас, Звёзды в небе, Звёзды в травах, земле и воде. Все мы звёзды, и все мы верим, Что однажды вспыхнем во мгле.