Сквозь зеркала к тебе

      Хоть Шэнь Юань и спал без сновидений, но всё-таки его сон нельзя было назвать спокойным. Приоткрыв веки, тот уставился в белый потолок, хоть в палате и было темно, но различить его цвет было не так уж трудно, может все потому, что он уже заранее знал, какого цвета тот должен быть.       Устало вздохнув, Юань вновь закрыл веки, пытаясь заново уснуть. Ему нужен этот отдых, чтобы быстрее восстановиться.       Ведь что-то не так. Хоть и врач, и родители говорили ему, что он лишь отравился, но почему-то с каждым своим пробуждением тот чувствовал, как его состояние ухудшается, хотя всё должно было быть наоборот.       Значит, они скрывают от него правду.       Он понимал мотивы своих родителей, ведь пока его состояние нельзя назвать стабильным, поэтому они таким образом лишь пытаются защищать его. Но вот только от недосказанности, Шэнь Юань чувствовал себя только хуже и они этого не понимали, и винить их парень тоже не мог.       Да и ещё этот странный сон. Шэнь Юань не хотел верить в то, что правда мог попасть в прошлое хоть и ненадолго, для него же было легче считать всё это кошмаром, иначе ведь и не назовёшь. — Вижу никак не можешь уснуть, может, тогда поговорим? — от знакомого голоса, Шэнь Юань ощутил дрожь и мурашки по всему телу. Неужели его кошмар всё ещё продолжается? Или проснувшийся от одного он попал в другой? Прикусив губу до крови и почувствовав во рту металлически привкус, Шэнь Юань убедился в том, что он всё-таки не спит. Или не хочешь? Хотя о чём это я, тебе же не привыкать таким образом прятаться от проблем, — чужие слова били по больным местам.       Хоть Шэнь Юань и был молодым человеком из хорошей семьи, на первый взгляд, веселым и самоуверенным, но на деле все было не так. Совсем не так.       Он не умел решать проблемы и всю свою жизнь за него это делал кто-то другой или он просто удачно избегал их. Он просто не хотел тратить энергию на такие бесполезные вещи.        Может в этом были виноваты его обожаемые родители, которые сильно избаловали его непонятно за что? — Что тебе нужно? — собрав всю волю в кулак, тот наконец-то повернулся и посмотрел в лицо своему собеседнику, — Шан Цинхуа. — Разве ты не мертв? Неужели я сошел с ума и теперь разговариваю с призраком? — горько усмехнулся Шэнь Юань.       Ну что ж, собственное безумие могло бы дать объяснения многим вещам. И тому, почему ему приснился такой сон и тому, почему он посреди ночи в больничной палате разговаривает с человеком, который по словам его родителей мёртв уже два дня. — Мёртв ли я? — встав с дивана, где до этого сидел, Шан Цинхуа приблизился к его кровати и включил ночник, освещая комнату, от чего его лицо выглядело более бледным и болезненным. — Одно я знаю точно, живым меня не назовешь, — улыбка, которая появилась на его лице после произнесенных слов была жутковатой, от этого Шэнь Юань почувствовал страх перед ним. Он осознал, что имел дело не с простым человеком, да и вряд ли он является человеком. — Что мне нужно? — повторил чужой вопрос Шан Цинхуа. — Много чего, например, я бы хотел перевернуть чертовы небеса, чтобы ад и рай поменялись местами, но увы, я этого не могу, это мне не под силу, — после этих слов, парень устало вздохнул, будто и вправду пару раз пытался сотворить такое, но ему это не удалось. — Что тебе нужно от меня? — изменил собственный вопрос Шэнь Юань. Он ничего не понимал, а чужие слова вместо долгожданных ответов рождали лишь ещё больше вопросов. Ему нет никакого дела до чужих желаний, к чему впутывать его в непонятно что? — От тебя? — бросив на него взгляд, который то ли был наполнен жалостью, то ли злобой или сомнением, переспросил Шан Цинхуа. — Что мне может быть нужно от такого жалкого человека как ты? Который даже спустя века никак не может освободиться от своих тёмных сторон, — нет, всё-таки жалости было больше, чем остальных эмоций. — Который всё ещё полон зависти и ненависти. Ты доказал, что в какой бы среде ты не был, ты останешься собой. Глупо было, посадив календулы ждать цветы пиона, — усмехнувшийся этой глупой шутке, Шан Цинхуа прямо посмотрел на него. — О чём это ты? — хрипло произнес Шэнь Юань, хотя уже догадывался. — Знаешь как поступил Шэнь Цинцю при первой встрече с Ло Бинхэ? — не дождавшийся от него ответа, Шан Цинхуа продолжил: — Так же как и ты, вылил на его голову остывший чай и в наказание оставил его всю ночь стоять в хижине, — услышать такое было неприятно, ведь он и так жалел о своем поступке. — Сколько бы раз ты не перевоплощался, сколько бы раз ты не перерождался — ты всегда остаешься собой Шэнь Цинцю. — Я не Шэнь Цинцю, меня зовут Шэнь Юань, — повысил голос парень. Ему с самого начала не понравилось, что его с кем-то сравнивают. — В этот раз, да, тебя зовут Шэнь Юань, — легко согласился с ним то ли живой, то ли мёртвый человек, а может и не человек. — Я дал тебе второй шанс что-то изменить, о котором ты сам меня когда-то просил, но даже его ты не смог использовать, — и когда же он о таком просил? Он же впервые в жизни увидел Шан Цинхуа именно в тот злосчастный день. — И теперь я всего лишь пришёл получить свою оплату, — заметив чужое удивление, Шан Цинхуа улыбнулся ему краешками губ и продолжил: — Ты же не думал, что экскурсия в прошлое воплощение будет бесплатной? — Тебе нужны деньги? — удивился Шэнь Юань. Хотя в этом он мог и не отказать своему новому знакомому, достаточно будет попросить родителей, если собственных будет недостаточно. От этих мыслей парень даже почувствовал облегчение. — Неужели я похож на того, кому нужны деньги? — посмотрев на уже изношенные кеды, которые когда-то были белыми, а теперь стали серыми, на штаны с многочисленными дырками, на тёмно-бежевую блузку, всю в пятнах, Шэнь Юань хмыкнул. — Ладно, пусть и похож, но это не значит, что они мне нужны, — устало присев на свободный край чужой кровати, спокойным тоном произнес тот. — Тогда чем мне заплатить тебе за услугу, которую я не хотел и не просил? — да, вопрос прозвучал немного грубо, но Шэнь Юань об этом не пожалел. — Достаточно будет твоей жизни, — с этими словами тот прикоснулся к его волосам. Шэнь Юань хотел было возразить или вскрикнуть, но от чужого прикосновения потерял все силы и медленно, сопротивляясь изо всех сил, закрыл веки.