Pacta sunt servanda

Смеркалось. Тарталья по-декабриановски развалился на подушках и в мягком свете настольных фонарей выглядел даже невинно. Они сидели на деревянном полу возле открытых внутренних дверей в сад, окруженные книгами Чжун Ли, подушками Тартальи, со столиком для вэйцзы между ними. - Тебе не скучно? - Чайльд приоткрыл левый глаз и, щурясь от света, посмотрел на Моракса. Невинность была обманчивой. - Что Вы имеете ввиду, гунджу? - тот поставил на стол свою чашу с камнями. Черные и белые вэйзцы на доске срочно нуждались в правильной оценке. Тарталья играл, не задумываясь, не строя никаких планов, но почему-то был неплох. - Быть консультантом, - недовольный отсутствием внимания к своей персоне, открыл уже оба глаза Чайльд и сел ровно, - Ты же сам все эти законы придумал, а теперь люди просят тебя их объяснить. Зачем? - Стремление к знаниям не может вызывать скуку, - Архонт попытался звучать поучительно, но встретил в ответ только недовольное фырканье, - И не смотрите на меня так. Мало что так помогает развеяться, как люди: живые, деятельные, по-своему разные. К тому же, моим рукам принадлежит авторство только основных законов, а их немного. С большинством регуляторных актов справляется Цисин, и надо признать, справляется отменно. Что Вас беспокоит? - Да ничего. Глупости это. А то богу больше нечего делать, как советы гробовщикам раздавать? Так счеловечишься, как Анемо Архонт или вообще сопьешься. Кстати! - он просиял, вспомнив что-то очевидно очень важное, - у меня завтра с утра долгий путь в Мондштадт, не меньше чем на неделю. Привезти что-то? Или может, поехали вместе? Кажется, за прошедший месяц Тарталья обосновался не только в доме Моракса, а и в его личном пространстве. При этом такого понятия как тактичность для него не существовало в принципе: если сначала были попытки мягко намекать неуемному мальчишке, что он слишком близко, слишком громко, слишком неуместно и "это моя тарелка, гунджу", то сейчас Моракс просто прикрыл глаза. Тарталья, вместо того, чтобы лечь обратно на свои подушки, перетек в другое положение и оказался лежащим головой совсем рядом с коленями Чжун Ли так, что тот, глядя куда угодно, натыкался взглядом на его рыжую макушку. Когда-то у Моракса был кот. Так вот, кот был такой же глупый и до нелепости бестактный. Как и на кота, на Предвестника было бесполезно злиться, уж более: просить встать. - Нет, благодарю, - открестился он мягко, - я не путешественник. Если не затруднит, зайдите к цветочнице в городе, попросите ее упаковать мне несколько свежих сесилий. - Фу, - сморщился Предвестник и наощупь вытащил из своей чаши пять камней. - Простите? - Могильные подснежники, - с этими словами он выложил на доску три камня, убрал остальные. - ... - Дома так называют. Ну, их все на могилы приносят, вот и пошло прозвище. И запах у них мерзкий. Чжун Ли вынул из своей чаши несколько камней и с тихим стуком выложил их все. Он несколько секунд назад почувствовал легкое дуновение ветра - не ветра, а Анемо стихии, - и прислушивался к ощущениям. Вполне могло быть так, что ему просто показалось. Тарталья же, почти лежа на его коленях, не унимался: - И в какой момент богу может прийти в голову отойти от дел и просто поселиться по соседству? Я имею ввиду, весь Ли Юэ кишит героическими эпосами о твоих победах над самыми ужасными существами, которые только существовали в Тейвате, битвах с другими Архонтами, а ты сидишь здесь, кормишь птиц, играешь в вейцзы… Тихий стук камней о чашу прекратился. Чжун Ли ощутимо напрягся, как будто по нему прошла каменная волна. От былой расслабленности не осталось и следа. Чайльд уже решил, что он сболтнул лишнего, но когда глянул на Чжун Ли, быстро понял, что дело не в нем. Гео Архонт выглядел… настоящим Архонтом, даром что сидел на полу в домашнем черном ханьфу. Гео Архонт выглядел так, как будто его прервали. - Сяо. Теперь и Тарталья почувствовал это: легкое дуновение ветра с тонким элементальным следом. Распахнутые двери в сад качнулись, как от сквозняка и рядом с ними, в темно-зеленой вспышке, возник невысокий юноша с крайне недовольным выражением лица. Тарталья уже видел его, много дней назад, в "Ваньшу", но не придал этому значения. И вот теперь он стоит на пороге, окутаный тающей дымкой телепортации, и даже не смотрит на Чайльда, как будто того нет совсем. - Простите. Господин Чжун Ли, - сухо произнес юноша, - на постоялом дворе неспокойно. К тому же... - он заметно колебался. Юноша был невысокий, худощавый, весь из одних острых углов и рваных линий. Из-за его плеча виднелось зеленое древко копья, не успевшего раствориться, а Глаз Бога приглушенно мерцал. Вероянее всего, для Тартальи это был подходящий момент, чтобы встать и попрощаться, предоставив Моракса и его странного гостя самим себе. Даже невооруженым взгядом было видно, что юноша не хочет говорить при посторонних. Но Тарталье было так интересно остаться, - и очень удобно лежать рядом с бедром Чжун Ли, затянутым в плотную темную ткань, - что он пренебрег правилами вежливости (как всегда) и даже не пошевельнулся, прикрыв глаза. - Подожди немного, - Чжун Ли произнес сдержанно, - мы почти закончили. Я помню, что сказал приходить ко мне, как только что-то сдвинется с мертвой точки, но не ждал тебя так скоро. Одиннадцатый Предвестник как раз выигрывал мне в вейзцы, когда ты появился. Сяо опустился на подушки на приличном расстоянии от них обоих: сквозь прищуренные веки Тарталья с неким удовольствием отметил, как скованно он сидит. А вот нечего прерывать такой хороший вечер… Он ухмыльнулся и приподнялся, наспех выкладывая свои камни на доску. - Не только выигрывал в вейцзы, а еще и развлекал беседой. Не правда ли, Ли-сяншен? - и, не дождавшись реакции, продолжил, - Хоть ты так и не ответил на мой вопрос, я все понимаю. Кроме того, знаешь, мы, Фатуи, непобедимые соперники! Даже передо мной у тебя не было шансов, а когда пришла Розалина, все, что тебе оставалось, это просто смириться и отдать ей… - Гунджу, - оборвал его Чжун Ли, - мне придется Вас прервать. Чайльд обернулся, сбитый с толку, и непонимающе уставился на него. Что? - Что? - Я не представил Вас, - как ни в чем не бывало продолжил Моракс, - это Сяо, он работает на постоялом дворе Ваньшу. Сяо, это господин Тарталья, Одиннадцатый Предвестник Фатуи. Он гостит в моем доме. Я буду признателен, если вы найдете общий язык. Названный Сяо коротко кивнул, не задерживая взгляд на Тарталье, и настроение было безнадежно испорчено. Не закончив партию, не подсчитав очки, Чжун Ли собрал камни и доску, взял с пола свои книги и поднялся, ушел куда-то вглубь комнат, оставил их наедине. Во дворе постепенно темнело, загорались фонарики. Как бы Тарталье не хотелось продлить мгновение, нечего делать, пришлось вставать и идти прощаться с хозяином. Он нашел Чжун Ли возле книжных полок. - Судя по серьезному виду твоего гостя, ты не так уж отошел от дел архонтских, как кажется, - Тарталья облокотился о шкаф со свитками, не давая Чжун Ли положить последнюю книгу на место, - потеря гнозиса не особо сказывается на статусе, правда? Чжун Ли выглядел утомленным. - Гунджу, - произнес он с досадой, - если бы я хотел, чтобы вся гавань знала мою скромную персону, я бы назвался Мораксом и дело с концом. А Сяо помогает мне по своей инициативе. - С тобой я уже не могу быть уверен, что все так просто, - признался Предвестник, забирая у него книгу из рук: "Одинокий клинок в пустошах", и ставя на случайную полку, - в прошлый раз когда я повелся на скучный образ консультанта, ты оказался древним богом. - Вы мне льстите. Я только хочу, чтобы гавань жила своей жизнью в мире и безопасности с минимальным божественным вмешательством. Он вдруг оказался слишком близко. Очевидно, отсутствие гнозиса не делало его человеком, но и не было ауры божественной силы, которую Чайльд привык ощущать в Заполярном Дворце. Давление ледяной власти, исходящее от Ее Высочества на церемонии вручения ему Глаза Порчи, было неповторимым: возможно, даже старейший Архонт не был так силен или был слишком стар, чтобы создавать что-то подобное. Иными словами: Чайльд не ощутил с его приближением ничего, кроме легкого Гео-резонанса. От Чжун Ли пахло нагретым на солнце камнем, терпким мускусом песчаного дерева, янтарной пылью. Чжун Ли улыбался одними губами, как человек, играл в вейцзы, и не сидел на троне. Ему вообще, видимо, было чуждо поклонение: Чайльд вспомнил, что во всем Ли Юэ нет ни одной статуи Гео Архонта, ни одного храма, ни даже святилища. Старейший Архонт производил впечатление Архонта в меньшей степени, чем все другие вместе взятые (Чайльд видел парочку). Когда Чжун Ли потянулся куда-то поверх плеча Чайльда, Предвестник понял, что тонет в золоте его глаз. Чжун Ли переставил книгу на правильное место и отошел к столу, снял перчатки. Оказывается, все это время они стояли в его личной комнате, где массивные книжные шкафы и полки скрывали от любопытных глаз стоящую в отдалении кровать. Все выглядело так, как будто Моракс поселился жить в библиотеке и наспех, торопливо, перенес постель в центр читального зала. - Я признателен Вам за вечер, - Чжун Ли пропустил его, сам вышел следом, - и за понимание. Это был очень непрозрачный намек заткнуться, который понял даже Чайльд. Он попрощался с Сяо, спрыгнул с порога во внутренний двор, в вечернюю прохладу, и оставил за спиной господина Чжун Ли с его посетителем. Далеко отойти не смог - любопытство не отпустило. Чайльд сделал круг, обошел двор, неслышно ступая, подкрался к открытым дверям с неосвещенной стороны. Уловил обрывки диалога, прислушался, замерев: Негромкий голос гостя звучал издалека: - … такая Розалина? Чжун Ли ответил ему тоже тихо, но более отчетливо: видимо, он стоял ближе к выходу в сад. - Все же не упустил. Одна из Предвестников Фатуи, известная в широких кругах под именем, или, если угодно, титулом, "Синьора". Она покинула гавань, тебе не о чем беспокоиться. - Что он говорил о Вас? - Кто, Тарталья? Это никого не касается. - Господин... Зашелестела ткань, послышались шаги: Тарталья на всякий случай спрятался дальше в тень, но никто не спешил его обнаруживать. Только внутри дома Чжун Ли что-то говорил, позвякивал чайник, когда с него снимали крышку, где-то в саду шумели сверчки. Хотя Тарталья и считал, что из гостя плавно превращался в полноправного обитателя этого странного дома, но в моменты, подобно этому, он определенно был чужим. Чайльд развернулся и пошел в свои комнаты - завтра ему надо было встать с рассветом.