Сборник драбблов/имейджинов

Ветер в голове а я влюблённый...

Т/и летела в покои короля Равки на звуки. Благо, она не покидала дворец на ночь и оставалась в соседней комнате. Девушке страшно было представить, что же такого могло произойти, что ей стало слышно Николая сквозь стену. Войдя, Т/и видит такую картину: Николай – точнее, тот, кем он был сейчас – вырвался из цепей и сейчас стоял у окна, будто бы борясь с собой и решая: улететь или остаться? Монстр метнул злобный взгляд на открывшуюся дверь. – Николай... То, что заперло в себе сейчас его, двинулось в сторону стрелка. Но опять же, все движения его были какими-то... отяжелёнными, ломаными... будто существо преодолевало себя с каждым шагом. – Николай, ты же меня слышишь. Я знаю, что слышишь и вижу, как пытаешься бороться. Ты сможешь, солнце моё ясное – Т/и решила использовать против своего "врага" его же оружие – дипломатию. А "солнце моё ясное" – прозвище, которое дала правителю юная леди за чистую наивную веру в будущее страны. – Я в тебя верю, как всегда. Только не сдавайся, царская задница. Не хочу быть разорванной в клочья. Не хочу чтобы ты нёс потом на себе бремя моей смерти. С каждым словом девушки волькра замедляла шаг. В глазах промелькнула осознанность. "Он здесь. Он меня слышит!" Значит, у девушки есть шанс пережить сегодняшнюю ночь. Раз болтология помогает, надо продолжать: – Ну же, солнце, посмотри, это я, твоя бесячая Т/и. Помнишь, как во времена войны мы разговаривали ночи напролёт о светлом будущем? Ты мне с горящими глазами рассказывал о том, что хочешь сделать, когда станешь королём. Какие реформы провести, как укрепить дипломатические отношения с остальными странами, как вывести Равку из кризиса... А я всё это помню. И верю, что ты сделаешь это. Но чтобы осуществить задуманное, нужно сейчас перебороть то, что сидит в теб... Начавший было засыпать монстр вдруг встрепенулся, словно почувствовав, что ему не рады, и с новой силой и злостю начал надвигаться на Т/и, которая медленно отходила назад, пока не уперлась в стену за спиной. Николай-не-Николай снова содрогнулся всем телом, будто внутри что-то его ломало: – Т/и... – Да, да, это я. Николай... – что ж, остался последний козырь, который можно использовать. Чего уж скрывать дальше. – Послушай, я... господи, люблю я тебя. – существо замерло, словно ожидая продолжения, – Идиота с безумными идеями, с вечно растрёпанными волосами и неуклонно идущего вперёд Николая Александровича Ланцова. Перечислять, за что в тебя влюбился простой стрелок Первой армии, можно долго, но я не буду. Поэтому, пожалуйста, вернись. Ко мне. Я сойду с ума, если эта тьма поглотит тебя. Если ты сдашься. Потому что ты – единственная надежда этой грёбаной страны и моя. Во время монолога девушка неотрывно смотрела в глаза монстру. Он не двигался ещё пару секунд, а потом всё так же медленно согнулся пополам. Что-то происходило. Т/и верила, что Ланцов победит. Хотя бы на эту ночь. Пару минут спустя на четвереньки упал обессиленный король Равки в одних порванных штанах. Тяжело дыша, он прошептал: –Уходи... он... он может вернуться. Было видно, как его тело бьёт мелкой дрожью, как тяжело поднимаются и опускаются плечи, а лоб покрылся испариной. Даже если бы хотела, Т/и не смогла бы оставить его в таком положении. А она и не хотела. Поэтому присела на пол. А у парня видимо, началась лихорадка и бред. Он осел на пол, что-то бормоча про "не могу", "уходи", "мне страшно" и "не оставляй меня". Поймав затуманенный, напуганный взор короля, захотелось прижать его к себе. Но страшно: а вдруг это действие напугает?.. Николай начал судорожно хватать ртом воздух, будто задыхаясь и резко отшатнулся. – НЕТ! Не подходи ко мне! Тварь, это ты виноват в том, что со мной происходит! Я не могу нормально править, ездить по стране спокойно! Да я даже Т/и боюсь сказать, что чувствую, потому что ранить боюсь в одну ночь. Не сдержаться и утром найти её разорванной в клочья. Это ты... это всё ты... Под конец голос перешёл на всхлипы, и опешившая девушка увидела слёзы. Как же много ему досталось... –Эй.. тихо, тихо, это я, видишь? – медленно приблизившись и нежно обнимая, сказала: – иди ко мне. Чшш, Дарклинга здесь нет. Только ты и я. Мы в безопасности. Он мёртв. Чувствуя, что плечи уткнувшегося в её шею Ланцова всё ещё дрожат, а сам он горячий как чёрт, девушка-стрелок, приговаривая, что всё будет хорошо, помогла встать Николаю. Ноги его подкашивались, поэтому до кровати она его практически донесла. Укутав пострадавшего в одеяло, Т/и хотела послать за чаем, но почувствовала, как запястье обожгло холодом – оказывается, это рука её государя – и услышала еле слышное судорожное: – Любовь, не уходи, умоляю, я не хочу оставаться один... нет, нет... прошу. – Нет, я не уйду. Я буду тут, с тобой, столько, сколько нужно, только подожди минуту, я попрошу, чтобы принесли чай. Ты весь трясёшься! Мягко отцепив руку, Т/и послала-таки слуг за горячим напитком, а сама вернулась к кровати, не прекращая думать о том, сказал ли он ей "любовь" в бреду, или это было осознанно. Видимо, сознание начало возвращаться к королю и он устало потёр глаза, но когда увидел тебя, резко сел в кровати, отчего у него потемнело в глазах. – Давай не надо геройствовать, а? Без резких движений, страдалец. – Что ты тут делаешь?? Это же опасно! Уходи сейчас же! Почему я не в цепях? Ч-что случилось? – голос всё ещё дрожал, формулировать вопросы удавалось с трудом. – Сейчас чай принесут и всё обсудим. Я никуда не пойду. – выключаем сострадание, включаем стойкость и шутки. Он, видимо, ничего не помнит...