Утонувшая в водах Босфора

      Март. 1532 год.       Весь гарем кипишит в ожидании. Всем хотелось поскорей увидеть шехзаде и его мать - Махидевран.       Ходили слухи, что Мустафа подрос и стал статным и красивым юношей. Кто-то же хотел пособирать побольше сплетен и обсудить их со своими подругами, а кто-то и вовсе не интересовался происходящим. Среди них была уже знакомая нам всем рыжеволосая девушка.       Вот кто-кто, а она, за прошедшие три года действительно изменилась. Веснушки, как и думала девушка, бесследно пропали, словно их и не было. Почти исчезли её детские щёчки, а вот глаза, напротив, словно стали ещё ярче. Чистые воды Босфора плескались в ней, а хатун лишь с заворожением вглядывалась в отражение от поверхности воды, сама себя невольно затягивая взглядом.       Ещё в детстве Лина понимала, что в этой жизни она будет красивой девушкой. Да, всё ещё худоватой и щупленькой, но изящной и ярковыраженой.       Рыжие локоны стали ещё длиннее, раскинувшись по спине хозяйки невидимым плащом, словно укрывая ту от взглядов других наложниц.       Глаза, волосы и миловидное лицо были гордостью Лины, единственной материальной ценностью, что у неё были в гареме, не считая амулета сестры, который она по прежнему везде носила с собой и расставаться с ним явно не собиралась.       И всё же, далеко ли можно уйти в гареме, надеясь только на свою внешность? Вряд ли.       Нет, конечно же шансы были! Можно было привлечь Султана, заиграть с ним в его покоях, по удаче забеременеть и родить ему шехзаде. Но захочет ли он снова видеть тебя? Может, пару раз. Просто потому что ты красива, но пуста. О чём говорить с пустой, но прекрасной оболочкой? С ней приятно лишь пару раз, а затем ты про неё быстро забываешь, ничем не наполняя. Тебя увлечёт другая, более умная женщина. Та, с которой ты можешь и стихи поэта обсудить, и о походе поведать.       Поэтому, хоть Лина и гордилась своей красотой и радовалась, что судьба к ней милостива и позволила переродиться в девушку своей мечты, но учёбу она никогда не пропускала.       Шла туда и уставшая, и больная, и пошла бы даже со сломанной ногой, её учителя уверены в этом.       А рыжеволосая лишь думала, как учёба может быть так интересна? В прошлой жизни, прикованная к постели из-за вечной болезни, она обучалась на дому и от этого не чувствовала никакого желания работать и стараться. «Сдала и хорошо!» – мысленно повторяла она себе.       Но тут... О, тут всё было по другому. Тут тебе и реальная история, и уроки танцев, игры на арфе, живописи, а ещё дворцовый этикет и его правила.       Всё тут было иначе, от того и интересней, веселей. Сюда хотелось возвращаться и учиться. Особенно сильно Лина любила писать. Она и до этого умела орудовать чернилом и пером, в основном благодаря Демьяну, что занимался её каким-никаким образованием ещё на острове, так что и тут девушка быстро овладела местной ручкой.       Материал, написанный от руки, наложницей усваивался лучше всего.       Таким образом, курс, что для джарийе её возраста рассчитывается на пять лет, она вполне уместила в эти три года.       Совсем скоро ей шестнадцать, скоро закончится её учёба, а шехзаде Мустафа приезжает уже со дня на день, да не один, а с матерью и сестрой. Какая удача! Хотя погодите, удача ли? Нет, только расчётливость. – Так и знала, что тут тебя найду, – без какого-либо удовольствия в голосе, а даже, скорее, с лёгким раздражением, отметила Айла. Эта женщина за три года, в отличие от Лины, никак не изменилась. Брюнетка с суровым ледяным взглядом оставалась всё такой же непроницаемой и равнодушной ко всему, что происходит в гареме. Казалось бы, её даже известия о смерти Султана не заставят опечалиться. Едва ли она пожмёт плечами, отметив, что такова жизнь. Кто-то умирает, кто-то нет.       Но прямо сейчас, Айла лишь скучающим взглядом посматривала на свою некогда ученицу. Эта рыжеволосая какое-то время назад устроила ей самый настоящий переполох, пристала как банный лист! Словно нарочно выводила бывалую наложницу, ей богу... Но всё же, теперь они были какими-никакими подругами. Это было сложно отрицать. Если Лины нет рядом, то Айла даже сама того не замечая, идёт её искать. Вот и сейчас она нашла девчонку в классе музыки.       Гречанка, как только попала сюда в первый раз, сразу же влюбилась в арфу! Вот и почти три года, как только более менее научилась на ней играть, не упускала возможности прийти в музыкальный класс. Её пальцы словно сами с лëгкостью перебирали струны этого огромного инструмента, а создаваемая мелодия уводила мысли хатун куда-то далеко-далеко.. – Айше! – теряла терпение москвичка. – Я не Айше! – тут же, словно очнувшись, ответила Лина.       Гюль ага всеми силами последний год пытался заставить гречанку принять её новое имя, которое он сам ей и дал. Видите ли, таковы законы, даже без мусульманства у тебя должно быть новое имя, а «Лина» никуда не годится... Но едва ли девушка откликалась на имя «Айше», так ещё и другим наложницам запретила обращаться к ней так, а иначе демонстративно игнорировала. – Я Лина! И я буду носить только то имя, которое сама выберу, – «или шехзаде» добавила она мысленно в конце, мгновенно покраснев. Слава богу, это можно было списать на краску гнева, а не смущения.       И нет, имя Айше звучало вполне себе красиво, вы не подумайте! Но Лина понимала, что это не её имя. У неё обязательно будет другое, то, которое она сама выберет, а не кто-то другой. – Хватит играть, а не то шехзаде упустишь. – А почему ты решила, что он мне вообще интересен? – как ни в чём не бывало, спросила гречанка, слегка усмехнувшись.       Айла на это лишь закатила глаза, после чего возвели молитвы к богу, чтобы он вразумил эту несчастную девчонку. – Не играй со мной, Айше, я в тебе всё замечаю. И даже те мимолётные разговоры и мелкие факты о тебе запоминаю. Обо всех. Очень уж память у меня хорошая. – Хорошая память... – повторила девушка, прокручивая эту мысль у себя в голове, даже не обратив внимание на то, что подруга снова использовала её «фальшивое» имя. – Хорошая память – это полезный навык. – Ещё бы. Идём уже! – не став более испытывать терпение русинки, Лина поднялась со своего места и направилась за старшей девушкой в гарем.       Всё-таки, Айла была права и им стоило поспешить. Но так было легко отлынивать от работы, играя на арфе! Да, Лина иногда пряталась в классе музыки, дабы избежать пыльной работы. Зачастую никто её не искал, но если-таки заметили пропажу, то тут же посылали кого-то за рыжей хатун, дабы та не отлынивала. – А я всё равно знаю, что первой наложницей Мустафы станет Элиф, – резко вкинула Лина, даже сама не успев осмыслить, зачем ей это понадобилось. Может, тишина давила? Или хотелось удивить? Во всяком случае, сказав это, наложница выглядела довольной собой. – Держи язык за зубами, ведьма, – шикнув, предупредила старшая. Если Лина думала, что брюнетка та, кто будет терпеть её слова, выходки и прочий вброс, то она явно ошибается. Айле просто... не так плохо с ней, как с остальными пустышками, которые хотят либо больше сплетен, либо богатств. Русинке с ними быстро надоедали разговоры. За рыжеволосой хотя бы было интересно наблюдать, но не терпеть. Никаких тёплых чувств к этой, ещё для неё малышке, она не питала. А может быть, просто зарывала их в себе, чтобы потом не было больно, когда гречанка испытает на себе гнев судьбы и умрёт.       Ничего, ещё годик и уже там она, свобода...       Никаких наложниц, своенравных девчонок и госпожей, у которых самооценка от власти выше крыши. – Кстати, ты ведь теперь Уста, не так ли? – Ещё недельку и обязательно ей буду, – не скрывая радости, ответила Лина. Подавлять гордость за свои успехи ей было трудно, даже если её «одноклассниц» это выводило из себя. Конечно, девушка не кичилась об этом каждой второй, но похвалы от учителей принимала с улыбкой, а когда её ещё и в пример ставили, то она чувствовала себя самой настоящей победительницей, даже если битвы не было.       А что? Она честным трудом и тяжёлыми учениями добилась (почти) титула Уста всего за три года. Лучше неё в этом плане была только Хасеки Хюррем. – Надеюсь, что никто не убьёт тебя за эту неделю, – насмешливо фыркнула Айла, зная сколько недовольных среди девушек, что когда-то начинали учиться вместе с Линой, а в итоге и близко такого не добились. Нет, конечно, в этом виновата лишь их лень и нежелание учиться больше, чем надо, но всё же... Это никак не отменяло их гнев и недовольство.       Кто-то был уверен, что Лина и вовсе подкупила учителей. Вот только такие глупые заявления вызывали лишь смех. Откуда же у обычной наложницы такие деньги?       За всеми этими мыслями девушки вернулись в самую шумную часть дворца – гарем их повелителя. – Дорогу! Шехзаде Мустафа Хазрет Лери! – крикнул Ага, после чего все хатун и остальная прислуга подскочили со своих мест и быстро выстроились в ряд, опустив голову и взгляд в пол.       Лина сделала всё то же самое, лишь мельком взглянув на проходящего мимо парня, коим был сам шехзаде.       Мустафа же прошёлся по наложницам быстрым взглядом, не став заострять внимание ни на одной из них. И хоть на его губах играла слабая улыбка, Лина чувствовала, что вызвана она была хорошим настроением и возвращением домой.       Вслед за подросшим шехзаде шла Махидевран, от которой так и веяло спокойствием и радостью. Несмотря на прошедшие года, женщина словно не набрала года, а наоборот, скинула их. Тишина и уют явно пошли на пользу несчастной черкашенке...       Картину дополняла дочь Султанши – Разие. Девочка хоть и подросла, но это было не так заметно как в случае Мустафы. Тёмные волосы юной госпожи стали ещё гуще и длиннее, а глаза, что раньше искрились радостью и любопытством теперь смотрели на мир более осознано, серьёзно, словно ожидая от мира вызова. Слишком осознанный взгляд был у малышки по мнению Лины. Но, наверное, когда ты дочь Султана, то взрослеть приходится куда быстрее, чем остальным детям.       Наконец, когда все процессия прошла мимо гарема, а одна из девушек, как и в сериале, грохнулась в обморок, рыжеволосая стала раздумывать над дальнейшем планом действий.       Вот только... Плана то и не было.       Мозгами Лина понимала, что стоит отсидеть шесть лет и выпорхнуть из гарема, но вот сердце то и дело тянулось к Мустафе с надеждой и верой, что всё получится. Но этого было недостаточно.       Чувств будет мало, нужен хладнокровный ум, готовность убить и при этом сохранить лицо и душу ангела, чтобы не только быть рядом с шехзаде, но и усадить его на трон.       Если она выберет Мустафу, то ступит на тропу войны и вечной боли.       И прямо сейчас ей казалось, что она сможет, что выстоит. Но это лишь сейчас. А когда начнутся настоящие трудности? То что будет? – Ты весь день будешь так стоять? – окликнула непутевую подругу Айла. – Я просто думаю. – Громко думаешь, – фыркнув, Лина всё-таки вернулась к учёбе и обязанностям.       Следующая неделя была тихой. Ну, точнее, насколько это было возможно.       Девушки уже потихоньку начинали бунтовать и попаданка прекрасно понимала, что близится момент с поджогом лица Хюррем, но ничего с этим не делала.       А что? Лина здесь не за тем, чтобы исправлять все недочёты прошлого и как-либо его менять. Точнее, что-то изменить она пытаться будет, но не это.       Но вот настал момент, когда Махидевран спустилась к наложницам, чтобы отобрать некоторых из них в гарем своего сына. В отличие от сериальной версии этого момент, с ней была ещё и Разие.       Сейчас гречанке стало интересно, исполнит ли девчонка своё обещание? Или Гюльбахар сама выберет её? А может, удача и вовсе не улыбнётся рыжеволосой? – Иди в строй, – вывела из раздумий младшую Айла, заметив, что та снова где-то витает в облаках и мешкается. – А? Да... – совсем растерялась Лина, но всё же поднялась на ватных ногах и встала между наложницами, которые никому не служили и внимания от Султана не получали.       Весенняя роза Султана плавно шла от одной девушки к другой, то и дело задавая им самые базовые вопросы по типу "как зовут?", "сколько лет?". Темноволосая девочка стояла неподалёку от матери, с лёгкой улыбкой следя за рабынями, которых отбирает её Валиде.       Чем ближе черкашенка подходила к Лине, тем сильнее она нервничала. Её путь может окончится здесь, даже не начавшись, если Махидевран попросту её не выберет!       И, как в замедленной съёмке, женщина глянула на неё, а затем... Прошла мимо.       Просто сделала шаг и пошла к следующей девушке.       Лина было открыла рот, но ничего не сказала. Не могла. Ноги тут же подкосились, но взглядом она продолжала смотреть в спину черкашенке, словно не веря, что это всё. Её шанс упущен.       Сглотнув, наложница опустила взгляд в пол и попыталась наладить дыхание, которое она и не заметила как задержала от волнения.       Наконец, отбор был окончен. Махидевран выбрала последнюю рабыню из строя и уже хотела было развернуться и уйти, но Разие, сделав плавный шажок навстречу, преградила ей путь. – Матушка, – начала девочка, ни разу не переставая улыбаться. – Мне кажется, тут есть ещё одна девушка, что достойна попасть в гарем Шехзаде. – О чём ты, милая? – заинтересовалась черкашенка, чуть склонившись над юной госпожой. – Я слышала, что Айше хатун уже закончила учёбу с титулом «Уста». Мне кажется, брат будет рад грамотной и красивой девушке, – и тут Разие Султан взглядом указала на Лину, что сначала и не понимала, кого имеет ввиду дочь Султана. А когда до неё дошло... Хотелось возмутиться! «Я не Айше! Лина я!», но тактично промолчала, ибо прямо сейчас решалась её судьба.       Султанша же, проследив за взглядом Разие, заинтересовано хмыкнула.       Подойдя к гречанке всего за два коротких шага, госпожа вновь принялась рассматривать наложницу, на этот раз не ограничившись одним мимолётным взглядом. – И кто же ты такая? – чуть ли не шёпотом спросила женщина, словно задавая этот вопрос самой себе, но Лина всё равно ответила, не поднимая головы. – Я девушка из небольшого греческого острова, что желает лишь одного – радовать вас и вашу семью, – на это Махидевран лишь кивнула, мягко пригладив прядь рыжих волос. Девушка не знала, чувствует ли черкашенка себя паршиво от их цвета или же ей уже безразлично. – Ладно, иди, – выведя Лину к другим отобраным наложницам, Гюльбахар кинула на них последний взгляд и, расправив плечи, выпорхнула из гарема.       Лишь Разие обернулась к Лине в последний раз и подмигнула, словно говоря «я свою часть сделки выполнила».       Ух.       А дальше снова были скучные будни, лишь сплетни разбавляли атмосферу хоть немного, а также обсуждение гарема Шехзаде. О каждой выбранной туда рабыни перешептались уже! Особенно яростно сплетничали те, кто туда так и не попал. Они уж с радостью поделятся экспертным мнением, кто староват, кто худоват, а кто страшен для Мустафы.       Лишь когда Разие спускалась поиграть к девушкам или поговорить с ними, сплетни прекращались. Ещё бы, никто не хотел, чтобы девочка что-то нашептала маме, а та пошла разбираться с непутевыми наложницами. А что ещё хуже, вдруг придёт Валиде? При Дайе, кстати, тоже мало кто высказывал недовольство.       Хотя, называть эти дни «обыденными» точно было нельзя. То ситуацию с выплатами продолжают мусолить, то Хюррем и Махидевран обсуждать, то всё никак не умолкают о том, кто же ты счастливица, что первая попадёт в покои Мустафы?       Лина за три года своего пребывания хоть и свыклась с гаремом и даже находила какую-то отдушину в уроках, но шум и постоянный галдёж тоже действовал ей на нервы. Хотелось такой элементарной тишины... А ведь она была довольно разговорчивой девушкой, по крайней мере, в детстве. Но одно дело болтать с подругами, а другое находиться в шуме постоянно.       Но вот, пришло её спасение в виде Сюмбюля. Ага, с улыбкой до ушей, окинул взглядом гарем. Рабыни, тут же всё поняв, поспешили окружить его с вопросами: ну кого же выбрала Махидевран Султан, кто же пойдёт сегодня по золотому пути? – Как думаешь, кто пойдёт? – раздался знакомый девичий голосок рядом с рыжеволосой.       Лина, кинув быстрый взгляд на Разие, вернулась к наблюдениям. Появление девочки её не удивило, ибо хатун уже была свидетельницей того, как Султанша сбегала от многочисленных нянечек в гарем и пряталась среди девушек. Вот и сейчас, сидя в тёмном уголке, она снова притаилась. – Элиф хатун, – ответила гречанка, на что Разие, с нескрываемым удивлением, кивнула. – Значит, ты правда знаешь будущее? – Не обо всём и не всегда, госпожа, – и через секунду Разие с Линой услышали радостный визг Элиф, которую Сюмбюль выбрал для Мустафы.       Гречанка даже умилилась. Элиф – первая девушка и влюбленность её шехзаде, невинная и миловидная девушка, которая против судьбы была в гареме стервятников жертвой, а не хищницей.       Зная дальнейшую судьбу хатун, Лина сочувственно поджала губы, словно избранница уже подожгла себя, а не радовалась полученному шансу на лучшую жизнь. – Бедная малышка, – вырвалось словно из сердца.       Но вот, хатун увели, а её провожали заинтересованные и завистливые взгляды.       Лишь Айла, да Лина готовились ко сну, параллельно стараясь не вникать в разговоры рабынь, которые всё никак не унимались. – Ещё годик и я буду наслаждаться тишиной, – мечтательно вздохнула брюнетка. – А я тогда надеюсь, что буду в своих покоях жить, – подхватила мечтания девушка, на что её подруга не сдержалась и рассмеялась. – Куда тебе в покои-то, милая моя? Ты если внимание и привлечëшь, то со стервятниками местными не справишься. Умрёшь и всё! – и желая придать своим словам правдивости, голубоглазая ущипнула меньшую хатун за бок. – Ать и съели. – А я не так проста, как кажется, – фыркнула Лина, раскладывая нехитрое спальное место. – Лина, – москвичка остановилась, полностью повернувшись к греченке. Заглядывая ей в глаза своим самым серьёзным взглядом, хатун словно пыталась найти в своей некогда ученице слабость, за которую можно будет зацепиться и давить, но рыжая упрямо держала взгляд, не отворачиваясь и не избегая зрительного контакта. – Я хочу, чтобы ты жила. Не питай лишних надежд и иллюзий на Шехзаде. Тебя убьют, а труп даже в ковёр не завернут, выкинут в Босфор и поминай как звали. Мне дело никакого нет, но будет слегка тоскливо, – последнее предложение хладнокровная брюнетка произнесла, отводя взгляд. – Я знала... – не сдержала улыбки Лина. – Знала, что ты меня любишь! – Актись! Не люблю я тебя! – Любишь-любишь! – чем красней становилась Айла, тем радостней было на душе у гречанки. Подумать только, у неё в друзьях такая серьёзная и холодная женщина!       Но вот, наконец, настало время для сна.       Следующий день едва ли отличался от предыдущего, сторонники Хюррем и Махидевран с Валиде опять сцепились в перепалке, на что Гюльшах пообещала ущемлённым девушкам, что скоро всё будет иначе.       Было сложно оставаться нейтральной стороной, когда девушки то и дело делились на группы, но Лина и ещё пару наложниц всё ещё оставались в стороне от всей суматохи. В том числе и самые маленькие жительницы Топкапы.       Шли дни, гречанка наконец получила титул «Уста». На это она получила искренние поздравления и едкие «не задирай нос. Дальше этого дело не пойдёт». Лишь Айла равнодушно окинула её взглядом и хмыкнула, дескать, я и так знала, что у тебя это получится.       Маленькая Султанша бегала за матерью туда-сюда, но чаще предпочитала компанию рабынь и книг. Лина еле удерживала себя, чтобы не попросить у госпожи хоть одну книжонку. Скучно было, жуть! Лишь работа, да теперь никакой учёбы. Только сплетни и подготовка к инциденту с Хюррем.       Единственное что изменилось, так это то, что Султан со своим старшим Шехзаде выдвинулся в поход.       «Терпение, Лина, терпение...» – думала голубоглазая, разминая плечи.       И вот, наконец, началось самое интересное...