***
Немного поправившись, Андрей сразу принялся помогать бабушке в делах по дому. Прасковья сильно возмущалась, но её не послушали. Юноше нужно просто забыть о рисовании, музыке, лесе и Горшке. Особенно о последнем, слишком много его стало в жизни. И это ненормально по целому ряду причин. Да, Горшок со своим лесом вдохновлял так, как никто до этого. Но есть ещё множество более нормальных вещей, способных заставить и рисовать, и писать, и играть на гитаре. Забавно, что о нормальности рассуждает, пусть и не вслух, самый главный чудик школы. Но он решил хоть немного побывать в той «шкуре» нормы, от которой так долго воротил нос. В конце концов, Андрею уже давно не десять, чтобы верить в дружбу с непонятным существом. Пришло время, наконец, взять себя в руки и повзрослеть. Андрей старается не думать о всех чудесах, преследовавших его жизнь так долго. Князь не притрагивается к карандашам достаточное количество времени, чтобы бабушка начала беспокоиться. Она хмурит седые брови и сжимает кулаки, готовясь в любой момент пойти к отцу Сашки. И одна сторона Андрея просто жаждет этого, ведь так получится насолить Горшку. А более разумная часть вопит о том, что мстить тупо не за что: Андрей сам виноват в произошедшем. И у него есть шанс сделать так, чтобы у хозяина леса не было лишнего стресса. — Всё хорошо, пожалуйста, не беспокойся обо мне, — Андрей улыбается не по-настоящему, но так реалистично, что Прасковья ничего не замечает. — Я просто решил провести побольше времени с тобой. Я же скоро уеду обратно в город, и мы совсем не скоро встретимся. — Просто ты так резко перестал заниматься творчеством… — с губ женщины срывается усталый вздох. — Я очень сильно переживаю за тебя, Андрюша, ты же всегда и рисуешь, и пишешь. А ты так резко бросил всё… Это же из-за медведя? А говоришь обратное, чтобы я не беспокоилась… — Нет, что ты такое говоришь? — Андрей качает головой, подходит к бабушке и обнимает её с максимальной нежностью. — Я просто понял, что мы как-то мало времени проводим вместе. От этих слов морщины на лице Прасковьи разглаживаются, а уголки губ приподнимаются вверх. Она осторожно берёт Андрея за щёки и целует их. Юноше приходится немного присесть, чтобы и ему, и бабушке было удобно. Её действия жутко смущают и заставляют забыть обо всём том, что ждёт за дверью дома. — Ты же мой хороший, — глаза Прасковьи светятся от счастья и переполняющих её эмоций. — Ты мой большой фантазёр. С самого детства был таким. Помню, как ты, когда в первый раз приезжал, в лес сбежал, а потом всё рассказывал про какого-то лешего, — с губ срывается смешок. — Говорил, что вплёл ему в хвост цветы. Андрей от сказанного начинает чувствовать себя маленьким ребёнком, впервые приехавшим в гости к бабушке. Повторное прикосновение чужих губ к коже заставляет вспомнить самый первый приезд в эту деревню. Тогда Андрею было около четырёх-пяти лет от силы, и он даже в то время отличался храбростью. Князь сумел выловить момент, когда бабушка на что-нибудь отвлечётся, и уверенно выйти на улицу. Там он начал бегать за бабочками. Они были яркими, большими и такими необычными. Насекомые напоминали добрых фей, которые обязательно приведут в волшебную страну. Однако они завели далеко не туда, а в самый обычный лес. Он нисколько не пугал, наоборот, только подогревал детское любопытство и вызывал жажду приключений. Именно в поисках последних Андрей двинулся дальше. До его ушей доносилась музыка. Нет, не та, которую создавали инструменты. Лесную музыку создавали поющие птицы и шелестящие листья деревьев. Андрей видел во всём этом личную сказку, скрытую от глаз окружающих. И единственное, что не дало Князеву двинуться дальше — громкий и жалобный писк. Он принадлежал птенцу, выпавшему из гнезда. Бедная птичка беспомощно ползала по земле и словно рыдала из-за невозможности попасть обратно, к братьям и сёстрам. И Андрей, прекрасно помня о том, что нельзя брать голыми руками птенцов, сорвал крупные листья. С помощью них осторожно взял птичку и полез на дерево, к гнезду. Туда удалось уложить «блудного сына», однако почти сразу после этого Андрей упал на землю, задев плечом одну из веток. Дальше в памяти был большой пробел. Но кое-что всё же запомнилось, а именно то, как хорошо вплетались цветы в густую чёрную шерсть. Князев вспомнил, как после падения он увидел чей-то длинный хвост с кисточкой на конце. Почему-то детский мозг решил, будто в густой шерсти обязательно должны быть цветы. И они, если верить воспоминаниям, смотрелись по-настоящему красиво. Вроде потом пришёл высокий мужчина, который укутал в свою тёплую куртку и отвёл обратно к бабушке. — Андрюша, Андрюшенька! — голос Прасковьи звучит очень обеспокоенно. — Что… — Андрей выныривает из глубокого омута воспоминаний и растерянно смотрит на лицо бабушки. — Что такое? — Ты меня слушал? — Прасковья касается губами лба внука. — Температуры вроде нет… — Я в порядке, просто задумался. Прости, пожалуйста, — Андрей берёт чужую ладонь в свою и ведёт бабушку за стол. — Ты, пожалуйста, не переживай так сильно. А ещё, — молодой человек усаживает родственницу на стул, — сегодня ты должна, нет, просто обязана отдыхать. А я займусь домашними делами. Возражений я не принимаю. — Но, Андрюшенька, ты же только с кровати встал, да и рана у тебя на всю грудь! — Прасковья всё не успокаивается. Молодой человек понимает, что она чувствует вину за произошедшее и искренне верит в то, что её не простили. Андрей же уже отбил язык, говоря, что тут нет ничьей вины. Но разве бабушек можно переубедить и успокоить, когда они чересчур сильно волнуются? Вот и Прасковья не является исключением из правил. И каким бы мастером слова не был Андрей, он никогда не сможет это исправить. — Бабушка, просто позволь сделать тебе приятно и поухаживать за тобой! После смерти дедушки никто этого не делает. Так дай мне возможность позволить тебе почувствовать себя снова нежной и любимой, — Андрей ласково улыбается и осторожно убирает прядь чужих седых волос за ухо. Прасковья выглядит растерянной. Она не знает, что ответить, но тут Андрей замечает блеск слёз в чужих глазах. Это вводит в панику и заставляет в очередной раз ощутить на себе болезненный укол вины. — Ты же мой хороший, — Прасковья сгребает внука в крепкие объятия и целует его в голову. — Ты же моё золотко, Андрюша! — Князева громко шмыгает носом. — Ты чего? — испуганно спрашивает Андрей. — Я сделал что-то не так? — Всё так! Спасибо тебе, мой хороший, — счастливо произносит Прасковья. — Спасибо, что ты у меня есть.***
Андрей идёт в сторону дома подруги своей бабушки, дабы передать женщине яйца. В обычное время юноша не был бы в восторге от бесплатной работы почтальоном, но теперь, когда рисовать не получается, нужно занять себя чем-нибудь. А тут под рукой оказывается хоть какое-то полезное дело. Конечно, можно было бы сходить к Сашке и попросить того показать ещё аккорды, однако имеется одно очень важное «но». Им является Лёша, который в последнее время, судя по рассказам Леонтьева, стал только мрачнее и серьёзнее. И, в отличие от Сашки, Андрей прекрасно понимает, что именно творится с Горшенёвым. Юного знахаря сжирает изнутри ревность, такая жгучая и беспомощная. И она имеет все права на существование. Конечно, что ещё можно чувствовать, когда твой лучший друг начинает уделять всё больше и больше внимания кому-то другому. Это больно. Но ещё хуже, когда у тебя, кроме одного друга, больше никого нет. И Лёшу, каким бы он не был противным, Андрею чисто по-человечески жалко. Хочется просто подойти и сказать ему, мол, я не собираюсь красть у тебя Сашу, он просто учит меня играть на гитаре. Однако возможности для откровенного разговора не было. Думая о своих новых проблемах, Андрей не замечает, как доходит до чужого дома и отдаёт яйца. Дорога обратно тоже попадает в «плен» размышлений и попыток не вспоминать о ссоре с Горшком. Однако кое-что всё же заставляет Андрей перестать трястись над своими проблемами и нормально посмотреть на окружающий мир. Совсем рядом группа мальчишек звонко и мерзко гоготала над чем-то. Князев качает головой и собирается уходит, но тут он слышит отчаянный и болезненный писк птицы. Это заставляет юношу направиться прямо к весёлой компании. Там Андрей видит красивую оранжево-синюю птицу со сломанным крылом, а рядом с ней большие камни, очевидно, что мальчишки причинили вред несчастному животному. И это заставляет забыть обо всём на свете. Слепая ярость толстой пеленой застилает глаза и вызывает острое желание разнести эту компанию уродов в пух и прах. — Вы что творите?! — Андрей не выдерживает и подаёт голос.-- Совсем больные, едридь вас за ногу?! — Ой, да какое тебе дело? Это всего лишь слабая птичка! — отвечает низкорослый мальчишка со светлыми волосами и большой рогаткой в руках. — Такова природа! Сильный бьёт слабого! — с тонких губ срывается противный скрипучий смех, который подхватывает остальная компания. — Знаешь, а ты ведь прав, — Андрей улыбается, после чего хватает мальчишку за ворот футболки и прижимает к дереву. — Сильный бьёт слабого. А это значит, что я имею полное право переломать тебе все конечности и оставить умирать где-то в лесу. А что ты так смотришь на меня, пугало обоссанное? — Ты что творишь?! — пищит юный живодёр, дёргаясь. — А вы что стоите?! Помогите мне! Ударьте этого козла! — Я ничего такого не делаю, гадёныш проклятый, — фактически рычит Князев и бьёт собеседника о ствол дерева. — Я делаю ровно то же самое, что и ты с этой бедной птицей. А теперь закрой свой поганый рот и готовься к сломанной руке! — краем глаза Андрей видит, как остальные ребята убегают прочь. — Ты урод, жалкий урод. Что теперь слёзы льёшь? Ты хуже любого фашиста, раз причиняешь вред слабому существу. И каково это быть фашистом? — молодой человек совершенно не думает о том, что говорит. Кажется, язык живёт отдельной жизнью от головы. — Прости… — «фашист» плачет и жалобно поскуливает. — Я не думал… Я не знал… Прости… Пожалуйста, не трогай меня! — Что ты у меня прощение просишь, поганец?! — Андрей говорит сквозь сжатые зубы, от чего слюни летят прямо в чужое лицо. — Это ты должен у птицы прощение на коленях вымаливать! У неё в лесу дети, а из-за тебя они погибнут! Ты своими руками убил живых существ! — Я больше так не буду, только не делай мне больно! — мальчишка продолжает плакать и дрожать всем телом. Из носа рекой текут сопли, а изо рта льются слюни. — Пошёл вон отсюда, фашист вонючий. Если ещё раз застану тебя за живодёрством, то переломаю все кости, — шипит, как гремучая змея, Князев и отпускает «фашиста», а тот, бросив рогатку, быстро убегает. Андрей же бросается к птице. Та жалобно пищит и отчаянно пытается взлететь в небо. Но боль не даёт этого сделать. Она заставляет столь прекрасное существо страдать и кричать. Эти звуки пробивают на слёзы. — Тише, малышка, тише, — Андрей осторожно берёт птичку в руки и прижимает к забинтованной груди. — Всё будет у тебя хорошо, скоро ты будешь в безопасности, — Князев быстрым шагом направляется домой. Птичка же пытается вырваться, но вскоре бросает это дело и беспомощно обмякает в потных руках Андрея. Последний еле сдерживается от того, чтобы не перейти на бег. Он может причинить больному существу только лишний дискомфорт. Но даже без бега Андрей быстро доходит до дома и сразу же направляется на кухню, где укладывает животное на стол. Юноша сразу же находит бинты и пытается создать нечто вроде гипса. Получается не очень хорошо и красиво, но на эстетику нет времени, ведь сейчас самое главное — эффективность. И последняя относительно достигается. — А сейчас я сделаю тебе гнездо, малышка, — улыбается Андрей, несмотря на дрожащие руки и непонятное желание разрыдаться. — Ты только подожди немного, пожалуйста. Просто чуток подожди. В ответ птичка лишь коротко пищит и смотрит на своего спасителя забитым взглядом. Это заставляет почти пулей побежать на чердак. Там быстро находится и коробка, и небольшой плед, и мисочки для котов. Всё это спускается на кухню. Андрей максимально быстро пытается сделать хоть что-то похожее на птичье гнездо. Когда это удаётся, Князев осторожно укладывает в него птицу. А в миски наливается вода и крошится хлеб и коробка с новым жителем ставится на подоконник вместе с личной «посудой». — Вот видишь? Всё теперь хорошо, — голос дрожит, а на руках по-прежнему пятна чужой крови. Андрей даже не думает о том, что надо умыться и привести себя в порядок. А ещё рассказать всё бабушке. Нет, юноша просто сидит на стуле и дрожит, как мышь. Адреналин спадает и открывает глаза на произошедшее. А ещё его отсутствие заставляет вспомнить о ране и расплакаться. Приходится закусить грязное ребро ладони, дабы не издавать слишком громких звуков. Хочется просто уткнуться в кого-нибудь и закричать. Но эту роскошь Андрей не может себе позволить.***
На следующий день в гости приходит Саша. Он прямо с порога заваливает целым вагоном вопросов о самочувствии, а в перерывах ещё и извиняется за то, что не приходил раньше. Андрею чудом удаётся успокоить Леонтьева. Тот мнёт в руках шапку-ушанку и стыдливо молчит. Андрей усмехается, качает головой и проводит гостя на кухню. Тот, увидев птичку, бежит прямо к ней и широко улыбается. — Это же Варкушка Сибирская! Откуда ты её взял? — кажется, Саша готов пищать от восторга и хлопать в ладоши. — Её, бедную малышку, какие-то околодурки камнями побили и сломали ей крыло. А я её спас, — гордо улыбается Князев и подходит к подоконнику. — Я назвал её Василиса, потому что она похожа на сказочное создание. — Андрей, я не хочу тебя расстраивать, но это мальчик, — Саша прикрывает рот ладонью и глуповато хихикает. — Что? Этого не может быть! Василиса же такая нарядная! — хмурит брови Андрей и смотрит то на птицу, то на Сашу. — Ты вроде взрослый, а не знаешь таких простых вещей, — качает головой тот и кладёт свою шапку на стол. — В природе все самцы наряднее и ярче самок, чтобы привлечь их внимание. Самки же, наоборот, невзрачные и серые. — Откуда тебе это знать? — громко цокает языком Андрей. — Я просто книжки читаю и собираюсь стать ветеринаром, — важно сообщает Леонтьев. — Так что я тут эксперт. — А я старше тебя, значит, я умнее. И мне решать: мальчик Василиса или девочка, — Андрей, не любящий признавать своё поражение, показывает язык и тянется за хлебом. После чего подносит кусок птичке. — Ты что делаешь, рыцарь кукурузный! — Леонтьев хватает Князева за руку. — Этим птицам нельзя хлеб! Им можно только насекомых! — Я не знал… — поджимает губы Андрей и подносит к клюву птицы блюдечко с водой. — Их из пипетки нужно поить, — закатывает глаза Саша и тянет Андрея в сторону выхода из дома. — Пошли на улицу, князь кукурузы, червей для Василия будем копать. А потом научу тебя правильно поить из пипетки, — голос звучит уверенно и жёстко. Андрей не возражает. Он помогает найти две лопаты с ведром и ведёт Сашу в сторону поляны. Там «спасатели» начинают копать червей. И только тогда Андрей понимает, что с Сашей творится что-то не то. Он слишком дёрганый, нервный и постоянно запинается, когда начинает говорить. Леонтьев будто хочет плакать и высказаться, но боится. Андрею становится ясно, почему Саша так резко и неожиданно пришёл погостить. — Что у тебя случилось? — спрашивает Андрей, кидая червей в ведро. — Ты слишком нервный сегодня. — Ничего, — буркает себе под нос Саша, а спустя пару секунд вновь начинает говорить. — Я с Лёшей поссорился… Мы первый раз за всё время поссорились… Андрей смотрит на чужую голову и понимает, почему Леонтьев пришёл в гости без шапки-ушанки на макушке. Он же носит её только ради Лёши, любящего лес. — И из-за чего? Что стало причиной? — Андрей уже представляет какую-то сопливую глупую причину и мысленно усмехается. –Ты, — тяжело вздыхает Саша и с силой швыряет червей в ведёрко. — Что? — Андрей останавливается на месте и смотрит прямо на собеседника. — Но я же с Лёшей не общаюсь. — Мы с ним разговорились и… — Саша замолкает, откидывая лопату в сторону и присаживаясь на корточки. — И речь как-то зашла о тебе, ну, я и сказал, что с твоим приездом в деревне стало намного лучше. А Лёша… Он сильно разозлился, начал кричать на меня, а потом убежал домой. Я не понимаю, что сказал не так! У нас с ним же абсолютное доверие! — Саша закрывает лицо руками и, кажется, начинает плакать. — Саша, Лосёнок мой, ты придурашка… — Андрей качает головой и присаживается рядом с «Ромео». — Ты правда не понимаешь, что сделал не так? Князев осознаёт, что нормальных отношений с Лёшей ждать не стоит. Конечно, после таких-то слов стоит сидеть дома с ружьём в обнимку до самого отъезда в город. Там-то Лёша точно не сможет достать. Если не наведёт порчу. От мыслей об этом по телу пробегает табун неприятных мурашек. — Я ничего не понимаю! — шумно шмыгает носом Саша и уже открыто плачет. — Я просто хочу проводить время с Лёшей, как раньше… Я хочу быть со своим Лёшей, как раньше! Как до этого лета! — Саша, пожалуйста, послушай меня, — Андрей осторожно кладёт свою руку на плечо Леонтьева. — Просто представь, что Лёша начинает проводить много времени с кем-то другим, потом говорит о нём часами напролёт, а затем заявляет, что с этим непонятным человеком намного лучше, чем с тобой. И будет ли тебе приятно? — Что? Мне будет очень неприятно… — Леонтьев обнимает себя за плечи и кусает губы. — Чёрт, Андрей, какой же я козёл… — до него всё доходит, и он в поисках поддержки утыкается в плечо Князева. Тот осторожно гладит по волосам и даёт возможность немного выплакаться. И через время Саша уже просто тихо всхлипывает и рассказывает, насколько замечательный Лёша человек. И Андрей выслушивает это. Ему подобное нужно, чтобы забыть о Горшке, который упорно продолжает являться во снах. Там не было никакой ссоры и есть только прежние встречи. — Знаешь что, Лосёнок? — Андрей прерывает поток восхваления Горшенёвым. — Прямо сейчас ты бросаешь лопату и червей, рвёшь букет цветов, быстро бежишь к Лёше и говоришь ему всё то, что сейчас говорил мне. И никакие «но» не принимаются! Быстро давай, Ромео кукурузный! Саша растерянно хлопает глазами, а после резко подрывается с места и бежит куда-то вперёд. А Андрей остаётся совершенно один, наедине со своими мыслями.***
Когда Василиса поправляется и уже делает попытки взлететь, Андрей берёт её в руки и идёт к лесу. И Князев вопреки всякому здравому смыслу заходит вглубь, прямо к тому самому озеру. Василиса растерянно чирикает, она будто кого-то зовёт. Андрей садится под дерево, прижимает к себе птицу и почти в ту же секунду слышит шум. Он состоит из шелеста деревьев, который будто зло воет и предупреждает об опасности. Но Андрей никуда не уходит: он ждёт, когда к нему явится хозяин леса. Тот приходит спустя пару минут. Из горла Горшка доносится утробное рычание, хвост, подобно змее, извивается из стороны в сторону. — На эту птицу напали местные мальчишки, — уверенно говорит Андрей и поднимается на ноги, вопреки желанию сбежать. — А я подобрал её и выходил, — сердце от ужаса готово выпрыгнуть из груди в любой момент, но юноша всё равно никуда не уходит. Горшок продолжает рычать и скалить свои клыки. Он явно зол и обижен на произошедшее. — Вот, смотри, — Андрей вытягивает руки вперёд и отпускает Василису. Та взмахивает крыльями и взмывает в воздух. Варакушка подлетает к Горшку, нагло садится на его плечо и начинает щебетать что-то ему на ухо. Это заставляет хозяина леса замолчать. Листья больше не бьются друг о друга так громко, а зловещий ветер и вовсе стихает, давая волю странной тишине. — Разбирайся, а я, пожалуй, пойду, мне ещё кур кормить, — шепчет себе под нос Андрей и быстрым шагом уходит домой. Там Андрей не кормит никаких кур, не подметает пол и не готовит. Нет, он сделал это ещё за час до похода в лес. Князев просто садится за стол, открывает тетрадь и рисует Василису по памяти. И вскоре образ спасённой птицы остаётся сразу на нескольких страницах. Андрей не может перестать рисовать птицу. Он сильно скучал по одному из своих любимых занятий, и теперь юношу чисто физически невозможно остановить. К вечеру от несчастного карандаша не остаётся почти ничего, зато тетрадь набита рисунками птиц.***
Утром Андрей находит возле дома шишку необычной формы и цветок. Это заставляет улыбнуться, ведь шишка напоминает небольшое сердечко.***