***
— Короче, у тебя среди знакомых какая-то девочка, которая не то любит тебя, не то терпеть не может? — переспрашивает Саша, закидывая удочку в небольшое озеро, расположенное рядом с лесом. — А ты не можешь разобраться в её чувствах и спросить прямо боишься? — Как-то так, — кивает Андрей, пожимая плечами. — Не смейся, пожалуйста, мне нужен твой совет. Я только тебе могу доверять. — Но почему ты думаешь, что я эксперт в делах сердечных? — Саша садится на траву, смотря только на ярко-красный поплавок. — Во-первых, я тебе очень доверяю, — Андрей опускается рядом с собеседником и пытается заглянуть тому в глаза. — Во-вторых, ты смог признаться любимому человеку в своих чувствах. Вон, как вы с Лёшей… — Князев не договаривает. — Тише ты, кукурузный князь! — перебивает Саша, закрывая чужой рот ладонью. — Ты не на базаре, чтобы так громко орать! Андрей закатывает глаза и осторожно убирает ладонь от своего рта. Рядом с озером ни души: никто не мог услышать этого разговора чисто физически. Но Саша упорно игнорирует эти факты, краснея и судорожно оглядываясь по сторонам. Его руки сильно-сильно дрожат, а взгляд напоминает тот, который обычно бывает у побитых щенков. От совокупности всего этого Андрею даже стало жалко Леонтьева. Ведь тот по-настоящему боится, что его тайну узнает кто-то посторонний. И страх обоснован: в СССР никто не признаёт однополую любовь. Возможно, где-то в городе всем нет дела до чужих отношений, но в деревушке… Страшно даже подумать о том, что сделают с Сашей и Лёшей, если об их отношениях узнают. — Спокойно-спокойно, — уже шепчет Андрей. — Я больше не буду орать. Но мою позицию ты должен понять. — Андрей, ты правда не по адресу, пойми, — в полголоса произносит Леонтьев и нервно сглатывает слюну. — Но почему? Я же видел, как ты Лёше букеты цветов дарил, как он обнимал тебя и чуть ли не в щёки целовал, — поднимает бровь Андрей и хитро улыбается. — Да у вас свадьба скоро точно будет! Я, чур, буду другом жениха, то есть твоим. — Андрей, я не говорил с ним о своих чувствах, — на одном выдохе отвечает Саше и поворачивает голову в сторону озера. — Я просто извинился перед ним и вернул всё на круги своя. — Что? — искренне удивляется Андрей и хмурится. — Но ты тогда выглядел таким решительным и серьёзным… — Я струсил, когда начал говорить… Он так смотрел на меня, что сердце упало в пятки, а все слова забылись, — тяжело вздыхает Леонтьев и вжимает голову в плечи. — Я вроде и очень хочу ему сказать, но боюсь испортить нашу дружбу. Он так дорог мне, а три простых слова способны всё уничтожить. Юноша выглядит одновременно и грустным, и смущённым. Андрей хочет дать ему подзатыльник, всучить в руки пару цветков и пинком под зад отправить признаваться. Только вот голос разума припоминает одну очень важную вещь — сам Андрей не может сказать прямо о своей симпатии объекту обожания. Конечно, ситуации совершенно разные, но имеют в себе одну одинаковую проблему. А её способен разрешить простой разговор по душам. И оба парня упорно молчат и говорят обо всём на свете, но только не о своей любви. — Эх, Саша, — качает головой Князев и приобнимает собеседника одной рукой. — Дело-то, конечно, твоё, но ты не боишься, что будет поздно? — В каком смысле «поздно»? — растерянно хлопает глазами Саша и, заметив дёргающийся поплавок, резко начинает сматывать леску удочки. — Ну, ты так долго будешь бояться говорить, что за тебя это сделает кто-то другой, и Лёша будет им любоваться, — максимально спокойным тоном произносит Андрей. — А ты останешься один со своей шапкой-ушанкой. Саша резко замирает, и Андрею приходится самому вытаскивать рыбу на берег. Последняя начинает «прыгать» по земле, широко открывая рот. Леонтьев трясёт головой и кидает улов в ведро с водой. Руки юноши дрожат, а на лице красуется эмоция страха и отчаяния. Очевидно, Саша даже не думал над тем, что Лёша рано или поздно может полюбить кого-то более уверенного. Конечно, когда ты настолько близок с объектом своего обожания, ты не думаешь о конкурентах. — Тише ты, пока у вас с Лёшей всё спокойно, — пытается хоть немного приободрить товарища Князев. — Ты просто не тяни так с признанием. — Я не могу, — качает головой Леонтьев, насаживая опарыша на крючок удочки. — Он отвергнет, расскажет всей деревне. Об этом узнает мой отец, возьмёт своё ружьё, поведёт меня в лес, а там застрелит и труп скормит волкам. — Саша, ты, безусловно, замечательный человек, но очень глупенький, — хихикает Андрей и взъерошивает копну чёрных волос, чем вызывает возмущённое шипение. — Лёша тоже по уши влюблён в тебя. Он меня чуть не убил, когда я начал что-то против тебя говорить. А как он смотрит на тебя… — И как же он смотрит на меня? — поднимает бровь Саша и вновь закидывает леску удочки в озеро. — Он смотрит на тебя так, словно ты являешься для него целым миром, — улыбается Андрей. — Ты сам увидишь. Если посмотришь чуть внимательнее. Саша цокает языком, явно не веря в чужие слова. Князев не может за это осуждать, он бы сам принял подобные высказывания за неудачную шутку и ложь. Она такая болезненная, потому что порождает в сердце слепую и отчаянную надежду на взаимность. Та желанна до безумия и полного сумасшествия. Только влюбившись, можно понять героев из поэмы «Ромео и Джульетта». Правда, те были знакомы всего ничего, так что нельзя сравнивать себя с ними, пусть даже и очень хочется. — Тебе помочь донести ведро? — прерывает сложившуюся тишину Андрей. — Я сам справлюсь, мне потом ещё в лес надо будет сходить и собрать для Лёши травы, — устало улыбается Леонтьев, а яркий поплавок дёргается.***
Андрей оставляет любимую фуражку дома и нагло врёт бабушке, что идёт в гости к Леонтьевым, а на деле отправляется в лес. Тот встречает пением птиц и звонким шелестом деревьев. Звуки дают понять, что Горшок ждёт, когда Князев, наконец, придёт к озеру. Там Андрей занимает уже привычное для себя место под деревом, достаёт из старого тканевого чехла гитару и начинает перебирать струны. Приятная и почти чистая мелодия распространяется по округе. А потом Андрей начинает тихо и осторожно напевать какой-то незатейливый мотив. Он не имеет совершенно никакого смысла и не несёт в себе идеи. Просто юноша решил, что мелодию гитары сделает лучше сопровождение голосом. Он то и дело переходит на странный писк, вызванный жутким волнением. Взгляд цепляется за длинный хвост Горшка. Хозяин леса снова пришёл послушать музыку и рассуждения Андрея. От этого в душе расплывается приятное тепло, вызывающее широкую улыбку на лице. Приход Горшка провоцирует поток новых мыслей. Они все приходят к одному общему вопросу: «Что было бы, если бы Горшок был таким же человеком?» Андрей на секунду перестаёт перебирать струны и замирает на месте. Он быстро приходит в себя, но от мыслей не убегает. В голове начинает медленно вырисовываться образ Горшка в человеческом облике. Воображение рисует высокого юношу с тёмными волосами, жуткими шрамами по всему телу, пронзительными тёмными глазами и с широкой улыбкой, а в карманах был бы небольшой нож, а дома — пистолет. Наверное, тогда и голос Горшка звучал бы совершенно иначе. Он был бы более приятным на слух, таким глубоким и басистым. Тогда бы можно было петь вместе с Горшком, зарываться руками в мягкие пряди и сбегать вместе в город. Но в таком случае, это будет уже не Горшок, которого Андрей так искренне полюбил. У «человеческого» Горшка будет совершенно иной характер и привычки. Скорее всего, Горшок был бы самым обычным парнем, любящим лес и зверей. — У меня есть нож, есть арбалет, — вдруг начинает напевать Андрей, — они служат мне уже тысячу лет… — юноша резко замолкает, откладывает гитару в сторону и быстро достаёт из сумки тетрадь и ручку. Горшок громко и непонимающе уркает, но Андрей не обращает на это внимания. Он открывает чистую страницу и с максимальной скоростью начинает записывать пришедшие на ум строки. Они повествуют о некой личности, сумевшей подчинить себе лес. Каждая кривая буква раскрывает этого персонажа, показывая лишь крупицы его истории, но бо́льшая её часть скрыта и находится только в голове Андрея. Последний не хочет сразу раскрывать все карты. Он планирует потом спокойно сесть и расписать всё, а пока нужно схватить вдохновение за хвост и набросать хотя бы что-то. Этот не очень-то и длинный стих поможет в будущем создать нечто полноценное. — Делаешь что? — слышится хрипловатый голос Горшка совсем рядом. — Почему музыку не делаешь? — Подожди немного, я сейчас всё покажу, — бросает Андрей, даже не глядя в сторону недоумевающего лешего. — Только дай мне пять минут. — Бука, — коротко отвечает Горшок и, судя по звукам, забирается на ветки одного из деревьев, а в качестве показателя своей обиды громко фыркает. Андрей закатывает глаза и зачёркивает неподходящее слово. Оно заменяется другим, более звучным. Как бы быстро не писал молодой человек, но ему не удаётся уложиться в эти пять минут. Проходит достаточно времени, чтобы Горшок заснул и перестал реагировать на редкие комментарии Князева. Андрей полностью улетел в свой мир, который до боли похож на лес, где обитает Горшок. — Горшок, я закончил! — радостно кричит Андрей, вскакивая с земли вместе со своей тетрадкой. В ту же секунду слышится, как что-то большое упало на землю, а следом за этим болезненное блеяние. Оно оглушительное и звучит очень жалобно. Андрей едва сдерживает себя от того, чтобы побежать к упавшему Горшку, но тот может снова испугаться и ударить. А последнее грудь юноши точно не переживёт. Тогда вскроется обман, последуют горькие слёзы бабушки и крики родителей. Те наверняка запретят даже думать о возвращении в деревню. И только будучи сорокалетним дедом можно будет снова приехать в лес и увидеть Горшка, а тому точно не нужен старый седой дед, который в добавок вечно кашляет. Последнее наверняка ожидает Князева: все пожилые люди задыхаются от кашля. Многочисленные примеры из жизни подтверждают мысли юноши. Он в ужасе представляет себя в возрасте сорока лет. Лучше уж копыта откинуть, чем превратиться в противного старика. — Прости, что испугал! — на всякий случай произносит молодой человек и нервно сглатывает в страхе перед чужой реакцией. — Бука правда, — фыркает Горшок. — Бука громкая, — добавляет он и подходит поближе к Андрею. — Не обзывайся, — цокает языком тот. — Лучше слушай стих, который я написал. Горшок щурит глаза и садится на землю. Длинный хвост извивается, а его кисточку то и дело взъерошивает слабый тёплый ветер. Он заставляет листья деревьев чуть слышно шелестеть, создавая своеобразную тихую мелодию. Она явно должна сопровождать чтение стиха. От этого становится очень приятно, а на щеках выступает лёгкий румянец. Смущение заставляет забыть о способности говорить. — Говори, — прижимает уши к голове Горшок и зло бьёт хвостом по земле. — Или ты говоришь ложь? — Сейчас-сейчас… я обычно никому не показываю свои стихи. Но тебе я доверяю, — улыбается Андрей и в ответ слышит довольное и удивлённое урканье. Горшок складывает ноги «бабочкой», а Андрей начинает зачитывать вслух написанные строки. Он старается вложить всю душу, передать все эмоции и чувства, чтобы Горшок не только уркнул и довольно кивнул, но и запрыгал от восторга. За всё время чтения Князев не смотрит в сторону объекта обожания. В этом виноват страх, смешанный со смущением и нежеланием опозориться. Конечно, хуже того случая, когда Андрей позорно чуть не утонул, быть не может. Но паранойя твердит обратное, заставляя ладони потеть, а щёки сильнее краснеть. — Всё, это конец, Горшок, — объявляет юноша и смотрит на свои ноги. — Про меня? — странно мурчит леший, не отрывая взгляда от дрожащего, как осиновый лист, «поэта». — Частично, я просто представил тебя в виде человека и быстро написал стих, дома его переделаю в нормальный рассказ, а пока пусть будет так, — тараторит Андрей и делает несколько шагов назад, чтобы в случае чего не напороться на острые когти лешего. — Нравится стих, — улыбается Горшок и довольно щурит глаза, подставляя голову лучам солнца, пробивающихся сквозь листву. — Хороший ты, хороший-хороший. А слова подтверждает приятный тёплый ветер, сделавшийся более мягким и «нежным», а шелест листьев становится более мелодичным. И тут Андрей ощущает, как его сердце замирает на долю секунды, а когда оно снова начинает биться, кровь приливает к щекам, а улыбка растягивается чуть ли не до ушей. Юноша едва сдерживается от того, чтобы не начать прыгать и хлопать в ладоши, громко-громко пища. — Бороться с твоим, — когтистый палец показывает на Андрея, — страхом воды со мной, — Горшок тыкает в свою грудь. — Как скажете, о, великий повелитель леса, — смеётся Князев и нервно поправляет свои отросшие волосы. И уже вскоре он, как герой из фильмов, сидит возле озера, опустив ноги в воду. Та уже успела нагреться за летние тёплые дни, от чего прикосновения к ней не такие неприятные. Страх по-прежнему сковывает тело, но все противные чувства притупляет Горшок. Он плавает совсем рядом и постоянно выныривает, чтобы посмотреть на состояние юноши. Тот с восторгом наблюдает за тем, как Горшок погружается в прозрачную жидкость. Она, благодаря своей чистоте, открывает молодому человеку вид на плавающего Горшка. Последний по-настоящему прекрасен в своём наслаждении. Оно выглядит настолько ярко, что Андрею самому хочется погрузиться в воду с головой. Только вот неумение плавать и тупая фобия не дают сделать что-то, помимо полоскания ног. — Ко мне? — вдруг спрашивает Горшок, который уже вынырнул. — Вода хорошая-хорошая, — он трясёт головой, чтобы отделаться от надоедливых капель. — Прости, Горшок, но я всё ещё сильно боюсь. Прости, я не могу, — качает головой Князев и поджимает губы. — Не бойся, — уверенно произносит Горшок. — Я, — он показывает на себя, — тебя, — палец указывает на Андрея, — защищу. И эта простая, криво составленная фраза заставляет почувствовать себя нужным. Волшебное ощущение борется со страхом и фактически одерживает победу. Здравый смысл кричит: «Ты здесь не умрёшь, Горшок рядом, он держит ситуацию под контролем и просто не позволит тебе утонуть». Страх и паранойя пищат, что Горшок бросит, ему нельзя доверять: он всё ещё обижен на ту ситуацию. Но такие аргументы совершенно не убеждают сбежать. Князев улыбается и начинает снимать с себя майку, а после и бинты. Вскоре глазам Горшка предстаёт частично обнажённое тело юноши. — Сделал я? — испуганно спрашивает Горшок, и Андрей видит в его больших глазах дикий ужас. — Да, но я сам виноват, что так сильно напугал тебя, — юноша проводит пальцем по частично зажившим ранам. — Мне сказали, что это останется со мной на всю жизнь, — на губах расплывается грустная улыбка. — Так что можно сказать точно одно — ты меня пометил, и я буду помнить о тебе всегда-всегда. Горшок не отвечает. Он осторожно и даже робко утыкается носом в колено Андрея. Тот понимает — перед ним хотят извиниться. Хозяин леса не способен сделать этого словами, как люди, он может показывать действиями. Андрей так же робко касается кончиками пальцев чужой головы и сразу одёргивает руку. Горшок, судя по отсутствию реакции, ничего не замечает. — Я правда не злюсь на тебя, честно-честно, — произносит Андрей. — Первые дни я обижался и злился, но потом понял свою вину. Прости меня за то, что я тогда так сильно напугал… Я не хотел этого, но так вышло. Горшок муркает, но не отплывает от ноги Князева. У последнего складывается ощущение, будто леший хочет сделать что-то большее, но страх перед людьми не позволяет. От этого грустно и тоскливо, а ещё жутко яростно. В голову лезут картины того, как мерзкие люди (твари) уничтожают что-то для себя непонятное. Именно из-за таких уродов на теле лешего ужасные и глубокие шрамы. Идиллию прерывает противный визг. Повернув голову, Андрей видит зайца. Тот испуган, с его лапы течёт кровь, а уши дрожат, как осиновый лист. Зверёк подползает к воде и продолжает пищать, явно рассказывая что-то Горшку. Тот внимательно слушает, фыркает и качает головой. — Что случилось? — хмурит брови Андрей, смотря то на дрожащего зайца, то на безразличного Горшка. — Человек в капкан, — отмахивается тот. — Сын охотника, — добавляет он и морщит нос в отвращении. Тут Князев замирает, вспоминая, что отец Саши — местный охотник. Становится по-настоящему страшно за товарища, которого смело можно называть другом. Он же хороший, даже от охоты с отцом отказался. О последнем Андрей узнал буквально утром, когда Сашу пробило на откровения. Он доверил свои переживания ни маме, ни Лёше, а Андрею. И тот чувствует ответственность за своего друга. Последнего хочется защитить ото всех бед за все те разговоры и какую-никакую поддержку. — У него чёрные волосы, очки, светлая футболка с рыжими котами и полосатые шорты? — глядя куда-то в пустоту, спрашивает юноша. Он готов молиться всем существующим богам, чтобы Сашка прямо сейчас сидел на кухне и пил чай вместе с Лёшей. Да плевать, где будет Леонтьев, главное, чтобы он был далеко от леса, иначе страшно представить, что прямо сейчас чувствует Саша. Он наверняка плачет и отчаянно зовёт кого-нибудь на помощь, но никто его не слышит. — Да, — кивает Горшок и немного отплывает от Андрея, как бы молча приглашая залезть в воду полностью. — Мне нужно его срочно найти! — вскакивает на ноги юноша и начинает быстро-быстро наматывать бинты обратно. — Прости. — Почему? — непонимающе уркает Горшок и глядит прямо на собирающегося Князева. — Там мой друг, Саша, он не заслуживает просто лежать и плакать от боли, — руки дрожат, а к горлу подступает противный ком страха. — Если бы не он, я бы не смог вылечить птицу и не вернулся бы обратно к тебе. Горшок, Саша мне очень и очень дорог, я просто обязан ему помочь. Горшок раздражённо фыркает, но вылезает из воды, берёт раненного зайца на руки. Хозяин леса что-то уркает на ухо зверю, и тот успокаивается и перестаёт дрожать. Андрей, наблюдая за этим, едва может нормально засунуть гитару обратно в чехол. Когда последнее удаётся, Андрей и Горшок быстрым шагом направляются туда, куда сказал заяц. Его слов Князев так и не сумел понять, поэтому полностью доверил «переговоры» лешему. Тот делал всё очень неохотно и будто из-под палки. — Пожалуйста, помогите! — слышится крик, полный отчаяния, возле небольшой поляны. — Умоляю, помогите! Андрей выбегает туда, откуда доносится крик. Глазам предстаёт заплаканный Саша, пытающийся открыть капкан, чтобы достать оттуда ногу. Этого не получалось от слова совсем: сила сжатия явно была просто огромной для маленького худого ребёнка. Последний, кажется, уже содрал ногти от своих стараний. — Саша! — кричит Андрей и подбегает к другу. — Тише, я рядом, всё будет хорошо. Я сейчас вытащу тебя. — Андрей, мне очень больно, — Саша громко шмыгает носом, поворачивает голову в сторону Князева и тут же замирает в диком ужасе. — Всё хорошо, мы сейчас поможем тебе, — мягко улыбается юноша и поправляет свои волосы. — Андрей, беги отсюда! Сзади тебя стоит монстр! — кричит Леонтьев, глядя прямо на Горшка. — Оно убьёт тебя! — Саша, успокойся, всё будет хорошо, — Андрей находит в траве чужие очки и цепляет их на нос товарищу. — Просто не бойся и доверься мне, пожалуйста. Саша ещё некоторое время плачет и кричит от ужаса, но потом из-за боли и усталости замолкает. Андрею по-человечески жалко Леонтьева. Тот даже не вопит, когда Андрей пытается открыть капкан. — Горшок, пожалуйста, умоляю, помоги мне, — произносит Князев и смотрит прямо на лешего. — Я и донести его не смогу: швы разойдутся, и я помру, — тут юноша сильно лукавит, но в это верит Горшок. Он отпускает зайца и одним ловким движением открывает железную ловушку. А после берёт Сашу на руки и идёт в сторону деревни. Андрей шагает рядом, успокаивая и разговаривая с другом. Он беспомощно кивает и шмыгает носом. Наверное, сил на крик не осталось от слова совсем. — Я. я собирал Лёше цветы… а за… зайчик в сил… силки попа… пал… я попы… попытался ему помочь, — сквозь шмыганья говорит Леонтьев. — А там па… папин кап… пкан… — выдавливает он из себя. — Там сам, — Горшок резко отпускает Леонтьева, от чего тот падает на землю и громко вскрикивает. — Горшок! Так нельзя с пострадавшим человеком! — возмущённо цокает языком Князев и помогает другу встать, после чего позволяет опереться на себя. Горшок после этих слов стыдливо опускает голову и виновато глядит на Андрея. — Я завтра вернусь, и мы обязательно поплаваем вдвоём, — улыбается тот и тащит Сашу в сторону ближайшего дома. Им оказывается дом Горшенёвых. Юношу встречает глава семейства, Юрий. Стоило ему только увидеть состояние Саши, как он затаскивает его внутрь помещения, а Андрея отправляет к Леонтьевым, звать Владимира. Юноша быстро добегает до нужного дома и начинает тарабанить кулаками в дверь. Её открывает уставший Владимир, который не выглядит дружелюбным. Когда тот узнаёт о произошедшем, хватает Князева за шкирку, сажает в машину и мчит к дому Горшенёвых. — Я с ним поеду! — слышится голос Лёши, стоит только подъехать к нужному зданию. — Плевать мне на долг! Я поеду с Сашей! Юрий не успевает возразить, потому что его нагло перебивает Владимир, вылезший из машины: — Пусть едет! И ему, и Саше будет спокойнее! — кричит старший Леонтьев и открывает заднюю дверь. Андрей вылезает на улицу, а Лёша, наоборот, садится внутрь. Князев помогает уложить Сашу на колени Горшенёва так, чтобы обоим мальчишкам было удобно. Взрослые, тем временем, пытаются дозвониться до ближайшей больницы. — Андрей, я чувствую, что умираю… — хрипит ничего несоображающий Саша и смотрит прямо на объект своего обожания. — Прошу тебя, передай Лёше, что я любил его… — Что?! — вскрикивает Лёша, держа Леонтьева за руку. — Ой, не тебе, — тяжело вздыхает Саша и смотрит уже на Андрея. — Андрей, передай Лёше, что я любил его… — Обязательно передам, Лосик, — говорит Андрей, чтобы успокоить друга, и показывает Лёше жестом, мол, сделай вид, будто не слышал.***