Арсений Попов. 8:56
Передай художнику, что я в восторге
Передай ему, что он еблан
Передай, что я оценил и можно снимать
Вот сученыш))
Убрав телефон, парень понял, что уже точно не уснет и стал собираться в институт. Сережа уже ушел, оставив его вновь наедине с самым ужасным собеседником — с самим собой. До ситуации с плакатом он думал об Алене и как проверить соулмейство, сейчас же его мысли занимал другой человек. «Откуда он только идеи берет и почему ему не всё равно вообще? Снимали с ним украшения, вроде обычный парень, даже не докапывался, а тут опять. Может, ему тоже без всего этого скучно? Если я не буду отвечать на это, то зачахну окончательно. Забавно, если для него это работает также. Алена подождет, нужно придумать достойную ответочку. Есть одна идея… Только лишь бы не отчислили потом за такое.» — Дим, у меня проблема, — открывая дверь, сразу же заявил парень. — И тебе привет. Ты чего такой…возбужденный? — Я скоро ебнусь, если что-нибудь не сделаю. Начинать встречаться с Ирой я не хочу, она мне не нравится. На учебу забивать не хочу, но и погружаться в нее тоже, что делать? Мне кажется, что мой мозг начал тухнуть, и я уже чувствую запах тухлятины. — Мыться не пробовал? — Ха-ха, очень смешно, но я серьезно. — Займись учебой, не знаю. Шаст, я правда не в курсе. Я в твое время учился и…пил одновременно. Антон уже обрадовался, что идея с алкоголем гениальна, но… — Не вздумай напиваться. Мне твоих пьянок в Воронеже хватило. Ты же на утро потом вообще ничего не помнишь. — Что есть, то есть. Значит, без алкоголя, — выдержав непродолжительную паузу, Антон выдал, — Я придумал! Спасибо. — Обращайся, но я надеюсь это не что-то уголовное. — Конечно нет. Максимум административное. — Что? — Что? Ничего. Таким образом этот дурак пошел раскрашивать цветными карандашами радужный флаг. Прикол высшего уровня. Вновь азарт, вновь мысли: «Ха-ха, лох». И вроде бы снова можно жить. Последнюю неделю ему прямо не хватало Попова и его занудства (хотя кто еще был занудой). Теперь, парня как будто подключили к аппарату ИВЛ, и он может снова дышать и радоваться жизни. Но ожидаемой реакции или ответочки от того, кому была посвящена эта чудесная картинка, не последовало. Антон повесил этот листок и попросил Иру отправить Попову. Девушка пришла к первой паре либо специально из-за Антона, либо потому что потерялась во времени и в числах. Ответ не заставил себя долго ждать, а милое «сученыш» почему-то грело сердце. В течение дня они не пересекались, но листка под конец учебного дня уже не было, а на последней паре Оксана и вовсе сказала, что Ирина Павловна заболела, поэтому эту неделю без истории. На этой неделе Антон не увидит журналистов. Не особо-то и хотелось. Честно говоря, хотелось, но он что, дурак что ли, приходить к журналистам, чтобы искать Попова и спрашивать: «Как тебе то, что я нарисовал? Видел? Видел? Что скажешь? Я старался.» Арсений тоже был разочарован этой новостью. У него был такой красивый план мести, но это значит потерпит. На ближайшей истории он обязательно ответит. Появилось ужасное ощущение, как будто Алена всё усложняла своим существованием в жизни парня. Вроде бы они стали и меньше общаться, и не виделись подолгу, но всё равно она начинала напрягать, а отвечать на сообщения не хотелось от слова совсем. Истории не было ни через неделю, ни через две, и даже ни через три. Таким образом прошел целый месяц. Они не виделись и не пересекались месяц. Антон, как принцесса, каждый день ждал какого-то подвоха или прикола от Попова, чтобы хотя бы знать, что тот не забыл про него, но ничего так и не было. Расстроился ли он? Нет, что вы. Подумаешь, просто обделили человека вниманием, которое он привык всегда получать, а, тем более, от самого Арсения Попова. «А что, если он испугался деканата на самом деле и не захотел отвечать на мою выходку? Что, если теперь он считает это глупостью? Пиздец, Антон, человек тебе не мстит, а ты и не рад. Что с тобой сделали?» Другой индивид чувствовал за собой должок, но думал точно также: «А если ему уже неинтересно это? А что, если я запоздал с ответом? Буду дураком выглядеть.» Ничего не приходит в голову кроме как — дураки оба. Начинался апрель, на улице теплело, а у людей однозначно чувствовалось весеннее обострение. Оно проявлялось в том, что толпа студентов дружно собирается пойти на вечеринку. Арсений до последнего не хотел идти, но Алена уговорила. Общение с ней наладилось, а сам парень был в шаге от того, чтобы ей всё рассказать: о своих догадках, чувствах, эмоциях, дроч…доброте, которая его привлекала в девушке и о многом другом. Для него идеальнее момента, чем вечеринка, не было. Антон никуда не хотел идти, его никто и не заставлял, но под конец курса у него появился, какой-никакой авторитет, поэтому его все подряд стали звать. Недавний диалог с Позовым Антон помнил как и то, что он не умеет пить, но давно хотелось, потому что заебался. Надеялся ли он на то, что ему за этот месяц Попов напишет хотя бы хоть какую-нибудь гадость? Конечно надеялся, но не признавал этот факт. Ходил, как девушка-загадка. «Кому? Мне? Мне не насрать на Попова? Вы наверняка шутите, я самый-самый последний человек на Земле, кому нужно его, хоть какое-нибудь внимание. Даже если будет зомби-апокалипсис, я ни за что с ним не буду общаться или, уж тем более, его искать. Сдался он мне, пф-ф, тоже мне, нашли собачку за ним бегать.» Обычно после таких мыслей он лез в телефон проверить, не написал ли ему кто-нибудь (Арсений Попов). Шастун оказался такой фанатючкой Арсения, что мониторил его страницу ВК, нашел его Инстаграм и даже ролики, где он играл в театре в юности. Он всё это оправдывал фразой: «Друзей держи близко, а врагов еще ближе, мне нужно знать все его больные точки». Дима на это закатывал глаза, но мысленно уже давно хотел познакомиться с этим мистическим парнем, который разжигал такой огонь в Антоне. Где еще такое было видано, чтобы сам Шаст, сел и стал раскрашивать ЛГБТ-флаг карандашами и писать фамилию парня на его фоне. Удивился бы Дима, если бы узнал, что они начали встречаться? Может быть немного и только по причине: «Я думал, ты натурал, ну, ладно». Как он говорил своей жене, пересказывая всё то, что происходит с Антоном: «От ненависти до любви один шаг». Антон пошел на вечеринку не только по причине: «Если авторитет появился, то его нужно оправдывать», но и «Что за мистическая Алена такая?». До вечеринки у некоего Славы Комиссаренко оставался один день, который Шастун просто бакланил, потому что пар в этот день не было. Арсений же был весь на нервах на протяжении дня. «А как там себя вести? А если я там никого не знаю? Конечно не знаю, я ведь первый курс, нас за первый класс принимают. Зачем я вообще Алену послушал, сидел бы дома в свой законный выходной, а тут всё это свалилось. Смог бы я устроить вечеринку? Наверняка, но что бы я там делал? Может быть, костюмированную устроил бы. Кто-нибудь Зевсом бы нарядился, кто-нибудь тараканом, сбежавшим из головы девушки, гениально же. Когда-нибудь обязательно. А если это костюмированная? Какой кошмар.» И так прошел весь день: в анализе, додумках, фантазиях, потому что была всего одна пара и уже, часов в двенадцать, Арсений был в общаге. — Арс, не еби себе мозги, — сказал Сережа, глядя исподлобья на соседа. — Чего? — Того. Ты ходишь из стороны в сторону и крутишь ручку уже несколько часов, иногда присаживаясь на кровать, и смотришь в пустоту, — отвернувшись к своему столу, он сказал чуть тише, — Я не уверен, что ты заметил, что я здесь тоже сижу. — Не злись, бука, но я действительно не заметил, как ты пришел, привет. — Ага. — Да, блин, Сереж. У меня и так проблемы, а тут ты еще. Ты слышал про вечеринку у Комиссаренко какого-то? — Арсений, это твой институт, не мой, поэтому я про ваши тусичи не знаю ничего и, уж тем более, какого-то там Комиссаренко. — Ну, Шастуна-то ты знаешь, — чуть тише сказал Арсений, вновь начиная ходить из стороны в сторону. — Ты знаешь, что ты слишком неравнодушен к нему? — К кому? Сережа засмеялся, глядя на Арсения в растянутых спортивных домашних штанах, который грыз ручку, ходил из стороны в сторону, а сейчас немного с взъерошенными черными волосами смотрел на него искренне непонимающим взглядом. — Ты вот вроде умный, но иногда такой дурак, я не могу, — смеясь, он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. — К кому неравнодушен? Чего хотел? Куда пошел? Что за человек, — устало вздохнул Попов и лег на кровать. «Блин, а мне ответить как-то надо на это его художество в институте, а то подумает, что я сдался и ссыкло какое-нибудь. Интересно, он будет там? Что ему там делать? Хотя он же крутой, душа компании. Если Шастун душа, то на сколько же у этой компании она черная, бр-р. Ладно, придумаю что-нибудь на месте.» По итогу они оба пошли на эту вечеринку, Арсений под предлогом отомстить Антону, а сам Антон всячески отрицал, что ждет его и хочет увидеть. Он позвал Иру конечно, но она отказалась, потому что не особо-то и любила все такие сборища. Самому парню от этого ни тепло ни холодно, один так один. Арсений очень даже хорошо общался со всеми. Алена не отлипала от него, чем немного напрягала, потому что Арс любил свободу, хотя бы поговорить с другими людьми в одиночестве. В какой-то момент парню показалось, что она специально это делает и весь вечер пытается что-то ему сказать, но не получается или собирается с силами. Выпив уже прилично, но не до опьянения, а просто, чтобы заглушить голоса в голове, сейчас Арсений сидел на красном диване в гостиной и разговаривал с какой-то девушкой с театрального факультета. Слушал ли он ее? Нет. Хотел ли он спать? О да, а еще в туалет, но это другое. Под боком сидел предполагаемый соулмейт, но сейчас было всё равно. Девушка отошла, и они остались с Аленой вдвоем на диване. Она выглядела, как будто не пила вовсе, смотрела на парня трезвым и каким-то печальным взглядом. — О чем думаешь? — поинтересовался парень, не выдержав к себе такого пристального внимания. — О жизни, о будущем, может быть, о соулмейте, — пожимая плечами и смотря куда-то в сторону, сказала девушка. — Зачем так сложно? Это же не то время и не то место, чтобы настолько себя нагружать. Я вот стараюсь ни о чем не думать, чего и тебе советую. — Я не могу так. — Почему? Смотря на девушку пьяным взглядом и подпирая правой рукой голову, так что задирался рукав и виднелась печать, спросил Арсений. Именно сейчас он был максимально расслаблен и ни о чем действительно не думал. В голове туман, да и в реальности не особо ясно, но он полностью контролировал себя и свои действия. Арсений казался сейчас таким уютным и максимально доверительным собеседником, а если еще и посмотреть на него внимательнее, то можно было увидеть на его губах легкую улыбку, что придавала ему симпатичности, которой он и так был награжден от природы. Созерцая такую картину, девушка невольно улыбнулась и засмеялась, что немного резануло по ушам парня. — Знаешь, у меня есть одна идея. Алена ушла к парню, который стоял и ставил песни, чтобы просто на фоне хоть что-то играло, так как танцевать никто не решался. Она что-то шепнула этому импровизированному диджею, на что он удивился, но кивнул головой. Девушка вернулась на свое место к Арсению и стала ждать. — И что ты сделала? — Слушай. — Признание в любви мне записала? — с многозначительной интонацией спросил парень. — Почти, — ответила Алена, в ожидании поставленной песни. — Я польщен. — Не обольщайся только. Я тебя прошу, растумань свой мозг и вслушайся в слова. — Как скажете, миледи, — сделав сосредоточенное лицо, Арсений сел ровнее, как бы готовый слушать.(Ищу тебя- Татьяна Анциферова)
Начало песни было какое-то из 90-х или 80-х годов, от чего все обратили на нее внимание, но не всем это понравилось.«Всегда быть рядом не могут люди»
«Всегда быть вместе не могут люди»
Арсений перевел непонимающий взгляд на девушку, которая качала ногой в такт песне и старалась не смотреть на парня.«Нельзя любви, земной любви пылать без конца»
Тут он вообще ничего не понял, но посмотрел в сторону колонки, чтобы вслушаться в слова песни, которой он не слышал раньше.«Скажи зачем же тогда мы любим?»
«Скажи зачем мы друг друга любим?»
«Считая дни, сжигая сердца»
— Арс, я давно хотела тебе сказать, — начала девушка, глядя на парня.«Любви все время мы ждем, как чуда»
— Ты не глупый и, наверняка, тоже предположил, что мы можем быть соулмейтами.«Одной единственной ждем, как чуда»
— Но глупо судить, если просто печати совпали, а у меня с завтрашнего дня другая жизнь.«Хотя должна, она должна сгореть без следа»
— Мы с тобой много раз обсуждали это, но так ни к чему и не пришли, но я поняла кое-что.«Скажи узнать мы смогли откуда»
— Соулмейство — это не просто так и это действительно важно, поэтому мне бы не хотелось тратить время просто на, скажем так, необещанных мне судьбой людей.«Узнать при встрече смогли откуда»
— Если коротко, то я не хочу тратить время, как бы грубо это не звучало.«Что ты моя, а я твоя любовь и судьба»
В этот момент парень сам понял, что тянуть уже невозможно, а если они двое теперь думают над этим, то нужно проверить теорию. Держаться за руки, прислушиваться к ощущениям и думать: «Оно или нет?» времени особо не было. Придвинувшись к девушке и быстро положив ей ладонь на щеку, он сделал первый шаг на то, чтобы всё стало чуточку понятнее для них обоих. На фоне играл проигрыш, а в голове был туман, но губы ощущали тепло других. Это не было похоже на первый поцелуй предполагаемых соулмейтов, а больше на последний поцелуй, разочарованных и отчаявшихся людей. После такого понял ли Арсений, что ошибся? О да, и чувство горечи и самообмана возникло моментально. Девушка по началу не хотела отвечать, но потом подалась вперед, напористо отвечая и неосознанно взяла парня за запястье. Алена ничего не почувствовала, но отстранилась первая. Она побоялась встретиться с этим океаном, который либо топит других, либо спасает и вытаскивает на берег тех, кто тонет. Арсений пытался скрыть разочарованный взгляд, дабы подбодрить девушку, но она избегала его. — Почему ты держишь запястье? — почти шепотом спросил парень, боясь спугнуть момент. — Не хочу разочаровываться раньше времени, но, Арсений, — она всё же подняла на него взгляд, — Независимо от того, что там написано, пообещай мне кое-что. — Да? — Пообещай, что быстро забудешь меня и найдешь своего соулмейта, если это не я. — Что за траурный тон? — Пообещай. — Обещаю, — он положил свою руку на ее, чтобы убрать с запястья. Там так и осталось всё то же родное и до боли знакомое, одинокое, как и его хозяин, «блять». Арсений улыбнулся своей же глупости и что судьбе удалось его обхитрить. — Люди же живут вместе и без этого вполне спокойно. — Нет, ты не будешь так жить. — Почему? Мы могли бы… — Не могли бы. Не меняй свои убеждения ради другого человека. Помнишь, что ты мне говорил? Ты же жил этой мыслью, ты заразил меня этой идеей, а теперь готов от нее отказаться? — Да. — Я уезжаю завтра в Питер. Компания, за счет которой я учусь на целевом обучении, переехала в Санкт-Петербург, а оплачивать мое образование в Москве стало невыгодно, поэтому я перевожусь в Питерский филиал. Хотела сегодня поставить все точки над i. — Почему…почему ты не сказала раньше? — он отодвинулся от нее и неосознанно прикрыл печать рукавом. — Я боялась того, что произошло на самом деле, — мы ошиблись. Ты научил меня, что нужного человека необходимо ждать и верить. Ты научил меня, что это не просто детская сказка. Арсений молчал. Он ахренеет и будет сильно страдать завтра, а пока ему хотелось сказать: «Да в пизду, делай, что хочешь». — Мы слишком разные. Думаю, ты это и сам замечал, но грела мысль, что мы можем быть соулмейтами. Можно сказать, что я влюбилась не в тебя, а в фантазии. — Видимо, я тоже. Выдумал себе какую-то радужную реальность и навязал себе что-то там бессмысленное. — Да, но ты классный. Арсений усмехнулся. — Глупо как-то, но это факт, и я верю, что ты найдешь свое счастье, каким бы оно не было. Мне завтра весь день собираться, я пойду. — Просто так уйдешь? — он был похож на побитого щенка. — К счастью или к сожалению, но да. Пока, Арс. Спасибо за мудрость, наверное, — она слабо улыбнулась, поцеловала его в щеку и скрылась в толпе студентов, оставив его со своими мыслями. В голове ничего не укладывалось. Как он мог так ошибиться? Так поверить и повестись на банальное стечение обстоятельств? Его просто обдурили и показали фокус, где он сам себе все напридумывал, а теперь испытывает ужасный отходняк от такой лжи. Самая страшная ложь не от другого человека, а от себя самого. Ощущение, как будто у него отобрали ориентир и мечту. Казалось, что он нашел наконец-то причину жить, нашел стремление и вполне очевидное, только руку протяни. В глубине души он знал, конечно, что это, может быть, не она, а просто такой судьбоносный прикол, но такие мысли он откладывал на потом, чтобы не расстраиваться. Прикрыв глаза и глубоко выдохнув, он резко встал и направился в туалет, чтобы умыться и осознать, что это не сон и реальность на самом деле всё так же жестока, как и всегда. Стоя перед зеркалом, склонив голову над раковиной и упираясь в нее руками, он засмеялся от абсурдности ситуации. За дверью шумели студенты, играла какая-то песня, а к двери, кажется, кто-то прислонился или просто задел, когда проходил. Взяв себя в руки, он твердо решил пойти в общагу и уснуть. Вот бы все это оказалось сном. Он открыл дверь и тут же кому-то зарядил по лбу. — Бог ты мой, извини я… Шастун? — О-о-о, какие люди, — весело и максимально пьяным голосом выдал парень. Если Арсений держался и был относительно трезв, то этот чудик был в хлам. Пьяный, стеклянный, зеленый взгляд, направленный в никуда, шатающаяся походка и немного заплетающийся язык. — О-о, а ты прям готов. — К чему? — К подвигам, — отходя в сторону и внимательно следя за парнем, сказал Попов немного улыбнувшись. — Хватит с меня подвигов, я напо…наподви…да блять, наподвиговался. А такое слово есть вообще? — Не уверен, но теперь есть, видимо. Арсений был абсолютно не в настроении выслушивать что-то в свой адрес или как-либо шутить, поэтому он собирался уже уйти, как его неожиданно потянули за запястье. Печать немного стало печь, а по телу прошла легкая дрожь. Он внимательно взглянул на руку, а потом на ее обладателя. Арсений чувствовал ток, исходящий от неожиданно холодного металла, который был в огромных количествах на длинных пальцах у юноши. — Арс, — уставшим и немного осипшим голосом позвал его Антон, отпуская руку. «Арс? То Арсений, то Попов, а тут Арс? Что-то новенькое.» — Да? — Я…мне…да блять, как же Поз был прав, что мне пить нельзя, — он вздохнул и дальше сделал что-то абсолютно неосознанное, от чего Арсений просто встал столбом, не зная, как реагировать. На его плечо приземлилась кудрявая голова, утыкаясь в него лбом, а уставший вздох образовал мурашки на плече. Опасаясь сделать лишнее движение, Арсений медленно повернул голову в сторону кудрявой русой головы. — Мне тебя не хватало, — выдохнул Антон, закрыв глаза и почти засыпая у Попова на плече. Арсений резко протрезвел от такого и был в полном шоке. Думаю, что только Антону было под силу поставить его вот так вот в тупик, в хорошем смысле. Затем, быстро оттаяв, он осторожно стал поглаживать эту русую макушку, от чего обладатель выглядел, как будто сейчас поплавится, как сырок или как мороженое. Поглаживания переросли в то, что он позволил себе запустить пятерню в его волнистые мягкие на ощупь волосы. — Прям не хватало? — с издевкой спросил Арсений, продолжая массировать голову в успокаивающем жесте. — Ага. Я тебя ненавижу вообще-то. — Да-да, малой, конечно ненавидишь, я знаю. — Вообще-то, — он постарался открыть глаза и начать сопротивляться, но Арсений успокоил его. — Да, бука злая, ты меня ненавидишь, я понял. Ты мне лучше вот что скажи, тебя есть кому забрать? «Ну, как это кучерявое чудо тут оставить? Не дойдет, еще подерется с кем-нибудь по дороге, вляпается, потом хрен вытащишь. Не, оставлять его в таком состоянии нельзя. Я-то доберусь, а это существо — не факт.» Антон осторожно поднял голову и серьезно так призадумался, от чего был похож на ребенка, котрого спросили только что сколько будет 3352-12. — По-моему, есть, но может, ты меня к себе заберешь? — Вон, как мы заговорили. То Попов не лезь, то мне тебя к себе забрать? Может, тебе всегда пить надо, а? Ты мне таким больше нравишься. — Может, так легче будет. — Легче что? — Легче жить или умереть, — он хихикнул, прислоняясь к рядом стоящей стене, и внимательно посмотрел на парня напротив. Взгляд был долгий, анализирующий, теплый и тягучий, но вместе с этим доверительный. Казалось, что Антон смотрел на очередное чудо света или на только что спустившегося с небес ангела, от чего Арсений немного смутился и быстро постарался что-то сказать: — Не думал, что ты такой пессимист. — А ты оптимист, и мы бы могли чудесно доп…дополнить друг друга. Арсений слышал конечно, что Шастун, будучи пьяным, со всеми флиртует, но не думал, что посчастливится испытать это на себе. — Ну, хорошо, альфач, а если я действительно заберу тебя с собой, то что? — На ручках? — На ручках, на ручках, — Арсений рассмеялся, прислоняясь всё к той же стене, по которой во всю уже растекался Шастун. — Тогда пошли, но не приставай ко мне, — с серьезной интонацией предупредил Антон. — Это кто еще кому должен такое говорить, пошли давай. — Стой. — Что? — Я шел в туалет, значит он мне был нужен, и я пошел. — Это намек, чтобы я помог тебе? — Я не умею намекать, я бы сказал прямо, но буду не против. Он скрылся за дверью туалета, а у Арсения в голове носилось: «Что же ты творишь-то, Антон? А я что творю? Проснется-то у меня в общаге не этот милый Шастун, а Шастун-колючка. Ему меня не хватало? Это вообще чего за прикол такой, хотя на очередную шутку не похоже. А то, что он мне на плечо плюхнулся, интересно, это он так со всеми или только со мной? Вроде месяц только не виделись, а так изменился. Грустнее что ли стал. Как много вопросов, интересно, будет ли ему завтра стыдно за такое?» На таких мыслях дверь открылась, и от туда вышел, более-менее, трезвый Антон, как показалось на первый взгляд, пока он не начал говорить. — Веди, а то я сам не дойду. — Пошли, герой любовник. — Хах, я-то? Ну, не я сидел и целовался с кем-то на диване, — еле перебирая ногами и языком, неожиданно выдал парень с долей какого-то пренебрежения. — Чего? — Арсений встал на месте, от чего Антон, идущий спереди, тоже остановился. — Того. Она твоя девушка, да? Вы мило вместе смотритесь, сол…солум…да еб твою за ногу…соулмейты, наверное? — А что, ревнуешь? — осторожно подталкивая парня к выходу, спросил Попов во всю уже улыбаясь. — Да. — Какой ты собственник, Шастун, всё внимание только тебе, да? — Да, может быть, мне стоит выдавать хоть чуточку ла-аски, — сделав движение похожее на кота, когда тот просит еду, почти промурлыкал Антон. — Всё, замолчи, пожалуйста, а то завтра стыдно будет, а я ведь всë тебе расскажу, потом сидеть краснеть будешь. — Похуй, это будет только завтра, и я не краснею. — Еще как, такой милый, когда смущаешься. Где твоя куртка, кот? — Справа черная. А вообще ты не прав, я такой прикол придумал, думал, ты оценишь, а ты… — Куртку, я так понимаю, сам не наденешь. Арсений сосредоточенно застегнул куртку парню напротив, накинул на себя свою, и они вышли в подъезд. Брюнет держал Антона за талию, чтобы тот не рухнул с лестницы, прямо как он когда-то. Еще помня свой опыт, он понял, что никому не пожелает подобного. — Если тебе будет спокойнее, то я оценил, смешно, здорово, не успел ответить, историю отменили же. — Бля-я-ять, я так расстроился тогда, когда узнал. — Так сильно историю любишь? — Не, не особо, другая причина. — Ну, не историю, так меня, видимо, — все еще забавляясь этой ситуацией, продолжил Арсений, хихикая в капюшон парня. — Другая причина, — серьезно ответил Антон. Попов вызвал такси, потратив почти последние деньги на него, сидя в машине, он думал потребовать потом их с Антона, когда тот проснется, но сейчас он лишь мило сопел у него на плече, обнимая руку. У него в голове до сих пор не укладывалось, что это один и тот же человек. За месяц он так измениться не мог, значит, держал свою такую прекрасную личность в тайне и никому не показывал. «Дурачок, зачем так напиваться-то было? Вообще себя не контролируешь. Надо твое расписание посмотреть, а то еще будешь бегать завтра орать. Хотя это маловероятно, голова наверное раскалываться будет.» Матвиеныч. 00:25 Арс, я уехал кой куда Матвиеныч. 00:25 Приеду завтра утром, мужиков не води ;) «Ох, Сережа, Сережа, ахуеешь завтра, я чувствую.» Арсений наплел коменданту, что это один из двух жильцов его комнаты приехал, но устал с дороги и очень хочет спать. Поверил ли комендант? Не понятно, но молча пропустил их. Помолившись всем богам, Арсений дотащил Антона в свою комнату. — Чтобы я еще раз тащил на себе два метра пьяной токсичности, — пытаясь отдышаться, снимая куртку, тихо сказал Попов. — Это ты токсичный, понял? Спустя минут пять послышалось сопение. Повернувшись в сторону издаваемого звука, Арсений понял, что это Антон уснул, прислонившись к стенке, сидя в куртке и вытянув свои длинные ноги. — За что мне это? — спросив у воздуха, вздохнул Арсений. В комнате было четыре кровати, поэтому вопроса куда положить парня (как ужасно звучит) не было. Арсению пришлось раздевать его, но он остановился только на куртке, носках и длиннющей и теплой толстовке. В джинсах и футболке поспит, ничего страшного. Когда парень уже вовсю спал, подминая под себя одеяло, Арсений сидел, приходил в себя и смотрел на парня, лежавшего перед ним. Взгляд остановился на запястье, где было аккуратное «извините». Он невольно улыбнулся, что, даже у такого, как он, есть соулмейт и даже какой-то культурный, и он, также, как Арсений, его еще не нашел. «Вот повезло с печатью. Нормальная, спокойная, в глаза не бросается, а не то, что у меня. «Блять», за которое все кому не лень отчитывают и каждый спросит, как так вышло. Тут хоть только спросить можно: «Интересно, а за что?». Странный ты человек, Антон. И соулмейт наверное у тебя странный будет. Поживем — увидим.» Не выдержав того, что его дико клонило в сон, он все-таки из последних сил посмотрел расписание Антона и, хвала богам, у него не было пар, а Арсению к третьей только. С самыми спокойными чувствами и мыслями Арсений лег на свою кровать и уснул. Наконец-то в голове ничего не было перед сном.