Блять извините

      — Арс, — доносился чей-то возбужденный голос над ухом, — Арс, блять, вставай. Кое-как открыв глаза, Арсений увидел, что перед ним стоял Матвиенко с максимально шокированным лицом, как будто только что увидел единорога и спешит поделиться этим с соседом (спящим между прочим!).       — Что? — еле-еле выдал парень, на мгновение подумав, что он вообще разучился говорить, а своего севшего голоса он и вовсе немного испугался.       — Что-что, это я должен тебя спросить что!       — Не кричи пожалуйста, тут спящий человек перед тобой, — сказал Арсений шепотом, перекатываясь на другой бок.       — В том то и дело, что тут два спящих человека! — агрессивно, но уже шепотом продолжил парень, тормоша Арсения.       Несколько секунд Арсений пытался переварить сказанное, а потом посмотрел в сторону кровати, где мирно сопел Антон.       — Это Антон, знакомься. Что ты хочешь услышать?       — Блять, я в курсе, что это Антон, что он тут делает?       — Ты против?       — Нет, но…       — Ну, вот и всё, дай поспать. Вчера пиздец какой-то был.       — Я заметил, — глядя на спящего парня, тихо сказал Сережа себе под нос.       Зная, что в комнате они теперь втроем, а не вдвоем, Арсений не смог уснуть, поэтому постарался встать. Похмелье было, но не сильное, но было неприятненько. Поднимаясь с кровати, голова начала болеть, в ушах звенеть, а взгляд отказывался фокусироваться.       Сережа внимательно проследил за неуверенными движениями друга и всё ждал, когда тот попросит о помощи. Но это же Арсений, он всё сам. Медленно начиная вставать, он прикрыл глаза от слишком яркого света и пошатнулся. Понимая, что не особо боец, а его организму нужно еще немного времени на восстановление, он начал:       — Эм-м, Сереж, принесешь минералки? Пожалуйста.       — А мне за это что? — ухмыльнулся парень, ожидая реакции.       Арсений грустно улыбнулся, понимая, что ему нечего даже предложить взамен ни материальное, ни какую-то помощь. Серега просил познакомить его с Аленой, но и та уехала. Бросила, хоть они и не встречались, но он немного привязался к ней или к мысли о соулмействе, а не к ней, пока он сам и не понял.       — Что же, мне тебе нечего предложить, — пожимая плечами, с тяжелым вздохом от бренности бытия сказал парень, пытаясь пройти в сторону одежды, хотя бы.       Сережа, видя это печальное зрелище и смену эмоций соседа, тут же подорвался, чтобы тот не грохнулся по середине комнаты и поспешил сказать:       — Арс, да господи, я пошутил, успокойся, ничего мне от тебя не надо. Ты чего?       — Ничего, но идти мне всё же надо.       Арсений поднял тяжелый взгляд на друга, где многое отражалось, но парень ничего не хотел говорить, потому что привык держать всё в себе.       — Не поверю в твою сказку, что родители себя странно ведут и поэтому ты…такой. Что случилось?       — Да ничего, всё, уймись и дай мне прийти в себя спокойно. Сейчас вон еще один такой проснется, только орать еще при этом будет.       — Лучше бы ты тоже орал, чем всё в себе держал.       Парень перевел взгляд на печать, грустно улыбнулся своей же былой глупости и ложной теории. Сережа проследил за этими движениями и предположил не самый лучший сценарий. Не сказать, что он был умным, но неглупым точно, особенно, что касалось людей, которых он любит и ценит. Из таких как раз был Арсений. Вечные шутки друг над другом, отзывчивость, помощь, похожее чувство юмора соединили их достаточно быстро, а как известно, общая жилплощадь сближает людей еще больше.       — Я тебя прошу, не говори, что Алена не твой соул и ты из-за этого загнался.       От имени резануло по ушам, а ощущения были, как от зубной боли.       — Тогда я предпочту промолчать, — улыбнулся парень, надевая на себя маску своего привычного состояния, но глаза предательски выдавали тоску. Зная такую способность зеркал души, Арсений поспешил ретироваться в душ, чтобы избежать расспросов, сострадания и жалости в свою сторону.       Стоя в душе, парень анализировал и думал о всей ситуации с девушкой, но быстро принял решение выкинуть ее из головы и жить дальше. Смысл переживать о том, что не зависит от тебя? Самое главное, что он сделал всё возможное, чтобы сохранить общение, но его попыток не оценили по достоинству, поэтому убиваться бессмысленно.       Вернулся он в комнату уже с другим видением на мир, заштопали шрамы и пошли дальше — такой девиз был у парня по жизни. Сережи в комнате не было, на столе стоял стакан с водой и лежала записка, написанная не очень аккуратным почерком: «Последние 200 мл воды в комнате и все тебе. Не печалься, принцесса. Ушел за минералкой, жди, когда твой принц проснется ;)» «Дурак»       Усмехнувшись, подумал парень, читая записку. С девушкой, может, и не повезло, зато друзей он умеет выбирать. Спиной прислонившись к столу, попивая спасительную воду, он услышал что-то похоже на мычание или стон, доносившееся из бугра или комочка одеяла. Из-под него были видны только русые кудрявые волосы, а лохматая макушка зашевелилась. В данный момент, наблюдая попытки предпринять хоть что-то со стороны Антона, Арсений стоял и думал: «Блин, вот он метра два ростом, а спит, как кот. Свернется калачиком и фыркает, еще и лохматый. Лишь бы блох не притащил.»       Мысленно посмеявшись с такого сравнения, он подумал, что его неожиданный сосед по комнате проснулся.       — Доброе утро.       Антон непонимающе покрутил головой в разные стороны, пытаясь понять откуда идет звук. Он после пьянок просыпался очень плохо и весь день ходил разбитый, но сейчас он проснулся довольно быстро для человека с похмельем.       — Я что, в аду? — смотря на парня, стоявшего у стола и смотрящего анализирующим взглядом, выдал Антон.       Он чувствовал на себе взгляд, такой, как дети смотрят на диковинную зверюшку в зоопарке, думая: «А что же она сейчас сделает? А она кусается? Интересно, а она агрессивная, если ее погладить?». Антон хотел что-то сказать или пошутить, но увидел глоток спасительной воды в руках у парня.       — Да, по-моему тебе это сейчас нужно, — Арсений протянул стакан с водой, понимая, что этого мало, но Сережа в пути.       Передавая прозрачный стакан парню, кончики пальцев соприкоснулись и парни получили маленький удар током от такого касания. Антон списал это на похмелье, а Арсений вспомнил вчера такие же ощущения и немного дернулся, чуть не пролив воду.       — Не дергайся, она сейчас ценнее всего на свете, — сказал Антон, наконец получив свою спасительную жидкость.       Арсений же вновь отошел к столу и стал поглядывать на пальцы, по которым несколько секунд назад прошлось напряжение. «Второй раз такое. Вчера я спихнул это на опьянение, а сейчас что? Может я просто дерганный стал и нервный? Надо будет загуглить.»       Арсений не знал, что он сто раз читал про эти ощущения, представлял и знал всю теорию про соулмейство от и до, но вот незадача, не мог применить эти знания на практике. Из мыслей его вырвал охрипший ото сна голос:       — А теперь, когда я могу хоть немного соображать, что я тут делаю. Нет не так, что я тут делаю с тобой?       Ох, как Арсений ждал этого. Сейчас он все расскажет, что ему вчера посчастливилось услышать в свой адрес.       — Ну, вчера, по крайней мере, ты только со мной и согласился ехать.       — Чего?       — Попросил еще на ручках тебя отнести, бред всякий говорил, но мне понравилось. Ты всегда так напиваешься?       Антон покраснел, Попов же вспомнил их вчерашний диалог о том, что Антон мило смущается, но ничего говорить не стал.       — Извини. Я поэтому редко пью, ну, или стараюсь, по крайней мере. Второй вопрос: почему я у тебя…в общаге?       — Потому что ты идти-то нормально не мог.       — Почему не оставил?       Вопрос повис в воздухе, а напряжение возросло. Арсений действительно не знал, что ответить. «Потому что стало жалко? Потому что не мог оставить? Потому что нужно было хоть о ком-то позаботиться тогда, когда я чувствовал себя брошенным?»       Антон же действительно не понимал причин такого жеста доброй воли. Ладно если бы он проснулся у кого-то другого, у Иры или у того же Комиссаренко, с которым был знаком через участие в КВНе, но Арсений? Тот самый, с которым он не особо ладил? Который обвинял его в гомофобии, прямолинейности и не далеком уме? Теперь он стоит перед ним, да и видно, что сам не знает, что ответить.       Благо паузу прервал смачный хлопок дверью.       — О, доброе утро, Шаст, — радостно сказал Сережа, кидая в него бутылку с минералкой.       — Серый? Привет. Ты что…ты как тут вообще? Вы живете что ли вместе?       — Как видишь, да, держи, — он протянул вторую бутылку Арсению, убедившись, что он уже лучше и не выглядит, как побитый жизнью сорокалетний человек.       — Спасибо.       — Нет, вы реально вместе живете? — всё еще не унимался Антон.       — Что тебя так удивляет?       — Ну, я думал ты…эм…по девочкам? В Арсении я был с самого начала не уверен, но…       Тут Сережа рассмеялся во весь голос, а Арсений посмотрел многозначительным «ты дурак что ли?».       — Ты знал, что если тебе вокруг кажутся геи, то возможно, ты и сам… — начал Арсений, открывая бутылку.       — Чего? — уже возвращаясь в свое обычно агрессивное состояние, сказал Антон.       — Так, девочки, здесь нейтральная территория и оставьте, пожалуйста, разбирательства за её пределами. Хоть в душе, хоть в туалете, но не здесь. У меня зачет скоро, тут вы еще. Отвечая внятно на твой вопрос: мы просто соседи, по совместительству друзья. А теперь нам нужно решить, что есть. А кстати, показать тебе, где душ и туалет?       — Блять, сорян, я в общагах-то особо не был, думал тут все по отдельности живут, а тут прям соседи. Значит, сейчас кто-то еще придет?       — Неа, мы вдвоем живем.       — Понятно, тогда покажешь где душ, туалет и если есть место, где покурить, то, пожалуйста, и его тоже.       — Я убегаю, теперь твоя нянька Арс. Да?       Арсений молча посмотрел на друга. То ли злился на то, что его назвали нянькой и, тем более, по отношению к Шастуну, то ли из-за того, что Сережа уходит.       — Таким образом Арсений говорит нам, что с радостью покажет тебе и туалет, и душ, и курилку, и всё, что захочешь. По-моему он еще что-то нам хочет сказать? Что-что говоришь? И завтрак приготовишь? Ну, ты и умничка, Арс, молодец.       Шастун усмехнулся и начал предпринимать попытки встать с кровати.       — Так, а где мой телефон?       — На тумбочке.       — А да, спасибо.       Антон увидел шесть пропущенных от Димы и один от мамы. Усмехнувшись, кому из них «не все равно» меньше всего, он не понял почему был в одной футболке. Сережа уже ушел, а он не успел спросить про КВН, ну и ладно.       — Странный вопрос, а где моя толстовка?       — Держи, и не задавай вопросов пожалуйста как…       — Ты меня раздевал?!       — Нет, блин, позвал специально девушку, чтобы она тебя раздела. В следующий раз оставлю тебя на полу в куртке, кричащим, что я токсичный.       — Ну, ты мог же позвать Але… кто там у тебя.       Арсений поднял одну бровь, ожидая столь неожиданного продолжения от парня. Вчера он тоже заикнулся о девушке, а тут еще и имя знает. Странный интерес к его персоне.       — Позвать кого?       — Ты же, наверняка, с кем-то встречаешься, вот ее мог позвать.       — Любопытно, как бы это выглядело, чтобы я позвал свою, представим, девушку, наблюдая, как она раздевает другого пьяного парня передо мной?       — Возможно, я бы так сделал.       — Ты точно не гей? — безобидно улыбнулся Арсений, садясь на кровать напротив.       — Не начинай, я просто предположил.       Было видно, что Антону было очень интересно узнать, что за девушка, была ли она вчера, как она отнеслась к нему в комнате у ее парня, но, во-первых, как понял Антон, из Арсения и слова не вытащить, найдет как выкрутиться, а, во-вторых, это было бы странно.       — Мне тебя до туалета довести или сам дойдешь? Он в конце этажа налево.       — Сам.       — Уверен?       — Уверен, но, проблема: мне надо во что-то переодеться.       — А сейчас, возьми мою фут…       — Нет.       — Ла-адно, не хочешь мою, тогда держи на два размера меньше, зато Сережину.       Арсений не понимал такого отрицания его, как нормальной личности, а Антон просто был упертым и действительно отрицал Попова, как адекватного человека. Все же ситуация была не такая, чтобы выбирать гардероб, поэтому он в итоге взял футболку и полотенце у Арсения. Общажный душ оказался хуже, чем он думал, а туалет более-менее нормальный, но это не спасало от мыслей: «Бедные люди, живут без дома, ходят сюда в туалет и мыться каждый вечер, пиздец».       Зайдя в комнату, он обнаружил, что один в ней и никого больше нет. Именно поэтому его посетила мысль посмотреть тут все. Сразу было понятно, где уголок Арсения, а где Сережи. У первого все было разложено по полочкам, только на столе лежали какие-то бумажки в разброс, а остальное все было сложено по стопочкам. Большое количество книг: от русской классики, до профильных предметов по журналистике. На полке стояла маленькая фигурка из Стражей галактики и какая-то еще мелочь. На столе были листки и открытая тетрадь, видимо с конспектами. Антон решил полистать и удивился, обнаружив, что этот человек почти всё записывает. Да, когда Ира писала, что он записывает каждый чих, он думал, что девушка шутит. Оказалось, нет. На некоторых полях были рисунки каких-то звезд и созвездий. Антон любил всю эту астрологическую тему, поэтому знал, что он медведицу немного неправильно нарисовал. Перелистнув страницу, Антон обнаружил набросок какого-то плана, что нужно сделать:

План?

1. Выписать авторов начала средневековой

литературы.

2. Прислать эссе номер 5 Комарову А.Л

3. Проверить расписание

4. Ответить Алене (постараться не сухо)

      — Только не говори, что я пишу, как курица лапой, а то мама расстроится, — доносился радостный голос сзади Антона.       Парень быстро отлетел от стола, как будто увидел что-то, что не должен был видеть или влез в чью-то личную жизнь. Но то, что он смог хоть немного узнать Арсения с другой стороны, это факт.       — Хорошо, не буду, потому что я пишу куда хуже.       — Ого, ты умеешь?       Улыбнувшись, парень поставил на стол тарелку с несколькими блинами и маленькую баночку с джемом из Ашана.       — То, что удалось найти на этаже, а чайник через пять минут будет готов. Я бы предложил чай, кофе, пиво, но у нас только четыре чайных пакетика осталось зеленого, так что не обессудь.       — Спасибо, люблю зеленый.       — Ну и прекрасно. Успел мне какую-нибудь гадость сделать, чтобы я не искал, а сразу увидел.       — Не успел, но очень хотелось. Откуда у тебя Грут?       — Подарили на одном мероприятии. Вам в КВНе ничего не дарят за победу или участие?       — Ну-у, пока нет, я же первый курс, не видел особо никаких призов, но надеюсь кубок получится выиграть.       — Сережа мне все мозги вынес с этим кубком, так что у вас есть конкуренты.       Спустя время действительно вскипел чайник, они спокойно ели и пили, и даже, не поубивали друг друга. Иногда кто-то из них вбрасывал какие-то шутки, но они воспринимались не в штыки, как раньше, а просто, как шутки. Но почему-то каждый из них избегал обращаться к собеседнику так, как обращаются его друзья и близкие. У Арсения не поворачивался язык назвать Антона милым, как ему казалось, сокращением редкой фамилии «Шаст», а Антон не мог и считал, что недостоин сокращать его имя до такого дружелюбного «Арс».       Перемирие прервал неожиданный телефонный звонок, и даже не Антону. «Что за бред? Кто мне может звонить вообще?»       На экране виднелось холодное и колючее «отец», от чего Арсения немного передернуло. Он встал в ступор, но не решался взять трубку. У Антона, конечно же, в голове сошлись странные пазлы, что звонит Алена, но он стесняется при нем говорить с ней.       — Я могу выйти, чтобы ты поговорил.       — Нет, все нормально, не надо.       Собравшись с силами он ответил.       — Алло.       — Привет, сын. Как в Москве дела?       — Здравствуй. С чего ты взял, что я в Москве?       — С того, что мать покрывала тебя, как могла, пока я не нашел билеты. Она к тебе собиралась ехать.       — Прекрасно, ты тоже?       — А меня в известность никто не ставил, что ты вообще переехал, поступил на свою журналистику проклятую.       — Она не проклятая, я говорил тебе об этом с десятого класса, но ты меня и слушать не хотел. Почему же теперь удивляешься?       — Ты как со мной разговариваешь?       — Пап, ты что-то еще хотел или позвонил просто сказать, какая журналистика проклятая и, что я сын, ну, не очень?       — Я никогда так не считал, Арсений, просто ты мог бы мне сказать, что поступил, переехал. Ты понимаешь, что я полгода не знал, что с тобой и где ты, а мама мне все говорила, что ты в гостях у друзей. Это нормально по-твоему?       — Ты бы не одобрил и заставил бы обратно в Омск приехать, я не хочу. Если ты хочешь — можешь приехать вместе с мамой, но обратно я не поеду.       — Хорошо, держи в курсе хотя бы немного, что живой.       — Хорошо.       — Пока.       — Пока.       Сбросив трубку, Арсений облокотился на подоконник и глубоко выдохнул. Для него это был действительно подвиг, да и держался он молодцом. Антон же завис, боясь издать хоть малейший звук. Проблемы с родителями были и не только у него, у кого-то вон хуже. «Так значит ты из Омска. Занесло тебя конечно сюда на журфак. Упертый, хотя оно и видно.»       — Пошли прогуляемся, ты вроде курить хотел, а мне проветриться надо, — неожиданно выдал Арсений, резко повернувшись к замеревшему Антону, который неподвижно сидел за столом перед остатками блинов.       — Ты уверен?       — В том, чтобы прогуляться? Не, ну я выгляжу, может, как человек, который ни в чем не уверен, но в прогулке уверен точно. У меня есть одно тайное место.       Арсений был нервознее обычного, но старался улыбаться и держаться. Хотелось либо лечь и закричать, либо просто пойти на улицу. Он выбрал второе, а первое подождет. Антон недоверчиво посмотрел на него и решил хоть как-то поддержать, не зная почему.       — У меня тоже с родителями проблемы и мне хочется потом с крыши скинуться, надеюсь мы не прыгать с крыши идем.       — Пока отложим, — Арсений немного расслабился, понимая, что его стебать за это пока не планируют.