«Студенты и студентки!
В честь наступающих новогодних праздников, приглашаем Вас к нам на квартирник. Уже в эту пятницу состоится квартирник в общаге, где каждый из вас сможет насладиться живой музыкой и незабываемой атмосферой!
Хочешь стать частью этого невероятного вечера? Приходи к нам 23 декабря, пятница, 21:00. Муз. Комната (5 этаж). С собой чай, сладости и хорошее настроение!
P.S. Не забывайте взять с собой стул:)»
Размышляя над тем пойти или нет, она решила спросить у сзади сидящего Арсения, который последнее время выглядел довольно задумчивым. — Эй, Арс, — шепотом позвала девушка, покачиваясь на стуле. — Да? — отвлекаясь от вида из окна, отозвался парень. — Что за квартирник у вас в общаге? — Ну, проводится раз в месяц, примерно. Я был один раз там и то только, чтобы подругу поддержать. Там на гитаре играют, на укулеле помню играли, один парень на гармони что-то пытался изобразить. На любителя мероприятие. — Звучит интересно, спасибо. — Прийти хочешь? — Да не то чтобы, просто интересно, а то у вас в общаге своя жизнь какая-то. — Попов и Кузнецова, если Вас не интересует знаменитое письмо Фадеева, то можете выйти и не мешать другим, — спокойно, но и серьезно, сказал мужчина, стоя у доски. Они тихо извинились и окунулись дальше в свои мысли размышления.Арсений Попов. 16:45
Ты же помнишь, что нам к Екатерине Васильевне сегодня?
Антон Шастун. 16:46 А я думал ты мне написал просто так Антон Шастун. 16:46 Эх ((Арсений Попов. 16:46
Смысл мне тебе писать что-то, если я могу это сказать?)
Антон Шастун. 16:47 Помню.Арсений Попов. 16:47
Не обижайся, кудряшка ;)
Антон Шастун. 16:47 Отвратительно!!! Антон Шастун. 16:47 Хотя тебе ли не знать, да, Сень? ;)Арсений Попов. 16:47
Отвратительно!
Антон Шастун. 16:48 Не обижайся ;) — "Милые бранятся только тешатся", да, Арс? — улыбаясь сказала девушка, вновь придвинувшись и заглядывая в телефон. — Еб твою… Ир, да перестань ты это делать! — недовольно прошипел парень, на что девушка рассмеялась и повернулась лицом к преподавателю. Пара закончилась, а Попов направился к выходу. Попрощавшись с преподавателем и снова выйдя из аудитории последним, его тут же затолкали в соседнюю аудиторию. Это, уже соскучившийся за весь день, Антон налетел на смеющегося Арсения, направляя его так, что тот уперся в стену. Последнее время такие приливы тактильности были похожи не на страсть, а на нежность. Каждым жестом парень просто обволакивал своим спокойствием и мягкостью. В такие моменты, особенно когда Антон мог поцеловать в лоб или потереться носом о нос, Арсений испытывал полный диссонанс с Шастуном, с которым он познакомился на первом курсе. Тот был как будто обозлившийся на всех и всё парень, но и при этом кажущийся всем душой компании. — Шаст, да куда ты нас… — смеясь, пытался выговорить Арсений, пока парень его чуть ли не тискал, как милую собачку. — Я соскучился. Мы целый день не виделись вообще-то, — немного отстранившись, сказал с ноткой претензии Антон. — Вот, увиделись. Только я прошу тебя перестать сбегать с пар на десять минут раньше из-за меня. Я чувствую уколы совести, — немного улыбаясь сказал парень, потрепав того по голове. Обсуждая у кого как прошел день, толкаясь, смеясь и иногда споря, они дошли до нужного кабинета. — Здравствуйте, — хором поздоровались парни, проходя в, уже очень сильно знакомый, кабинет. — Привет, вас слышно было как вы в коридор спустились с этажа выше. Есть что обсудить? — улыбаясь сказала девушка, наблюдая за двумя парнями в немного приподнятом настроении. — Я просто ему рассказывал, как в столовке с Макаром решили зачитать стендап про школьную жизнь, — не сев, а просто плюхнувшись на диван и потянувшись, сказал Антон, — Там потом еще он вышел в центр и стал говорить это громче, от чего просто вся столовка валялась от смеха. — А мне пересказывали это так: «Прикинь, Арс, Шастун с Макаром спятили. Встали по середине столовой и стали что-то читать, думаю стихи какие-то», — убирая подушку со своего места и беря ее в руки, сказал Арсений, пристроившись сбоку на диване. Дальше последовало долгое обсуждение чувств, некоторых вспышек гнева и их анализ, а также их отношений. — Как вы можете охарактеризовать в каких отношениях вы находитесь? — наблюдая за перевернутым Антоном, который уже смотрел на мир вверх ногами, положив ноги на спинку дивана, а Арсений трепал того по голове улыбаясь. Вопрос двоих застал врасплох, поэтому они переглянулись, немного не зная, что ответить. — Наверняка дружеские, — саркастично сказал Антон, немного посмеиваясь. — Да, мы коллеги, — также продолжил Арсений. — Которые спят по любви, — уже во всю смеясь добавил Антон. Екатерина конечно поняла и улыбнулась, но хотела все же вернуть им немного серьезности. Хотя бы чуть-чуть, потому что по отдельности это были два сосредоточенных человека, а как вместе так ха-ха и хи-хи постоянные. — Я серьезно. В феврале последние наши встречи и все, официально вы должны быть исправлены. — Кстати, — кряхтя и переворачиваясь, чтобы сесть ровно, сказал Антон, — А если мы что-нибудь опять сделаем, то что будет? — Отчисление и выговор мне, что я плохой психолог. Так что, будьте добры, не делайте ничего. Поговорив еще немного, они разошлись, попрощавшись на том, чтобы Антон заходил почаще к ним домой, а Арсений носил шапку, которую попросил родителей ему привезти. Сейчас они были уже в общежитии, когда к, делающему домашние задания, Антону и удивляющемуся первому факту Арсению, влетела Марина. — Вопрос, — садясь на Сережину кровать, сказала девушка, не смотря на собеседников. — Вопрос: какого ты так влетаешь? А если, например, я здесь переодеваюсь или вон Антон? — Что я, не видела голых парней что ли? Тем более, что я могу здесь удивительного увидеть, что вот так вот мне перевернет психику? — Например, как мы дроч… — не договорил Антон, потому что отвлекся на то, как бы красивее вывести букву "е". — Друг другу что ли? — невозмутимо спросила девушка. — Нет! Я не это имел ввиду, — отвлекаясь от тетради, чуть ли не замахал руками парень. Арсений же рассмеялся, упираясь руками об коленки и сгибаясь в три погибели. — Че ты смеешься, твой косяк между прочим, — также спокойно сказала девушка, — Вообще я не за обсуждением вашей половой жизни пришла. — Было бы что обсуждать, — себе под нос сказал Антон, продолжая писать, но услышав гробовое молчание в ответ, повернулся, встречаясь с парой удивленных глаз и спокойным взглядом девушки, который постоянно говорил одно и то же: «Похуй». — Кхм, второй раз скажу, что это твой косяк, Арсений, и продолжу, чтобы Шаст не стал окончательно помидором. Вы придете сегодня на квартирник? — Ты опять выступаешь? Я думал тебе прошлого раза хватило. — Нет, я хочу, чтобы вы вдвоем пришли. — О-о, я хоч… — Что ты задумала, маленькое создание? — скептически спросил Арсений, перебив парня. — Обычно на квартирниках поют, Арс, то и задумала. Ладно, буду ждать в девять там, — вздыхая, сказала девушка, выходя из комнаты. — Предлагаю не идти, — сказал Арсений, садясь на свою кровать. — Предлагаю идти, почему нет? — Марина на самом деле вредная, ты не думай, что она такая хорошая, это обманчиво. Она выбирает песни, которые кому-то посвящены. Понравившейся ей девушке она пела в прошлом году «Я ночью плачу и дрочу», когда Коле сказали, что у него проблемы с агрессией и он чуть ли может не убить человека эта мадам спела «Токсины, Уматурман» и все такое. — Прикольно, в каждой песне посыл. Так в чем проблема? — В том, что она нас позвала, прям позвала нас. — Я думаю ты ищешь смысл там, где его нет и придумываешь свои какие-то конспирологические теории. Итогом являлось их присутствие в музыкальном кабинете. Антон рассматривал все и здоровался с многими из ребят, кого знал, а Арсений же быстро занял место, которое он считал своим любимым, потому что близко к столу с едой, обзор на поющих великолепен, а в спину дует легкий ветерок и не так жарко. — О-о, спорим на сотку, что Антон настоял на том, чтобы вы пришли, — ставя гитару рядом, предположила улыбаясь девушка. — Марин, иди вон выступай спокойно. Квартирник в общежитии это было особенное мероприятие. Многие пели свои авторские песни, некоторые перепевали уже всем знакомые, вкладывая часть души. Все стены были увешаны гирляндами, в углу стоял какой-то хлам и старый вентилятор. Самое главное, что в музыкальном кабинете создавалась особая атмосфера уюта и творчества за счет панорамных окон. Выступающие играли и пели душевные песни, пока на их фоне возвышались темные многоэтажки, где в некоторых окнах горел свет. Атмосфера непередаваемая. Именно поэтому Антон долго не хотел садиться, а ходил и все осматривал, пока люди вокруг оживали и их становилось все больше и больше. Наконец, он сел рядом с Арсением на какую-то твердую подушку, как и сам парень, потому что стулья они принести забыли. Спустя время музыканты начали петь и про любовь, и про потерянное поколение, и колыбельные. Антону очень понравилось исполнение до ныне неизвестной песни «Колыбельная тишины». Он навсегда запомнит эту картинку перед глазами, как и рядом сидящий Арсений, который с ума сходил от теплого цветного освещения гирлянд и такого немного лохматого Антона, который с открытым ртом вслушивался в каждое слово песни. Под аплодисменты вышла, видимо известная всему сектору, Марина с гитарой. Она сказала лишь «Алена Швец, не судите строго», но все засмеялись, как и сам Арсений. — Почему такая реакция? — шепотом поинтересовался Антон, пока девушка настраивала гитару. — Как правило она поет только ее или Стрыкало. Но суть в том, что там песни, скажем так, с не совсем натуральным подтекстом, — улыбаясь ответил Арсений, настраиваясь слушать. Девушка долго смотрела именно на них, но затем весело начала петь:«Мне к тебе нельзя прикасаться.
В дальний угол скорей отойди.
Этой магии химической реакции,
Хватит, чтобы разрушить весь мир»
Арсений нахмурился, вслушиваясь в слова, потому что это Марина, она просто так песни не берет, а Антон был в восторге от голоса девушки и всей атмосферы.«Ты кислота, я сладость на розовой щеке.
Пускай ты дрянь и гадость, ты растворись во мне.
Ты кислота, я сахар, мы горький шоколад.
В крови с адреналином смешались наугад».
— Ах ты маленькая… — себе под нос сказал Арсений, продолжая слушать и ловя на себе сомнительные взгляды поющей девушки.«Тоненькая нить круговертью,
Времени мне осталось чуть-чуть.
Все чего хочу перед смертью:
В твои зеленые глаза заглянуть, ведь…»
У Антона от этих строчек и вовсе мурашки пошли по всему телу, а мысли Арсения о том, что наверняка девушка специально для них что-то споет перестали казаться бредом. Как только она закончила, все вокруг захлопали, не собираясь просто так ее отпускать, крича: «Еще, пожалуйста, спой еще что-нибудь!». У Антона была мысль сгореть со стыда и не смотреть на парня рядом, но вдруг послышалась строчка «Он учился с тобой в одном классе, любил рисовать, не любил одноклассников». После этого он полностью погряз в песне, вслушиваясь в каждое слово, особенно второго куплета. У Марины была странная особенность или Антону так показалось, что все песни, казалось, были исполнены, так или иначе, где героем был сам Антон. После песни Шастун понял, что конфликт и проблема поднимающаяся в песне уже для него прошли, переболело. Арсений, замечая такую странную реакцию, как будто все слова проживал сам, подумал: «А что, если у него действительно подобная травма?». В знак поддержки он положил руку тому на коленку, от чего парень немного вернулся в реальность, кротко улыбнулся и продолжил слушать. Сделав себе пометку обязательно обсудить это позднее, Арсений посмотрел вокруг. Девушка в общежитии, в центре Москвы, от государственного вуза поет про однополые отношения, кому сказать. Кстати говоря, парень перестал носить бинт вообще. «Увидят, значит увидят, мне все равно» — сказал он себе одним утром, надевая футболку. Жалко, что вечер следующего дня не будет таким, каким он кажется сейчас. Но это будет завтра, а сейчас вид из окна это зимняя, суровая с оттенками синего Россия, милейшие гирлянды на стене предвещающие Новый год, а смеющиеся со Стрыкало студенты хотя бы немного счастливы. Счастье удивительная вещь. Обычно они учились по субботам, но в этот раз некоторые группы и факультеты не должны были идти на пары, потому что в институте проводилась санитарная проверка и дезинфекция. Если коротко, то у всех был выходной. Арсений решил провести его в общежитии, а Антон куда-то подорвался, никому не сказав куда. У него была такая странная особенность, которая парня бесила больше всего. «Вот откуда я знаю куда он пошел? Зачем, почему, к кому? Пропадет человек, я скажу мы были довольно близки и спросят меня: Арсений, куда же он ушел тогда, а я что скажу? Откуда я знаю, он это называет отчитываться, поэтому не говорит ничего или забывает.» На самом деле Макар спустя долгое время нарисовал наконец пять рисунков кошмара Антона. Тот быстро подорвался и побежал встретиться с парнем, чтобы забрать их. Ничего особого он не ожидал конечно, но то, что ему показал Макар вызывало жуткие чувства. Как будто он действительно оживил его сон: тот же синий мотоцикл и несочетающийся с ним красный шлем, который каждую ночь мозолил Антону глаза, жуткое место, припорошенное снегом, все это было прямо перед ним на листке А4. — Макар, это прям, вау, — завороженно перебирая рисунки, сказал Антон. — Если мне было жутко это рисовать, не представляю каково тебе, — выдохнув сигаретный дым, многозначительно сказал парень, — Надеюсь это хоть как-то поможет. — А я-то как надеюсь. В задумчивом настроении, парень вернулся с листками в комнату, где сидел Сережа за своим столом. — Я думал Арс, — отворачиваясь обратно к столу сказал немного обеспокоенно Сережа. — Кстати, а где он? — кидая рисунки на стол, спросил Антон, не спеша снимать куртку. — Не знаю, думал ты знаешь. Он вылетел как в жопу ужаленный, ничего не сказал. Ты не видел его? Вы разминулись буквально на несколько минут. — Не-а, не видел, — набирая номер Арсения, потому что на сообщения отвечать времени не было, ответил задумчиво Антон. В трубке раздались просто долгие гудки и ничего больше. Но вот единственное, что услышал Антон, это звук какой-то бензопилы у входа в общежитие. Он продолжал звонить, не обратив на него внимание в отличие от Сережи. Тот подошел к окну и усмехнувшись сказал: — Хах, Влад вообще конченный видимо на мотике зимой гонять, — провожая взглядом уезжающий мотоцикл, сказал Сережа. — Что ты сказал? — надеясь, что ему послышалось спросил парень. — Ты не слышал, как Влад постоянно хвастался своим мотоциклом? Синий такой, вон только что куда-то поехал, так еще угн… — Блять! — выбегая из комнаты и побежав вниз, последнее, что крикнул Антон, выбегая на улицу. Гудки в телефоне все продолжали звучать, но парень не особо обращал на них внимание. Перед дверью стоял довольно крупный парень, чем-то похожий на Макара, только с темными волосами и большими карими глазами, поправляя съехавшую на глаза шапку. — Влад, привет, как твой мотик? — пытаясь отдышаться и успокоить нарастающее чувство тревоги быстро спросил Антон. — О-о, Шаст, здарова. Да нормально, шины вот только летние, а так нормально, еще масл… — как назло медленно как будто, говорил парень. — Ага-ага, а уехал кто сейчас на нем? Твой же мотик? — А, да, мой. Арсений из 412 комнаты, может знаешь, подбежал и заб… — Блять, — парень услышал это как приговор и быстро хотел бежать наверх, но остановился, — Что ты сказал? Резина летняя? — Да, забыл поменять, а что такое-то? — непонимающе спросил парень уже почти вслед убежавшему Шастуну, поправляя шапку. Антон, забегая в комнату, себе под нос сказал «Лучше бы блять поменял». — Сереж, машина это, — пытаясь отдышаться и активно жестикулируя пытался объяснить Антон, — Да еб твою мать, машина твоя здесь? — Да, внизу, но я… — Заводи поехали быстрее. — Куда? — все равно начиная собираться обеспокоенно спросил парень. — Какая блять разница куда, просто поехали! — чуть ли не начиная кричать, сказал Антон, но потом глубоко выдохнул, стараясь успокоиться, — Извини, я покажу дорогу, просто заведи пожалуйста машину, а я покажу куда нам ехать.