Блять извините

      Арсений спокойно лежал и листал ленту новостей. Ему не нравится, что Шастун просто вылетел вот так вот куда-то, но это обычно значит, что он скоро вернется. Спустя пятнадцать минут отсутствия парня, он начал немного переживать, вспоминая, что тот вышел в расстегнутой куртке, без шапки и вообще может заболеть такими темпами.       Неожиданно на телефон пришло сообщение от контакта «Шаст». «Странно, он мне в сообщениях никогда не писал. Случилось чего?» Шаст Арс, мне нужна помощь Шаст Очень сильно, я попал в пиздец, где много крови Шаст Интернета здесь нет, связь еле ловит Шаст Адрес ща отправлю       Стоило ли говорить какой эффект это произвело на парня? Сначала он медленно сел на кровать, вчитываясь в каждое слово. Внутри что-то оборвалось от вновь перечитанного «много крови». Здравый смысл отключился, а голову затуманила паника. Сомнений не было, это действительно номер Антона, он уже долго не возвращается, его манера письма и, наученный горьким опытом, Арсений вспомнил, что когда-то парень тоже просил именно у него помощи.       Ни о чем не думая и не слыша Сережино «Арс, ты чего? Эй, куда ты?» он быстро выбежал из общежития, начиная быстро анализировать свои дальнейшие действия. «Так, Арсений, без паники. Какой тут блять без паники?! Ладно-ладно, абонент недоступен, звонить бесполезно. Все, что есть сообщения, значит нужно как можно быстрее добраться до места. На чем? Автобус? Долго еще, придет через десять минут только. Такси? Приедет минут через пять. Сережина машина? Вроде в Армавире он ее оставил или в гараже на другом конце Москвы. Блять-блять, думай быстрее.»       Злясь на себя, парень взъерошил волосы, как бы заставляя мозг работать быстрее.       — О, Арс, привет, — сказал рядом появившийся Влад, который медленно вывозил свой синий мотоцикл из подобия гаража.       Выход нашелся быстро, но парень осекся. «Антон просил же не садиться. Я же ему пообещал даже, что и к мотоциклам на метр не приближусь. С другой стороны, это же и из-за него, блять, Шаст, прости, это вынужденная мера.»       — Привет, Влад. Прости за такой вопрос, но ты сможешь отвезти прямо сейчас меня по одному адресу? — нервничая и оттого быстро говоря, почти протараторил Арсений, смотря то на мотоцикл, то на парня напротив.       — Блин, подошел бы позднее, отвез. Я просто шины поменять хотел.       — Если я скажу, что один очень близкий мне человек в опасности в данный момент и мне пиздец как срочно нужно?       — Арс, прости, я сам не могу, просто…       — Я поведу, потом отдам. Я умею, правда, Влад, пожалуйста, это вопрос жизни и смерти.       Парень размышлял, помня о том, что резина-то летняя, а на зимних дорогах это может привести к заносу на обочину.       — Резина летн…       — Влад, да насрать мне какая резина, дай просто мотоцикл! — уже срываясь чуть ли не на истеричный крик, выдал Арсений.       — Ладно, бери, но аккуратно едь. Стой, куда без шлема, — остановив уже севшего и вставляющего ключ в зажигание, сказал парень, надевая шлем и застегивая.       — Спасибо огромное, буду должен.       Мотоцикл тронулся с места и тут же прибавил скорость, выехав из жилой зоны. Влад лишь еле слышно сказал себе под нос: «Аккуратнее только».       Антон с Сережей сели в машину, пока второй пытался как можно быстрее ее завести, первый смотрел на него нечитаемым, но нервным взглядом.       — Мы долго стоять будем?       — Шаст, это машина, ее нужно прогреть хотя бы немного.       — Сука-а, — ударяясь головой о спинку сиденья, прошипел Шастун, прикрывая глаза.       — Расскажешь, что случилось-то? Оба с Арсом какие-то заведенные были и оба сбежали.       — Я его лично убью если успеем, — отворачиваясь к окну, еле слышно сказал Антон.       — В смысле успеем? — обеспокоенно спросил Сережа.       — Если я скажу, что с девяносто девяти процентной вероятностью он сегодня должен умереть, разбившись на этом ебаном мотоцикле, который за три пизды, потому что мы блять прогреваем машину, тебе станет легче?       — Успокойся. Если это правда так, то паникой мы ничем ему не поможем, — трогаясь с места и выворачивая руль, сказал Сережа, поглядывая на непохожего на самого себя Антона, — Куда ехать-то?       — Ты знаешь какое-нибудь место, где лес, потом озеро замерзшее и рядом дорога, оживленное шоссе, но со съездом на обочину? — с надеждой в голосе спросил Антон.       Сережа долго пытался вспомнить и понять, о чем это парень говорит. В голове неожиданно всплыло, как перед отъездом в Армавир, прошлым летом, они катались с пацанами на машине. В какой-то момент один из них крикнул: «Блять, озеро! Пойдем плавать, пацаны?». Сереже еще тогда не понравилось то место, потому что с одной стороны был темный и густой лес, а с другой оживленное шоссе, от которого наверняка вся пыль оседала в этом самом озере.       — Есть тут одно, но… Шаст, их миллион по Москве, мы можем ошибиться, — поворачивая в известном направлении, сказал Сережа.       — Если мы ошибемся, значит я буду считать, что лично приложил руку к его смерти, — мрачно сказал Антон, смотря в окно.       Сережа переживал очень сильно, но он не представлял на сколько переживал Антон.       У парня же в этот момент только одно было в голове, что он произносил про себя с такой детской обидой, как будто ему пообещали большую сахарную вату, а купили кукурузу на палочке. «Ты же обещал, Арс. Что же у тебя произошло такого, что ты меня ни во что не поставил? Обещал же. Каждый ебаный раз обещал. Зачем что-то обещать, если ты не можешь нести ответственность за свои слова? Арс, ты только живи, ладно? Мысли не читаешь, но чувствовать-то должен.»       Шастун волновался, переживал и сильно нервничал, поэтому не мог понять, что сейчас чувствует Арсений, а из-за того, что он чувствовал то же самое волнение в данный момент, у парня создалось впечатление, что он перестал его ощущать. В этот момент случилась настоящая паника, а парень не знал, что он может сделать сейчас, поэтому просто сидел в машине на пассажирском сиденье.       Сережа, замечая состояние друга: как тот трясет ногой, кусает губы, пустым взглядом смотрит на него и в окно, без конца крутит кольца, привычка, которую Арсений заметил еще на первом курсе и рассказал о своем наблюдении Сереже, решил с ним поговорить.       — Расскажи мне откуда ты все это знаешь? Чувствуешь типа или глюки ловишь в виде предсказаний?       — Кошмар, с которым я живу месяц или чуть больше это и есть то, что сейчас происходит. Я видел это во сне. То место, как это произойдет, что чувствует Арс, в какой он позе тонет. Я все это выучил, Сереж, — спокойно и как-то безэмоционально объяснил Антон, но затем на грани истерики усмехнулся добавив, — И ничего не сделал.       — Эй, Антон, Шаст блять, — обращая на себя внимание и тряся того за плечо, позвал Сережа, — Хватит себя винить постоянно, ты не пуп Земли. Некоторые события от нас не зависят. Ты так уже говоришь, как будто похоронил его. Возьми себя в руки, мы успеем, понял меня?       Антон натянул подобие улыбки, еле слышно сказал «спасибо» и снова отвернулся к окну в поисках того самого проклятого места, из-за которого все проблемы.       Остальную часть дороги они ехали молча, пока не заметили что-то синее вдали. Антон судорожно прокручивал в голове знакомый сценарий, думая то или не то место, а Сережа еле слышно сказал: «Почти приехали».       Перевернувшийся синий мотоцикл лежал на земле так же, как Антон его видел во сне. У него перехватило дыхание, и он чуть не открыл дверь, собираясь выбежать, когда Сережа ему закричал: «Куда блять?! Видишь же едем на скорости, сейчас выйдешь как подъедем.». В висках пульсировало, время замедлилось, а парень боялся смотреть на свою печать, опасаясь увидеть там серый цвет. В голове был белый шум от телевизора и ничего больше.       Машина не до конца остановилась на обочине, когда Антон все-таки выбежал, забыв закрыть за собой дверь. Сережа принял решение остаться на берегу, потому что лед может проломиться в любой момент, заморозки были всего несколько ночей. «Кто-то же должен будет их вытащить. Арс, ты же из таких жоп выбирался, выберись и сейчас, пожалуйста.»       Наступая на лед, парень не думал, что бежит и слышит буквально от каждого своего шага хруст льда под собой, поскальзываясь и молясь.       Когда Антон смотрел ужастики, мелодрамы или любые другие фильмы, где парень или девушка главного героя при смерти, он считал самым глупым поступком, когда они начинали молиться. Периодически он даже выкрикивал: «Да боже мой, просто жди у палаты, врач сделает все сам! Толку от того, что ты молишься, как будто что-то изменится!». Наверняка, Антон больше так говорить не будет. Теперь он понимал, что такое без пяти минут потерять любимого человека, когда надежда — это единственное, что держит наплаву, а перспектива молиться выглядит не такой уж и глупой. Все равно какими методами, лишь бы жив был.       При падении Арсений пробил собой довольно тонкую корку льда, только-только образовавшуюся на озере. В данный момент, шлем был для него даром и его проклятьем. Если бы не шлем, то он точно умер сразу от удара головой об лед. Проклятьем, потому что, полностью погрузившись в воду, он запутался в нем и не мог его снять с себя. Чувствуя, как от ледяной воды руки постепенно немеют, воздуха начинает не хватать в легких, а все тело становится тяжелой ношей, парень пытался выплыть или снять этот дурацкий шлем, но не получалось. Его тянуло на дно очень сильно и стремительно, поэтому в какой-то момент он просто перестал сопротивляться обстоятельствам, смирившись со смертью. Он был полностью уверен, что вот это конец. Конец без запятых, троеточий и еще либо каких знаков препинания. Это конец с точкой.       Антон, долго не думая, быстро кинул куртку куда-то в сторону и сам нырнул в ледяную воду, видя шикарный ориентир в виде постепенно погружающегося на дно красного шлема и человека в нем. Из-за шока, всей ситуации и волнения у парня было обманчивое впечатление, что вода не холодная. Было не холодно, пока в какой-то момент не начали неметь руки и не начало сводить ноги.       Рывком он вытащил Арсения на поверхность льда, дальше от отверстия, которое образовалось из-за падения парня. Было очень тяжело. Антон не успокоился бы не поняв, что парень жив. Вся одежда была мокрой, да и сам Арсений не был легким, а особенно вытаскивать его из ледяной воды было проблематично. Почти из последних сил Шастун вылез сам ощущая, как резко захотелось спать, а руки и ноги стали ватными. На секунду промелькнула мысль «Я устал. Я сейчас не буду пытаться выкарабкаться, отдохну немного, подождите». Из последних сил он вылез из воды и подполз к Арсению думая про себя: «Ебучий шлем». Он судорожно снял его, но парень по-прежнему не дышал, прилично нахлебавшись воды.       Шастун пару раз надавил на грудную клетку, как тот громко закашлял и задышал, открыв глаза. Антон обессиленно рухнул рядом, тяжело дыша, с одной мыслью: «Успел. Я успел.»       Пока Арсений приходил в себя, а Антон был на грани отключки, к ним осторожно (как это было возможно) подбежал Сережа.       — Не…не подходи, провалимся, — еле слышно сказал Антон, лежа на льду и наблюдая за белым небом, которое немного даже казалось сероватым.       — Блять, ладно, Арс, живой? Слава богу, так отползти можешь от Антона вот туда? — подбирая брошенную Антоном куртку и указывая направление молчавшему и просто кивавшему Арсению, сказал Сережа.       Антон хоть и мысленно был где-то уже в другом месте, но услышал треск льда под собой. Он перевел взгляд на отползающего Арсения и толкнул того, чтобы лед не проломился под ними двумя, и он не захлебнулся еще раз. Сам Шастун вновь оказался в воде, провалившись под тонкий лед. Благо в этот момент, Сережа тут же подлетел и вытащил его, хватая за руку.       — Шаст, не отключайся, слышишь? Давай вылезай, помогай мне, — стараясь вытянуть парня, говорил Матвиенко.       Сережа подхватил, почти полностью обездвиженного Арсения за руку, и аккуратно помогал дойти до машины. Антон же ползком добрался до берега и лег на снег. События нескольких каких-то секунд смешались в бесконечную череду ощущений из детства — «Я тону». Сейчас парень просто лежал, смотрел в небо, слышал гул проезжающих мимо машин и как рядом потрескивает лед.       — Я тебе блять полежу на снегу, а ну, вставай, вообще ебнулся? — раздраженно и взволнованно почти крикнул Сережа, подходя к Антону.       Он впервые заметил у друга цвет глаз. Сейчас они были кристально зелеными, пока тот часто моргая и тяжело дыша, смотрел вверх. Волосы от влаги прилипли ко лбу, а тело само неконтролируемо начинало трястись.       — Пойдем в машину, давай, вставай, Шастик, — уже с какой-то заботой поднимая парня, сказал Сережа.       Теперь все оказались в машине. Сережа все еще пытался переварить происходящее, иногда суша случайно намокший рукав куртки. Антон немного спал прислонившись к окну, а Арсений лежал на заднем сидении, ощущая как все тело начинает болеть.       — Арс, — охрипшим голосом позвал Антон, — Ты как?       — Пока жив, — кашляя и морщась от боли, ответил парень.       — Что болит?       — Не знаю, всё, что внутри.       — Серый, вези его в больницу, как бы не сломал чего или внутреннее кровотечение, — сонно смотря на парня рядом и трясясь от холода в мокрой одежде, скомандовал Антон.       — В смысле вези? А ты?       — Мотоцикл валяется, надо что-то с ним делать, поэтому предлагаю разделиться. Я эвакуатор вызову, а ты его в больницу.       — Ты думаешь тебе врач не нужен? Долбач что ли? Ты себя-то видел?       — Именно потому что я считаю, что со мной все нормально, я здесь и останусь ждать эвакуатор, а вы туда.       Арсений все слышал, но ответить не мог, было безумно больно. Он почти погрузился в сон, теряя связь с реальностью, но представлял, как обязательно дал бы Антону подзатыльник, чтобы тот не глупил и херней не страдал. Жаль, что только представлял, потому что сил ни на что не было больше.       Чтобы меньше тревожить Арсения, потому что неизвестно какие у него травмы, Антон решил оставить свою куртку ему, а у Сережи забрать его, чтобы пока он ждет не замерзнуть окончательно.       Машина уехала в больницу, а Антон осторожно прислонился к дереву и, вызвав эвакуатор еще у Сережи в машине, стал ждать. Привычно согревающая толстовка не грела, а наоборот от нее ощущалась неприятная влажность и холод. Было невозможно холодно, сухой одежды не было, но радовало одно, что Арсений жив, а с остальным парень как-нибудь разберется.       У Антона была отвратительная особенность и установка с детства: сначала позаботиться о других, ну, а потом, если будет время и о себе можно. Его учили, что забота о себе — это эгоизм. Но вот парадокс, тот кого называли эгоистом, всегда думал в первую очередь о других и об их комфорте, а не о своем.       Именно поэтому он сейчас как брошенный котенок, мокрый, замерзший, морально убитый сидит на снегу, прислонившись к дереву и чувствует усталость. Усталость от ситуации, от себя, от жизни в целом, резкая меланхолия переросла в сон. Антон просто уснул, замерзая прямо у дороги. Во сне впервые не холодно, не больно, ни о чем думать не надо, на то он и сон. Наконец-то кошмары кончились.       — Эй, парень, молодой человек, — доносился откуда-то издалека мужской сиплый голос.       Антону было больно и тяжело открыть глаза, чтобы посмотреть кто перед ним. Неизвестно сколько парень так пролежал, но мужчина в комбинезоне выглядел обеспокоенным. Он быстро снял с себя теплую куртку и накинул на Шастуна.       — Встать можешь? Пойдем в машину, малой, — протягивая руку, сказал мужчина с жалостью в глазах.       Парень ничего не мог ему ответить, потому что только сейчас почувствовал слабость во всем теле и свою беспомощность. Хотелось просто упасть и заплакать, но еще рано.       Хватаясь за протянутую руку мужчины, Антон тут же упал, пытаясь встать. Ног он вообще не чувствовал, как и рук. Мужчина по-отцовски перенес на себя вес тела парня, закидывая его руку себе на плечо и помог дойти до эвакуатора.       Водитель накрыл того пледом и налил из термоса кофе с молоком, но Антон не чувствовал тепла, а руки отказывались подчиняться ему.       — Та-ак, ты эвакуатор вызывал?       Антон кивнул, чем походил немного на игрушку в автомобиле.       — Мотоцикл отвезти надо?       Антон снова кивнул.       — Расскажешь, что произошло-то? Похоже на аварию, а полиции нет, значит что-то интереснее.       — П-парень на мотоцикле в воду упал, з-занесло на обочине, а я его вытащ-щил. Его в больницу увезли, а я мотоцикл одному знакомому долж-жен вернуть, — стараясь говорить четче, хотя язык вообще не ворочался, поведал коротко Антон, не обратив внимание в каком контексте употребил слово «парень».       — Да ты герой прям! Давай отвезем твой мотоцикл, глянь-ка, он у тебя не особо сильно и пострадал, — задумчиво сказал мужчина, смотря на лежавший перед ним мотоцикл, — За вызов заплатишь, а за перевозку не надо. Потом тебя еще в больницу завезу.       Сережа аккуратно будил Арсения, чтобы тот вылез из машины.       — Арс, ну пожалуйста, пойдем. Я помогу тебе идти, Арсений, — пытаясь привести хотя бы немного в чувство парня, умолял Сережа, — Блять, вот был бы тут твой Шастун, ты так бы не лежал. Сам бы в припрыжку побежал.       — У меня чувство, что я выблюю ребра, — еле слышно сказал парень, стараясь хотя бы немного привстать.       — Ладно, лежи, сейчас каталку попрошу в больнице, — сказал Сережа, закрывая дверь.       В тишине у парня перед глазами вновь пронеслась темнота и холодная глубина озера. Он возможно впервые ощутил самый настоящий животный страх перед смертью. «Шаст меня убьет точно за эту выходку… Где он сейчас? Я его слабо чувствую, это плохо. По-моему, я ему по гроб жизни теперь обязан за спасение.»       Действительно, приехали две медсестры и взволнованный Сережа. Они осторожно перенесли парня на каталку, с подозрением на перелом ребер. Арсений мало, что соображал, да и вовсе иногда не особо понимал где он, потому что ощущал острую боль и озноб.       После осмотра его определили в палату и сразу же приступили к лечению.       — Молодой человек, вам нельзя в палату, ждите здесь, — настойчиво сказала девушка, препятствуя Сереже.       — Это нечестно, вы операцию будете проводить?       — Нет необходимости. Врачи сейчас делают все возможное и пока выявлено два переломанных ребра, легкое сотрясение и вывих лодыжки. Бывало и хуже, поэтому можете подождать здесь.       Девушка ободряюще улыбнулась и зашла в палату к Арсению. Сережа глубоко вздохнул потирая переносицу, но тут услышал крик одной из медсестер или с администрации: «Да, Шастуна в пятую палату». Парень тут же подорвался с места и обнаружил Антона, повисшего почти как тряпичная кукла на каком-то мужчине в форме.       — Осторожно несите его в пятую палату, — наблюдая за мужчиной и очень худым подростком каким-то, сказала женщина.       — Здравствуйте, давайте помогу, я его друг, — подбегая, сказал Сережа, кладя на свое плечо вторую руку парня, — Что с ним?       — Здравствуй, друг. Не знаю, я на эвакуаторе так-то. Мы отвезли мотоцикл его, а у самого парня обморожение видимо или что, не знаю. Сразу в больницу вот повез. Пока ехали просто отключился ни с того ни с сего и вот.       — Спасибо вам огромное, что не бросили, — злясь на себя, почти сквозь зубы сказал Матвиенко кладя его знакомую длинную шпалу на кровать.       Выглядел он ужасно, как мумия или как фарфоровая кукла. Грудная клетка поднималась, прилипшие ко лбу волосы казались очень яркими по сравнению с покрасневшими отмерзшими щеками, а на ушах образовалось что-то красное, но руки. Некогда длинные, нетронутые, белые пальцы были изуродованы холодом. «Господи, лишь бы не ампутация, он же не переживет без колец своих. Шаст, ты-то чего? Какие-то вы с ним реально бедовые вдвоем.»       Сережу и водителя выгнали из палаты и стали проводить осмотр. Только выйдя из палаты, парень горько усмехнулся тому, что парни были буквально в соседних палатах и их разделяла одна стенка. Грустно подумал Матвиенко: «Соулмейты.»       Теперь он остался один и хандрить нет времени абсолютно. Он понимал, что у этих двоих плохие отношения с родителями, поэтому решил позвонить Екатерине Васильевне, которой они вдвоем доверяли, судя по их рассказам. Взяв телефон Антона и набрав номер, парень нервничал, но раздался женский голос:       — Да?       — Здравствуйте, это Сережа Матвиенко, не знаю рассказывали вам про меня Антон с Арсением или нет, но у нас все плохо и мне нужна помощь, — нервно посмеиваясь сказал парень.       — Сережа, спокойнее, что случилось?       — Арс в аварию попал на мотоцикле, а у Антона подозрения на обморожение, и он без сознания.       В трубке послышалось долгое молчание, а затем спокойный голос, очень сильно старающийся не выдавать волнение:       — Они вдвоем в одной больнице?       — Да, я вот перед палатами их стою.       — Хорошо, побудь с ними немного, я сейчас Диму туда направлю. Сережа, не переживай, хорошо? Все образуется, они вдвоем живы уже хорошо.       — Да-да, я знаю, хорошо, буду ждать.       Матвиенко слышал только от Антона пару раз, что некий Дима Позов просто гуру юмора, хоть и врач. Он сел, потирая руки, на ближайшую металлическую скамейку и стал ждать хоть кого-нибудь. В этот момент из палаты Антона вышли врачи и девушка, с которой Сереже довелось поговорить. Быстро встав и почти подбежав к девушке, он начал:       — Подскажите пожалуйста, что с ним.       — А вы ему кто?       — Сосед по комнате в общежитии и близкий друг, какая разница?       — Все нормально с вашим другом-соседом будет, не переживайте. Температура под сорок правда, но это поправимо, а об ампутации вопрос не стоит, — листая бумажки какие-то в руках, объяснила девушка, устало выдохнув.       — Спасибо, понял. Зайти можно?       — Вы что? Нет конечно, он считается как вирусно-заболевший, только спустя дня три можете. А…Попова Арсения Сергеевича тоже вы знаете?       — Да, тоже мой друг и сосед по комнате. Он как?       — Да-а-а, как же так вышло, что у них двоих такие разные травмы, а вы вот стоите и ничего? — немного улыбнувшись, сказала девушка.       Сережа задумался и рассматривая темно-карие глаза девушки сказал:       — Два дурика потому что, а я один адекватный.       Девушка рассмеялась, но не громко, а скорее даже устало.       — К Арсению можете зайти завтра, к Антону только спустя три дня.       — Понял, спасибо вам огромное.       Спустя примерно час в больницу зашел взрослый мужчина, лет тридцати в очках и сером пальто. Он спросил что-то у стойки регистрации и прошел в сторону Сережи, который мирно выбирал себе кофе.       — Матвиенко ты?       — Ну, во-первых, здравствуйте, а, во-вторых, допустим, а вы.? Дмитрий? — поглядывая на рядом вставшего и немного нервного мужчину, предположил парень.       — Вот и познакомились значит. Где эти придурки мелкие?       — Один мелкий придурок без сознания, а ко второму нельзя. Вам кофе взять?       — Нет, спасибо. И тебе бы не советовал, от большого количества кофе эмаль становится тоньше и разрушается.       — Ну-у, если для вас маленький стаканчик уже большое количество, то тут я вам не помощник, — усмехнулся Матвиенко, вытаскивая из автомата свой капучино.       — Не ерничай, лучше расскажи, что случилось-то? — садясь на скамейку рядом с парнем, спросил Позов.       — Все началось с первого курса…       — Сергей, без прелюдий пожалуйста.       — Я по девочкам, — сразу решил сказать Сережа.       — Спасибо за ценную информацию, а у меня жена. Теперь, когда мы узнали немного о личной жизни друг друга, я попрошу рассказать мне все как есть про аварию и обморожение Антона.       — А, вы в этом плане, — неловко сказал еле слышно парень, но продолжил поборов смущение, — Мы с Шастом из общаги выехали, потому что он боялся за Арсения, что тот попадет в аварию на мотике, который ему снился долгое время. И что вы думаете? Арс все же чуть не утонул в озере, а Антон его спасать полез. Сказал мне, чтобы я Попова в больницу повез, а он остался ждать эвакуатор, чтобы мотоцикл-то забрать. В итоге его водитель этого самого эвакуатора притащил без сознания, сказал, что Шаст ждал его час на улице, в мокрой одежде, — парень задумался и прокручивал в голове этот ужасный сценарий, но потом продолжил, отпив кофе, — Итог: у Арсения ребра сломаны и сотрясение легкое, а у Антона обморожение рук и пальцев ног.       Дима, внимательно слушавший парня на протяжении всего рассказа, сейчас громко выдохнул, облокотившись на спинку скамейки.       — Я его и так постоянно из больниц забирал в Воронеже, так он здесь такого же соулмейта нашел, — устало сказал Дима, забирая у парня кофе из рук и сделал один глоток под возмущенное «эй».