× × ×
Звёздкин закурил очередную сигарету, откидываясь подальше на спинку дивана. заканчивалась зима — если точнее, сегодня был её предпоследний день. самое мрачное время года. и февраль, самый поганый из месяцев (Вася невольно рифмовал его со словом «печаль»), тоже, как следствие, подходил к концу. но вместо облегчения (Джеффу должно стать полегче, просто должно. особенно с тем, что и Ник помогает, кажется, Виджингтона это чуть крепче держит на ногах теперь) он чувствовал непрекращающееся напряжение. понимаете ли, дело было в Остене Найте. том самом странноватом беловолосом верующем парне. который — удивительно! оказался не таким уж странным. да, он действительно был глубоко верующим, но это не значило, что он не мог быть интересным. а ещё… нет, странность всё-таки была. Остен пугающе хорошо отзывался о своих родителях. так, что это даже казалось напускным и преувеличенным. а ещё он странно шугался, казалось бы, невинных вопросов. про волосы. и почему-то про девушек. однажды, где-то в середине декабря, они сидели на лавочке в парке, обсуждая какой-то новый фильм (Остен находил его чересчур «кровавым», тогда как Васе он очень понравился, и сейчас Звёздкин пытался объяснить ему скрытый смысл, который там обнаружил), и мимо них прошла девушка. ну, казалось бы, обычная девушка, но Вася нашёл её милой. о чем и сообщил Остену, собираясь сразу после этого вернуться к обсуждению. но тот отреагировал… мало сказать, что странно. — а! ну да. ого! красивая, слушай, — Найт уставился на девушку, покачал головой, закивал. — ну посмотри на неё! нет, ну… — не кричи, — Вася усмехнулся, — ничего особенного, милая просто. вон тот парень, — Звёздкин кивнул на брюнета с лёгкой щетиной и в голубоватом пуховике, — на мой взгляд, намного красивее. и хотел бы Звёздкин сказать, что на этом всё закончилось. но вместо этого Остен вдруг посерьёзнел, уставился на Васю и самым суровым (и одновременно спокойным) голосом, что Звёздкин только слышал, спросил: — ты же в курсе, что это большой грех? — какой? — весело спросил Вася, переводя взгляд на Найта, который быстро отвёл свой. — смотреть на красивых парней? понял, на тебя больше не смотрю. и Звёздкин действительно в шутку отвернулся на секунду — но в этот же момент подумал, что Остен был, пусть и нестандартно, но красивый — с белыми волосами и разноцветными глазами, где каждый раз, когда смотришь, можно найти новый оттенок. — я серьёзно, Вась. так нельзя. — Остен, ну ты же у нас парень со здравым смыслом. почему это ещё? — Звёздкин был, как и обычно, не намерен сдаваться. Найт напрягся, весь сжимаясь, и уставился на свои ботинки. а затем сквозь зубы проскрежетал: — почему надо. давай дальше про свой смысл жизни, а? и Вася, чуть помедлив, продолжил рассказывать Остену про жизненный путь героя — но не без мыслей о том, что что-то не так. и вот такие вещи Звёздкина иногда даже пугали. что-то не складывалось. Найт явно чего-то не договаривал: и, пусть, конечно, не должен был (хоть они с Васей, наверное, и являлись теперь друзьями), но это тревожило. а ещё — как будто было мало тревоги и домыслов! — Звёздкин поймал себя на глупой вещи. так, мелочь. Остен оказался ещё как его типом парней. ну, чего скрывать — он Васе сильно понравился. и теперь об этом с Найтом, вероятно, стоило как-нибудь поговорить. или не стоило? ведь, учитывая отношение Остена… в любом случае, они вроде как договаривались сегодня встретиться. правда, так с местом и не определились… Звёздкин вздохнул, крепко сжимая веки, под которыми снова замерцали различные картинки, создаваемые его воображением. да, встрял Вася крепко. крепче обычного, когда человек забывался крайне быстро, переставал быть интересным, может, за пару недель. а сейчас Звёздкин эти пару недель, только-только смирившись с тем, что эти чувства — надолго, гадал, как же ему поскорее от них избавиться — при том, что Остен никак не мог быть заинтересован, оставалось только это. даже приходила идея отстраниться — но, казалось, его присутствие приносило Найту приятные ощущения, так что от этой идеи Вася быстро отказался. но что ещё можно сделать? телефон Васи пиликнул, оповещая о сообщении. Звёздкин вздохнул, беря его — но сообщение было от Остена, так что, с трудом сдержав улыбку, он открыл его. белый рыцарь: мы встречаемся в шесть? Вася невольно усмехнулся такой формулировке сообщения. такое начало заставило его сердце пропустить удар — правда, быстро стало ясно, что Найт, естественно, уточняет место встречи. звездочёт: да. давай в том дворе белый рыцарь: идёт, мне как раз до туда сейчас недалеко белый рыцарь: до встречи звездочёт: да звездочёт: до встречи :) Вася отложил телефон. да, ему бы тоже начать выдвигаться к назначенному месту. и подсобраться — хотя бы чуть-чуть.× × ×
— привет, — когда Вася добрался до места, Остен его уже ждал. привычным жестом Найт протянул руку, которую Звёздкин пожал; хотелось, конечно, его обнять, но такого Вася себе никогда не позволял — да и Остен не особо стремился. — здравствуй, — Звёздкин чуть дольше положенного задержал рукопожатие и с улыбкой посмотрел на Найта. тот тоже чуть нервно улыбнулся. да что же с ним такое? спросить, может? и тут, как будто в замедленной съемке, рукав куртки Остена съехал вниз. под ним была рубашка. но из-под белого рукава показался край чего-то, что Вася через секунду опознал как довольно свежий порез. Звёздкин вздрогнул, всматриваясь в то, что увидел. Остен резко отдёрнул руку, как будто дотронулся не до Васи, а до ужасно горячего чайника. — Остен, — спросил Вася, стараясь не напирать, но всё же будучи достаточно твёрдым, — это что?.. Найт покачал головой. — ничего, о чём бы тебе следовало знать. — Остен, — Звёздкин нахмурился, — мы друзья, насколько я понимаю, если у меня с головой не плохо. может, тебе стоит поделиться? я понимаю, что ты, возможно, с кем-то это ещё можешь обсудить, тогда не проблема, но… — да смотри сколько влезет! — Найт резко дернул рукав рубашки, чуть ли не отрывая пуговицу — показавшаяся часть кожи руки содержала ещё несколько похожих «царапин», длинных и отрывистых. на некоторых едва ещё успела, как казалось, засохнуть кровь, — да, давай, скажи мне, как это плохо! — не скажу, — Вася покачал головой, — давай присядем? ладно? и ты… извини, пожалуйста. расскажешь всё, что захочешь. Остен нехотя сел. Звёздкин тут же опустился рядом. было видно, что Найт не горит особенным желанием говорить. — ну, согрешил я, — серьёзно пробормотал Остен. — Вась, не смейся, — Звёздкин и не собирался. — считай, это наказание… — ну, мы все не без греха, — Вася покачал головой, — и это не так уж и плохо. вот мне, например, нравится заглядываться на одного парня с белыми волосами… Найт резко повернул голову в сторону Звёздкина, а его лицо из раздражённого приняло испуганное выражение. Вася понял, что только что сорвалось с его языка — но решил, что идти на попятный поздно. — решил, что дам тебе знать, — Звёздкин развёл руками, — я, в конце концов, и скрывать-то этого не был намерен… — я замечал, — сухо ответил Найт. Вася почувствовал какой-то тревожный узел в животе, который затягивался всё туже. — я и не надеюсь на что-то ответное, — поспешил заметить Звёздкин, — просто хотел быть честным и… — а ведь стоило бы! — вдруг резко вскрикнул Остен, так, что Вася вздрогнул. — что? я и так сказал тебе всё, что… — нет, — Найт вдруг заговорил вполголоса, так, что Вася едва услышал, — надеяться. Звёздкин замер, обрабатывая информацию. так, подождите-ка. Остен Найт... он нравится, видимо, Остену чёртовому Найту. стоп. значит ли это, что… — ага, Вась, шевели извилинами, — Остен выглядел так, как будто сквозь землю хотел провалиться, — я гей. и это ужасно. это неправильно, это… ты знаешь, — Найта как будто прорвало, — никто ведь не знает больше. кроме одного парня… я не помню его имени, — Остен махнул рукой, — он тоже был такой, мы случайно узнали друг о друге. пытались встречаться; он в конце концов узнал, что у него достаточно принимающие родители. и решил, что нам стоит обо всём им хотя бы рассказать. а они дружили с моими родителями… собственно, тогда мы и расстались. понимаешь, почему?.. — родители, — поражено выдохнул Вася. картина всё-таки складывалась. — ага, — Найт горько усмехнулся, — от них я и перенял свою религиозность. они мне всегда говорили… ну, например. помнишь, я к твоим волосам и в целом внешности прицепился, — Вася кивнул, — так вот… — Остен грустно пригладил свои волосы, и тут Звёздкин понял, что они совсем сожжены, — угадай, почему они белые. — нет, — Вася покачал головой, — только не говори, что… — я в подростковом возрасте захотел кислотно-зелёные волосы. действительно, прямо такие… ну и покрасил тайком от родителей. они меня увидели потом, конечно. я думал, что раз всё уже сделано — не получу. но, оказалось, ещё как получу… я осветляюсь с шестнадцати лет. каждый раз, когда они меня видят — ожидают увидеть именно так и никак иначе. с тех пор я и усвоил, что, по их словам, цветные волосы и прочая «яркая» внешность — удел падших людей. алкоголиков, наркоманов… — Остен, — Вася покачал головой, — ты же знаешь, что это… — не так. конечно, знаю! не тупой, говорил же. но от старых привычек, в которых ты по уши завяз, просто так не избавиться. но то, что я гей… это другое дело, Вась. это не просто бредовые домыслы моих родителей. это действительно грех. это ужасно, отвратительно, это… — ещё скажи, что Бог геев не любит, — Вася ухмыльнулся. — но ведь так и есть! и… — а теперь слушай сюда, — Звёздкин повернулся к Остену, кладя руку ему на плечо и смотря в разноцветные глаза, — меня учили так. если тебе кто-то нравится, или, более того, ты кого-то любишь, — голос Васи дрогнул, — за этим человеком можно пойти и на край света. вообще практически на что угодно. и неважно, какого этот человек пола, — сделал ударение на последнюю фразу Звёздкин, — вообще неважно. что же до того, что людей негетеросексуальной ориентации не любит Бог… — Вася умолк, подбирая слова, — что ж. я думаю так. говорят же, что Бог любит всех? — верно, говорят, — ответил Остен, — но… — и никаких «но», — сурово добавил Вася, — если Бог любит всех, так всех тогда. и геев, и бисексуалов, — Звёздкин указал свободной рукой на себя, — и всех остальных, конечно, тоже! иначе бы он был настоящим ублюдком. Найт медленно проморгался, видимо, переваривая сказанное Васей. а тот не собирался останавливаться — в его голове из формировавшейся на ходу «красивой» речи остался финальный аккорд: — я же не прошу тебя отказаться от твоих убеждений. не осуждаю на самом деле веру в Бога, пусть и сам её не понимаю, — Остен удивленно посмотрел на Звёздкина. — не осуждаю. но тебе не кажется, что это уже… слегка чересчур? волосы не красить! да покрасим мы их тебе в кислотно-зелёный… — Вась, староват я уже, наверное, — возразил Остен, но слабо улыбнулся. — да какая разница? — Вася засмеялся, — а то, что староват, хотя это не совсем так, должно, наоборот, этому поспособствовать. родителей-то точно можно в таком возрасте не слушать, — Остен вздохнул, и Звёздкин уловил нерешительность в его жестах и голосе. — я не прошу тебя прямо сейчас делать безумные вещи. но потихоньку — понемногу — можно пробовать что-нибудь новое. как думаешь, а? — Вася с надеждой посмотрел на Найта. тот, видимо, задумался — но быстро принял решение. а затем снял руку Звёздкина со своего плеча — тот аж на мгновение испугался, — взялся за неё и крепко сжал. — понемногу, а? — Остен улыбнулся, — можно попробовать. сопроводишь меня в этом деле? — что за вопросы? — Вася рассмеялся, — конечно. не будем никуда спешить, ага? Найт на секунду замер, что-то обдумывая. а затем тихо, наклонившись поближе к Звёздкину, спросил, запинаясь чуть ли не на каждом слове: — вообще-то… не мог бы ты, э-э… поцеловать меня? пожалуйста? Васе потребовался добрый десяток секунд на обработку просьбы Найта. — я-то могу, — наконец выдал он, — но хочешь ли ты этого? в смысле… действительно? — я бы не спрашивал, если бы не хотел, — Остен улыбнулся. Звёздкина дважды просить было не надо. он положил свободную руку на щёку Найта и наклонился чуть ближе; даже успел почувствовать дыхание парня напротив на своих губах и почти что коснулся, но… — Вася! — громогласный крик откуда-то сверху пронзил весь двор. Звёздкину пришлось отстраниться, и он сделал жест Остену, чтобы тот секунду подождал. Найт кивнул. из окна дома Джеффа высовывался Ник: растрёпанный, всё ещё в своем пальто и с выражением ужаса на лице. в руке он сжимал телефон. — Вася! быстро, сюда. быстро, — громко повторил Груздков и так же быстро, как и появился, исчез. — извини, мне, это… мне кажется, с моим другом беда, — Звёздкин покачал головой. пусть это не будет то, что он думает, только не… — ничего, — ответил Остен, а затем поинтересовался, — можно с тобой? — со мной? — спросил Вася. — ну, не брошу же я тебя в такой момент. как ты там говорил… Вася широко улыбнулся, но затем снова посерьёзнел, и они с Остеном рванули к подъезду. Боже, вот только не самое худшее.× × ×
Отто внимательно уставился «вниз», разглядывая дверь квартиры своего «подопечного». сейчас ему предстоит нелёгкое испытание — и, пусть Вуд уже не смог его напрямую от него уберечь, но помочь он всё ещё может. длинноволосый приготовился, расправляя крылья, спуститься вниз для прямой конфронтации с силами демона, которые уж точно будут иметь тут место быть. но его одёрнули. — Вуд! — сухой, грубый, пьяный голос сверху окликнул его, — довольно. — что? — откликнулся Отто. нет, ну только не это… — брось, — голос хрипло усмехнулся, — толку уже никакого от него. законченный нарик… — как и вы — законченный алкоголик! — заорал Вуд, поднимая взгляд! — заткнись, — рыкнули сверху, — и выполняй. ты же не хочешь, чтобы тебя настигла участь… — не говорите о нём! — вскричал Отто, — я пытаюсь сделать хорошее дело, а он… — не трать сил. это приказ. понял меня?! и Вуд почувствовал, как ему на плечи буквально наваливается что-то тяжелое и душащее. — понял, — задушено ответил Отто. и отошёл. отступился.× × ×
Груздков вошёл в квартиру, буквально отшвыривая ногой от двери почему-то валявшуюся там куртку. было тихо. Ник закрыл дверь. — Джефф! — позвал он, — Джефф! откуда-то с кухни раздался еле слышный вскрик. — Ник, — наконец слабо позвали оттуда, — не заходи. но Груздков всё равно рванул в кухню — и обнаружил то, что боялся обнаружить. на полу сидел Джефф. полусонный, как казалось… нет. он отключался. — сколько ты?.. — Ник замер на пороге. нужно что-то сделать. — много, — прохрипел Джефф, — хватит. Ник, у меня уже… в голове голос. хочу, чтобы он заткнулся. Груздков замотал головой. что же он наделал?! что он… что… Ник почувствовал, как теряется в собственной голове. странное ощущение, если ты не демон, меняющий внешний вид. Груздков, сам того не желая, предстал перед Джеффом в своей истинной форме — но моментально воспользовался этим. пусть и не в обычном понимании. — узнаешь голос, Джефф? — вскрикнул Ник, и Виджингтон обхватил голову руками, — это был я. чёрт. я не хочу тебе вредить. не хотел, чтобы всё так кончилось. не… — я брежу, — твердо произнёс Джефф, — быть не… а затем затих; его голова откинулась с лёгким стуком на кухонный шкафчик. Груздков замотал головой. что он наделал?! нужно… нужно вызвать скорую, подумал он, делая крылья и венец на голове невидимыми. чёртов… чёртовое всё, подумал он, набирая номер. а потом — за секунду до того, как позвонить — понял, что знает способ всё исправить. только вот… надо поспешить. и сделать так, чтобы кто-то побыл с Джеффом. Вася! точно. он ведь всё ещё там?.. Ник распахнул окно. в помещение хлынул холодный воздух. Вася действительно всё ещё сидел на лавочке — только теперь почти что целовался с беловолосым. Груздков улыбнулся. в груди что-то заболело. и он, мысленно извинившись перед Звёздкиным за прерванный момент, окликнул его — а затем отошёл от окна и просто принялся ждать. и буквально через две минуты запыхавшийся Вася в сопровождении своего беловолосого спутника появился на пороге квартиры. — Ник, — коротко представился Груздков, протянув руку беловолосому, пока тот неловко пожимал её и тихо говорил «Остен Найт», видимо, называя тем самым своё имя, — извините за то, что прервал момент. у Джеффа, кажется, передоз. Вася, только расстегнувший куртку, схватился за рубашку на груди. Остен выглядел ошарашенным. — вызовите скорую, присмотрите за ним. мне нужно в одно место, — прохрипел Ник, поплотнее застёгивая пальто, — я вернусь. или нет… — Ник, что такое? — встревоженно спросил Звёздкин, пока Найт бежал на кухню, попутно доставая телефон, — всё в порядке? — надеюсь, всё будет хорошо. я навещу его, если смогу. — но если он не… — Вася выглядел очень испуганным. — выживет, — твёрдо возразил Ник, хлопнув Звёздкина по плечу, — слово Ника Груздкова. а затем выскользнул из квартиры через всё ещё открытую дверь. нужно делать всё быстро.× × ×
— неужели сам Ник Груздков решил наведаться в офис! почти три месяца мне через Сашу отчёты передавал, — произнёс Харин из-за горы документов, — ну ты заходи, заходи… — Жекис, я не чай пить пришёл, — ответил Ник, нависая над столом. краснокожий вскинул голову; его глаза округлились, показывая крайнее удивление. даже шок. который моментально сменился чистой злобой. — у тебя крылья, блять, почти белые, — буквально взревел Харин, вставая из-за стола и возвышаясь над Ником; его борода начала тлеть, а между рогами будто бы искра пробежала, — ты что делал?! — что нужно, — спокойно ответил Груздков. — только не говори, что пришёл просить за человека, — вздохнул Харин, почему-то будучи куда более спокойным, чем нужно. скорее — уставшим. — пришёл, — ответил Ник, — потому что я обещал. я не хочу, чтобы невиновный человек умер. — раньше тебя это не смущало, — Харин приподнял брови. — ты что, шутишь? сегодня этот глупый человеческий праздник, в который принято говорить «у тебя спина белая», да? — он через месяц, Жекис. а я серьёзно. Харин, хотевший до этого, видимо, сесть, рассмеяться и продолжить разговор, теперь стал самого яркого оттенка красного, что Ник только видел, но остался абсолютно, даже пугающе спокоен в тоне голоса: — хорошо. — так просто? — Груздков вскинул бровь. — конечно, — ответил Харин, — конечно, нет, блять! это целая человеческая жизнь! целая… Ник, это твоё хреново задание! — если ты не можешь этого сделать — так и скажи, — сухо ответил Ник. — могу, отчего же. пусть мне и не положено, но… хочешь знать, что на кону? хочешь?! — вскрикнул Харин, хлопая ладонью по столу. — хочу, — ответил Ник, не задумываясь. — хорошо, упрямый идиот, — Жекис даже не поскупился на оскорбление. — твоё бессмертие. твоя работа. хочешь жить убогим человеком на земле — давай! ради какого-то человечка… Ник нахмурился. бессмертие? на кону… его сущность демона? — но почему ты оставишь мне жизнь? — Груздков вскинул бровь. — потому что это наказание, Ник, — сурово произнёс Харин. — поймешь, что это такое — человеком быть. — я думаю, что уже понимаю, Жекис, — ответил Ник. что-то скреблось в его груди. такой выбор?.. повисла тишина. наконец Жекис снова сел и принялся протирать свои рога. Груздков улыбнулся. Харин почему-то улыбнулся в ответ. — Ник, — наконец произнёс он, — выйди в коридор. подумай немного. это серьёзно, понимаешь? и вернуть ты ничего не сможешь. Груздков вздохнул. — каждая минута на счету, Жекис. — у нас время идёт иначе, — Харин вздохнул. — ты это должен знать. или не читаешь документацию? — прекрасно знаешь, что нет, — Ник нервно усмехнулся. — иди и подумай, Ник. вернешься, как будешь готов, — настолько мягко, насколько мог, добавил Харин, — не волнуйся. твой человечек не умрёт до твоего прихода. Ник пулей вылетел в коридор и тут же опустился на пол напротив двери. вот чёрт. ставки слишком высоки. не пожалеет ли он о том, что захотел спасти Джеффа? может, демоны вообще не должны быть, ну… хорошими? где-то в дальнем конце коридора мягко зашуршала обувь. к Нику кто-то приблизился. Груздков вскинул голову. это был Саша Беличенко — с охапкой бумаг в руках. серый костюм висел на нем, как на вешалке, как и прежде, а крылья, казалось бы, выглядели ещё разбитее. — я расскажу тебе историю, — надтреснутым голосом начал Саша. который ему за все пять лет, что здесь был, с трудом сказал три слова. Беличенко сел напротив — прямо около двери — кладя бумаги на пол рядом и морщась, когда изломанные крылья коснулись стены. — историю о парне по имени Вася Звёздкин. при чём тут, мать его, Звёздкин?! — пять лет назад, — Саша продолжил чуть более уверенным голосом, — у Васи Звёздкина были безрассудные друзья, скейтборд и ангел-хранитель. Васе Звёздкину было двадцать, он был ещё совсем молод и глуп. казалось бы, ничего не сможет остановить его — к тому же, он мастерски избегал всех травм, что мог получить, катаясь на доске, бегая по крышам и делая прочую, — Беличенко поморщился, — ересь. вернее, это делал не совсем он. его ангел-хранитель его очень берёг — но даже у ангелов иногда не хватает терпения. и ангел на секунду отвернулся во время сложного трюка, что Вася Звёздкин пытался проделать перед всеми своими друзьями. — и дальше?.. — Ник приподнял бровь. — дальше? сложный перелом. хромота, которая останется с Васей Звёздкиным до конца его дней. а ангел… ну, его сбросили вниз. с самой высокой точки — в самую нижнюю. — сюда, — со вздохом сказал Груздков. — сюда, — ответил Саша, — он переломал крылья, потерял себя — свою сущность, я имею в виду — и всё остальное. и всё потому, что однажды решил, что творящий глупости человек должен хотя бы однажды по справедливости понять, что он делает глупости. пустые глаза Беличенко встретились со светящимися Ника. Груздков нахмурился. — это был ты?.. — наконец его осенило. — да. я не нужен на самом деле ни здесь, ни в райской канцелярии. а всё из-за того, что поступил по своим убеждениям — а не по указке этого сибарита. но знаешь? — Саша едва заметно улыбнулся, кажется, впервые за все пять лет, что Ник его знал, — я доволен этим всё-таки больше, чем тем, что делал бы всякую хрень там, наверху. может, и у тебя так получится? я не говорю, что это правильное решение. может, мне было бы лучше там, но… я думаю так, — Беличенко приподнял бровь. Груздков почесал в затылке. взглянул на дверь Харина. прав ли на самом деле Саша? готов ли Ник заплатить такую цену? — знаешь, я тут подумал, — заговорил наконец Груздков, — каков же наш мир! ангел-хранитель позволяет человеку искалечить себя, а демон-губитель наоборот, не хочет, чтобы другой человек себя искалечил… правильно ли это? то ли это, что нужно делать? Саша вопросительно посмотрел на Ника. тот решительно поднялся на ноги, жестом прося Беличенко пропустить его в кабинет. кажется, свой выбор он сделал.× × ×
ранним утром первого марта Джефф Виджингтон вернулся в свою квартиру. это было странно, если честно. вернуться… практически с того света. после хреновой, мать его, передозировки. но что было куда страннее — то, как его отпустили из больницы с «пищевым отравлением» и горстью прописанных таблеток. а пиком, пожалуй, стало отсутствие ломки. ощущения, без которого Джефф не мог и представить уже своей жизни — в негативном ключе, разумеется. ощущения, которое он пусть старался и не показывать перед другими и скрывать всю боль внутри, но которое его ужасно мучило. но наркотическая зависимость не могла просто так исчезнуть. где-то таился подвох. заперев дверь, первым делом Виджингтон взглянул на себя в зеркале — разбитый, потрёпанный жизнью. но живой. кажется, Джефф давно не мог так ценить жизни по достоинству. героин держал его слишком крепко. а теперь — кажется, отпустил. просто разжал хватку под рёбрами и под черепной коробкой. голос в голове тоже умолк. кажется, на самом пике передоза он узнал, кто это был; но эту мысль он нашёл настолько бредовой, что быстро её отбросил. Ник? типа… с крыльями и в венце из шипов? наверное, Ник там всё же был — пришёл его навестить и в итоге спас. но остальное — чистой воды бред. галлюцинации. на раме зеркала Джефф вдруг заметил записку, написанную двумя разными почерками. один из них был явно Васиным, чуть размашистым, а второй (этот странный убористый)?.. это Вася. Джефф, ты нас всех ужасно напугал. хорошо, что ты выкарабкался (мы об этом ещё поговорим!) в общем, Ник нашёл тебя, благодари его (хотя нас тоже можешь). мы с Остеном (мой новый парень?) прибрались у тебя в квартире, надеюсь, ты не против — а то только попробуй :) зайду в скором времени (возможно, с Остеном). выздоравливай! и смотри там, а? это Остен: да, я его парень. да, приду. береги себя. помолюсь за твоё здоровье. Джефф фыркнул. помолится? верующий, что ли? ну, пусть, почему нет? интересные у Звёздкина, оказывается, вкусы. что ж, Виджингтон только рад за друга. он прошёл дальше в квартиру. между открытыми лишь наполовину шторами сквозь чисто вымытое стекло пробивался свет встающего солнца. нигде не было пыли. всё было… чистым. в таком состоянии свою квартиру Джефф практически и не надеялся увидеть. он сделал мысленную пометку отблагодарить Васю и Остена в ближайшее же время. так, теперь Ник… Джефф достал из кармана севший телефон и поставил его на зарядку. он обязательно позвонит ему, как только сможет. неожиданно во входную дверь шумно застучали. Виджингтон вернулся в прихожую. — кто? — поинтересовался он. — я, — и голос Ника, правда, уставший, Джефф узнавал через любую дверь — а эту он сейчас с готовностью распахнул. Груздков — в своём привычном пальто, серых клетчатых брюках, всего лишь в одной футболке под верхней одеждой и со спортивной сумкой под мышкой зашёл в квартиру. — бинты есть? и… что там ещё надо раны обработать? — найдётся, — удивлённо произнёс Виджингтон. — ты в порядке? — ну, как сказать, — Ник хрипло усмехнулся, снимая пальто и развернувшись, вешая его на ручку только что запертой двери. его футболка была вся окровавлена на спине. — Ник! — вскрикнул Джефф, — на кухню, на диван, бегом. и раздевайся. — что, прям так сразу? — Груздков улыбнулся и подмигнул Виджингтону, всё же беря курс в сторону кухни. — футболку, олух! что с тобой стряслось?! — ну, — наконец ответил Ник, стоило им дойти до кухни, а Джеффу — достать свою домашнюю аптечку, — боюсь, ты не поверишь. Груздков стянул уже безвозвратно испорченную футболку, бросая её вместе со своей сумкой в ноги, а затем повернулся к Виджингтону спиной, поджимая под себя ноги и располагаясь на диване поудобнее. на спине Груздкова пролегали две глубокие, кровоточащие раны. — Ник, да тебе в больницу надо! — в ужасе вскрикнул Джефф. — обработать и бинтами, — Ник фыркнул, — пойдёт. — да какой «обработать и бинтами»… — верь мне, — Груздков почему-то усмехнулся, — давай. и, когда Виджингтон приступил к наложению повязки, что обещала быть невероятно сложной и закрыть Нику пол-спины, Груздков снова заговорил: — когда тебя выгоняют из ада… ну, не выгонят же они тебя с крыльями. Джефф выпучил глаза. — Ник, ты в порядке? может, точно в больницу? — нет-нет, Джефф, я не в бреду, — Груздков покачал головой, и Виджингтон мог поклясться, что тот сейчас выглядел неимоверно грустным, — помнишь то, что ты видел перед отключкой? — это же бред, — Джефф открыл упаковку бинта. лишь бы хватило… — не бред. сам видишь — крылья мне уже вырвали… а затем, выдержав паузу, Ник продолжил говорить: — я существовал в качестве демона буквально… вечность. может, на самом деле, пару сотен лет. но, когда я тебя узнал — в тот вечер, когда я тебя впервые успокаивал, помнишь? — Джефф кивнул, — целая вечность закончилась. я был не готов продолжать существовать… вот так. да, я был послан тебя довести сам понимаешь до чего — отпираться не буду… ай! — Виджингтон, видимо, слишком сильно начал заматывать бинт, что он тут же понял и исправил свою ошибку, — но я всё понял. я всё понял, чёрт меня возьми — пусть не забирает на самом деле, с меня хватило. никто не достоин такого дерьма. а ты, Джефф, — в голосе Ника чувствовалась улыбка, — в особенности. я отдал… себя, по сути, чтобы тебя спасти. всё отдал. крылья, как видишь, тоже. не знаю, поверишь ли ты мне… сможешь ли простить или… ну, ты понял. но я раскаиваюсь. уже раскаялся. от чистого сердца, которое теперь по-настоящему бьется, — именно в этот момент Виджингтон обводил бинты спереди и действительно почувствовал вполне нормальное сердцебиение. — вот. вроде, так. наверное, слишком пафосно? слишком… скажи что-нибудь? — ну, — Джефф выдохнул, наконец заканчивая с перевязкой. Ник повернулся к нему, и они оба уставились в окно, через которое тоже пробивались утренние солнечные лучи, — это звучит как то, о чём я бы мог бредить во время прихода. только вот… похоже, ты говоришь правду, — Виджингтон потёр лоб. — мне будет нужно время, чтобы это переварить. только скажи честно… — Джефф на секунду умолк, не готовый к ответу, — это дерьмо ко мне не вернётся? — нет, — наконец ответил Груздков, — ты здоров. это… ну, можно было бы сказать «конец». но это, скорее… новое начало? Виджингтон с облегчением улыбнулся. — ну и хорошо, — произнёс он наконец, — тогда я тебя прощаю. так легко оказалось это сказать. — так просто? — неверяще спросил Ник. — да. так просто. повисла тишина — но не напряженная, а умиротворённая. — если тебе некуда идти — можешь остаться, — тихо предложил Джефф, — а мы уже вместе со всем разберёмся. Груздков тихо кивнул, улыбаясь Виджингтону. тот улыбнулся в ответ. впервые за последние три месяца в груди Ника не натянулась эта паршивая струна — там вместо неё разлилось приятное тепло от улыбки Джеффа, которое он хотел бы, стало ясно, чувствовать чаще. Джефф нерешительно положил свою руку на уже загодя раскрытую ладонь Ника. они посмотрели друг на друга — лицами, заливаемыми солнечным светом, а не покрытыми тенью туч. и Ник почувствовал… что он победил в некой битве. как будто лично расстрелял зиму. даже, скорее, что они с Джеффом победили вместе — каждый в своей борьбе, но рука об руку. проспекты далеко за окном резали только что проснувшийся город на свежие, новые куски после того, как он уродливо срастался всю зиму под слоем льда, грязи и снега, что уже скоро начнут таять. наступила весна.