Человеческая грань

Северные королевства. Страна Х. Город D. Чун Юнь хоть прожил немного, но даже со своим опытом мог сказать, что второй месяц лета стал необычайно неспокойным. Крестьяне в полях и деревнях подвергались нападениям нечисти слишком уж часто. Ни дня не проходило без вести о том, что очередную малую группу рабочих загрызли гнильцы. А на одиноких торговцев нападали разъяренные грифоны. Повсюду неспокойно, в городах в том числе. Слухи об усилении монстров беспокоили всех и разносились с огромной скоростью, по пути дополняясь новыми подробностями. Кто-то жаловался, что не может сходить на болото за ягодами из-за туманников, кто-то – что невозможно похоронить отца из-за множества гулей на кладбищах. Старики, уже привыкшие к такому, спокойно шли и писали ведьмачий заказ. Но вот младшее поколение паниковало слишком сильно. Молодые парни каждый день ругались с городской стражей, и каждая сторона винила другую в бездействии и раздувании паники. То в одном, то в другом городе собирались народные ополчения. Люди выходили за стены города, беря с собой все оружие, что было дома. Будь это меч деда или обычные вилы. Но возвращались единицы. А что же оставалось трусливым? Тем, кто боялся иметь дело с ведьмаками и сомнительными группировками? Только шептаться на улицах и молиться. Легко говорить как ужасны все отличные хоть на чуть-чуть от людей твари или просить Бога уберечь от напасти, обещая взамен исправиться к понедельнику. Но после церкви сразу идти в кабак, потому что сегодня – только вторник. Люди омерзительны. Они всегда были и останутся такими, Син Цю в этом уверен. Он пережил уже далеко не одну крупную кампанию инквизиции, и все повторяется из раза в раз. Люди шумят, воюют, привлекая внимание трупоедов, убивают кого-то одного монстра из семьи или стаи, не думая, что другие будут мстить, а когда нечисти становится слишком много, сваливают все проблемы на ведьм, чародеек, ведьмаков и травников. Так же гораздо легче. И Син Цю лично знал и помнил некоторых жертв. С каждым костром он ненавидел людей все больше. Хотел терзать, мстить, не лучше диких животных. Но он успокаивался, зарываясь в книги. А если даже это не помогало, его успокаивала подруга детства. Син Цю сам не знает, как Ху Тао это делала, но после разговора с ней весь гнев уходил. Она все всегда переворачивает в легкую комедию. Но сейчас Ху Тао с ним не было и приходилось затыкать уши от шепотков на улице. А особенно уши надо затыкать Чун Юню. Уводить его из мест скопления сплетен, привлекать внимание, как только он начинает оборачиваться на каких-то людей. Потому что Син Цю ни за что не позволит ему стать таким же тираном, как остальные люди. Потому что он его кормилец. Ему даже идея полностью изолировать Чун Юня от людей на какое-то время казалась лучше, чем продолжать так же иногда по ночам чуть изменять его дневные воспоминания, уничтожая все идеи инквизиции. – Не оборачивайся, – Син Цю легонько толкнул Чун Юня в плечо, когда тот снова задержал взгляд на каких-то шумных мужчинах, разговаривающих о нечисти. – Давай сейчас зайдем к моему знакомому, про которого я тебе говорил, – почему-то Син Цю только вчера вечером заикнулся о том, что хочет познакомить Чун Юня с его старым другом. И что этот друг может помочь им найти решение проблем с его кровью. «Пряная лавка господина Альбедо». Старая, кое-где облупившаяся вывеска выглядела не совсем чтобы убедительно. Сразу за такой же старой дверью магазин. Запах довольно резкий, но в какой-то степени приятный. По стенам со всех сторон полки со специями любых видов. А напротив входа за небольшим прилавком стоит миловидная девушка в простом платье и платке. Верующая? Но это зеленые волосы виднеются из-под платка? – Доброе утро, Сахароза, – Син Цю слегка улыбнулся ей, – мы за цитрином. – И Вам доброго утра, господин Син Цю, – девушка уважительно поклонилась. – Он у себя и может принять Вас. После кивка Сахарозе вампир, обогнув стойку, направился в небольшой коридор, скрытый от невнимательного взгляда посетителей шкафом. Если бы Син Цю не повел его туда, Чун Юнь никогда бы проход не заметил. Пара шагов, спуск вниз, еще одна дверь, но на этот раз довольно новая и плотная. За ней от запаха специй не осталось и следа. По полу стелился небольшой фиолетовый туман. А в воздухе запах чего-то горелого. Полумрак отлично добавлял обстановке мистичности. Этот Цитрин – гадалка? Еще несколько метров, и коридор закончился веревочными шторами с разными яркими камнями, бусинами и гладкими стеклышками. Необычное решение. Вампир отодвинул часть штор и пропустил Чун Юня вперед. Невысокий беловолосый мужчина встретил их с какими-то склянками в руках. Хорошо, не гадалка, колдун. Все знакомые Син Цю такие странные? – Син Цю? – хозяин лавки обернулся на них. – Не ожидал вас увидеть сегодня, ты писал, что придете завтра. – У нас случилось небольшое изменение планов, – Син Цю подошел к своему знакомому и пожал ему руку. Изменение планов? То есть они уйдут из этого города не завтра? – Чун Юнь, – экзорцист последовал за упырем и протянул неизвестному мужчине руку в знак знакомства. – Я довольно наслышан о тебе, – с вежливой улыбкой руку пожали в ответ, – Син Цю мне много писал о своем новом кормильце, – Чун Юнь резко обернулся на вампира, но тот лишь замахал кистью руки из стороны в сторону, мол, потом объясню. – Меня зовут Альбедо, я ученый-алхимик, – значит, все-таки не гадалка и не колдун. – Присаживайся, пожалуйста, – Альбедо сдержанно махнул рукой на мягкий стул возле небольшого стола, захламленного бумагами и чем-то еще. – Мы совсем ненадолго, – Син Цю уселся на маленький потрепанный диванчик в углу комнаты, позади экзорциста, скрестив руки на груди, и ногой отодвинул подальше от себя еще один столик, точно такой же пыле–бумагосборник. Разве это поведение, подобающее аристократу? – То есть, чай могу не предлагать? – Альбедо и Син Цю обменялись легкими улыбками и шутливыми интонациями. У Альбедо шелестящий смех. И голос. – Нет, спасибо, не хочу снова пить вместо чая воду для кисти, – вампир указал на стоявший у маленького окна мольберт. Чун Юнь и не заметил его сразу. – Тогда я начну? – кивок от Син Цю, и Альбедо подошел к сидящему на предложенном месте экзорцисту. Совсем ничего не понятно. – Чун Юнь, посмотри на меня, пожалуйста, – Альбедо только кончиками пальцев приподнял его подбородок, совсем невесомо. – Не часто встретишь в наше время такие глаза. – Это плохо? – сколько Чун Юнь себя помнил, почти каждый спрашивал его о глазах, а кто-то даже считал нечистью. – Совсем нет, – Альбедо мотнул головой и записал что-то на одном из листов на столе, – для тебя это скорее хорошо. В письмах Син Цю мне уже описал твою нетерпимость горячего и острого, а также вкус крови, – Альбедо подошел к, на удивление, большому шкафу и достал оттуда плотно закрытый металлический футляр. – Но мне бы хотелось взять образец и задать пару вопросов, если ты не против, конечно. Чун Юнь отрицательно промычал и закатал рукав рубашки. – Ваши исследования помогут мне бороться с энергией Ян? – он следил, как Альбедо достал из футляра шприц, смочил кусок ваты спиртом и подошел к Чун Юню. – Сомневаюсь, но, в любом случае, так мы лучше поймем природу твоей крови, – перевязав ремнем руку кормильца в районе плечевой кости, Альбедо смочил локтевую ямку ватой и аккуратно проткнул тонкую кожу иглой. Это не так больно, как укусы вампира. Темно-красная кровь постепенно заполняла цилиндр. – Светлее, чем обычная... – быстрый короткий комментарий и Альбедо вытащил шприц с образцом. Чун Юнь поправил рукав рубашки и обернулся на Син Цю, тот все так же сидел, но уже с очередной книгой. После того как кровь была надежно прибрана в заготовленный лед, Альбедо задал несколько легких вопросов, касающихся переизбытка солнечной энергии. Отличался ли Чун Юнь чем-то от остальных детей в городе? Может, рос быстрее или бегал лучше? Родители ничего не говорили странного о его рождении? Ответ один – нет. У кого-то еще из родственников было такое? Выяснилось, что у прапрадеда были те же проблемы. – Син Цю писал, что, когда энергия Ян выходит из-под контроля, ты буйствуешь, – интересно, как Альбедо все это время посылал вампиру письма, если они постоянно переходили из одного города в другой? – Или теряю сознание. – Хорошо, – на каждый ответ Чун Юня Альбедо делал пометки на каких-то листах. – На этом пока все, если появятся еще вопросы, я напишу Син Цю. Думаю, к Вальпургиевой ночи я как раз полностью подготовлю результаты, – ученый отправил только что написанные бумаги в один из ящиков стола. А Вальпургиева ночь – это... шабаш? Ведьм? Так Альбедо все же колдунья? – Син Цю, ты же будешь там? Алхимик посмотрел куда-то за спину Чун Юня, где сидел вампир. Ответа не последовало, но Альбедо продолжил: – Тогда встретимся на нем, – кивок в подтверждение собственных мыслей. Получается, Син Цю согласился? – Буду рад, если вы навестите меня. Попрощавшись с Альбедо и Сахарозой, они снова вышли на шумную площадь. После небольшого опроса Син Цю Чун Юню многое стало ясно. Альбедо не просто человек. Он – создание алхимии, бессмертное и неизменное. Магазин специй открыл только из-за своей деятельности. Все реагенты довольно пахучи, а плотная дверь и более сильный запах пряностей скрывают результаты опытов. Познакомились они еще лет так 80 назад (Чун Юнь уже не удивлялся таким числам), когда Син Цю писал собственный роман, а алхимик рисовал к нему иллюстрации. Долгое время они были только знакомыми по переписке, посылая письма через слуг вампирского дома, всегда находивших хозяина. Но на одном из шабашей они смогли встретиться лично. И после долгое время не расставались. Син Цю не скупился на подробности. Честно, Чун Юнь не хотел знать, что у них на двоих с Альбедо был не только книжный роман, но еще и самый настоящий. Не хотел краснеть и слушать, как Альбедо и Син Цю после активной ночи делили на двоих одну сигарету, какие крутил сам алхимик. Не хотел знать, как ученый умеет целоваться. Но разве его спросили? Нет, конечно. Зато теперь Чун Юнь точно знал, что мужеложство для вампира не что-то запретное, и это настораживало, заставляло отойти на шаг дальше. Это же неправильно. Вспомнив время с Альбедо, Син Цю задумался над тем, почему же он ушел. Обоих все устраивало, но в то же время чего-то не хватало. Альбедо не из тех, кто подольет масло в огонь души, он, скорее, затушит его полностью. В этом заключается самое большое его отличие от Чун Юня. А Син Цю греется у пламени экзорциста, пытается стать хоть на градус теплее нуля. Получалось пока скверно. В планы Син Цю совершенно не входили разговоры с какими-то двумя подошедшими к ним странными молодыми мужчинами. Но не лаять же на них как сторожевой пес от того, что они просто заговорили? – Юноши! – первый, самый плечистый, постучал по плечу вампира. Какая мерзость. – Не хотите присоединиться к нашему ополчению? – Мы пока только собираем людей, но уже скоро пойдем за город! – второй, слишком громкий, мужчина бурно жестикулировал на каждое слово. – А? – глаза Чун Юня широко раскрылись, а ресницы быстро захлопали. – Народное ополчение? Син Цю дальше нормально не слушал. Только обрывками фраз. Незнакомцы галдели о своей группе, а Чун Юнь поддерживал их и иногда добавлял комментариями по изгнанию демонов и духов. Но как же так? Син Цю совсем не понимал, почему Чун Юнь, его кормилец, разговаривает с этим мусором, еще и занимая их сторону. Он ведь уже месяц ходит с высшим вампиром, как он может думать о чем-то вроде уничтожения разумной нечисти? Неправильно. – … Ха-ха, парень, с тобой у нас гораздо больше шансов поубивать этих паразитов! – тот шумный похлопал Чун Юня по спине. Что он себе позволяет? Он не знает, что распускать руки если не опасно, то, как минимум, невежливо? А Чун Юнь отвечал ему смущенной улыбкой и розовыми щеками. – Сожжем всех чародеек и ведьм! Чаша переполнена. Син Цю, совсем не жалея ни сил, ни запястье Чун Юня, потянул его отсюда. В глазах потемнело, голова зашумела. А в мыслях только одно: уйти из этого города. Неважно куда, лишь бы далеко и прямо сейчас. – Син Цю, куда мы идем?! – хоть вампир и шел, но двигался настолько быстро, что Чун Юню пришлось перейти на легкий бег. Людная площадь совсем не подходила для такого. Ноги запинались то друг об друга, то о ящики с товарами. Людей становилось все больше, даже впереди идущего Син Цю уже было еле видно. Пробиваться через толпу крайне трудно, приходилось извиняться перед каждым, кому нечаянно наступил на ногу. Только хватка на запястье не менялась, оставалась такой же сильной и требующей ускориться. Стало легче только когда Син Цю завернул в переулок и вывел их на менее людную улицу. Даже дышать теперь не так тяжело. Но вампир и не собирался останавливаться, он шел, огибая шумные компании. Пытаться докричаться до упыря бесполезно, это Чун Юнь уже понял. Оставалось только смириться и идти. Снова. Люди смотрели на них косо, и Син Цю совсем этого не замечал? Интересно было бы сейчас посмотреть на него или узнать, о чем думает. Осталась ли его извечная улыбка? Вряд ли, он понимает, что делает. Только спустя время Чун Юнь понял, что вампир вел его к постоялому двору, в котором они сняли комнату. Даже не поздоровавшись с хозяином, упырь пронесся по коридору. Открыв дверь с ноги, он захлопнул ее, стоило Чун Юню переступить порог. – Собирайся, – Син Цю наконец-то отпустил чужое запястье, – мы уходим, – в потемневших глазах сияли только ненависть и презрение. – Это из-за того, что говорили те люди? – осознание постепенно доходило. – Я не позволю тебе ходить с этим сбродом, понял? Как и не допущу, чтобы ты участвовал в этой волне инквизиции, – так вот в чем дело. Теперь он хочет контролировать каждое его действие? – Это моя работа, – Чун Юнь абсолютно спокойно отвел взгляд. – Я должен помогать людям, когда на них нападает нечисть. И если я не буду работать, мы оба останемся без еды, – и он не врал. Из них двоих только Чун Юнь зарабатывал, хоть и немного, но на жизнь хватало. Син Цю боролся с новым приступом гнева. Точно. Чун Юнь же в первую очередь экзорцист. Лишь бы вспомнить, что в такие моменты говорит Ху Тао, и не наброситься на него прямо сейчас. – Я понимаю, – глубокий вдох, голос пока не срывался, – но у меня есть деньги и знакомые, у которых можно пожить некоторое время.