***
Медленно и с опаской Удача осмотрелся, убеждаясь в том, что его не пристрелят. А ведь могут. «Монолитовцы» — это поехавшие фанатики, и только сам космос знает, что у них на уме. Хуже наëмников, хоть парнишка и не испытывал к тем никакой злобы. Возможно, раздражение или страх быть пойманным, но не более. Хотя в сталкерских кругах принято ненавидеть этих мужиков в бледно-голубых комбинезонах. Ну делают они то, что умеют, чего прикопались? Так же Удача относился и к фанатикам. Ему их просто-напросто было жаль. Они же не помнят ничего из своих настоящих жизней, а ведь у многих была семья, которая продолжала ждать. Эти парни ни в чём не виноваты, просто оказались не в то время, не в том месте. Так или иначе, встать на пути такие — верная смерть для обычного одиночки, но этого паренька не спешили трогать. И не потому, что среди них был его давний друг, не-ет. Тот, кажется, не рад был встрече, даже если и узнал. — Мендалл, — аккуратно позвал старого знакомого паренёк, выдавливая из себя жалость, чтобы не казаться опасным. Да, в его случае такая тактика всегда работала. Даже на бандитах. Командир небольшого отряда подошёл ближе, наступая носком берца на кисть парня. Это была та самая рука. Глаза его светились под капюшоном, оставляли кусачий холод на коже. Удача старался держать лицо, но не сумев совладать с эмоциями, опустил голову. От чего-то на лицо полезла вымученная улыбка, а за ней по щекам скатились слëзы. Чувства и воспоминания закружились грубым вальсом в голове. Ощущение пустоты и неминуемой гибели смотрело своими ярко-карими глазами, прожигало и в то же время беспокоилось. — А ты изменился, — пропищал Удача. — У тебя глаза были не такие жуткие… я помню… Возможно, какая-то часть прошлого Мендалла ещё была жива, полностью не уничтоженная пси-излучением, но смотрела ли она сейчас. Монолитовец ещё и слова не сказал, лишь тихо наблюдал, а молодой парниша уже готов был умереть, ему было больно. Он хотел вернуть своего друга, своего родного человека, извиниться за всё-всё, что натворил по своей глупости. Удача прошёлся взглядом по мужской фигуре. Его тело стало будто ещё больше и крепче, плечи и осанка выпрямились, руки погрубели. Держали неизвестное сталкеру оружие, что сверкало время от времени голубыми огоньками. На предплечьях красовалось клеймо группировки, а на нагрудном жилете висели гранаты. Их было навешано на бедного мужчину очень много. Пехотные, противотанковые… да какая разница, какие, главное ведь количество. На поясе две пары, дополняли жуткую картину. Одно осталось нетронутым — уставший взгляд и укоризненное молчание. Удача вдруг вспомнил что-то и полез под жилет своего комбеза, роясь в слоях одежды. Рядом стоявший монолитовец со снайперской в руках засуетился. — Аид, брат, — холодно спросил он. Командир взмахнул рукой, приказывая стоять на местах, и ведь все послушали. Весь отряд вновь смолк, превращаясь в окаменелые статуи. — Аид? Вот как тебя теперь зовут? Пафосно, — с обидой заворчал Удача, наконец вытаскивая наружу тонкую, но крепкую цепочку с двумя железными жетонами, на одном из которых была буква «с». Сталкер снова поднял голову и молча вложил кулон в руку впереди стоящему, нежно сжав еë в кулак. Шмыгнув носом, он сжато произнёс: — Помоги мне, пожалуйста. Я сейчас сдохну от него. Он не знал, на что надеялся. Друг то его, похоже, уже и не помнит, но Удаче просто не к кому было больше обратиться. Он один, посреди незнакомой и опасной локации, окружённый врагами настоящими — мутанты, бандиты — и его собственным демоном — голосом в голове, что с каждым новым прожитым днём начинал набирать силу, сводил с ума. Удача просто боялся потерять самого себя. Проснуться в один из днев в полной темноте, не способным двигаться. Боялся смерти. А вдруг этот голос сможет получить полный контроль над его телом? Было парочку моментов, которые заставили задуматься о подобном. Сталкеру неимоверно повезло, когда он встретил Мендалла, его то он хоть зна… л. Знал до этого момента хорошо, а что сейчас? Это больно резало по сердцу. Вину никто за то, что произошло где-то год назад никто не отменял. С той лишь разницей, что пострадавший ничего уже не вспомнит и сочтёт исповедь этого малолетнего преступника за бред сумасшедшего. но ведь все мы здесь сумасшедшие… Удача не сдержал тихого крика, полного отчаяния и подался вперёд, хватаясь за ноги монолитовца. Он крепко обнял мужчину, утыкаясь лбом в наколенники, громко взывая к бывшему другу. Он был как маленький ребёнок, который пришёл плакаться к папе. Надеялся на помощь. В один миг на паренька было наставлено оружие. Все бойцы ждали команды к началу стрельбы…***
Они бежали. То ли от разъярённых псин, что скалили колотые зубы на их вкусную плоть, то-ли от шальных пуль бесстрашных военных, что погнались за ними, попутно убивая мутантов. И почему всё плохое происходит по понедельникам? День начинался так спокойно. Они проснулись в одной кровати в уютном деревянном доме. Вернее, первым встал Вострый, но так и не справившись с плохим самочувствием, прилёг обратно, под тёплую руку своего старшего товарища. У них не было никаких романтических чувств друг к другу, просто мелкому приснился кошмар. Снова. Последний год спать в одиночестве стало просто страшно. Сердце ныло и стонало от боли, гнетущей тишины и давления чего-то необъяснимого. Слëзы сами наворачивались. Слишком мал ещё Вострый для Зоны, она его просто не воспринимает как достойного, считает комаром-паразитом. Потихоньку сталкер сходил с ума, каждый день думая, сколько ему ещё осталось. Появление друга и учителя в одном лице скрасило эти деньки, но не более, оно не помогло прогнать появившиеся фобии или дурные мысли, лишь отсрочило ненадолго появление костлявой красавицы. Тянуло парня в обе стороны — он хотел вернуться домой, к маме, но понимал, что уже никогда не будет тем самым весёлым мальчиком, что он уже изменился слишком сильно. Поздно что-то менять, остаётся просто научиться играть по новым правилам. Холодный металл оставил ожог на скуле, затем плече, руке и бедре. Военные напали на хвост, перебив почти всех собак. Они кричали что-то нечленораздельное, кто-то даже ругался на родном украинском. И смешно, и страшно. А вдруг следующий выстрел будет в сердце? Снова накатили негативные эмоции, мысли уволокли куда-то вглубь леса разума. Вострый успел увидеть всю свою жизнь, от младенчества до сегодняшнего дня. Его конечности болели, бег замедлялся. Он вот-вот упадёт. И упал. В высокую траву его с силой пнул… — Придурок мелкий, вот просто молчи сейчас, молчи, — громким шёпотом накричал на паренька Мендалл. Он прижал его к земле очень сильно, чтобы скрыться в растительности смогли оба. Раны от пулевых ранений начали кровоточить, одежда вымокла. Вострый обнял друга за спину, при этом закрывая рот рукой, чтобы не издать никаких звуков. Когда сталкер ветеран поднял глаза, то увидел слëзы. Такое всегда сильно действовало на него, жалость просыпалась даже при виде подстреленного тушкана, который забился в угол, при этом истекая кровью и истерически крича. — Прости, малыш, потерпи ещё немного, окей? — Вострый активно закивал головой, опрокидывая её назад. Он закрыл глаза, слушая грозный топот вояк. Они были рядом, но камуфляж хорошо скрывал двух сталкеров. — Ты погляди, скрылися! — причитал один военный в тёмно-зелёном берете. Рядом с ним бродили ещё двое в балаклавах. — Не могли же они сквозь землю провалиться. — Ищите их! Никто не должен пройти через барьер, иначе пойдёте под трибунал! Убивать всех сталкеров без разрешения! — Так точно, товарищ капитан! — хором прокричали солдаты. В их голосах улавливались нотки страха, раздражения и уважения. Они не могли перечить начальству. Мендалл покрепче схватился за грудки на комбезе Вострого, чтобы в случае чего успеть схватить, закинуть на своё плечо и убежать, пытаясь лавировать среди пуль и аномалий. — Вот и потянуло тебя за периметр, мелкий. Знал же… теперь мы в полной жопе. Ты мне будешь должен по гроб жизни своей. Тихо, стараясь не привлекать внимание, он расстегнул жилет, снимая с плеч рюкзак. Вздохнул, так как не хотел расставаться со своим хабаром, но по-другому сейчас не мог — эти вещи слишком тяжёлые для бега. Он только и отметил местонахождение тайника, надеясь, что сможет когда-нибудь забрать. Одно неловкое движение, и Вострый крикнул от резко накатившей боли, когда рука мужчины резко, но случайно прошлась по раненному бедру. — Ага, вот они! Товарищи, сюда. — их нашли. — Огонь! — прокуренный голос отдал приказ, и парочка пуль очертила силуэты сталкеров на земле. Мендалл совершил перекат, при этом как-то умудряясь встать и закинуть ревущую тушку себе на плечо. Такие выкрутасы всегда шокировали младшего. Он ещё никогда не видел смесь грации, пластики и жëсткости военной техники, однако всегда с интересом наблюдал за тренировками друга. Подмечал что-то и для себя. Мендалл бежал так быстро, как позволяла ситуация. Он не смог пройти сквозь главные ворота, ведь встретил там долбаный БТР, что уже готовился стрелять. На КПП за ними увязалась ещё парочка военных. Чудесно. Пришлось свернуть в неизвестный лес, игнорируя предупреждающие знаки. Да и разглядывать их не было времени. Силы начинали покидать, и вот уже Мендалл остановился, небрежно сбрасывая на сырую землю раненого, который тут же принялся стонать от недовольства. Хотелось его ударить, но это было бесполезно. — Кажется военные отстали… давай, нужно осмотреть твои раны. Старик медленно опустился на колени перед Вострым и попытался снять куртку, готовясь увидеть ранения, но парнишка вдруг запротестовал, закрывая голову своими руками, в частности уши. Он начал реветь только сильнее, что не на шутку испугало. — Голоса! Я не хочу слышать голоса! Сделай что-нибудь с ними! — Голоса? О чëм ты? — Мендалл ничего не слышал и не ощущал. Он только растерянно наблюдал, но вскоре до него дошло. — Стой, пси-воздействие?! — он вытащил прибор для измерений и попытался уловить волны. Его догадки оказались верны. В этом лесу было слишком опасно. — Господи, мелкий, я… Вострый поднимается на задницу и утыкается в грудь другу в надежде спрятаться от этого кошмара. В его голове сейчас полная каша, а в уши заливается горячий и надоедливый шёпот. Слëзы сами шли, даже не от страха, а от раздражения и сухости. Силой удара с головы старшего слетел капюшон, оголяя защитный шлем, что был получен от Сахарова. Конечно, кто, как не он мог дать такую чудную штуку, которая сохраняла мозги в целостности. Мендаллу то хорошо, но вот его друг имел все шансы на становление зомби. На счету каждая секунда. — Прости, прости меня. Я сейчас всё сделаю, только не слушай этот голос. — Как?! — закричал от бессилия сталкер, поднимая красные глаза. Они были такими печальными, в них столько боли. Бедняга впервые столкнулся с подобным явлением в Зоне, что только сильнее доказывало то, что ему не место здесь. — Расскажи что-нибудь. У тебя же никогда не выходило затыкать рот, давай! Вострый недоверчиво оглядел друга, но выполнил то, что от него требовали. Он закрыл глаза, пытаясь выловить мысли, поймать те, которые ещё не сгорели. И пока сталкер травил несмешные шутки, вспоминал детство, Мендалл быстро обшарил рюкзак товарища, найдя там одну-единственную аптечку. «Как всегда, блядь» — подумал он, доставая обезболивающее. Он вколол дозу пареньку, а тот даже не почувствовал. Только на руку. Раны, как оказалось, обработать нечем, все бинты закончились. Хотя они и не были настолько глубоки, пуля прошла по касательной, задев лишь кожу, не дойдя до мышц. Но это не означало, что не может пойти заражение. Покопавшись ещё немного в чужих вещах, Мендалл увидел небольшую бутылку с мутной водой. «Водка» — сразу догадался, открывая её. Он полил на раны спирт, тем самым обеззараживая их. Вострый уже ничего не говорил, лишь мычал и стонал, когда почувствовал, как его голову накрыла рука друга, а затем как была одета странная штуковина. Мендалл отдал мелкому шлем, по сути, добровольно пойдя на суицид, ведь долго не продержится. Он уже начал чувствовать недомогание и головную боль. — Не снимай его. Просто иди…***
— Мендалл. Удача очнулся от кошмара, лëжа в кровати. Переживать смерть друга из раза в раз было мучительно. Он всегда чувствовал вину, когда пробуждался, а сейчас ещё и этот голос.Ты, ты, ты! Только из-за тебя мы всё ещё здесь. Ты слабый. Подожди, пока я найду способ подчинить всё тело, и я…
— Пожалуйста, прекрати, я так устал. — Удача с головой накрылся одеялом, начал биться о твëрдую подушку. И только когда чужая рука мягко прошлась по спине, остановился. Он аккуратно развернулся и увидел перед собой монолитовца. Хотел многое сказать, но смог выдавить лишь грустное «он в моей голове». Монолитовец понимающе кивнул и протянул руку, за которую Удача тут же схватился, как за спасательный круг. Он смотрел на своего давнего друга с открытым ртом. — Припять, — наконец хоть что-то сказал мужчина, намекая на их местоположение. Его светло-карие глаза очерчивали лицо парня. — Я не знаю, как он умер, не помню, но, кажется, вы были близки. Он — это я, — говорил монолитовец абстрактными фразами. К концу предложения его холодный тон слегка потеплел. Тема была изменена. — Я знаю. Голос. В сердце Удачи зародилась маленькая надежда на спасение. Он так толком и не понял, что именно сказал ему… Аид, но эти проявления заботы говорили о многом. Но сталкер думал о другом, в его голове было лишь одно: — Прости меня, пожалуйста… даже если не вспомнишь.***
На Янове кипела жизнь. Сталкеры искали артефакты, бармен завлекал посетителей громкими и весёлыми речами, кто-то играл на гитаре. В тëмном подвале на грязных матрасах сидел Омар, лузгал семечки и внимательно рассматривал плитку под ногами. На удивление, она была даже чистой, мусорить не хотелось. Поэтому шелуху бандит скидывал в ведро. — Чего они.? — недоговорил сталкер, Омар его перебил. — Спят. Всю ночь где-то шлялися. Ну ты прикинь, под утро вваливаются такие. Тьфу ты. — он был раздражён. Стоявший рядом одиночка только усмехнулся. А в противоположном от мужчин углу спали любовники. Стрелок, как у них повелось, нагло закинул на наëмника руки с ногами, используя как свой личный матрас. Шрам же закрывал лицо рукой, прячась от света лампы. Они так мило выглядели вместе, дополняли друг друга, но всё ещё не знали о своём партнёре ничего. А всё потому, что в Зоне не принято рассказывать о своём прошлом и жизни на «большой». Здесь ты становишься совершенно другим человеком, вынуждая себя забыть всё и начать жить по-новому. Кому-то удаётся, он лишь в редкие моменты, сидя у костра, с горечью вздыхает о былых временах. А кто-то не справляется, сходя с ума. — И это нормально разве ж? — Одиночка всё никак не угомонится. В его голове просто не укладывается эта картина. Он погладил свои тёмные волосы, заправляя выпавшие пряди за уши. — Тебе-то как? — Как есть, так и есть. Слухай, та отстань ты, а? Дай им поспать спокойно хотя бы, а то и так… жопы рвут. — Кхем, не хочешь тогда сходить на охоту? Тут и Зверобой подкинул задание. — А як же? Хули нет, если да? Погода была прекрасной. Светило яркое солнце, прохладный ветерок освежал, ободрял. Хорошее оружие за спиной, куча патронов и прекрасный, во всех отношениях, спутник. Омар и Валя неспешно шагали к болотам, лениво переговариваясь. Именно туда и посылало задание. «Убить неведомую тварь». Задание ничего не стоило. Как и всегда, это мог оказаться простой кровосос, просто заросший тиной, или плоть какая, объелась странных грибочков и бегает теперь, пугает. Странным было только то, что поблизости не ходили другие сталкеры. Дорога то главная, совсем близко, но на горизонте никого. Трава на болотах приобрела красноватый оттенок, вода будто превратилась в кровь невинных — она была чиста, но запах стоял мерзотный. Смесь трупачины, испражнений и химикатов аномалий. От этого выворачивало так, что завтрак просился наружу, а глаза начинали слезиться. Не справившись со зловонием, сталкеры натянули на лица маски. Это как-то помогало, но не так сильно, как хотелось бы. — Сука, что за тварь тут обитает? — спросил Валя, заряжая СПСА-14. — Сама невідома тваринка… — ответил Омар раздражённо. ПДА засекло какое-то движение в кустах, но мутант просто так нападать не собирался. Ждал в засаде, мерзость. — Ну давай поиграем… Омар стянул с пояса несколько гранат и, оторвав чеку, кинул в камыши. Валя крикнул от неожиданного шума, вскидывая оружие. Противный до скрежета в зубах писк хорошо так проехал по мозгам. Все звуки в миг исчезли, и это не было оглушением от взрывной волны. На несколько секунд всё стихло, а затем с криком пострадавшего из кустов на мужчин выпрыгнуло что-то странное, не поддающееся здравому описанию. Оно прыгало подобно химере, но бегало за задних когтистых лапах. Махало перепончатыми крыльями, как летучая мышь, но тело было слишком мясистым и тяжёлым, чтобы взлететь. А ещё голова человеческая. На лице отсутствовали губы, нос, глаза были впалыми. Тварь быстро передвигалась, из-за чего стрелять по ней оказалось почти невозможно. Мутант ударил когтями по животу и тут же испарился, появляясь затем со стороны спины. Омар в панике оглядывался, крутился как юла, но получал всё новые и новые удары. И тут он услышал знакомый звук искривления пространства. «Воронка» — подумал он. Если тварь не обладает интеллектом, но заставить её угодить в ловушку — проще вареной репы. Но вот монстр думал иначе. Видимо, поняв план бандита, он переключился на бедного Валю, кидая его на землю и стараясь разодрать плоть. Сталкер кричал, звал на помощь. Омар было метнулся к другу, чтобы как следует ударить мутанта прикладом, но тот снова исчез. Мужчина поднял друга, пряча за своей спиной, но так они ничего не добьются… — А-а, мама! — успел выкрикнуть Валя перед тем, как выстрел оглушил обоих. В кровавую воду упала тяжёлая туша монстра. У него была прострелена голова, но тварь ещё двигалась. — Это ненадолго, — Омар сделал ещё несколько контрольных в башку и тело, чтобы наверняка. — Вот так охота… чуть без головы не остался. — Спокийно, Валь. Ранен? Сталкер лишь отмахнулся. Придя в себя, мужчины ближе подошли к мутанту. Не-ет, такого они ещё не видели. Будто контроллёру пришили к рукам крылья, при этом раздев и отрезав гениталии. Ну и верно, не хрен подобной твари размножаться. Но было страшно. Сначала изменилась погода, затем появились кровавые леса, а теперь и фауна подверглась жëсткой мутации. Что дальше? Люди? Немного переговорив, мужчины решили отнести тушу неизвестного зверя к учёным. Пусть объяснят, что это и из кого эволюционировало.***
Стрелка разбудил сухой кашель, который вскоре перерос в мокрый, будто человек собирался вот-вот выплюнуть собственное лëгкое. Он вскочил так быстро и резко, что сначала потерялся в пространстве, в глазах всё потемнело, ему пришлось прижаться к стене и ждать. Когда шум стих, а состояние нормализовалось, поднял голову к впереди стоящему Шраму. Мужчина опирался о стол рукой, держа у рта белый платок. Сердце Меченого стучало в горле, дыхание было сбитым. Он испугался. Сейчас больше походил на загнанного кролика. — Хах, не зря тебя называю зайцем иногда, — не смог промолчать Шрам. — Извини, напугал. — Ткань наëмник убрал поглубже в карман и подошёл к маленькой зверюшке, задорно хихикая. — Ни хера не смешно, старый. — Да ла-адно тебе. Голос Шрама стал ещё более тихим и грубым. И это не была та сексуальная хрипотца, а что-то очень нездоровое. Меченый аккуратно погладил наëмника по щеке, обводя большим пальцем круги. Он смотрел обеспокоенно, он боялся. Наëмнику становилось всё хуже и хуже. Лекарства, данные Костоправом и медиком свободовцем, конечно, помогали, но только на время. Они заглушали симптомы на полчаса, а потом всё только ухудшалось. Стрелок уже сомневался в том, что надо продолжать принимать их, но Шрам же глупый баран. «Раз становится лучше, значит, помогают. Нужно просто подождать». Да сколько же ждать? И чего? Своей смерти? Оставалось только надеяться на здешних учёных. Может они окажутся понаходчивей. Меченый тоскливо вздохнул и уткнулся носом в шею Шрама, вдыхая родной запах. Немного поластился — и хватит, решил он, отстраняясь. — Выпей воды, пожалуйста. Мы сегодня идëм к Сахарову. Где Омар? — Понятия не имею, — кажется, Шрам расстроился окончанию ласок, хотелось бы большего. Но он покорно достал из рюкзака воду и сделал три больших глотка, запивая таблетки. Стрелок сердито смотрел, но ничего не говорил. «Зачем их продолжать пить, если потом только хуже станет?» — думает он, незаметно пряча в свой рюкзак три шприца с адреналином, мало ли. Перед тем, как идти к головастикам, мужчины решили перекусить. Они поднялись из подвала в главный зал. Сегодня здесь были все: «Свобода», «Долг», «Одиночки» и даже парочка бандитов. Эх, жаль, что Омара не было, он бы обрадовался своим. Сам же все уши жужжал, что скучает. Но странным было то, что некоторые сталкеры немного двусмысленно поглядывали на парочку. Кто-то ехидно улыбался, кто-то начинал отшучиваться, но после грозного взгляда Шрама замолкали. Другие же будто осуждали. Было не по себе, будто мужчины спалились за чем-то непристойным. Сталкеры выбрали чуть ли не самый дальний стол, чтобы спокойно поесть и поговорить. Но вот, пока Шрам наворачивал питательную похлёбку, в Стрелка и кусок хлеба не лез. Он задумчиво смотрел в стол, изучая каждую щепку. — Эй, Заяц, — приманил его Шрам. — Мои глаза повыше. Поговори со мной. Стрелок молча накрыл руку наёмника своей. Ему сейчас нужна была поддержка. А ещё отдых от всей этой драмы. — Чем больше я думаю об этом всём, тем сильнее хочется сдаться, понимаешь? Но я не могу. — Сталкер застыл в нерешительности. — Н-нет, я не умею готовить. — Тогда покажешь это? Свои переживания. — Наёмник приглашающе кивнул и раскинул в стороны руки. Он был спокоен, решителен. В его глазах горели еле заметные огоньки, которые разглядеть мог только Стрелок. Ему они так нравились. Они грели не тело, а душу. И потерять это чудо для сталкера значило потерять самого себя. Он улыбнулся и перевалился через стол, намереваясь оставить на губах Шрама маленький поцелуй, но передумал. Сменил тëплую улыбку на растерянное выражение лица и встал обратно. Седовласый наëмник нахмурил брови, глядя куда-то за спину товарища, но затем сам грубо схватил Меченого за воротник и притянул к себе, практически сажая на стол. Их губы слились воедино. Послевкусие было сладко-кислым. — Я хочу — я получаю, — заключил наёмник, затем снова целуя Меченого. На этот раз сталкер ответил, а Шрам открывает глаза, злобно и ехидно наблюдая, как раздражение на лице долговца сменилось смущением, а затем и испугом. Наëмник же улыбнулся в поцелуе. Проходит ещё полчаса, когда мужчины, полностью готовые, выходят на улицу. Воздух был свежим. Стрелок глубоко вздыхает, приводя мысли в порядок. Переглянувшись, кивают друг другу и отправляются в путь. Дорога не была дальней, тут нужно то было только перечесть холм, мобильная лаборатория учёных находилась аккурат в низине. Можно было даже не доставать оружие, но чуйка не давала покоя. Было такое гадкое чувство, что из кустов кто-то следил, только, подходя к укрытию вплотную, сталкер понимал, что никого нет. Шлëпнув своего попутчика по заднице, Шрам прошёл мимо, заработав этим смущённый взвизг и ответный удар в спину. Но они дошли до бункера, который находился под охраной наëмников. Те расхаживали по территории, как хозяева, раскрыв свой гордый павлиний хвост. Их надменный взгляд можно было увидеть даже сквозь стекла противогаза. — Хорошо, что ты не такой… — пробурчал Стрелок. Войдя в сам бункер, сталкер ощутил дежавю. Но ненадолго, ведь внутреннее убранство было другим. Комнат было больше, они были шире. Меченый направился к учëным, которые что-то изучали, пока наëмник отвлёкся на старого знакомого. Они так неплохо разговорились, вспоминая прошлое, что Стрелок не стал им мешать. Он вошёл в комнату, где пахло кровью, лекарствами и спиртом. Глаза аж защипало. Посередине стоял небольшой стол, на котором покоился мëртвый, странного вида мутант. Его когти пугали, широко раскрытые глаза смешили, а перепончатые крылья вводили в заблуждение. Двое учёных с таким интересом изучали его, что не заметили прихода Стрелка. Пришлось привлекать внимание кашлем. — А-а, — протянул худой. — Вы, наверное, Стрелок, да? — Мхм, — через силу согласился сталкер. Он не хотел, чтобы его так называли, но что поделать, когда вся Зона запомнила тебя как «Стрелка». — Профессор Сахаров рассказывал, что вы должны прийти. — продолжил второй учёный. — Проходите вот в ту комнату. — и указал на дверь в углу, даже не отвлекаясь от изучения. Меченому стало жутко любопытно. — Позвольте узнать, чем вы заняты? — тактично спросил он. — Как, чем? Изучением! — Это какой-то новый мутант, я таких не видел. — Верно, мы тоже. Вот и изучаем. Эта тварь очень интригующая. У неё мощные, предназначенные для прямых ударов передние лапы, а также достаточно большой мозг, чтобы иметь пси-способности. Только кажется, эта особь слишком молода ещё для того, чтобы применять их. Стрелок недоверчиво осмотрел учёных и мутанта. Он выглядел как уменьшенный контроллёр, у которого отрасли дополнительные крылья, но вряд ли тварь могла летать. — А где вы достали монстра? — Нам его принесли охотники. Сказали, что еле в живых остались. Можете спросить их, они сейчас с Сахаровым. Меченый не стал больше думать и вошёл в дверь, где увидел Омара, неизвестного сталкера и Сахарова, что сидел и недовольно бубнил. Завидев гостя, он повеселел. — А-а, Меченый, вы как раз вовремя. Я вас ждал ещё вчера, но вы так и не явились. — Да-а, — протянул сталкер, борясь с неуверенность и смущением. Омар знал всё, поэтому в ту же секунду мило захохотал. — Хорошо. У меня есть важный разговор и не очень хорошие новости, к сожалению. — Сталкер молча кивнул, продолжая слушать. Настрой учёного ему не нравился. — Как вы знаете, мы уже давно наблюдаем за Зоной Отчуждения, её развитием, изучаем. Нам известны многие виды смертоносных аномалий и мутантов. Во всяком случае, знали степень опасности. Под контроль взять не удалось по многим причинам, но мы не отчаивались… но что-то пошло не так. Этот год оказался весьма насыщенным на события не очень хорошие. Замеры и прогнозы перестали давать точные данные, а выбросы прекратились. — Ближе к делу, профессор… — Да-да. В общем, всё началось после последнего, что произошёл где-то год назад. Мы с коллегами пришли к выводу, что всё начало меняться, когда пси — воздействия стали сильнее на какой-то промежуток времени. Даже мы, находясь за толстыми стенами защитного бункера, чувствовали это, а что уж говорить об обычных сталкерах, которые очутились на открытом воздухе. Но количество кадавров, на удивление, не увеличилось, а даже наоборот. Они все исчезли. Радиация ослабла, но усилились мутации местных обитателей. Тогда я предложил начать собирать исследовательскую группу, чтобы пробраться к Центру и понять, что происходит. Мы её быстро собрали, но не решались отправлять, пока не получим точные измерения. Сделали это лишь после отключения «Выжигателя». Это же были вы, так? Примите мои слова восхищения. Вы даже смогли пробраться на ЧАЭС. — Меченый кивнул, отводя взгляд. — Где-то в то время наша группа и отправилась на станцию, чтобы собрать фактов. Их было шестеро, они были хорошо вооружены и снабжены припасами… но вот вернулся только один. Явно сошедший с ума, он рассказывал что-то о божественном камне, призраках, маленьких кристаллах и человеческих телах. Стрелок обдумал этот рассказ как следует. Если группа и ходила на ЧАЭС, то только после самого сталкера, после уничтожения О-сознания. Но вот только как бедолага мог увидеть камень Монолита, если он тоже был уничтожен? Это даже не было всё по-настоящему, исполнитель желаний был простой голограммой, ловушкой. — С тех пор Зона начала стремительно меняться. Вот вам и доказательства в виде новых видов мутантов, хищных растений и… — Сахаров встал, неспеша поправляя халат, и направился к шкафу. Он открыл один из ящиков и взял контейнер с артефактами. Слабое свечение покрывало руки старика, когда тот достал немного жуткое образование, своей формой напоминающее человеческое сердце. Оно даже будто бы совершало удары раз в несколько секунд, но медленно. Переливалось различными цветами, но в большей степени это были оттенки красного. Стрелок стоял, заворожённо наблюдая. — Новых артефактов. Мы ещё не знаем, какими свойствами обладает данный объект, его принесли недавно из Припяти. Поэтому мы решили, что пока не будем его показывать сталкерам, это может быть опасно, а ещё одной катастрофы не хотелось бы. Я вам доверяю, поэтому могу смело рассказать это всё. — А почему именно я? И зачем весь этот рассказ? Что вы задумали? — Понимаете, — поправил очки учёный. — Вы являетесь одним из самых опытных во всей Зоне. Вы побывали в её центре, много работали, чтобы обзавестись хорошей репутацией. Плюс, мы с вами уже работали и знаем, на что вы способны. Нам нужно узнать, что творится с Зоной, ради всеобщего же блага. Понять, почему она начала мутировать и по возможности найти пути решения этой проблемы. Отправьтесь на станцию, прошу, и отыщите ответы. — То есть, вы хотите, чтобы я рисковал своей задницей только ради… да ради неизвестно даже чего! А вы не думали, что это Зона так пытается отгородиться от людей, которые просто мешают? Вдруг на станцию больше не пробраться, а я просто отправлюсь на верную смерть. — Нет-нет, мы, конечно. Вы же не будите один. Ваш друг, наëмник, тоже может пойти. Я слышал, что у него высокая сопротивляемость к выбросам. Возможно, и к пси-атаке он будет стоек. — Омар выпрямился как прутик, внимательно наблюдая. — Ну уж нет! — не сдержался Стрелок и крикнул на учёного. Он уже обзавёлся чёткой целью выбраться из Зоны, а не продолжить исследовать. Эта женщина оставила слишком глубокий шрам на разуме и сердце Хотелось забыть эти годы как страшный сон. Но жертвовать Шрамом так же не хотелось, а ведь этот поход мог бы помочь найти лекарство, раз уж вся дрянь пошла от станции. — Я лучше один пойду, но не отправлю на смерть своего близкого человека. — Ваше право, — будто не понимая ничего, сказал учёный, убрав артефакт обратно. Меченый не желал больше слушать этого старика. Он вышел из комнаты и отправился к выходу, ища глазами Шрама. Почему-то сейчас хотелось его обнять и не отпускать. Рисковать здоровьем, которого и так становится всё меньше с каждым новым днём, своего любимого — просто неприемлемо. Если мужчине и суждено скоро умереть, то это произойдёт не на сраной станции. Сердце ныло. Стрелок нашёл Новикова, но не Шрама. Он растерянно осмотрел техника, который всё понял. — Да, учёные могут быть ещё теми тварями. Шрам на улице. — И как только Меченый захотел выйти, мужчина его остановил. — Погоди. Я знаю, что это не моё дело, но наëмник же мне тоже товарищ. Я не уверен, какие у вас там отношения, но, думаю, что близкие… я знаю, что он болен, но Шрам держится хорошо. — Да, я знаю, но он же страдает от этого. Не легче тогда умереть быстро? Если лекарства нет. — Тут бы я поспорил. У нас лежал тут один из таких заражённых и бредил всё лабораторией под ЧАЭС. Я вот думаю, а если там и правда что-то есть такое, о чëм следует узнать? В Зоне много таких заброшенных, но что если эта та самая? М-м? Может там есть антидот? Или что-то похожее. Эти слова застряли в голове Стрелка. Он не собирался идти на станцию, но теперь… словно в тумане он вышел из бункера. Увидел Шрама, который болтал со сталкерами. Обычно он не такой разговорчивый. Словно почувствовав чужой страх и негатив, обернулся к Стрелку и попытался ободрить улыбкой. Он здесь, живой, здоровый. Будет также продолжать охранять и помогать. — Стрелок! — на порог бункера выбежал Омар, держа за спиной что-то. Он огляделся и вручил сталкеру ту самую коробочку с неизвестным артефактом. Будто мало было бедняге всех этих переживаний. За него всё решили. За Шрама всё решили. Но если это поможет наëмнику почувствовать себя лучше, то Меченый сделает это.***
Они возвращались в бар, чтобы сдать задание Зверобою и немного отдохнуть. Голова кружилась от всей этой новой информации, тошнило жуть. А может это было последствием голодания, ведь сталкер так и не поел ничего за день. — Омар, тормозни, — сказал Шрам, приобнимая Стрелка за плечи, чтобы тот не упал. Мужчины были недалеко от разрушенной остановки, туда и пошли. Стрелка усадили на бетонный пол, оперев о стену. Омар поделился бутылкой воды, а Шрам опустился на колени рядом, поглаживая по плечу. Становилось лучше. — Я совсем не хочу этого, — тоскливо отозвался сталкер. — Переться куда-то снова. Опять эта станция, эти воспоминания. Хочется просто снова потерять всю память. — И забыть меня? — попытался отшутиться наёмник. — Да. Прости, Шрам. Это слишком сложно… — О, я понимаю. Доставляю много хлопот? — Меченый слабо закивал головой. Но мужчина улыбнулся. — Выскажись. — Я тебя, сука, ненавижу. С самого начала так. Мы были врагами, и всё было кристально чисто, понятно. Убегать, чтобы выжить, заметая следы. У меня это получалось, но в то же время иногда принципиально не скрывался. Чтобы снова увидеть тебя. Был в этом какой-то шарм. Тебе нельзя попадаться на глаза, поэтому смотрел из-за укрытия. Я много следил за тобой и не заметил, как привязался. Уже тогда не мог разобрать чувства. На ЧАЭС я пытался злиться, откинуть эмоции, но когда ты отказался убивать меня, даже когда этот старик Лебедев кричал, я понял, что хочу просто поговорить. И вот только сейчас нам удалось это сделать. Я должен радоваться, но чувствую пустоту, ведь ты снова уходишь. — Поэтому ты так странно ведëшь себя? — спросил Шрам, начиная оглаживать ногу сталкера. Он старался его успокоить. — Я понял, почему. Видишь, иногда слова полезны. Моя жена бывшая тоже вела себя так, поэтому я тебя понимаю. Мне очень нравится такой характер. Будто ты очень злой и недоступный, а по факту просто неуверенный, с кучей страхов. И я не осуждаю, нет. Бояться — нормально. Даже когда ты матëрый сталкер. Страх перед неизвестным, смертью, потерей близкого, одиночества. Все мы здесь такие. С той разницей, что не все это готовы принять. — Меченый взял Шрама за руку, внимательно смотря ему в глаза. — Но ты же… — прошептал сталкер. — Ты боишься остаться один, — наконец-то раскрыл правду наëмник. Больше для себя. И попал в самое то, ведь Меченый тут же опустил голову. — Боишься, что сам по себе ты не сможешь ничего. Но я-то знаю, что это не так, и ты знаешь, просто забыл. Да, порой кажется, что без спутника под боком ничего не удастся, ведь это же не мы сделали всё, а этот человек… нет, не правда. Этот человек лишь подтолкнул. Быстрее помог найти путь, который ты бы и так нашёл. Всем людям нужен тот, кто готов выслушать, но не нужно забываться в этом. И я готов доказать, что ты — человек с большой буквы, герой. Омар стукнул Шрама по голове. На вопросительный взгляд бандит развёл руками и с намёком кивнул головой в сторону Стрелка. — Мы сделаем всё вместе, но ты увидишь, на что способен сам. Снова увидишь, но а я просто помогу посмотреть в верном направлении… — томно закончил Шрам, беря в руки лицо Меченого. Его глаза начали сиять, что не могло не радовать. — Ты никогда не останешься один. Они закончили свой разговор приятным, сладким поцелуем, который выражал все чувства. Стрелок понял, что ему мешало полюбить наëмника. Страх потери. Но есть ли смысл в том, чтобы оставлять человека, когда он может умереть в любое время? Нет. Это слишком жестоко. Остановить смерть нельзя, но можно украсить последние деньки собой. Омар не выдержал и отвернулся. Он догадывался о чувствах этих чудил, но их проявление в красках видит только сейчас. Слишком мило. Он вспомнил свою жену, и грустная улыбка сама наплыла на лицо. Он скучал, сильно, но пока не готов вернуться.***
К Зверобою троица пришла уже под вечер. Охотник не был доволен, но выполненное задание улучшило настроение угрюмого охотника. — Есть ещё задания? Энергия так и прëт, — жалуется Омар. — Прости, но нет. Последнее забрали только что. — Да как так-то?! Кто? — Не знаю, как звать. Он быстро взял задание и так-же быстро слинял. Но парень здесь явно новенький. Странный какой-то, всё спрашивал об упавших вертолётах. Военных, кажется, искал. Ну точно псих. — Военных? — воскликнул Стрелок, до этого мирно сидевший на стуле. — Вертолёты? — Если интересно, можете найти его. Он ушёл в сторону минного поля. Там-то вертолёт, вроде, и был. Стрелок без задней мысли выбежал из подвала, за ним рванул Шрам, а Омар ещё некоторое время стоял и думал, надо ли это ему, но потом всё-таки ушёл за товарищами. Нашёл он их на улице, одиночка что-то очень активно рассказал, глаза у него горели. Наëмник неодобрительно качал головой, как бы отказываясь от идеи идти в потёмках искать этого сталкера. Но в конце концов он сдался, и троица отправилась в путь, который занял у них минут двадцать. Ещё на подходе к минному полю, они услышали, а затем и увидели взрывы. — Вот и твой бесстрашный сталкер, который знает, где военные, — передразнил недавние слова Меченого Шрам, скрепляя руки в замок на груди. — А, по-моему, это взрываются мутанты… Омар стоял ближе всех, поэтому на него успели упасть оторванные кусочки кабана. Это так было противно. Лоскуты плоти зацепились за волосы, свисая с головы. Правая сторона лица оказалась в крови. Он проклинал себя за то, что согласился идти. Через несколько секунд взрывы прекратились, а к компании вышел высокий и складный мужчина с прямой осанкой. Он так держал спину, будто раньше был солдатом. И это даже несмотря на большую странную штуковину за спиной. Неизвестный открыто смотрел на сталкеров, немного дольше останавливая взгляд на наëмнике. Стрелок начал первым: — Не бандиты, не боись. У нас просто есть несколько вопросов. Кстати… — Меченый протянул руку для рукопожатия, но не смог произнести своё имя. Оно вызывало головные боли. Но Шрам ему помог. — Он Стрельцов, это Омар, а я Шрам. Или просто наëмник. — Шрам? Что-то когда-то слышал. И твоё имя знакомое слегка. — сказал сталкер, пожимая руку застывшему одиночке. Наëмник одобрительно похлопал его по плечу, выводя из транса. — Я — Дегтярёв.