***
Город Цайи, пятый день благоденствия — Мальчики, поторопитесь, — ласковый голос Цзян Яньли отзывался приятным звоном, и Сюэ Ян сию же минуту поднялся с нагретого места в лодке, широко улыбаясь названной сестре. Цзян Чэн, стоявший возле торговцев и спрашивавший о ближайшей гостинице, также повернулся к ней, не скрывая улыбки. — За рынком, возле пруда, есть гостиница. Сказали, там всегда найдутся свободные комнаты. — Тогда поспешим! Я, конечно, не против понежиться в объятиях дубовой ветви, но и отказываться от мягкой постели не хочу, — сладко протянул Чэнмэй, хватая свои вещи и меч. Немногочисленные адепты Юньмэня последовали за молодой госпожой, протискиваясь между людьми. Немудрено, сейчас первые дни весны, и города переполняются покупателями и торговцами, что пройти бывает невозможно. Минуя последние лавки, ученики остановились у большой, но просторной гостиницы. У входа их встретил молоденький мужчина, что, едва завидев их, стал кланяться им. — Приветствую молодых господ. Пожалуйте в нашу гостиницу, — дежурная улыбка оставила неприятный осадок в душе А-Яна, но он решил промолчать. — Нам нужны четыре комнаты, и путь приготовят бочки для омовения. Путь наш был долог и хороший отдых будет очень кстати, — деловито произнёс Цзян Чэн, готовя мешочек с деньгами. — Конечно-конечно, господин. Я немедля позову второго хозяина, он расскажет вам все детали, — мужчина заулыбался. Его глаза ехидно горели при виде денег. Предчувствуя хороший заработок, он поспешил к другому мужчине, который беседовал с двумя заклинательницами в золотых одеждах. Довольно знакомых одеждах. Мужчины стали о чём-то спорить, а тот, что был вторым хозяином заведения отвесил подзатыльник слуге, и наказал ступать к адептам Юньмэня. Тот выглядел очень безрадостно и нервно кусал губы. Сюэ Ян заподозрил неладное. — Прошу прощения, бессмертные. Но все комнаты заняты. Ничем не могу помочь. — Хах, а вы ещё хвалились тем, что у вас достаточно комнат, — презренно фыркнул Ваньинь, готовясь уходить. — Идёмте, найдём гостиницу получше. Но Чэнмэй остался. Если его догадки верны, в этой гостинице скоро будет один напыщенный павлин. А напакостить молодому господину Цзинь всегда дело было приятным. К тому же, если он действительно будет в числе тех, кто будет обучаться в Облачных Глубинах, непохоже, что он привезёт с собой кучу других адептов Цзинь. Хотя, кто его знает. Тем не менее, Чэнмэй не может позволить какому-то богатенькому сынку так просто оттяпать себе комнаты только потому, что не любил делить пространство с кем-либо ещё. Как он и думал, заклинательницы взаправду были из Ланьлин Цзиня. Девицы ордена были хороши собой и, вероятно, обожали, когда их нахваливали. Чем и воспользовался Сюэ Ян, нашептывая сладкие речи девушкам, которые тотчас залились краской смущения. Немного надавить и, вуалях, три комнаты он отбил. — Цзян Чэн, щицзэ! — окликнул он родных, кои ещё не успели уйти далеко. — Идёмте, я нашёл нам комнаты! — Ты что, самым богатым гостем оказался? — Да брось, А-Чэн. Просто нужно учиться у мастера по флирту. Может быть не только комнату получишь. — Вот же, бесстыдник! — вроде и злился наследник Юньмэня, а вроде и радовался, что они теперь могут отдохнуть. Спустя некоторое время адепты расположились в своих комнатах и отдыхали. Служанка приходила к ним, спрашивала о пожеланиях в еде, а получив заказ, немедленно спустилась к кухаркам, что трудились не покладая рук. Обещанные бочки с водой им принесли лишь через час. Сюэ Ян немного задремал, пока брат принимал водные процедуры, а потому не сразу заметил, как в комнату вошел тот самый слуга, который отказал им в помощи. — Господин, простите, — поклонился тот, — прибыла делегация из уважаемого ордена, комнат не хватает. Второй хозяин просит освободит комнаты. — Ты издеваться вздумал? — лениво пропел Сюэ Ян, медленно и немного угрожающе подходя к застывшему слуге. — Эта самая «уважаемая» делегация лично отдала нам комнаты, и мы за них отдали немалую сумму. Ищите кого-нибудь другого, чтобы выгонять. Или вы хотите, чтобы на всю Поднебесную разлетелось о том, что ваша гостиница посмела отказать ордену Юньмэнь Цзян? — Молю, не гневайтесь на этого ничтожного слугу, — мужчина упал на пол, столкнувшись лбом о деревянную поверхность. — Будь моя воля, я не стал бы перечить вам, но второй хозяин… Я не могу иначе. — Кого там принесло, А-Ян? — Ничего, я разберусь! — ответил брату Чэнмэй, поднимая мужчину за локоть. — Веди к этому хозяину. — Но… — Мне повторить? — парень обнажил клычки, не на шутку испугав слугу. Больше тот противиться не смел. Спустившись на первый этаж, заклинатель Юньмэня застал явно раздраженного второго хозяина, бурно обсуждавшим что-то с Ло Цинъян. Как раз в эту же минуту с другой стороны подошли и адепты Ланьлина с Цзинь Цзысюанем во главе. Сюэ Ян изогнул губы в кривой усмешке. Как бы ему не нравился этот золотой павлин, он поклонился ему в знак уважения, коего не было вообще к этому человеку. Адепты отвесили поклон в ответ. — Сколько лет, сколько зим, наследник Цзинь. Надеюсь, вы прибыли сюда в добром здравии? — И вправду, Сюэ Чэнмэй. Спасибо за заботу, я вполне здоров, — в голосах обоих так и слышалась язвительность и взаимная ненависть. — Смею предположить, что наши комнаты пришлись вам по вкусу. — Ох, что вы, Цзинь Цзысюань. Наши комнаты довольно-таки неплохи, и молодая госпожа Цзян наслаждается долгожданным отдыхом. На вашем месте я не стал бы беспокоить её сон. — Как будто нам есть дело до вашей госпожи, — послышалась насмешка позади Цзысюаня. Ох, как же хотелось выкинуть этого индюка куда подальше. — Орден Юньмэн Цзян вконец обнаглел, забирая то, за что мы заплатили! — Правда? Знали бы мы, что вас будет так много, не стали бы просить комнаты в этой гостинице. Но похоже вы и сами не поставили в известность ваших прекрасных заклинательниц о вашем количестве, что они любезно отдали комнаты, за которые мы, конечно же заплатили. Не стоит винить нас в наглости. — Да ты! — Фэй, угомонись, — шикнул на него Цзинь Цзысюань. Адепт склонил голову. — Тем не менее, остались вообще свободные комнаты? — Эм… — слуга почтительно поклонился, неописуемая эмоция застыла на его лице. — Язык проглотил? — раздраженно фыркнул Цзинь Цзысюнь. — Простите этого слугу, в гостинице есть пять свободных комнат… — И вы ещё говорите, что нет мест? Что это за гостиница такая? — удивился Чэнмэй, как и его собеседник. — Не мели ерунду, эти комнаты давно забронированы, — ткнул мужчину локтем второй хозяин. — Простите, бессмертные, но свободных комнат нет. Мы могли бы поселить вас в гостинице за кузницей… — Отправляй этих гостей в ту гостиницу, поганец, а комнаты отдайте великому ордену Цзинь. Думаете, нам не хватит денег, чтобы оплатить полную стоимость проживания? — подал голос тот же адепт, который безуспешно пытался поравняться с А-Яном в язвительности. — Поймите, господин, мы не можем, — взмолился второй хозяин, упав на колени. — Что значит не можете? Ты хочешь навлечь беду на свою голову?! — Господин… — Приветствуем небесных господ! — на первый этаж, сияя от восторга и радости, выбежала статная женщина, поклонившись кое-кому. Адепты буквально вытаращились на троих только что вошедших заклинателей в черно-белых одеяниях, серебряными поясами с вышивкой полумесяца. Все как один были неотразимы прекрасны и словно светились изнутри. Девушка, что возглавляла троицу, грациозно поклонилась первой хозяйке и легкой походкой подошла к ней. Совершенно не одарив взглядом ни адептов Цзинь, ни гостей, что наблюдали за дискуссией. Юные сердца, пленённые чистой красотой и изяществом неизвестной заклинательницы и её двух сопровождающих юношей, были опечалены откровенным игнорированием. — Приветствуем госпожу Фэнь, — а этот голос, что был сладок, как мёд. Адепты залились краской, не особо так старясь скрыть смущение. — Комнаты готовы? — Да-да, всё готово, как вы и просили. — Прекрасно. Скоро прибудут остальные, а до того времени нам нужно подготовиться к приходу Тянь Фэн-хуан . «Тянь Фэн-хуан?» — пронеслось в головах заклинателей. Кто же этот человек, удостоенный такого звания? — Мы не разочаруем Тянь Фэн-хуан. Надеюсь, с ней всё в порядке? — Молодая госпожа бодра, как никогда, — заклинательница мягко улыбнулась. — Давайте обсудим всё подальше от чужих ушей.Глава 2.1 — Цветение белых садов
24 мая 2022 г. в 04:55
Утро в Пристани Лотоса начиналось с громогласного крика одного из старших адептов, ответственного за текущую тренировку. Ученики Юньмэня и приезжих кланов инстинктивно вскакивали со своих лож, за считанные секунды приводя себя и выделенные комнаты в надлежащий порядок, а после собирались в огромном зале для утренней трапезы. Привычная суета сопровождалась то весельем игривых жаворонков, то раздражением не выспавшихся сов, и никому не лезло в голову нарушать её. Если только кому-то из старейшин или Мадам Юй не вздумается прийти раньше и наказать за шум. Это было очень и очень редко, ибо главная ветвь клана и её старейшины с учителями предпочитали набивать животы в отдельных залах, защищённых от уличного гала. В те немногие минуты до начала упорных тренировок ученики отдавались самим себе: шутили да сплетничали.
Вот, уже лет десять миновало, как Цзян Фэнмянь привёл в орден мальчишку, которого посчитал сыном почивших друзей. Однако с годами, проведёнными в стенах резиденции, ни один из учителей не мог найти сходства мальчишки с Чанцзэ или Цансэ. Цвет его глаз был подобен туману, и та огненная искра, что была свойственна только Вэю, исчезла в её дымке. В пятую весну после его принятия в клан взрослые окончательно убедились, что среди них не Вэй. В тот момент это сильно задело Цзян Фэнмяня, и он не раз задумывался о том, чтобы уединиться года так на два-три. Он не мог признаться себе, что потерял Вэев навсегда, да ещё какого-то мальчишку подобрал, обознавшись.
Как позже выяснилось, того звали Сюэ Яном, обычный ребёнок из Куйчжоу, невесть как оказавшийся в те злополучные дни возле Илина.
Фэнмянь не мог более смотреть на мальчика так, как смотрел до того, — с отеческой нежностью и добротой. Всякий раз, когда Сюэ Ян попадался ему на глаза, он всем нутром ощущал фантомную боль от потери друзей и лжи самому себе, которая пленяла его все эти годы. Но он не мог винить в этом несчастного мальчика. Хотелось, что тот вовремя не сказал правду. А как бы он рассказал раньше, если сам с трудом вспомнил правду о себе в десять лет? Нет, нет, нет. В этом нет вины Сюэ Яна. И прогонять его было бы худшим решением после всего.
Несмотря на раскрытие карт, к Чэнмэю относились хорошо, даже его дорогая госпожа была к нему снисходительна, позволяя резвиться с А-Чэном и А-Ли. Те любили его и старались помогать во всём. Сюэ Ян не был слабаком и ядро его было сильным, но не настолько, как у Цзян Чэна. Наследник клана не был скуп на озорное хвастовство, часто шутил, мол А-Яну нужно больше тренироваться, однако названному брату никогда не отказывал в помощи. Где-то показывал, где-то подсказывал, а со временем Сюэ Ян вполне смог сравниться с младшим Цзяном, наконец, ощущая первые плоды побед над ним. Первым учеником его, конечно, они не сделали, Чэнмэй был рад и тому, что мог держать меч. Со стрельбой он давным-давно завязал, осознав, что хорошим лучником не станет. Хвала небесам, Госпожа Юй тоже отмахнулась от этого недостатка, больше не заставляя бедного ученика заниматься бесполезным делом, но наказала больше тренироваться с мечом и талисманами.
С адептами у Яна также сложились дружеские отношения. Поначалу его сторонились, называли бездарностью, но после стали относиться лучше. Конечно, адепты извинились за своё непристойное поведение. Они ещё долго корили себя, потому что Сюэ Чэнмэй не оказался высокомерным выскочкой, а довольно добрым ребёнком, коему не чуждо было иногда хулиганить. Удивительным было и то, что наследник ордена попадался вместе с ним, и нагоняй получали оба. Ученики Юньмэня сами того не замечая хорошо так сдружились с мальчиками главной ветви, участвуя почти во всех их проказах и ничуть не жалея. Всё же юность дарит самые яркие воспоминания.
К пятнадцати годам Сюэ Ян стал одним из лучших адептов.
А с того дня, как на земле зацвели первые цветы, его с Цзян Чэном готовили к обучению в Облачных Глубинах.
— Серьёзно, три тысячи правил? — Сюэ Чэнмэй не мог сдержать тяжёлого вздоха. — Да там нелюди какие-то живут.
— Они праведники, — фыркнул Цзян Чэн, беря в руки свой меч и тряпицу. — Нам быть там год, целый год. Я не продержусь столько.
— А может… — юноша напротив оскалился, явно замыслив что-то неразумное.
— Ты громко думаешь. Прекрати.
— Ну-у, А-Чэн! Как мы там выживем? «Бегать нельзя, кричать нельзя, веселиться нельзя» … Это всё похоже на «Жить нельзя»! Ты посмотри, даже пить нельзя! Аргх.
— Тебе бы только выпить.
— Не была бы у меня потрясающая стойкость к алкоголю, я бы молчал. Но А-Чэн, — Сюэ Ян придвинулся ближе к наследнику, касаясь того плечом, — разве ты не считаешь величайшим грехом побывать в Гусу, и не испробовать их знаменитую «Улыбку Императора»? Я бы ни за что не упустил такого шанса!
— Так, мелочь, нас отправляют туда не распивать вина, а обучаться у уважаемого Лань Цижэня. И только попробуй что-нибудь вытворить — ноги переломаю, — Цзян Чэн легонько толкнул названного брата в бок, продолжив протирать меч.
— Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь своему дорогому шиди, Чэн-чэн.
— Ты кого «Чэн-Чэном» назвал, а?! Иди сюда!
Звонко смеясь, Сюэ Ян бежал кругами по тренировочному полю, то и дело корча рожицы названному брату. Тот не сдерживал своего гнева и раздражения, и всё больше и больше желал влепить подзатыльника неугоднику. На шум примчались другие адепты, но увидев, что никто никого не собирается убивать, начали делать ставки: поймает ли Цзян Ваньинь своего неуправляемого шиди или жуткий сладкоежка сможет убежать, не получив урона. Всем было известно, что у наследника завидная выносливость нежели у Чэнмэя, потому больше всего ставок пало на Цзяна. Однако судьба им сегодня точно не благоволила. Цзян Чэн умудрился зацепиться за что-то и кубарем полетел вниз, с громким хлюпом упав в прохладную воду. Сюэ Ян забеспокоился, но всё также продолжал смеяться, и подбежал к маленькому причалу. Тревога стала нарастать, когда в прозрачных водах не обнаружилось фиолетовых одежд.
— А-Чэн? Это не смешно!
— Молодой господин Цзян!
Адепты столпились возле А-Яна, безуспешно выискивая наследника. Когда же Чэнмэй увидел, как зашевелились камыши, он поспешил к тому месту. Но он никак не ожидал, что его самого затянет в воду, и получит тот самый поучительный подзатыльник. Звонкий смех мальчишек разнесся по округе, и адепты желанно присоединились к ним, прыгая к ним в воду и брызгая друг друга. Ваньинь всё хотел «утопить» братца, но тот брыкался и извивался, ловко уходя от наследника куда подальше. Один раз смог зарядить ногой тому по плечу, за что, конечно, ещё не успел получить ответную реакцию. С боевым кличем «Тебе конец» молодой господин Цзян глубже нырнул в воду и вновь потерялся из виду. Сюэ Ян затушевался и решил как можно скорее ретироваться. Однако, когда он только-только вышел из воды, его опять опрокинули. Потом его окружили «предатели» и начали бессовестно щекотать, вырывая из груди истошный смех и мольбы о пощаде.
— Ну, всё-всё! Хва-а-а-тит!
Но никто его не услышал.
Веселье прекратилось сию же секунду, как в поле зрения одного из учеников появилась недовольная Мадам Юй. Все, мокрые до ниток, вылезли под её пристальным надзором, боясь взглянуть на неё. Кольцо на её пальце искрил, показывая скрывающийся за беспристрастной маской гнев. Этим оболтусам скоро отбывать, а они устраивают такое! В голове Юй Цзыюань несколько раз полила неугомонных учеников грязной бранью, которые втянули в этот беспредел и её сына. Впрочем, женщина не впервые застаёт адептов за таким. Нежные материнские отголоски нашептывали, что ничего в этом нет, ибо дети на то и дети, что хулиганят да веселятся. Однако времена довольно смутные, а потому нет времени на всё это. В головах учеников должна стоять единственная цель — стать сильнее, чтобы защитить орден.
Ветер переменился, стал гуще и тяжел, что дышать давалось с трудом. И он явно настроен против Юньмэня. Но складывалось впечатление, что только её он затронул и никого больше. Госпоже Цзян становилось не по себе от такой мысли, будто в один миг весь мир мог обрушиться на неё. Из-за чего? Что по сей день не может стать полноправной хозяйкой Пристани Лотоса? Была ли в этом её вина, что некоторые до сих пор не могут признать её? Нет, нет, нет. Она не будет собой, если позволит этим выродкам так низко смотреть на неё. Им давно пора было уже осознать, что для Фэнмяня лишь она может быть опорой и хорошей женой. Сколько бы лет не прошло, глава Цзян всё так же был мягок сердцем. А для такого всегда нужен тот, кто мог бы вправить мозги. Раньше эту роль играл Вэй Чанцзэ; пускай временами тот тоже отмалчивался, но лишь одного строгого, почти отеческого, взгляда было достаточно, чтобы Фэнмянь не тупил. Вэй ушёл вслед за своей мечтой, и теперь его место заняла Цзыюань. Да, они сторонились друг друга из-за недомолвок и недопонимания, но со временем их души стали тянуться друг к другу. Им ещё далеко до того, чтобы стать полноценными супругами. Наверное, они так и не повзрослели, помня прошлые обиды и слёзы. Но им давно пора уже.
Сюэ Ян был обычным мальчишкой. Порой странным, где-то сильным, где-то слабым, но таким, какой есть. Удивительно, что он вообще мало-мальски приглянулся строгой матери Цзян Чэна. Она хотела сделать из него надёжного телохранителя, каким когда-то был Вэй Чанцзэ, но идея откинулась сама. Возможно, из-за того же Цзян Чэна. Мальчик ещё в детстве притянулся к Сюэ Яну, желал защитить и научить тому, что знал. Словно маленькому несмышлёному брату. Да, именно таковым и был для него Чэнмэй, а Мадам Юй уже никак не могла противиться, видя сына счастливым. Вряд ли у неё вновь появится прекрасный малыш, а потому она позволила корням дружбы и любви срастись, стать крепче. Хоть к Чэнмэю у неё не было великих чувств, однако принять в семью всё же смогла. У неё ушло немало времени и терпения, чтобы смириться с мальчишкой, что теперь косвенно считался Цзяном. Сюэ Ян не был примером идеального адепта, но в одной области он был непременно лучше, и защитить себя и семью был способен. Иногда все пугались того, как он держал меч, однако в этом были некоторые плюсы. Отпугивать нежелательных поганцев всё же лучше, чем лишний раз проливать кровь. К её счастью, Чэнмэй не подавал признаков страха и неуверенности, когда дело касалось убийств. На большее от него она и не надеялась: тот всё понял и дал клятву, что его рука не дрогнет, если кто-то посмеет посягнуть не, то что на главную ветвь, но и весь орден.
В кои-то веки она могла кому-то немного довериться.
— И что вы тут устроили? — тон её голоса всегда был холоден, от которого можно было заледенеть. Адепты склонили головы, не смея смотреть госпоже в глаза. — Вам вскоре отправляться в Облачные Глубины, а вы имеете наглость не то что не готовиться к отбытию, но откровенно бездельничать? Может устроить вам пробежку в сто кругов, раз у вас столько сил в запасе?
— Матушка, — чуть испуганно выпалил Цзян Чэн, подняв взгляд, — прости нас. Мы немного…
— «Немного» что? Запамятовали, где находитесь? Или позабыли, что являетесь адептами Юньмэнь Цзяна? Что же?
— Мы…
— Госпожа, это моя вина, — вдруг сказал Сюэ Ян. Жена главы ордена вопросительно вынула бровь. — Мы действительно готовились к отправке, но в процессе я подумал, что нам неплохо было бы немного отвлечься, так как мы целый год не сможем увидеть родную Пристань. Я искренне сожалею о случившемся, — юноша низко поклонился.
«Он и не жалеет вовсе», — подумала Мадам Юй, прекрасно зная свободную натуру ученика.
С одной стороны, он прав. Адептам приходится расстаться с родным краями. А с другой, как-никак они будут отстаивать честь Юньмэня в самом праведном ордене, и им не дозволено опускаться до таких вот мелочей. Можно простить им эту шалость, разумеется, но наказать всё же стоило. Там, в Облачных Глубинах, ими займётся Лань Цижэнь, известный своей строгостью похлеще её собственной. Возможно, да. Эту шалость можно простить.
— Поднимись, — сказала Цзыюань. — Приведите себя в порядок, и чтобы к обеду были готовы! А тебе, Сюэ Ян, пожалуй, стоит немножко влепить парочку хороших ударов ферулами. Иньчжу, — девушка позади приблизилась и в почтении поклонилась, — пусть Хан Лэй им займётся.
— Слушаюсь.
Сюэ Ян вздохнул и, потрепав по спине Цзян Чэна, последовал за прислугой Мадам Юй. Всё же лучше получить палкой, чем ощутить на себе всю ярость Цзыдяня. Ему лишь однажды было «повезло» увидеть его мощь, когда одна вэньская выскочка посмела поиграться на нервах госпожи. После он решил, что «нет, я буду сладким мальчиком и получать люлей палочкой от дяди Хана». Говорили, Цзыдянь мог даже саму душу сломать, а ему это надо? Нет.