Великая Эволюция

      Странных ситуаций и разговоров с объятиями больше не было. Да и в них не было нужды – работа двух молодых ученых и куратора кипела, на сердечные дела времени просто не оставалось.       Виктор упивался разработкой, Джейс активно продвигал их проекты в массы своим образом и харизмой, а профессор де Блан представляла их от лица Академии.       Перспективный исследователь и бунтарь, Золотой Мальчик Пилтовера… Джейс Талис был героем газет, его портреты висели на каждом углу, как символ прогрессивного будущего столицы – за последние полгода по технологиям Хекстека было запущена масса систем производственного уровня, которые уже прошли испытания и аккредитацию, в том числе, Хекс-врата, сделавшие возможными высокоскоростные путешествия в пространстве на дальние расстояния.       Алекс даже шутила порой, что вместо того, чтобы тратить финансы Академии, можно, помимо брендированной атрибутики, выпустить партию ношеных рубашек – или других предметов гардероба – Золотого Мальчика, и голодные женщины, его фанатки, будут готовы драться – не то, чтобы отдать последние деньги.       Виктор смеялся, Джейс то дулся, то смущенно краснел, а де Блан продолжала иронично нахваливать модельную внешность Талиса, передразнивая его атлетичные позы или комментируя некоторые скрытые под поверхностью моменты.       Они все знали, что профессор это делает любя, ибо Джейс абсолютно ничего намеренно не делал, чтобы выглядеть идеально и влюблять в себя весь мир. Кроме того, сарказм в какие-то моменты отрезвлял, и он осознавал, насколько велика сила его очарования.       Незадолго до открытия выставки и Дня Прогресса команда ученых представила результаты последних месяцев декану. Вопреки грандиозным ожиданиям молодых людей, Хеймердингер холодно отнесся к новинке – Хекс-самоцвету, стабильной версии Хекстековского кристалла, которым можно оснащать как огромные механизмы для заводов, так и бытовые портативные устройства для обычных людей, – и предложил отложить анонсирование разработки.       – Он просто консервативный осел! – в сердцах восклицал Джейс, наворачивая круги по центру комнаты, когда декан покинул лабораторию и даже не пожелал слушать возражения. – Он застрял в прошлом и не хочет идти дорогой будущего!       – У человека слишком короткая жизнь, чтобы десятилетиями ожидать того, что может улучшить существование уже сейчас, – подхватил Виктор, мрачно подперев подбородок ладонью.       – Почему ты не вмешалась? – напустился на де Блан Джейс. – Догони его, заставь передумать!       Алекс де Блан сидела на столешнице широкого стола, скрестив руки на груди. Она сама была огорчена результатом презентации, несмотря на то, что разработку декан признал истинно новой эрой Хекстека.       Хеймердингера испугала перспективность Хекс-самоцвета. Он по какой-то причине не желал видеть Хекстек, доступный каждому жителю Пилтовера, а девиз «Хекстек в каждый дом!» его буквально поверг в ужас.       Неужели в умах ученых мужей по-прежнему царят предрассудки по поводу магии или семимильными шагами летящих инноваций? Если задача исследователя – протаптывать дорогу в неизведанное, совершать невозможное и постигать тайны мироздания, упорядочивая и делая известными закономерности, то почему в реальной жизни все иначе?       Их открытия пугали. Их открытия нуждались во времени для их принятия.       – Что же теперь мне говорить на церемонии открытия Дня Прогресса? – уже порядком успокоившись и выпустив пар, спросил Джейс. – Я представлял, как я объявлю о новой эре Хекстека, эре будущего, мы устроим представление, где я попытаюсь размозжить на сцене Хекс-самоцвет молотом, и все ахнут… А потом ничего не произойдет, потому что он безопасный и бла-бла-бла…       Он сел на пол, чтобы перевести дух. Двое его собеседников в недоумении на него уставились.       – Говорить на церемонии? Что это значит? – нарушил повисшую тишину Виктор.       – Я хотел вам сказать об этом только в самом конце нашей сегодняшней презентации, устроить сюрприз – я был уверен, что Хеймердингер одобрит анонс, – вздохнул Джейс. – Мэл предложила мою кандидатуру на роль того, кто будет говорить речь на Дне Прогресса, и Хеймердингер ее одобрил. На открытии выставки я буду выступать вместо декана.       – Вот это новость! – встрепенулась де Блан, вскакивая со стола. – Джейс! Это замечательно!       – Мы сможем подготовиться к новой презентации, мы проведем дополнительные испытания и докажем, что Хекс-самоцвет безопасен! – воодушевленно произнес Виктор, разворачиваясь на крутящемся стуле к напарнику. – Мы соберем необходимые данные, продумаем схему, по которой допуск к технологии и ее использование будет строго регламентированы!       – И тогда Хеймердингер с его ретроградным страхом перемен не сможет найти аргументов против, – резюмировала де Блан. – Консул Мэл уже знает про Хекс-самоцвет, я правильно понимаю?       Джейс ответил не сразу, оглядываясь на стоящую позади женщину в черном костюме.       – Частично, – пространно ответил Талис, пожимая плечом. – Не надо на меня так смотреть!       Виктор и Алекс, действительно, глядели на молодого ученого, сидящего на полу в центре лаборатории, с явным неодобрением.       – Я завоевываю их лояльность излишней откровенностью, – нашелся он после паузы.       – Откровенностью о том, что не видел даже Хеймердингер, – покачал головой Виктор.       – Уже видел, – возразил Джейс. – Это был лишь вопрос времени.       «Как же они все беспечно обращаются со временем», – подумала Алекс де Блан, но вслух ничего не сказала.