Полёт бабочки

Сонный мальчик задумчиво потирал затылок, сидя на кровати. До него доносился практически грохот дождя, кажется, на них обрушился ливень после нескольких дней засухи. Волосы мальчика находились в беспорядке, нижняя рубаха была несколько велика, так, что обнажала худое детское плечо. И вот, он всё же проснулся. Да, проснулся, хотя весьма вероятно, что остальные уже занимаются делами. По крайней мере, Му Цина уже не было в комнате. Постельные принадлежности аккуратно сложены, впрочем, ничего нового. И сколько сейчас? Судя по полумраку, ещё утро. Кажется, в монастырь они вернулись только глубокой ночью, Хуа Чэн тогда засыпал на руках своего друга. Это было уже достаточно привычным, после каждой встречи он просыпался в тёплой постели. Его друг заботливо доносил юношу до его спального места и даже не полностью раздевал. Всего несколько минут утренних сборов, – одеться, умыться, – и он уже, схватив гребень, бежал по полутемным коридорам монастыря. Да, остальные братья были на теоретических занятиях, либо медитировали во внутренней зале. Погода действительно обрадовала обильными ливнями, которые так были нужны местным фермерам, чтобы осенью собрать хоть какой-то урожай. Западный регион не слишком славился плодородными почвами, да и вообще из пяти основных регионов считался самым бедным и изолированным, поэтому сюда стекались и криминальные элементы, и беглые преступники, и многие другие. Но всё же в основном тут жили простые земледельцы да шахтёры, которые добывали железную руду. При этом вся она отправлялась либо на север, либо на восток страны. Но всё же, несмотря на опустынивание региона, лесистая местностью тут встречалась, правда, ближе к югу, где была большая сеть озер и с десяток мелких водоёмов, дожди были явлением не таким редким. Хуа Чэн искал кого-то из старших, чтобы помогли собрать волосы. Обычно это делал Му Цин. Он терпеливо вычесывал его непослушные волосы, потом собирал их в аккуратную причёску, которая не мешала тренироваться. И шисюн всё же нашёлся, но не один. Рядом с ним скалой стоял тот самый Фэн Синь. Видок у него тоже был не очень, ему явно надо было причесаться и просто привести себя в божеский вид. – Дождь, скорее всего, будет ещё дней пять, – предположил Му Цин и обратил внимание на шиди. Издав свое уже такое привычное цоканье, он подозвал к себе Хуа Чэна и принял из его рук обычный деревянный гребень. – Долго. И он всегда будет такой сильный? – Фэн Синь с удивлением посмотрел на мелкого и улыбнулся ему. Будь Хуа Чэн младше, он бы испугался, но ребенок ответил такой же искренней улыбкой, встав рядом с шисюном, который уже начал проводить в порядок непослушные лохмы. – Да, всегда. Такой период. Обильные дожди тут явление нормальное, за это время обычно наполняются русла рек, поля получают живительную воду. Ну, если выражаться прямо, то вам лучше сейчас не уходить. Тем более мастер Цзань сказал, что будет рад, если вы решите здесь задержаться. – продолжал Му Цин, а руки его сами по себе наводили порядок на растрёпанной голове ребёнка, густые и непослушные волосы всё же доставляли определённые трудности. Волосы уже черным полотном скользили по плечам, осталось их только во что-то осмысленное собрать и дораспутать оставшиеся мелкие узелки. – Вот как. А тут у вас есть, где потренироваться с луком или мечом? Я не очень-то знаком с медитациями там вашими… – Фэн Синь махнул рукой, как бы показывая, с чем не знаком. На это Му Цин лишь понимающе кивнул, не говорить же, что он примерно этого и ожидал? – Да, конечно. Ты можешь побыть на теории. Госпожа Хуа сегодня будет рассказывать про кровоостанавливающие травы и коренья. Да, шиди, ты тоже туда идешь. – выговорил Му Цин, распутав очередной узелок. – Да? Думаю, это полезно будет. – Фэн Синь озадаченно почесал подбородок. – А про что ещё она может рассказать? Му Цин собрал пару кос в прическе Хуа, вплетая их в высокий хвост. Всё это дело он прихватил заколкой и лентой. А шисюн никогда не позволял прятать глаз за волосами. Он всегда делал так, чтобы лицо было полностью открыто. Фэн Синь вчера не обратил внимание, но сейчас заметил эту особенность. Да, всё верно, цвет глаз у ребёнка был очень необычный, оттого очень красивый. Если не знать, что они монахи, то Му Цина и Хуа Чэна можно было принять за братьев. Но дело было даже не во внешней схожести, а в том, как спокойно они общались между собой. Между ними была определённого рода гармония. И наблюдать за ними приносило удовольствие и лёгкую, совсем лёгкую и чистую, зависть. Хуа Чэн довольно щурился, слушая их бесполезную болтовню, но ему было очень даже приятно проводить время с Му Цином, который уже почти собрал его волосы. Шум дождя был где-то далеко, но при этом и близко, небеса были скрыты тяжёлыми синими тучами. А где-то там в вышине стоит она самая, прекрасная Небесная Столица, красивее и роскошней которой он не видел ничего. Сейчас это всё казалось лишь сном, полётом фантазии, но Хуа Чэн точно помнил, что там произошло, а лента лишний раз подтверждала, что это не его воображение. – Хм… О разных вещах, она – военный лекарь, много знает про походную жизнь, имеет огромный бесценный опыт, которым делится с нами. – Му Цин зафиксировал косу и хлопнул сонного ребёнка по плечу. Тот немного, но задремал. По крайней мере, Му Цину так показалось. Он вытащил из рукава какую-то пилюлю, – Держи, до следующего приёма пищи хватит, и постарайся больше не пропускать завтрак. – он протянул её Хуа Чэну. – Да, шисюн, постараюсь больше не пропускать, – он зевнул, прикрыв рот ладонью, быстро отправил пилюлю в рот и проглотил. На вкус она была немного сладкой, но больше нейтральной. – Постарается он. После теории у нас занятия на площадке, иди, до начала занятий меньше одной палочки благовоний. – по-доброму бурчит шисюн. Хуа Чэн тихо фыркнул, привык к такому, уже не первый раз Му Цин пытался его журить, не первый раз кряхтел, как старый дед, но тем не менее, никогда он не позволял себе обидеть его словом или делом. А вот наставник это дело другое, наставник не раз его наказывал за нарушение правил. Но не только его, нет. Горькую чашу наказаний всегда получали все те, кто это заслужил, так что обвинить мастера в злобе или предвзятости нельзя. Мальчик кивнул и побежал в глубины монастыря. До занятий действительно осталось немного времени, а Хуа Сюэ хоть и его мать, но она очень строгий учитель, который относится ответственно к своим дисциплинам и не терпит опозданий. Он забежал в комнату и сел за один из свободных столов. Теоретические занятия посещали все, без исключения, независимо от возраста. Хуа удобнее уселся. Его мать уже готовилась к занятиям, разложив на столе около двух десятков трав и кореньев и несколько микстур. Видимо, что-то собрала заранее, что-то же приготовила прямо перед уроком. Видимо, опять встала рано. Ученики же что-то обсуждали, хотя неудивительно, визит Его Высочества многих взбудоражил, и сейчас послушники гудели, как улей со злыми осами, наперебой твердя о принце. Но самого принца не было, и не факт, что вообще явился бы, не царское дело. Но ожидания не оправдались, сначала в залу вошёл Фэн Синь, а потом уже за ним гордо прошествовал Се Лянь. Они сели недалеко друг от друга на свободные места. Наставник поклонилась и начала свои объяснения. – Как вы знаете, всего в Сяньлэ двенадцать провинций. – она указкой ткнула в большую карту страны и близлежащих территорий. Се Лянь обратил внимание на высокую проработку деталей и рельефа. Кто-то очень долго и упорно рисовал эту карту. – Три западные – Юнань, Шэньси, Ганьсу, две восточные – Аньхой и Сяньлэ, четыре северные - Хэбэй, Сюйли, Тайюань, Тяньцзинь, одна центральная – Фэнтай, две южные - Гуанси, Гуандун. Мы находимся на границе Юнань и Ганьсу. Юнань самый западный регион государства, тут преобладают растения с развитой корневой системой, но листьев не так много, это связано с климатом и близостью пустыни. – каждую область лекарь показывала на карте с помощью указки. Потом она начала рассказывать про травы этого региона, демонстрируя примеры прямо со стола. Какие-то растения были из их огорода, какие-то сушёные, видимо, их она недавно купила у местных торгашей. Её рассказ содержал в себе очень много интересных подробностей, отдельно описывалась каждая часть растения, оптимальный метод её использования и многое другое. Правда, учила Хуа Сюэ только основам, не вдаваясь в детали, но и цель сделать монахов травниками не стояла. И надо же, принц её слушал, даже его телохранитель и тот, был весь внимание. Это несколько удивило мальчика, потому что первое впечатление о принце у него сложилось не очень хорошее. Се Лянь казался уж слишком самовлюблённым человеком, который может часами говорить только о своих достижениях, которых, если приглядеться, не так уж и много. Да и вообще, по мнению Хуа, его мама принесла пользы куда большему количеству людей. Каждого она лечила, каждого пыталась спасти, все травы и настойки она делала в соответствии с рецептами своих предков и древних мастеров. У неё были точные весы, ступки и пестики, сита и куча всего, о чем ребёнок не имел никакого представления, но перевезти ей удалось только часть этого добра, остальное пришлось продать. Она продолжала рассказывать про травы, иногда показывая не только изображения, но сушёных представителей царства растений. И никто не смел нарушать дисциплину на ее занятиях, наказание за это было строгим и неотвратимым. Когда урок подошёл к концу и ученики покинули залу, чтобы уйти по иным площадкам, Хуа подбежал к матери и крепко обнял ее. Благо, этого никто не видел. – Опять ты проспал, – буркнула она и погладила сына по волосам. – Матушка, я случайно. – улыбнулся мелкий и прикрыл глаза, получая удовольствие от нежных и ласковых прикосновений. – Естественно, ненарочно. – она тяжело вздохнула и коснулась красной ленты в волосах. – А откуда она у тебя? Му Цин подарил? – Нет. Друг подарил. Сказал, что она мне очень идёт. – она пригляделась к ленте, чтобы рассмотреть узор. И действительно, серебряные нити складывались в орнамент, который был очень похож на классическую вышивку её народа. Когда-то похожее было на её свадебном платье. Но подобный узор встречался и на мужских лентах, однако, они датировались более поздним периодом. Но лента была ярко-красной, словно её недавно покрасили и вышили серебряный узор. – И кто этот друг? Он из храма? – в голосе Хуа Сюэ ясно звучало беспокойство. Если кто-то знал о них, то это проблемы. – Нет. Он не человек. И он никогда не причинит мне вреда. Он очень хороший, заботливый и многое знает, а ещё приходит, только когда сам захочет. Звать его бесполезно. – Вот оно как… Ладно, беги на тренировку. – ей надо было обдумать то, что происходит прямо сейчас. Хуа широко улыбнулся и побежал к шисюну, оставив Хуа Сюэ в одиночестве. По пути, правда, едва не споткнулся. Сегодня Му Цин должен был научить его правильно держать саблю. Вообще пора бы начинать боевую подготовку. И от этой перспективы в его груди что-то загорелось, словно что-то забытое и древнее очнулось ото сна. Он забежал в зал, Му Цин как раз готовил инвентарь. Но там был не только его шисюн, но и принц со своим телохранителем. – Не могли бы вы и его поучить, а то лучник он хороший, а с мечами не задалось, – и принц звонко расхохотался. Фэн Синь как-то стушевался и покраснел, а Му Цин для приличия лишь слегка приподнял уголки губ. Из чистого почтения. – Есть сам Фэн Синь не против. – Му Цин улыбнулся и быстрым движением подозвал к себе шиди. Сорвавшись с места, мальчик тут же подбежал к шисюну и встал перед ним. Руки вдоль тела, подбородок задран вверх, спина прямая, грудь вперёд. Ну, в принципе, отлично. – Если хочешь, то встань рядом. – со смешком скомандовал Му Цин и пошёл к стойке с деревянными мечами. Разной длины, разного веса. Нужно было подобрать то, что подходило его ученикам по габаритам. Нет, Фэн Синю лучше всего легла бы в руки обычная боевая сабля, которой в арсенале не было. Хотя две штуки и существовали, но они находились под замком в хранилище. Мастер сам решит, когда их выдать на постоянное использование. Один тренировочный меч он бросил Фэн Синю, тот, слава богам, поймал, два других нёс в руках. Хуа принял меч у старшего брата. Базу ему уже дали, так что учить держать оружие не было необходимости. Се Лянь взял со стойки один из тренировочных мечей и начал его изучать. – Ого, хороший баланс, похвально. – принц широко улыбнулся и положил имущество монастыря обратно. – Естественно, хороший. Мастер всегда всё делает качественно и на совесть. – фыркнул Му Цин. Фэн Синь же обхватил рукоять правильно, что уже вселяло некий оптимизм, что не так всё страшно, как казалось. Му Цин вздохнул, поклонился. Тренировка началась. Уже поздно вечером, когда последние лучи солнца ласкали землю, Хуа Сюэ собирала травы. Для этого ей пришлось отойти на почтительное расстояние от монастыря. Её сын медитировал после тренировок, а гематомы ей всё же пришлось обработать, потому что Му Цин тренировал жёстко и много, без жалости и сожаления. В целом требовалось очень много трав, запасы тут приходилось пополнять раз в два-три дня, что-то надо было докупать на рынках и ярмарках. Дорога была освещена лишь слабыми лучами солнца, которые едва проникали через листву. Обычно лекарь уходила одна, чтобы побыть наедине с собой и привести мысли в порядок. Но в этой прогулке что-то не давало покоя, было ощущение, что кто-то очень пристально смотрит ей в спину, наблюдая за каждым её шагом. И этот кто-то прятался среди широких стволов деревьев, среди густой листвы и вечерних теней. Шаги его скрадывал ветер и листва, но пристальный взгляд она ощущала буквально кожей. Женщина оглядывалась в поисках шпиона, но не заметила никого, кто бы мог за ней следить. Однако тревога в сердце никуда не желала уходить, шаг стал быстрее, выйти к монастырю хотелось как можно быстрее, там безопасно, там её могут защитить. Только защитить от кого? От чего? Что такого опасного может быть в этом лесу? И почему только она чувствует его присутствие? Она ощущает его взгляд, но не может понять его намерений. Хотя почему его? Вполне возможно, что это она?.. Хуа Сюэ отгоняет от себя эти мысли, по одной простой причине – она не может дать точный ответ на свои вопросы. И если в лесах действительно обитает демон, то монахи давно ощутили бы волны смертносной ци. Но пока нет никаких доказательств, что это что-то опасное, а не больное воображение. Тем временам стало ещё темнее. Теперь надо было продираться через заросли. И совершенно неожиданно для себя женщина споткнулась о какую-то корягу. Рефлекторно она успела выставить руки вперёд, чтобы не упасть лицом прямо на твёрдую землю. Подняв голову, она увидела рядом с собой сине-зелёный свет. Душа ушла в пятки. Перед ней был призрачный огонёк. Душа, которая не смогла найти покой после смерти. Сердце лекаря сжалось от ужаса, но огонёк не проявлял к ней враждебности, он вился вокруг неё, и, когда она встала, он вышел вперёд, освещая ей дорогу во тьме. – Зачем ты здесь? – она помнила, что возможно было с ним поговорить, и он мог дать ответы, если хотел этого сам. – Хочу помочь. – и голос показался женщине знакомым. Даже не так. Не просто знакомым... родным. Она его слышала очень часто, не только в реальности, но в своих снах. Хуа Сюэ не могла не узнать голос своего мужа. Но стоит ли верить? Хотя, в конце концов, призрачный огонек - это неполноценный демон. – Помочь кому? – Тебе, Сюэхуа. Она застыла на несколько долгих мгновений. Так её называл только один человек. И этот человек был мёртв. Прозвище это было несколько интимным, хотя отчасти и перекликалось с её именем, но обратиться к ней подобным образом мог только её муж. – Почему ты здесь, а не упокоился с миром, Юншэн? – спросила его женщина. Её голос был очень серьёзен, несмотря на то, что в груди была целая буря эмоций. – Как я могу упокоиться с миром, если моя любимая жена и мой ребёнок в опасности? Идём, я провожу тебя к монастырю. – ответил ей дух на одном дыхании. Слишком похоже на Юншэна, который говорил, что никогда не оставит её. Слишком похоже на правду. – Это ты за мной следишь? – и она пошла за ним. Свет хоть и был слабым, но его вполне хватало, чтобы увидеть коряги и не споткнуться. – Да. – чуть помедлив, произнёс дух. – Ты всегда был упёртым. – с досадой и неким облегчением выдохнула женщина. – Это плохо? – её муж не утратил своего шарма и определенной лёгкости. Это не могло не радовать. – Да. Тебе надо войти в цикл перерождения, а не терзаться на земле. Понимаешь? Мы справимся. – Сюэхуа, я хочу хоть как-то защитить вас. – не унимался её муж. Теперь она была уверена в том, что это именно он. И ей очень хотелось плакать. Сколько раз она мечтала обернуть время вспять, сбежать с ним из страны? Сколько ночей она проливала горючие слезы, прижимая к себе маленького сына, единственный, кто у неё остался на всём белом свете, в скорби по любимому мужу? Она не раз хотела прервать свою жизнь, но каждый раз её останавливал маленький мальчик, который остро нуждался в тепле матери. Она себя утешала тем, что её муж нашёл покой. Но… Пэй Юншэн избрал другой путь. Не смог найти покой в смерти. – И от чего нас защищать? – Не от чего, а от кого. От Фэн Хайдэ. – Юншэн, я понимаю, что ты чувствуешь, но... – Сюэхуа, неужели ты веришь в то, что я состоял в заговоре против Императора, когда сам находился на посту Верховного генерала? У меня есть все подозрения считать, что это дело рук моего бывшего друга. Женщина остановилась и тяжело вздохнула. Она старалась гнать от себя чёрные мысли, что друг её мужа, друг её семьи, прекрасный семьянин мог совершить такое по отношению к своему почти брату. В планах Юншэна и Фэн Хайдэ было побрататься, связать себя узами братства, которое гораздо более ценное, чем узы крови. Но этому не суждено было сбыться.