Полёт бабочки

Каждое утро мадам Юй наносила на своё лицо мази, пила отвары и приводила в порядок волосы, потом омывала своё тело тёплой водой, надевала платье и выходила из своей комнаты. Вокруг было очень много слуг, евнухи, которые обслуживали девушек и юношей в самом дорогом борделе Сянълэ. Впрочем, о роскоши и достатке тут кричало все, начиная с лучшего шёлка и заканчивая дорогими породами дерева в убранстве интерьеров. Каждая девушка, каждый юноша были одеты в лучшее, обучены на высшем уровне. Они умели развлечь самого привередливого гостя долгой беседой, игрой на музыкальном инструменте, чтением стихов, танцами и сексом. Клиенты уходили весьма довольными, ещё и сверху щедро клали листки золота, обещая заглянуть в ближайшее время. А ещё сюда стекалась информация. Много слухов, исповеди под действием вина, а женские и мужские руки творили с хмельными гостями волшебные вещи. Эти прекрасные цветы умели очень многое. И каждый раз, когда Мадам Юй собирала очередную партию слухов, она обязательно всё записывала, чтобы сложить всё в стройный доклад, который отправлялся на стол императору. Она сомневалась, что ему было дело до этого доклада. Очередные закулисные игры тех, кто наслаждался властью. Конечно, мало кто желал лишиться удобной слепоты нынешнего Его Величества. Он то ли не видел, то ли делал вид, что не замечает коррупцию, которой была пронизана его страна. Капитан стражи ходил сюда очень и очень часто, оставляя огромные деньги, лишь бы его обслужили хорошенькие девушки. И иногда Мадам Юй ловила себя на крамольной мысли, что Фэн Шань не очень похож на своего статного отца, который даже в достаточно зрелом возрасте сохранял и прекрасную форму, и осанку. Средний сын генерала вызывал у неё отвращение. Один раз она видела его большое пузо, которое ему явно мешало. Из этого был сделан вывод, что этот капитан стражи и меча в руках не держал, а стал типичным противным чиновником, которые приходили сюда, чтобы заплатить за иллюзию интереса к ним. Мадам Юй каждый день решала проблемы своего Сада, поливала и ухаживала за каждым цветком, нанимала лучших врачей, сводила счета, закупала ткани, вина и украшения, оплачивала ремонт, новую посуду и много чего ещё, в том числе и множество налогов. Удивительно, как она не сходила с ума от этих бесконечных цифр. Это хозяйство лежало на её хрупких женских плечах. И всё было хорошо, пока в её любимый дом не привели одну девушку. Была середина зимы, в такие месяцы в столице не так жарко, много дождей. В это время Мадам Юй куталась в свою накидку из шерсти и подолгу медитировала, сидя на полу. Это помогало очистить мысли, восстановить дыхание и прийти в себя после долгого дня. Девушку привели глубокой ночью, когда на улице уже вовсю горели красные фонари. Бордель работал практически круглые сутки, правда, запись была на месяцы вперёд. Но этот случай являлся особенным. Для этого Мадам Юй разрешила даже завести девицу через особый вход. С ней шли двое высоких и сильных мужчин. В них Мадам Юй узнала телохранителей Верховного генерала. Она прищурилась, но ничего не сказала. Когда в её кабинет вошёл и сам Фэн Хайдэ, она бросила на него острый взгляд. – Чем обязана столь поздним и неожиданным визитом? – она перевела взгляд на девушку и поморщилась от запаха. Пахло от юной госпожи не очень, вдобавок был хорошо заметен её живот. – Я хочу, чтобы ты взяла её в свой Сад. – спокойно ответил генерал и подошёл к ней ближе. – Зачем? Ты заделал какой-то девке ребенка и решил свалить её не меня? – ядовито протянула Юй Ланьхуа, и её накладной ноготь угрожающе сверкнул. – Не я. Отец не я, Ланьхуа, – мужчина аккуратно взял её руку в свои и сжал, – Отец - Фэн Синь. Мадам Юй даже удивилась. Выходит... Перед ней не какая-то девка, а сама юная госпожа дома Цзянь? Невероятно. Не так давно семья Цзянь стала преступниками, конечно, сама Мадам Юй проверила все доказательства и улики, и выяснилось, что все обвинения по Семи Казням были нагло сфабрикованы. Теперь на плечи Мадам Юй упал поиск остальных сообщников. Об этом знали только советники, император и сама Мадам Юй. Советники же нашептали, что об этом стоит молчать, чтобы не дискредитировать себя в глазах народа. Мадам Юй тоже была за молчание, но только для того, чтобы не спугнуть остальных заговорщиков. Пока что тянулся судебный процесс, но имущество семьи Цзянь уже конфисковали, а всех мужчин бросили в темницу. – И ты всё равно хочешь, чтобы я приняла её у себя? Дочь предателей? – Мадам Юй глубоко вздохнула и поморщилась. – Ин Фэн, отведи даму в купальню и одень её, вели готовить комнату, напиши лекарю, чтобы явился, как только сможет. Её надо осмотреть. Маленькая юркая девушка тут же вошла в комнату и взяла госпожу Цзянь за руку, чтобы увести её отсюда. Мадам Юй проводила их взглядом и посмотрела на генерала, который выглядел несколько растерянным. Он явно не ожидал, что она так просто примет ее, но не мог не восхищаться ею. – Спасибо, – он поднёс её руку к своим губам и поцеловал. – Спасибо, цветок. – Пожалуйста. Тебе надо радоваться, что у меня есть и комнаты, и возможность заработать для неё, – но руку Ланьхуа не вырвала и позволила себя поцеловать. – Я слышала, у тебя скоро намечается поездка в Юнъань? – Да, – мужчина обнял её за талию и велел телохранителям выйти из кабинета. – У меня там не только обязанности, но и свой личный интерес. – Какой же? – она посмотрела ему в глаза. – Хуа Сюэ, она там, и ее сын тоже. Я привезу их в Сяньлэ. И... – Боги, дорогой, только не говори, что мне придётся готовить ещё одну комнату, – Мадам Юй вывернулась из его объятий и отошла в сторону окна. – Это публичный дом, а не пристанище для твоих и не только жен, – немного раздражённо фыркнула женщина, теребя в руках накидку. – Мне больше некуда отвести её. – ответил Фэн Хайдэ и подошёл к ней, обнял со спины и прижал к своей груди, – Цзянь Лань носит под сердцем моего внука, а Хуа Сюэ, скорее, язык себе откусит, чем придёт в мой дом, а у тебя... У тебя тут безопаснее всего. – Но куда ты денешь мальчишку? – всё так же едко поинтересовалась Юй Ланьхуа. – Отправлю его в мой дворец. Будет подле меня, с моей женой вообще не будет пересекаться. – Не боишься, что она и до него доберётся? До твоего заместителя уже дошла. Он и является её любовником. Я выяснила. – уже спокойнее ответила Мадам Юй и сама прижалась к нему ближе. – Не боюсь. Зачем красивому мальчику женщина, что годится ему в бабушки? – генерал даже засмеялся и поцеловал её в макушку. – Спасибо, цветок. – Меньше всего я хочу иметь дела с твоей женой, – фыркнула Мадам Юй, – Ответь мне на вопрос. Зачем ты привёл сюда жену своего сына? – Она беременна, Ланьхуа, – он тяжело вздохнул и опустил ладони на её талию. – А Фэн Синь далеко. Он не может её защитить. Приходится это делать мне. – С каких пор тебя волнует судьба младшего сына? – осторожно спросила Юй Ланьхуа и опустила свои ладони поверх его. – Он мой сын, вот и всё. Я несу за него ответственность. – Мадам Юй кожей ощутила, как мужчина весь напрягся, словно эти слова дались ему с большим трудом. Юй Ланьхуа глубоко вздохнула и не стала спрашивать дальше. Она смотрела на тёмные улицы Сяньлэ, на красные фонари. Ещё немного, и окно закроют, чтобы наполнить кабинет теплом. Мадам Юй часто мёрзла, но очень любила свежий воздух после сильного дождя. Мадам Юй защищала тех, кто был в её "Саду", потому что сама она познала, каково это терпеть от клиентов всё, что им вздумается. И не каждый мог быть удостоен права предстать перед ней. Требования у неё были высокие. Широкий кругозор, знание религиозных трудов и трактатов, грамотность, умение играть на музыкальных инструментах, складывать стихи и, самое главное, талант вести беседу. Цзянь Лань красивая девушка, даже без косметики, выглядит аккуратно, собранно. Хорошая осанка, тонкие руки, длинная шея. Мечта поэта. Она сидела за столом, склонив голову в почтительном поклоне. Одежда её была свежа и чиста, волосы собраны в аккуратную причёску, от неё пахло дорогими маслами, её синяки и ссадины лекарь уже обработал, также посмотрел, как течёт беременность. Цзянь Лань вытащили из тюрьмы, куда её бросили вместе с остальными членами её семьи. Мадам Юй подошла к ней и приложила к её волосам одну из своих заколок. – Тебе предстоит работать здесь, – проговорила Мадам Юй и бросила заколку на пол, – Не так, как остальным. Твои обязанности будут напрямую связаны со мной. Договариваться с клиентами, часть финансовых забот – закупка, продажа, учёт тканей, украшений, вина, фруктов, риса, косметики и ещё много-много всего – это и будут твои обязанности. Это нужно, чтобы к тебе мог приходить врач, шили платья и кормили, понимаешь? – Да, госпожа, – кивнула Цзянь Лань. Она успокаивала себя тем, что могло быть и хуже. Генерал спас её от куда более страшной участи. А здесь... Здесь тепло, кормят, не бьют и будут даже платить... В конце концов, хороший лекарь, а не тот мастер пыток из тюрьмы. – Молодец. Ты – женщина умная, уверена, скоро я смогу тебе доверять, передать свой опыт. – Госпожа, можно просьбу? – тихо проговорила вымотанная Цзянь Лань. Хоть ей и дали помыться и поспать, напряжение никуда не делось. – Говори, – мадам Юй взяла с подноса другую заколку и уже её приставила к волосам, оценивая, как она выглядит. – Я хочу послать письмо своему мужу, сообщить, где я. – Хорошо, это несложно. Будет что-то ещё? – Нет, госпожа. Разве что дозволение посетить место упокоения моей матушки, – Цзянь Лань сглотнула. Её мать предпочла умереть, чем сесть в тюрьму. На глазах изумленных солдат она перерезала себе горло. Когда в комнату вошла сама Цзянь Лань и увидела свою мать в крови посреди залы, то солдаты уже обыскивали её покои. Её семью обвинили в государственной измене. Раньше она была самой красивой и знатной женщиной города, а теперь у неё нет ничего. И даже платье на ней чужое. Она в чужом доме на правах служанки. – Сходишь, – неожиданно спокойно ответила Мадам Юй. – Спасибо, госпожа. – она закусила губу. В её голове всплыл образ той самой далёкой Хуа Сюэ, которая убежала из города с младенцем на руках. История больше легендарная, но... Она своими глазами видела, что этот самый младенец вымахал в красивого юношу. Но Хуа Сюэ умела лечить, на её руки молились, ведь она приняла на свет самого наследного принца. Все поклонялись её рукам, но никто не смог помочь ей тогда, когда она оказалась одна во всём мире. Цзянь Лань подумала, что если бы не ребёнок, то она бы, как и мать, предпочла бы умереть. – Плачь, если хочешь, – Цзянь Лань подняла голову и посмотрела на Мадам Юй. По её щекам текли горячие слезы. Юй Ланьхуа вытерла их своей тёплой ладонью. – Тебе пришлось многое пережить, и ещё больше придётся пережить. Хочешь... Я тебе погадаю? Цзянь Лань вспомнила, как гадал ей Му Цин перед её свадьбой. У него не хватило жестокости, чтобы омрачить день её счастья. – Да, госпожа, – с тяжёлой душой проговорила Цзянь Лань. Мадам Юй задала ей несколько вопросов, уточнила важные даты, часы и отошла. Ни Цзянь Лань, ни Мадам Юй не спали. Первая лежала в своей кровати, утирала слезы и смотрела на тонкую полоску света, что проникала сквозь шторы. На столе остались несколько исписанных листов. Она пыталась написать своему мужу письмо, но не могла подобрать слов. Да и надо ли это делать? Узнай он, что с ней случилось, то явится к ней, верхом пересечет всю страну, но что он сделает? Помочь ему некому. Она гладила свой живот, радовалась, что жива и не бита, ее хорошо кормят, ее ребенку ничего не угрожает. Уже вечером, когда клиенты только начинали приходить, Мадам Юй отвела Цзянь Лань в свой кабинет и усадила напротив. – Врать я тебе не буду, – неожиданно строго начала Мадам Юй, – Но некоторые детали я утаю, ради тебя. – Госпожа, я выдержу. Мадам Юй посмотрела на девушку и вздохнула. – Не выдержишь. – уверенно ответила она и разложила перед Цзянь Лань кучу свитков. – У тебя будет здоровый мальчик и младшая дочь, но отцом её будет не твой муж... Отец её возникнет в твоей жизни тогда же, когда вернётся твой муж. От него будет тепло, поддержка и забота. Как и от мужа. Не знаю, тут сложно сказать. – Мадам Юй замолчала и посмотрела на бледную Цзянь Лань. Та не могла сказать ни слова, лишь смотрела на свитки перед собой в ступоре. – Я… Госпожа… Я… я люблю своего мужа, я была верна ему всегда, верна до сих пор… – Она еле выдавила из себя эти слова и обняла руками живот. – Не нужно оправдываться, – мягко ответила Мадам Юй, – Я могу продолжить? – Да, госпожа, – дрожа от ужаса, Цзянь Лань сглотнула. – Через года полтора, будет очень сложный период, очередное расставание с мужем и этим мужчиной. Сложно сказать, чем это будет вызвано, но причина достаточно… Глобальная. Я не до конца понимаю, но похоже, что будет война. От этих слов Цзянь Лань стала бледна. Война? С кем? И… да, тогда логично. Мужчины уходят на войну. Только от этого не стало легче. – Они вернутся с войны, будет мирный период, твоя жизнь изменится, вернутся и богатство, и статус. Цзянь Лань не знала, что сказать. С одной стороны, предсказания её обрадовали, с другой - сильно напугали. Он не могла представить ещё какого-то мужчину, который бы заботился о ней, с которым она могла бы разделить постель. – Какой он? Тот мужчина? – уже чуть спокойнее спросила девушка. – Сложно сказать. Его судьба связана с судьбой твоего мужа, и больше ничего. – заключила Мадам Юй и посмотрела на Цзянь Лань, которая теперь сидела в глубокой задумчивости. – Чем я могу отблагодарить вас, госпожа Юй? – Усердной работой и своим умом, – улыбнулась она и встала. Ей надо отдохнуть, чтобы завтра снова взяться за свои дела. Цзянь Лань еще несколько минут смотрела на пустое место перед собой. Руки сами по себе опустились на живот. Она гладила его через ткань платья, ощущая, как по щекам бегут горячие слезы. Возле городских врат было слишком много людей. Большинство из них выглядели изнеможденно, у тягловых животных можно было пересчитать все ребра. Но стража не спешила пропускать всех без разбора. Первыми шли самые богатые слои общества: торговцы, политики, ученые и прочие светила верхушки. Стражник даже не особо проверял тех, кто показывал особый документ, который разрешал проезд в город. А вот груз простых путников осматривали со всем усердием. Стражник втыкал в повозку копье, после же сдернул с него покрывало и начал потрошить каждый мешок, находя только рис и маринованные овощи. Но привычный порядок опять был нарушен. – А ну пропустите меня, холдеи! Князь домой вернулся! – и голос был очень и очень громкий, даже гудящая толпа замолкла. Стражники глубоко вздохнули и закатили глаза. Их местная проблема вернулась из своего похода демоны знают куда. Толпа расступилась перед процессией из десяти всадников. В окружении девяти телохранителей на белом коне с длинными и тонкими ногами, с позолоченной оснасткой восседал князь Сяоцзинь, в народе известный как Ци Жун. Его кричаще-зеленые одеяния выглядели несколько инородно среди восьми телохранителей и одного человека в белом, лицо которого было сокрыто капюшоном. – Эй, впусти нас, – визгливо потребовал Ци Жун. Потрошитель сумок с рисом отвлекся от своей работы, посмотрел на каждого и уже потянул свои руки к сумке человека в белом, но и тут его оборвал не в меру крикливый князь. – Руки свои убери от даоса! Стражник не рискнул лезть дальше и отошел от странного человека. – Ваше Высочество, когда вы уезжали, с вами было всего семь человек, – заметил еще один стражник, который уже почти был готов открыть ворота. – Их и так семь, неуч! – Ци Жун гордо вскинул подбородок, – А добросердечного даоса я встретил в пути, он спас нас от демона. Теперь живо открой ворота, идиот! Стражник, не желая иметь дела с князем, все же покорно открыл ворота, и процессия вошла в город. – Сам князь хуже демона, – чистосердечно высказался стражник им вслед. Впрочем, Ци Жуну не было никакого дела до того, что о нем думали. Когда они отошли от ворот на почтительное расстояние, то сразу свернули в переулок, где человек в белом резво спрыгнул с гнедого коня, за ним спешились и еще два телохранителя. Фэн Синь очень быстро снял с себя доспехи и протянул своему товарищу, который сразу стал складывать их в походную сумку. Ци Жун же избегал смотреть на него, но все же терпеливо ждал. Телохранитель взял поводья коня Му Цина, который снял с себя капюшон и достал из сумки небольшой оберег, который сделал накануне вечером, и протянул его Ци Жуну. Князь в удивлении смотрел на Му Цина. – Это Вам. В качестве небольшой благодарности за вашу помощь. Защитит вас от нападок злых духов, – Му Цин аккуратно вложил его в ладонь Ци Жуна. Князь гордо вскинул голову, и процессия двинулась дальше. Ци Жун прижал оберег к груди и закрыл глаза. Никто, даже в качестве благодарности, не дарил ему таких подарков. От оберега пахло травами и лесом, как и от рук этого странного даоса, который не смотрел на князя как на безумца. А Фэн Синю он помог по старой и очень специфической дружбе между ними. Ведь очень часто именно Фэн Синь, большой, как скала, вставал между ним и теми, кто издевался над ним во дворце. Остальные телохранители не лезли и стояли в стороне, молча поддерживая издевательства. Му Цин и Фэн Синь покинули переулок и пошли в сторону самого оживлённого места в городе. Большой рынок, где можно найти и вкусные каштаны, и нужную информацию. – Ты уверен, что там мы узнаем хоть что-то? Даже телохранители Ци Жуна не смогли ничего сказать относительно ее судьбы, –высказал свои опасения Фэн Синь. – У нас нет выбора, – спокойно пояснил Му Цин, – Если не там, то больше вариантов у меня нет. Парочка прохожих подсказали им, как дойти до рынка. Му Цин поклонился им и даже погадал в качестве благодарности за помощь. Улицы столицы были очень многолюдны, широки и просторны, не чета узким улочками Юнани. К тому же, сейчас в городе было много беженцев с запада. Господствующая засуха заставила людей покинуть свой родной дом в поисках лучшей жизни. Отношение к ним местного населения оставляло желать лучшего, именно по этой причине Му Цин дал женщине с ребёнком серебряную монету. Они были на грани истощения. А кошель Му Цина тоже не был таким уж и полным, как в начале их пути. Лошади, гостиницы, еда и еще куча мелких расходов очень отразились на их бюджете. Рынок был местом еще более оживленным, чем весь город. Они шли вдоль рядов со специями, южными фруктами и... Внимание Фэн Синя привлекла странная женщина, которая выбирала ткани. Издалека она казалась ему очень знакомой. – Пойдем, – он взял за руку Му Цина и пошел к ней. Вокруг нее вились несколько мужчин, которые складывали ее покупки в корзины. И только вблизи Фэн Синь смог четко понять, что перед ним Цзянь Лань, одетая в голубое платье с серебряной вышивкой, которое и не скрывало её уже большого живота. Му Цин тоже замер в удивлении. Он не ожидал найти ее так скоро и тем более в таком состоянии. Впрочем, ничего удивительного, они ведь муж и жена... – Цзянь Лань! – Фэн Синь позвал ее и сломя голову побежал к ней, едва не сбив с ног окружавших ее носильщиков. Женщина замерла на несколько секунд, а потом собралась и холодно отчеканила: – Подожди немного, я должна закончить. И Фэн Синь стоял, смотрел на нее, как заворожённый. И ведь срок уже большой... Выходит, ребёнок его? Фэн Синя? На его лице сама по себе появилась глупая улыбка. Цзянь Лань вздохнула с облегчением, когда Му Цин отвел Фэн Синя чуть в сторону, чтобы тот не мешался. Хотя увидеть его она ожидала меньше всего. Конечно, она была рада видеть своего мужа живым и здоровым, но встреча была несколько неожиданной для неё. Всё же, ее сердце наполнила радость. Ее съедала тоска по мужу, по его теплым рукам, немного грубому голосу и искренней улыбке, по его доброте и ласке. Фэн Синь, если и был груб, то не с ней. А еще... От него пахло. Пахло потом, деревом и солью. Ей нравился этот запах. Когда она закончила с закупками тканей, то оставила торговцу несколько драгоценных камней в качестве платы и взяла для Мадам Юй расписку, что сделка была совершена. Му Цин сжимал руку Фэн Синя в своей и терпеливой ждал, пока Цзянь Лань заканчивала свои дела. Не мог не отметить, что одета она была хорошо, даже роскошно. Не императорский пурпур и золото, но и не серо-коричневые одежды простолюдинок. Выходит, она вполне себе в порядке, и, наверное, в муже уже не нуждается. Возможно, что нашелся богач, который согласился взять ее в свои наложницы, несмотря на ее брак. Если это предположение верно, то Фэн Синь уже лишний. Цзянь Лань подошла к ним и все так же сдержанно посмотрела на них. Му Цин отстранённо и холодно поглядел на нее. Их взгляды встретились. Цзянь Лань не знала, как с ним говорить, ведь она помнила его предсказание. Помнила, как он смотрел на нее и врал. Конечно, ей не хотелось припоминать старое, но с Му Цина спросить бы стоило. По его отстранённому лицу она поняла, что он тоже помнит о своих словах. – Идемте, – она держала лицо, не позволяя эмоциями просочиться через эту маску, – Мне надо представить вас Мадам Юй. Му Цин и Фэн Синь покорно шли за ней и носильщиками, ожидали они буквально всего, но не того, что путь их будет в один из самых богатых районов города. Самые дорогие элитные заведения, в том числе и лучший бордель "Песнь шелка и цветов". Он блистал роскошью еще с улицы. Пурпурные и золотые шелка, стражники в хороших доспехах и аромат цветов и масел. Это место говорило о том, что сюда ходят высокопоставленные чиновники и политики. Все для них, для тех, кто привык к роскоши и деньгам. Цзянь Лань же молчала, явно не желая вести диалог на улице. Они вошли в здание через вход на заднем дворе и тут же направились в кабинет мадам Юй, хотя не знали, для чего и кто она такая. Когда они вошли в кабинет, то его хозяйка привлекла их внимание. В фиолетовых одеждах, в роскошных украшениях, подобранных со вкусом, сидела за столиком молодая и красивая женщина. Ее взгляд скользил по ровным столбикам иероглифов, с кисти в ее пальцах капала тушь. Женщина подняла на гостей острый и цепкий взгляд. – Неплохо, – совершенно спокойно произнесла Мадам Юй и положила кисть на подставку. Ее движения были изящны и плавны. – Кто вы такая? – спросил Му Цин. – Та, кто даст вам шанс, – мадам Юй усмехнулась и еще раз окинула их взглядом. Она встала и подошла к мужчинам. И ее интересовал не Фэн Синь, а Му Цин. Она пыталась что-то в нем разглядеть. – Шанс на что? – не понял Фэн Синь. – На свободу. Цзянь Лань принадлежит мне и моему саду, Сяо Фэн. К тому же, она дочь осужденного политика, – мадам Юй обошла их и явно наслаждалась тем, что происходит, – Если хочешь свою жену выкупить, придется поработать. – Да, я... Я согласен, – практически не думая, выпалил Фэн Синь и шагнул в сторону, чтобы встать между своей женой и Мадам Юй. От нее исходило странное чувство опасности. На это действие женщина лишь рассмеялась. – С тобой решили. А что ты? – и она посмотрела на Му Цина, – Ты вполне можешь вернуться в храм. – Храм разрушен, – ответил Му Цин, – Я помогу тоже. Фэн Синь – мой друг, и... – Какая прелесть, – ответила Юй Ланьхуа, – И для тебя я найду работу. В конце концов, редко мне попадается заклинатель, так еще и не из монастыря Первого Советника Мэй Няньцина.