Полёт бабочки

Очень мягко его сапоги касались пола, от чего получался приглушенный стук. Шаги слишком ритмичные и слишком мягкие для высокого и тяжелого Фэн Хайдэ. Солдаты сразу сообразили, кто к ним наведался в казармы. С одной стороны, это всего лишь мальчишка, который по каким-то причинам приглянулся генералу, с другой стороны, этот ублюдок заживо поджарил двух солдат при всех. Они его боялись и ненавидели, как суеверные люди боятся демонов. Капитан поднял глаза на Хуа Чэна и растянул губы в улыбке, на его коленях лежал меч, который мужчина старательно полировал. Остальные солдаты делали вид, что заняты своими делами, но все же с опаской посматривали на юношу. – Чем обязан, командир? Мы готовимся к отъезду, как видите, – при этом голос капитана звучал несколько издевательски, но в принципе все было прилично. – Вы остаетесь здесь, – спокойно пояснил Хуа Чэн, не обращая внимания на явное пренебрежение капитана, – Таков приказ Верховного Генерала. Солдаты тут же даже перестали делать вид, что заняты, и внаглую слушали. – Вот оно как. И вы тоже остаетесь с нами? – капитан с интересом посмотрел на парнишку, который вдруг неожиданно улыбнулся. – Нет. Вы становитесь капитаном гарнизона, поздравляю с повышением в должности, – ядовито произнес Хуа Чэн и, развернувшись на каблуках, вышел из казармы. Меньше всего ему хотелось общаться с этими головорезами. Свежи были в памяти воспоминания о том дне, когда эти люди до тла сожгли его монастырь. И стоило только этой мысли возникнуть в голове, на Хуа Чэна навалилась тоска. Хотелось забиться в угол и плакать, пока не придёт забвение. Его учитель обо всем знал с самого начала, и не страшился, что погибнет столько людей? Хотя справедливости ради в монастыре остались единицы, остальные же разъехались по разным уголкам страны. И там осталась мать Му Цина, которую даже похоронить не удалось со всеми почестями, которые она заслужила. Он пошел наверх, где были его "покои", где прислуга уже собрала его немногочисленные вещи. Это их последний рабочий день. Уже к вечеру они покинут дворец, следующая смена слуг придет только утром. Хуа Чэн несколько минут смотрел на то, как женщина средних лет собирала его немногочисленные вещи, которые ему успел подарить Верховный генерал. – Молодой господин, – женщина обратилась к нему, – Вы чем-то обеспокоены? Хуа Чэн словно очнулся и с удивлением посмотрел на служанку, которая была... Ну, не самой красивой, у нее были грубые руки, однако добрые глаза и звонкий голос. Она трудилась честно, терпела скотское отношение к себе и не унывала. И ведь таких много. Они живые люди, которые вынуждены выносить тяжёлые условия, чтобы заработать хоть немного, купить на эти крохи немного воды. – Все в порядке, – он тяжело вздохнул и потер глаза. Скоро уезжать. – Просто... Госпожа, не работайте здесь больше, это слишком опасно. Женщина грустно улыбнулась. – Не стоит переживать, молодой господин, это наш последний день. Завтра утром придут уже другие, – она улыбнулась и ушла, напевая какую-то веселую мелодию. Все его вещи уместились в две сумки, также подаренные генералом. Странно ведь... Дарить столько тому, кого ненавидишь? Хотя.... За что генералу ненавидеть какого-то мальчишку? Это все равно что принц будет пылать ненавистью к какому-то бедняку. Нерационально. Во внутреннем дворе уже стояла повозка, а также десять запряженных лошадей. Сумки легли в грузовую часть. И тогда из дворца вышла Хуа Сюэ, одетая в дорожное платье. Под руку ее вел сам генерал. Он помог сесть в повозку и закрыл дверцу, показав, что Хуа Чэн будет ехать верхом. И пришлось подчиниться, сесть на гнедую лошадь. Хуа бросил ещё один взгляд на повозку, где с комфортом на больших подушках сидела его мать. Что ж, уже хорошо. От этой мысли даже стало легче. Они выехали из города, когда первые лучи солнца уже ласково касались крыш дворца. Хуа Чэн старался держаться возле повозки, чтобы в любой момент оказаться рядом с матерью, которая не могла себя защитить. – Ничего с ней случится, не вертись возле повозки, – совершенно неожиданно вмешался Верховный генерал и строго посмотрел на Хуа Чэна, – Сюда подойди. Хуа Чэн с большой неохотой подъехал к генералу. Лошади шли достаточно размеренно и медленно. Никакого галопа, рыси. Было ощущение, что генерал никуда не торопится. – Здесь, – ответил Хуа Чэн, сравнявшись с ним. Ему пока было неуютно возле Фэн Хайдэ. До сих не были понятны его цели. Слишком непредсказуемый. – Кто тебя учил верховой езде? – от этого вопроса стало несколько некомфортно. Потому что... – Меня никто не учил, я никогда долго не находился в седле, – честно ответил Хуа Чэн, сжав поводья в ладонях. Перчатки на его руках не позволяли натирать ладони, и без того травмированные. – Тебе удобно? Хуа Чэн пожал плечами и даже растерялся. Какая разница, удобно ему или нет? – Непривычно. – Что ты чувствуешь, когда лошадь двигается? – Хуа Чэн выгнул бровь и прислушался к своему телу. Пожалуй, да, он чувствовал, как седло давит на его ягодицы в конкретных двух точках. Мама рассказывала, что это бугры на седалищных костях. – Я чувствую, что седло упирается по обе стороны в мою задницу, генерал, прямо в двух точках, по одной с каждой стороны. Еще немного, и там будут синяки, – ядовито ответил Хуа Чэн и заметил, как губы генерала изогнулись в улыбке. – Какие интересные подробности, – спокойно протянул генерал и нагло заглянул прямо в сторону паха, ладонью отодвинув одежды. Хуа Чэн аж воздухом поперхнулся от такой наглости и потянулся, чтобы запахнуть одежды обратно, но мужчина схватил его за руку, – Наклонись чуть-чуть вперед. Так просто этот наглый мужик от него не отвалит, так что придётся делать то, что он сказал. Хуа Чэн наклонился вперёд, от чего давление на бугры упало, и стало легче. И не так больно. – Теперь как? – Теперь лучше. Не так больно, – Хуа Чэн попытался вырвать свою руку из плена генерала, и тот спокойно отпустил. Он запахнул одежды обратно, чтобы на него перестали пялиться. – И сиди теперь так, – усмехнулся мужчина и снова посмотрел на дорогу. Хуа Чэн фыркнул и хотел было снова вернуться к повозке, мама одна, и он один, и... – Я не разрешал тебе отходить. Ты мой подчинённый, – со смешком напомнил генерал и взял свободной рукой его поводья. Хуа Чэн зло посмотрел на него и выдохнул. Вот уж только этого ему и не хватало. – Что мне еще сделать, генерал? – сквозь зубы процедил юноша. – Так бы сразу, – довольно усмехнулся генерал, – Ты умеешь стрелять из лука? – Умею, – буркнул Хуа Чэн, – Пешим. – Вот оно как... – Генерал на несколько минут замолчал, задумавшись о чем-то. И Хуа Чэн не рискнул спрашивать, какого собственно демона, всего лишь сидел на лошади и ехал рядом с ним, без возможности снова кружить возле повозки матери. Дорога была почему-то очень пустой. За целый день пути им никто не встретился. Хотя надо сказать, что и сама дорога оставляла желать лучшего. Указатели были сломаны, иероглифы стерты, а постоялых дворов, что готовы принять гостей, не было вовсе, только старые брошенные здания на обочине. Генерал отцепил с пояса лук в защитном футляре и колчан со стрелами и протянул их Хуа Чэну. – Твоя задача – попасть в пять дорожных указателей, не слезая с лошади. Расступитесь и дайте дорогу, – тут же велел он телохранителям, что они послушно сделали. Хуа Чэн прицепил колчан и лук к поясу и достал оружие из защитного футляра. А Фэн Хайдэ отпустил поводья его лошади. Лук не был длинным, как у Фэн Синя, хотя он и короткие луки при Хуа Чэне делал не раз и не два. Но этот... Составной. Из хорошего дерева, покрытый каким-то защитным материалом. Видимо, от влаги. – Это обязательно делать здесь? – с сомнением спросил Хуа Чэн, перехватывая управление лошадью. – Вперед, А-Чэн, – усмехнулся генерал. Хуа Чэн, если честно, вообще не представлял, как это сделать. Конечно, есть кавалерия, которая стреляет по пехоте, но... Он, мать вашу, не солдат! Все же он оторвался от основной процессии, чтобы выполнить приказ генерала. Иначе этот человек просто от него не отстанет. Стрелять его учил Фэн Синь в свое время. – Не бойся, положи стрелу на средний палец и чуть сожми ее указательным, – и снова перед глазами его монастырь далеко в лесной чаще. Снова они там, далеки от чужих глаз. Хуа Чэн едва доставал Фэн Синю до плеча. И все же, несмотря на это, он стоял позади и направлял его руку. – Вот так, – стрела лежала так, как говорил Фэн Синь, только тетива натягивалась еще и безымянным пальцем. – Правильно? – неуверенно спросил Хуа Чэн. – Да, теперь прицелься, потом стрелу отпусти. Хуа Чэн неуверенно кивнул и попытался прицелиться, чтобы не опозориться. Но стрела не попала в мишень, врезавшись в землю. И тогда... Он побежал за стрелой сам, чтобы скрыть свои слезы. Меньше всего хотелось вот так опозориться перед Фэн Синем. Он сел на корточки перед мишенью и начал делать вид, что возится с чем-то. Лишь бы не смотреть в глаза Му Цину, который всегда наблюдал за их тренировками. Позади него раздались тяжелые шаги, и Фэн Синь сел рядом с ним. – Мелкий, не надо так переживать, – с лёгкой улыбкой он вытер горячие слезы на щеках Хуа Чэна, – Практика и еще раз практика. Это был первый выстрел из тысячи. И даже после тысячи выстрелов ты можешь не попасть в мишень. – Но ты всегда попадаешь, – немного обиженно пробормотал Хуа и посмотрел на него красными глазами. – У меня за спиной тысячи выстрелов и годы тренировок, но даже я промахиваюсь. В этом нет ничего постыдного. Идем, надо продолжать. Большая и теплая рука Фэн Синя опустилась на его плечо. Хуа Чэн громко шмыгнул носом и вытер слезы тыльной стороной ладони, выпрямился. Уже вместе они вернулись к исходной точке, где их терпеливо ждал Му Цин, который сделал вид, что не заметил красные от слез глаза шиди. Хуа не рискнул брать большой разгон на лошади, чтобы не свалиться с нее в случае чего. Стрела удобно лежала между указательным и средним пальцем. И только с раза двадцатого у него получилось попасть не в саму табличку, а в деревяшку. Через ругань, сквозь сжатые зубы и страх того, что лошадь его может скинуть на землю, Хуа Чэн продолжил выполнять приказ генерала, пока пять дорожных указателей не были отмечены его стрелами. И только остановившись, понял, что оказался слишком далеко от остальных. Конечно, у него был ориентир в виде дорожного указателя... Хуа Чэн вытер пот со лба и тяжело вздохнул, убрал лук обратно в футляр и, разогнав лошадь до рыси, двинулся в обратную сторону. И надо сказать, что генерал только что миновал один из первых указателей, земля возле которого была утыкана стрелами. Хуа Чэн заехал обратно в защитный круг и хотел было вернуться к повозке, но... – Возле меня, – спокойно произнес генерал и протянул руку, чтобы забрать свое снаряжение. Вернув все обратно, он тяжело вздохнул. – Всё? – Всё, – кивнул Хуа Чэн и отвернулся, – Даже удивлен, что вы не поскакали следом, чтобы понаблюдать за этим зрелищем. – В следующий раз обязательно посмотрю. Ты потратил весь колчан, – с неким упреком усмехнулся генерал. – Я говорил, что опыта у меня никакого, и не лгал, смею заметить, но вам же приспичило сделать это, - с долей ехидства и не без удовольствия парировал Хуа Чэн. – О, надо же, у щенка, оказывается, острые зубы, – парировал генерал и даже усмехнулся. – Острее ваших, – с усталой злостью фыркнул Хуа Чэн. Генерал хрипло рассмеялся. – Молодец. Хуа Чэн промолчал, потому что не понимал этого человека. Будто он хочет не навредить и сделать что-то плохое. И, тем не менее, это убийца его отца. Убийца… Что занял его место, завидовал ему. Его отец в могиле, а Фэн Хайдэ на высоте, имеет все, что только пожелает. И… Это всё весьма странно. Зачем ему ехать в дальний и грязный конец страны, чтобы притащить в столицу Сяньлэ самого Хуа Чэна и его мать? Они проехали еще несколько часов, пока не начало темнеть. Осенью ночь наступала раньше. Когда Хуа Чэн спешился, Хайдэ тут же вручил ему поводья, велел ему отвести коней к водопою и накормить. Вздохнув, юноша направился к дереву, чтобы привязать лошадей, но седло снимать не стал. Почему-то в душе возникло стойкое ощущение опасности. Объяснить это было сложно, интуиция никогда не подчинялась ему в полной мере. Воду ему пришлось таскать самому, как и зерно. Но ничего, он сильный, справлялся с этой простой работой. Только когда он закончил, смог вернуться к общей стоянке, где уже поставили небольшой шатер, развели огонь, а в котелке варилось что-то мясное. Возможно, дичь поймали телохранители? Хуа Чэн пожал плечами и сел рядом с матерью, которая куталась в теплую накидку с мехом. – Все хорошо, мама? – он посмотрел на нее, поймал ее усталый взгляд и улыбнулся, снимая перчатки. – Все хорошо, – Хуа Сюэ улыбнулась и слегка распахнула накидку, приглашая и сына немного погреться. Хуа Чэн улыбнулся ей в ответ, но не стал идти к ней под бок. Пора бы становиться мужчиной, а мужчине не пристало в обществе других так себя вести. И в этот момент ее фиолетовые глаза на миг распахнулись, в них появилась грусть, но она лишь понимающе кивнула и опустила накидку. Хайдэ, который наблюдал за этой сценой, одобрительно кивнул и отошел от костра, чтобы посмотреть в направлении Юнъань. Первая ночь без генерала обещала быть веселой. Никто не будет с укором смотреть на них, не будет одергивать и не будет мешать им. Генерал уехал и забрал своего щенка. И только нынешний капитан и заклинатель Вэнь не принимали участия в общем веселье. – Бин Хан мертв, – выдохнул капитан и взял со стола чарку вина, чтобы сделать глоток. – Я в курсе, – скрипучим голосом ответил господин Вэнь, – И весь план псу под хвост. – Выходит, кто-то генералу доложил о засаде и о том, что мы должны были его убить, – он вытер с лица капли пота, наблюдая за веселой пирушкой, что закатили его солдаты. – Выходит, что да, – господин Вэнь вздохнул и потянулся, удобнее устраиваясь на подушках. – Его целью был щенок и та баба. Зачем? – Щенок этот, если верить Бин Хану, сын Пэй Юншэна. Друга его, которого повесили. – Сын предателя? – капитан нахмурился, – И какой толк ему с этого щенка? – Когда Сюйли присоединились к Сянълэ, за генерала Пэя, сына того самого Бога Войны Севера, сосватали одну из дочерей императора Сянълэ. В Юншэне, как и его брате, течет кровь императорской семьи, в этом щенке также, если, конечно, Хуа Сюэ не зачала ребенка на стороне, но он слишком похож на Юншэна. – И..? – И. У императора нет больше наследников мужского пола, чтобы они могли в полной мере наследовать власть, а принц Се Лянь уже давно не с нами, – закончил заклинатель и сделал глоток вина из чарки. – Выходит, Фэн Хайдэ хочет притащить ему наследника престола? – почесал затылок капитан. – Демон его знает, – отмахнулся господин Вэнь, – Что у генерала в голове, никто не знает, кроме его шлюхи, и то не факт, возможно, ей известно только то, что творится в его штанах. – Его шлюха? Ты про мадам Юй? – А про кого еще? К своей жене генерал так охладел, что к ней и другие захаживают. Тот же Бин Хан, очень долго он ходил в её покои, думая, что всех обвел вокруг пальца. Как видишь, сейчас его труп висит на позорном столбе, – усмехнулся заклинатель и сделал еще глоток вина из пиалы. Вино было хорошим. Насыщенного красного цвета, сделано из самых сочных плодов слив юга. Самого лучшего качества. Не всем повезло принять участие в этом празднике жизни. Несколько молодых солдат караулили ворота, чтобы к основному составу не пришли незваные гости. С завистью они слушали смех и думали, что неплохо бы испить хотя бы немного прохладного сливового вина. Но все лучшее сегодня досталось командирам и тем, кто активно лизал им задницу. Их покой нарушил стук в ворота, настолько неожиданный, что во тьме он почти оглушал. Кто-то явно желал войти во дворец. – Пошел прочь! – выкрикнул один из стражников, не пытаясь скрыть раздражение. Мало того, что оставили у ворот дежурить, так еще и всякие лезут. Стук повторился. – Ты плохо слышал? Прочь отсюда! – повторил он и раздражённо пошел в сторону врат, чтобы испугать несчастного видом вооружённого себя. В воротах имелась небольшая дверь, в которую мог войти только один человек, ею частенько пользовались стражники, чтобы пропустить запоздавших и пьяных господ. И он открыл тяжелый засов, распахнул дверь. Перед ним стоял высокий человек в черных одеждах. Где-то порванные, где-то в крови, они развевались на прохладном осеннем ветру. Вот тут солдат и опешил, сделал шаг назад, но было поздно. Бледная рука с длинными и острыми ногтями уже вцепилась в его горло. С противным хлюпаньем человек в черном вырвал из горла солдата кадык и отбросил его в сторону. Тело рухнуло на спину. Остальные тут же достали мечи, а еще один бросился в здание, чтобы сообщить о происходящем командирам. Следующий, кто кинулся на гостя, упал замертво уж слишком быстро, его тело буквально было разрублено на две половины от правого плеча до левого бедра. Незваный гость перешагнул через порог, отряхнулся и снял с плеч накидку, которая скрывала его лицо. Во мраке ночи горящие красным глаза демона произвели такой ужас, что один из стражников не выдержал и сделал шаг назад. Как просто драться с людьми. Всегда знаешь, как их убить. Драться же с алчущими крови демонами – задача для обычного человека невыполнимая. А перед ними стоял самый настоящий демон. В черных лохмотьях, с мечом в руках. На бледной коже шеи отчетливо выделялась линия висельника. Если бы возле врат находился кто-то старше двадцати лет, то он бы сразу признал в демоне бывшего Верховного Генерала, Пэй Юншэна. Тот лишь усмехнулся и небрежным взмахом левой руки отбил стрелу, тут же оказавшись позади неудачливого лучника, чтобы изящным движением меча отсечь ему голову. Пьяные командиры выбежали на улицу, похватав оружие, а кто-то был в процессе надевания штанов, и застали удручающую картину. Посреди залитого кровью двора стоял высокий мужчина, спиной к ним. С его меча сполз очередной труп, чтобы присоединиться к таким же неудачникам. Господин Вэнь сразу понял, с кем имеет дело. Перед ними демон. Демон, что пришел с конкретной целью. Осталось лишь попробовать взять его под контроль или договориться. Когда демон обернулся, Господин Вэнь испытал странное чувство. С одной стороны, увидеть в нем Пэй Юншэна было в радость. Можно натравить на нынешнего Верховного генерала. С другой стороны, заклинатель прекрасно знал об очень близких отношениях двух мужчин. Поговаривали, что в свою бурную молодость они вместе ходили не только по борделям, но и делили одну постель, но то всего лишь слухи. И заклинатель сделал шаг вперёд. – Генерал Пэй, какое облегчение увидеть вас, жаль, что в таком состоянии, – без тени сомнения господин Вэнь поклонился. Юншэн даже не остановился, он просто пошел в сторону пьяных вояк, которые не особо понимали, что происходит. Его шаги были мягкими, осанка прямой, а высокий хвост черных волос развевался в сиянии полной луны. Красивый и нереальный настолько, что некоторые отказывались верить, что это не сон, не очередной кошмар залитого алкоголем сознания. Первыми погибли обычные солдаты. Капитан гарнизона тоже бросился в бой, но напоролся животом на острое лезвие меча и упал вниз. Кровь быстро впитывалась в песок внутреннего двора дворца Князя Сяохуа. Господин Вэнь побежал к запасному выходу из дворца, расталкивая всех на своем пути. Ему не хотелось стать очередным трупом. Но... Запасной выход был перекрыт. Возле люка сидел человек, хотя по большому количеству темной ци было сложно понять, человек это или демон. Одет он был в простые белые одежды, на поясе, дожидаясь своего часа, висел меч с черным лезвием, а лицо его закрывала маска, одна половина которой плакала, а другая смеялась. – Здравствуйте, господин Вэнь, присаживайтесь, – человек в маске указал место напротив себя. – Это ваших рук дело? – не без ужаса в глазах проговорил господин Вэнь, делая шаг назад. – Мои руки тут, – незнакомец вытянул свои руки и показал длинные и чистые рукава белых одежд, – Так что я ничего не делал. А вот вы сделали, ха. – И чем же я провинился перед вами? – его голос уже дрожал. Нутро ему подсказывало, что из схватки с этим противником ему не выйти живым. – Передо мной? Ни в чем, – беззаботно пожав плечами, он встал со своего места и потянулся, похрустывая костяшкам пальцев, – А вот одного хорошего мальчика чуть не убил, ай-яй-яй, как скверно. Незнакомец подошел к заклинателю, дверь за ним предусмотрительно закрылась, и опустил руку на его грудь. Господин Вэнь взвыл от боли, которая едва не порвала его грудь и тело на части. Крючковатыми пальцами он впился в косяк двери, чтобы хоть как-то сдержать вопль. Не получилось. Дворец утопал в крови, криках и страхе. И незнакомец этим наслаждался. Упивался всем этим, как Наследный принц - изысканным вином и женским обществом. Мужчина упал на пол, когда понял, что незнакомец отошел от него. Только... Только у него больше не было золотого ядра. Сейчас он по силе стал равен обычному человеку, если не слабее. – Теперь можешь идти, – незнакомец в белом даже заботливо открыл люк, ведущий к запасному выходу. И господин Вэнь трусливо спустился, молясь и благодаря великого Владыку Шэньу, что так легко отделался. Мужчина в белом же с удовольствием захлопнул за ним люк и водрузил на него тяжёлый ящик. Он щёлкнул пальцами, давая нескольким тварям, что находились в темном лазе, отмашку. Зачем что-то делать своими руками, если есть множество демонов, готовых на все за каплю его силы. Крики господина Вэня, которого жрали живьем, еще долго не стихали. Впрочем... Бай был полностью доволен. С видом победителя он обходил дворец, комната за комнатой, добивая тех, кто по какой-то глупой случайности уцелел. Ему даже не надо было обнажать меч. Его сила позволяла без усилий свернуть шеи всем и каждому в один миг, но другая сторона требовала насладиться местью и кровопролитием. – Иди за ними, – сказал он небрежно Юншэну, который вошел в комнату вслед за ним. Пэй Юншэн обречённо кивнул и исчез, словно его и не было. Сам же Бай лишь усмехнулся под маской, продолжая неторопливо добивать тех, кто оказался здесь в эту ночь. Он не щадил никого. Будь то даже очередная проститутка, что ублажала одного из... Ничего не имело значения. Ничего не имело значения сейчас, когда процесс запущен, план приведен в исполнение, и медленно, но верно Сянълэ идет к своей гибели. – Скоро, мой Хуа. Совсем скоро...