Станция "Ночной бульвар"

***

— Это что за бренд? — Немен. Мокрая одежда всё ещё прилипает к телу, но это не особо раздражает Риндо. Как его может раздражать что-либо, когда он в тепле и с аппетитом жуёт роллы из Спара — в который, невзирая на проливной дождь, они забежали после выхода из такси. Благо, большой крюк делать не пришлось, хватило нескольких перебежек под козырьками магазинов вперемешку с руганью Хаджиме — супермаркет находится прямо в его доме. — А вот этот? Погоди, этот знаю. — Слава богу. Младший Хайтани неохотно отнимает глаза от пластикового контейнера с недо-филадельфией, по привычке поправляет очки средним пальцем. Из освещения здесь — небольшой светильник в противоположном углу стола. Из компании — пока что двое, но Ран, к счастью, уже скоро должен подойти. По-крайней мере, не так давно писал, что они с мамой скоро будут выезжать из салона, потому что ливень снаружи постепенно стихает. Непрерывный стук капель о жестяной отлив говорит об обратном — аж сквозь стеклопакеты и плотные шторы слышно. В здоровенном компьютерном кресле лениво раскручивается Коконой, пинает пушистый ковёр пяткой, парит ашкудишку. Динамик Айфона разносит по комнате треки Депо, приторный дым вяло кружит в рассеянном свете, плавные тени ползут по тусклым стенам. — Слушай, а это всё — реально твои вещи? — рассматривая рукава и логотипы, спрашивает Харучиё. — Две трети на продажу, — отвечает Коконой, задумчиво тыкая электронкой в верхнюю губу. — Мои в правом нижнем, после тишки Вилон. Не перемешивай ничего. — Без проблем, — кивают ему, поправляя вездесущую маску. Зачем он её носит? Риндо ещё ни разу не доводилось видеть, чтобы Харучиё снимал её на людях. Ран как-то спрашивал у него, к чему эта хрень и каково носить её в жару — толкового ответа не последовало. — И не лапай светлые вещи, — безучастно, но строго добавляет Хаджиме, не поднимая головы. Мозгами и колким взглядом он сейчас где-то далеко. Не в своём мобильном, не в осязаемом пространстве, а в виртуальном, где наверняка неизбежно захвачен либо деловой перепиской, либо болтовнёй с Сейшу. Языком же и фотографической памятью в трехмёрном настоящем, а именно в огромном шкафу с раздвижными дверями, до которого добрался Санзу. Не найдя ничего интересного в скучном диалоге этих двоих, Риндо тянется к бутылке спрайта. Без сахара, естественно — он не ест, что попало, чтобы не потерять форму. Пальцы ловко цепляют мокрый от конденсата пластик, спихивают на кровать — подниматься с нагретого места с едой в руках неудобно. Слабый пшик из-под крышки в воцарившейся здесь атмосфере кажется оглушительно громким. Коко неохотно поворачивает голову на звук: — Постель мне не замарай. — У тебя в доме сейчас сидит главный свин нашей школы, — красноречиво хрюкает Риндо перед тем, как приложиться к бутылке. В животе приятно булькает, по рту растекается прохлада, лаймовые ароматизаторы перебивают привкус дешманской красной рыбы непонятно какого вида. Для пущего эффекта только покурить не хватает, потому что без Рана под боком неоспоримо одиноко сидеть у кого-то на постели. Кому точно не одиноко и не грустно, так это Харучиё. Полистав верхний рейл, он присаживается на корточки и склоняет голову набок, аки диковинный зверёк. — Вот эта, кстати, классная, — его пальцы по-свойски тянут манжет какого-то свитшота — цвет в полумраке не разглядеть. Странный он всё-таки — там ничего особенного нет. Для Риндо точно — у Рана гардероб обширнее будет. — Тебе не скучно смотреть его шмотьё? — осведомляется младший Хайтани. Вместо ответа видит, как плечи Санзу слегка приподнимаются — не скучно, значит. Будучи незаинтересованным в дальнейшем разговоре, Риндо усаживается поудобнее на мягкой кровати, скрещивает ноги в турецкой позе, откидываясь макушкой на стену, и тащит к себе контейнер с недоеденными роллами. — Не трись своей сальной черепушкой — следы останутся, — осаждает Коконой, болтая ногой над ковром. — Ты не знаешь, что такое лофт? — передразнивает Риндо. Ловит палочками очередной ролл, поглядывая на то, с каким интересом и любопытством Харучиё всматривается в каждую тряпку, купленную на иностранных маркетплейсах за гроши. — Или вон, Санзу запряги убираться после меня, всё равно ему заняться нечем, — добавляет он перед тем, как отправить очередную порцию в рот. — Лучше сам всё сделаю, — устало вздыхает Коко, потирая лицо рукой. — Не хватало мне ещё гонять по квартире человека, который тут нихуя не знает. По правде говоря, Риндо до сих пор не понял, каким способом Харучиё смог оказаться в квартире того, кто ещё недавно проклинал его за глаза. Везение, скорее всего, элементарное дело случая, дополненное присутствием гаранта в виде самого младшего Хайтани, который неоднократно прогуливал уроки у Коко дома. И его же особое положение в качестве лучшего друга — на отношение Хаджиме к человеку в принципе сложно повлиять, потому что на каждого из его знакомых всегда составляется личная характеристика, и подпункты в ней в основном находится только отрицательные. Экран айфона, небрежно брошенного на покрывало и там же забытого, неожиданно вспыхивает. Риндо склоняется над ним, щурится, читая уведомление. На душе сразу теплеет — Ран написал. Из коридора доносится трель домофона. Разносится эхом по пустой квартире, заставляя забыть и про роллы, и про спрайт, и про остальных присутствующих. Риндо улыбается — что именно будет написано в личке, выясняется и без ввода пароля. — Иди, открывай, муж твой пришёл, — фыркает Коконой, указывая головой на дверь своей комнаты.