Свой среди чужих, чужой среди своих

Бамбуковые листья шевелились на ветру, и их шелест наполнял ночной сад, смешиваясь с ароматом застенчивых ночных лилий, которые раскрывались только в лунном свете. Мелодичное цвирканье полосатых цикад уже давно смолкло, и теперь на пике царил покой, дополняемый этим едва слышным шорохом. Цзю стоял в тени на дорожке, наблюдая, как А-Юань заканчивает очередной виток плетения. Слабо светящаяся нить ци не касалась земли, с того места, где находился Цзю, узор практически не различался - только усиленное мерцание в некоторых местах выдавало наличие нескольких соседствующих петель. Похоже, сил будущая защитная печать требовала немеряно, если учесть, что А-Юань уже сделал два полных прохода и теперь заканчивал третий. А ведь он еще даже не приступил к центральной части рисунка, которая, как Шэнь Цзю понял из объяснений брата, должна была потом раскрыться над домом куполом. Чем дольше Цзю смотрел, тем больше убеждался - в завершающей стадии плетения потребуется помощь именно Юэ Цинъюаня. Ни у кого другого просто не хватит сил. Даже у Цзю, если он вольет в брата всю свою ци до последней капли. Сейчас глава ордена держался рядом с Шэнь Юанем и не сводил с него взгляда, явно готовый подхватить того в любой момент, если понадобится. Но если с Лю Цингэ Шэнь Цзю ошибся, насчет Юэ Ци он не сомневался: достопочтенный глава ордена, в которого превратился бывший оборванец, будет молчать о своих чувствах до последнего - как молчал о других вещах. Цзю никогда раньше столько не смеялся. А-Юань ничего не замечал: ни решительной преданности Лю Цингэ - хотя кто бы мог подумать, что дикарь может быть при этом столь внимателен и нежен; ни очарованности Му Цинфана, забота которого распространилась даже на Цзю; ни обожания Юэ Цинъюаня. Насколько Шэнь Цзю понимал, совсем скоро список тайных поклонников брата мог пополнить вечно занятый Вэй Цинвэй и даже занудный Гао Цингао. А вот за Ци Цинци и Шан Цинхуа приходилось присматривать совсем по другой причине. Построение духовной печати между тем двигалось к концу. Юэ Цинъюань встал за спиной Шэнь Юаня и накрыл рукой ладонь, в которой возник Сюя. Возбужденно шептал что-то свое Лингань, а его побратим танцевал в воздухе, и плавные линии будущей печати повисали в темном небе, словно светящиеся паутинки. Лунный свет ложился на запрокинутое лицо Шэнь Юаня, делая его черты еще тоньше и эфемерней, и Цзю засмотрелся на брата сам. Плетение над домом становилось все плотнее. "Паутинки" теперь словно слипались друг с другом, разгораясь ярче, и Цзю вдруг увидел построение новым взглядом. Центр печати, как клубок, как золотое ядро, на которое заводились все остальные нити ци, начал светиться - сильнее, сильнее, - теперь Цзю чувствовал сам поток, что А-Юань с помощью главы ордена вливал в печать. Еще через миг Сюя взлетел, делая в небе стремительно-короткий росчерк, рисунок вспыхнул - разом, весь! - и начал гаснуть, становясь все темнее, словно вбирая в себя лунный свет и впитываясь в воздух и в землю, уходя в их самые глубокие слои. Пространство едва ощутимо дрогнуло, а потом все стихло. Шэнь Юань опустил руку, и Цзю вновь услышал, как шелестят бамбуковые листья. Теперь можно было, наконец, подойти ближе. - …благодарит за невероятный опыт, - как раз говорил Юэ Цинъюань, а когда Шэнь Юань оступился, поддержали его уже с двух сторон. - Ты видел? - возбужденно выдохнул тот, поворачиваясь к Цзю. - Сначала нужно проверить, получилось ли, - напомнил он в ответ на радость брата. - По мнению этого главы, сяо Юань удивительно точно воспроизвел защиту Цюндина, - заметил Юэ Цинъюань. - Я не собираюсь рисковать... - резко начал Цзю, но тут А-Юань счастливо заулыбался. - Этот младший брат обещает выполнить все наставления старшего, - с почтением поклонился он, и Цзю дернул его к себе, коротко обняв. Почему близнец видел его насквозь? Почему слышал в его словах то, что другие даже не замечали? - Тебе нужно отдохнуть, - сказал он, выпуская А-Юаня из рук, и с намеком посмотрел на главу ордена, который успел отступить в сторону. - Если вам все-таки потребуется место для сна… - начал Юэ Цинъюань, но Цзю только отмахнулся, аккуратно подталкивая А-Юаня к дому. - Ты поселишь нас на Цюндин, и мы больше оттуда не выйдем, я уже понял, - Юэ Цинъюань склонил голову, не пытаясь возразить, и Цзю только вздохнул. - Но раз глава ордена предложил сам, пусть потом не сетует, если нам понадобится воспользоваться его приглашением. В конце концов, А-Юань заслуживал всей возможной защиты, да и в прошлый раз Юэ Ци с Лю Цингэ справились. Юэ Цинъюань почти неприлично просиял. Цзю решил не обращать на это внимания. - Прошу меня извинить, - сказал Шэнь Юань, когда они подошли к дому. - Надо проверить, как устроился Ло Бинхэ. Цзю кивнул. Он разрешил зверенышу остаться на ночь в южном крыле: тот действительно много трудился в течение дня, а потом еще хотел привести кухню в порядок. Шэнь Цзю даже его похвалил, чему А-Юань обрадовался чуть ли не больше Ло Бинхэ. - Иди, - согласился он и, когда А-Юань, на прощанье склонив голову перед главой ордена, пошел через освещенный ночными жемчужинами двор, искоса глянул на Юэ Цинъюаня. - А ты почему еще здесь? - Сяо Цзю… - прошептал тот и нашел его руку своей. Шэнь Цзю вопросительно поднял брови, но убирать руку не стал. Да и одергивать тоже. Ладони было тепло - не так, как с А-Юанем, но так, как Цзю давно пообещал себе забыть и все равно помнил. Юэ Цинъюань все не отвечал, что совсем не удивляло, только смотрел, что тоже не должно было удивлять, и Цзю неожиданно для себя вдруг осознал, что за прошедшие годы они оба сильно изменились. Почему он этого не замечал? Почему не мог отпустить прошлое, где они были всего лишь детьми? - Главе ордена пора, - спокойно напомнил он. - У него много дел. Юэ Цинъюань открыл рот, явно собираясь сказать какую-то глупость в своем духе, но Цзю поднял свободную ладонь, останавливая ненужный порыв. Слова могли разрушить то хрупкое, зыбкое понимание, что складывалось сейчас между ними. Молча кивнув, Юэ Цинъюань потянул руку Цзю к себе и на мгновение прижал ее к губам - прежде чем отпустить и отступить. Шэнь Цзю ушел в дом, не оборачиваясь и стараясь не думать, что такого с ним сделал Шэнь Юань, что чувства, которым, казалось, больше никогда не будет места в его жизни, вдруг вырвались из-за наглухо запертых дверей. А-Юань нашелся в спальне. Он стоял, глядя на уже разобранную постель, и тоже размышлял о чем-то своем. Мысль, похоже, настигла его в процессе раздевания, раз верхнее платье и снятый пояс так и не обрели своего места на ширме. Хорошо хоть волосы разобрать успел. Усмехнувшись, Цзю забрал одежду из рук брата, сложил ее на ночь и принялся раздеваться сам, уже зная, что А-Юань сам все расскажет, как только созреет. Погасив все ночные жемчужины, кроме одной, он сидя устроился на кровати, уложив пару валиков к изголовью и прислонившись к ним спиной. - Иди сюда, - позвал он, похлопав ладонью по подушке рядом с собой. - Что? А, да… - Юань поспешно стащил с себя оставшиеся платья и забрался в постель. Придвинув подушку к бедру Цзю, он вдруг уткнулся в него лбом и обнял рукой за пояс, как-то особенно тяжело вздохнув. Сердце немедленно сжалось от тревоги. - Что такое? - тихо спросил Цзю, положив ладонь на голову брата. - А-Юань, в чем дело? - Знаешь, - прошептал тот и крепче прижал его рукой, - я внезапно подумал, ну… А если все бесполезно? Что, если мне не хватит сил и знаний все исправить? Вдруг я так и останусь в твоем теле? Вдруг не смогу тебя защитить? Не найду обратной дороги в свой мир? - Этого не будет, - ответил Цзю без тени сомнений. - На меня иногда все так смотрят, что я начинаю думать, что чем-то выдал в себе чужака, - глухо пробормотал А-Юань. - О, они смотрят совсем на другое, - погладил его по волосам Цзю. - А еще я не хочу с тобой расставаться, - еще тише проговорил А-Юань. - Только подумаю об этом, плохо становится. Понимаю, что мне тут не место, что я ничего не заслужил - ни положения, которое ты мне дал, ни этих фантастических способностей, но… Он вздохнул еще тяжелее и замолчал. - Я не останусь здесь один, - произнес Цзю, с мучительной нежностью обводя пальцами ухо А-Юаня. - Я пойду с тобой. - Что? - поднял голову Шэнь Юань, и в его глазах светилась надежда. - Правда? Ты будешь со мной, да? Как там было… и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас? - Звучит как-то дико, - заметил Цзю, слабо усмехнувшись, и уложил голову Юаня обратно на подушку. - Но да. Если ты захочешь уйти, я отправлюсь следом. - Но у нас нет совершенствования, и везде сплошные машины, компьютеры… тащить тебя туда… - забормотал тот, волнуясь уже сейчас и пытаясь разделить шкуру неубитого тигра. Совершенствование было везде, потому что любая жизнь была основана на ци, но где-то просто не умели этим пользоваться. Говорить об этом Цзю пока не видел смысла. - А здесь нет ничего, к чему бы привык ты, - вместо этого напомнил он, вновь начиная гладить близнеца по волосам. - Ни машин, ни копу… комутеров. А-Юань улыбнулся на миг, а потом снова погрустнел. - Мне нравится в этом мире, здесь, с тобой, - проговорил он, и сердце Цзю снова согрелось. - Но когда я думаю, что можно было бы остаться, мне начинает казаться, что я предатель, раз предаю свою семью, отказываюсь от них. Что я слабак, не попытавшийся даже бороться, что я… - Чушь, - оборвал его Цзю. - Я тоже твоя семья, и ты меня не предаешь. А-Юань вновь поднял голову, словно услышал откровение, не иначе. - Что? - переспросил Цзю и повторил услышанную от близнеца фразу. - В горе и радости, и никакая смерть нас не разлучит. Шэнь Юань вдруг ослепительно улыбнулся. - Вообще-то это слова брачного обета, - заявил он, весело блеснув глазами. - Стали присказкой почти, ну, в моем мире. - Формулировка неплоха, но мой вариант лучше, - снисходительно согласился Цзю, рассчитывая, что брат купится на подначку. - Мне тоже очень понравилось, - признался тот, похоже, отпуская прочь свои грустные мысли, а потом вдруг потащил Цзю вниз, заставляя полулечь рядом. Но да, так разговаривать стало куда удобнее. - Знаешь, я ведь серьезно говорю, что многих элементарных вещей не знаю, - зашептал А-Юань. - То, что для вас привычно, для меня темный лес - особенно если учесть, что это была очень дерьмовая книга. Желтые страницы, сплошная порнография. Одни мечты о сексе, мести и власти... - Вот все, что было после дерьмовой книги, я понял через слово, - сообщил ему Цзю, стараясь не улыбнуться. - Да ты в самом начале предложил двойное совершенствование, помнишь? - весело ухмыльнулся Шэнь Юань. - Знаешь, о чем я подумал? - Ты был уверен, что оно всегда включает в себя сплетение тел? - А-Юань радостно кивнул. Цзю лишь закатил глаза. - Неуч. - Я хочу, чтобы ты меня научил, - вдруг выдохнул тот. Цзю аж все слова вдруг растерял, а Шэнь Юань продолжал, как ни в чем не бывало: - Там, откуда я родом, отношения между людьми одного пола осуждаются. Они есть, конечно, но не на виду, понимаешь? Некоторые страны даже браки такие разрешают, но я… - он запнулся и слегка покраснел. - Я на себя такого не примерял. Слов по-прежнему не находилось. Цзю только и мог, что смотреть на брата, пытаясь не ошибиться и понять его правильно. - Но здесь на двойное совершенствование столько завязано всего, - чуть тише объяснял тот. - И лечение, можно сказать, первая помощь, и совершенствование… Но есть же какие-то принципы, что ли? Порядок действия, не знаю… Как ци нужно направлять в процессе, то есть. - Ты, - наконец взял себя в руки Цзю. - Хочешь попробовать. А-Юань кивнул. - Со мной. А-Юань покусал губу. Цзю только мысленно застонал: с такими манерами близнец добьется того, что даже Ци Цинци будет облизывать Шэнь Юаня взглядами еще очень долго. - Нет, если ты откажешься, я пойму, - едва слышно сказал тот, чуть отводя взгляд в сторону. - Ну, то есть, мы братья вроде как… Но если ты не против, я бы хотел проверить. Нет, не в том смысле, чтобы сравнить… Не к Му Цинфану же идти! Цзю даже не сомневался: Му Цинфан был бы вне себя от радости. Он вновь посмотрел на крайне серьезного А-Юаня, а потом взял его за руку. - Никаких "вроде как". И я тебя научу, - сказал он, и в глазах брата отразилось облегчение. - Ты действительно должен понимать, когда происходит простая проверка или восстановление баланса ци, а когда все заходит немного - или сильно - дальше. - Дальше - это когда я направляю свой поток навстречу и переплетаю его с чьим-то? - в ответ на кивок Цзю Шэнь Юань вновь покрылся румянцем. - Вот это я облажался… Цзю не нужно было объяснять, что за чувство сейчас испытывает А-Юань. - Двойное совершенствование с тобой - это честь, - сказал он, сжимая его руку своей. - Не нужно этого стыдиться, А-Юань. - Легко сказать, - пробормотал тот, а потом застонал и уткнулся лицом в подушку. - Как же неловко-то… Шэнь Цзю приподнялся на локте. Погладив брата между лопаток, он отвел за плечо его распущенные волосы, положил ладонь на шею и мягким толчком направил ци в духовные вены. - Так ты можешь поддержать заклинателя, испытывающего отклонение или нехватку ци, - ровно произнес он. - Здесь важно наполнение вен, ровный постоянный поток. Твоя ци выступает как стержень, как фундамент. Шумно выдохнув, А-Юань расслабился под его рукой, а потом повернул голову, укладывая ее на подушку, и прикрыл глаза. Цзю увидел его сосредоточенное лицо и улыбнулся. - Смешивать свою ци с чужой нужно понемногу, избегая возможного конфликта, - продолжил он, чувствуя, как та ровным потоком течет внутри брата. - В пещерах Линси я подумал, что вокруг полно дармовой, и заставил ее течь в тело Лю-шиди, - поделился А-Юань, не открывая глаз. - Так можно делать? - Кругом сплошные гении, - проворчал Цзю, поймав себя на желании поцеловать брата в плечо, прикрытое тонким, почти прозрачным шелком нательного платья. - Можно и нужно. А-Юань улыбнулся - умиротворенно, почти нежно, если не сказать счастливо, и Цзю чуть сдвинул ладонь, так, чтобы пальцы коснулись ямки у самого основания шеи. Глубоко вдохнув, он закрыл глаза сам и направил ци в самый первый узел удовольствия. - А это - способ усилить не только обмен, но и ощущения, - прошептал он, заставляя ци окатить сердечный даньтянь круговой волной. Брат тихо ахнул, и Цзю тут же открыл глаза. - Ну, лекарь... - А-Юань облизывал губы, и те влажно блестели в свете ночной жемчужины. - Пряник, значит, такой, чтобы я процедуры по восстановлению ци не пропустил? - Ты о чем? - не совсем понял Цзю, разделяя поток ци и плавно запуская его в нижнюю и верхнюю половины тела. - Сейчас… Он не договорил: А-Юань дрогнул и застонал от удовольствия. - Это уже оно? - выдохнул он. Цзю мотнул головой, даже не вспомнив о том, что брат его не видит. - Смотря что ты имеешь в виду, - за собственным дыханием приходилось следить. - Я показываю тебе узлы, задействуя которые, ты усилишь уровень ци. - Резонанс? - чуть двинул бровью А-Юань. Расслабленный, еще больше смягчившийся от удовольствия… Шэнь Цзю чуть не потерял нить разговора. - Чем больший поток проходит по духовным венам, - все же вернулся к главной теме он, - тем они крепче и разветвленнее. Тем больше ци может сосредоточить в себе золотое ядро. А чем плотнее на нем витки, тем сильнее становится совершенствующийся. - Так вот в чем дело, - улыбнулся шире А-Юань, по-прежнему не открывая глаз, - теперь я понял суть. Духовная гальваника, нанесение позолоты с помощью ци. - Вообще без понятия, о чем ты говоришь, - тепло усмехнулся Шэнь Цзю, получая удовольствие уже от того, что чувствовал движение ци внутри брата. В ответ А-Юань фыркнул и, нашарив, сжал своей рукой руку, на которую опирался Цзю. В следующий миг Цзю накрыло широкой нежной волной, растекшейся по венам, омывшей оба средних даньтяня и брызгами скатившейся в нижний. Он рвано выдохнул, чувствуя, как ведет голову, как затягивает в томительный жар и как возбуждение вспыхивает в теле. - А вот это уже оно, - хрипло признал он и мысленно выругался, когда А-Юань открыл глаза. Затуманенный взгляд, полный нежности, тепла и чего-то еще, чему Шэнь Цзю только учился подбирать слова, заставил его замереть. - Почему так сильно? - почти простонал А-Юань, опять облизнув губы. - Мы близнецы… резонанс сильнее, - у Цзю и у самого пересохло во рту, а когда А-Юань придвинулся ближе, он окончательно сбился с мысли. Ци стала словно жидким светом, медом и расплавленным золотом, потоки смешались, путая мысли и наполняя тело желанием. Цзю дрогнул, едва не потеряв концентрацию. - Наверное, я совсем сошел с ума, - прошептал А-Юань, а потом скользнул взглядом вниз, - ты меня пошлешь… и будешь прав, но… - Что? - голос совсем сел. - Можно я?.. - начал Шэнь Юань и, не договорив, коснулся губами губ Цзю. Поцелуй был - как ожог, Цзю рухнул в него, словно в бездонный колодец, чувствуя лишь губы А-Юаня и бешеный, нереальный, сверкающий водоворот ци. Их будто снесло прочь - двойным потоком, закружило, захлестнуло волнами чистейшего наслаждения, и осознать себя… он даже не понимал, зачем это нужно. Ци, столь похожая одна на другую, отражалась в одинаковых телах, точно в зеркалах, усиливаясь, нарастая, отзываясь в мечах, чье нетерпение Цзю слышал даже сейчас. И А-Юань тоже, раз выдохнул в поцелуй что-то про Сюя, а в следующее мгновение накрыл Цзю своим телом. Сияющий поток на короткий миг замер, а потом взвился в небеса и обрушился водопадом на Цзю, вышибая из него дыхание. Цзю еще успел прижать к себе брата крепче, а потом перед глазами вспыхнули звезды. - Ничего себе… - потрясенный выдох А-Юаня он услышал даже сквозь шум в ушах. - Просто космос... - Согл… согласен, - признался Цзю, впервые понимая, что имел в виду наставник, говоря о некоторых видах двойного совершенствования: "если тебе суждено, ты узнаешь, а если нет, то объяснений не поймешь". - Что такое космос? А-Юань, когда-то успевший скатиться в сторону, чтобы высушить им обоим белье с помощью ци, теперь бездумно улыбался в потолок. - Неважно, - он слабо махнул рукой. - Потом объясню. Цзю хмыкнул, предполагая, что привычной иронии не получилось, и поймал руку брата своей рукой, чтобы через мгновение тот переплел с ним пальцы. - Ладно, - серьезным тоном добавил А-Юань. - Еще и картинки нарисую. Рассмеялись они одновременно. Цзю чувствовал себя так, словно в нужный паз вошел последний клин, превращая бывшего раба в монолит, у которого не осталось уязвимых точек - словно произошедшее сейчас странным образом огранило их отношения с Шэнь Юанем, придавая им окончательную, совершенную форму. Последние, едва заметные шероховатости оказались стерты, и теперь Цзю казались абсолютно естественными порывы, которые раньше ему приходилось останавливать. - Выходит, у близнецов так всегда? - снова встрепенулся неугомонный А-Юань. - Ты сказал, что резонанс усиливается, потому что ци практически идентична. Вернее, думаю, сама ци у всех одинаковая, а вот ее течение внутри тела имеет определенную волну. Тогда закономерно, что имеет место интерференция когерентных волн. Цзю молча посмотрел на него, не скрывая своего отношения к непонятным словам. - Физику и химию тоже буду вспоминать позже, понял, - сделал вид, что устыдился, тот. - Но все же… Такой фейерверк - это только у близнецов? Когда оно просто - бух! - и взрывается? Я даже толком не успел ничего ухватить. Мозг просто в желе. - Самый сильный эффект получается, когда к духовному слиянию добавляется соединение тел, - невозмутимо произнес Цзю и был вознагражден зрелищем нежного румянца на щеках брата. - Совсем-совсем единение? - упорно глядя в потолок, спросил А-Юань. - Совсем, - подтвердил Шэнь Цзю и посерьезнел. - На самом деле, в двойном совершенствовании имеют значение множество факторов. Влечение тела и сердца столь же важно, как и уровень совершенствования партнера. Совершенствование ради выживания, к примеру, даже с могущественным заклинателем может оказаться вполне сравнимо с тем, что будет проведено со слабым партнером, к которому испытываешь сильные чувства. - Вот как? - заинтересованно повернулся к нему Шэнь Юань. - То есть, при недостаточном объеме обмена ци заклинатель может взять числом? Компенсировать качество? Вместо одного подходящего партнера - целый гарем почти бездуховных красавиц? - Если говорить утрированно, то да, - согласился Цзю. - Ты мне прямо глаза открываешь, - задумчиво пробормотал Шэнь Юань. - Те, кто был хоть немного ценен, сплошь заклинательницы… Понять, о чем именно думает близнец, труда не составило. События романа, конечно же. - Демоны черпают свою силу из эмоций и страстей, - напомнил А-Юаню Цзю. - Чем они безудержнее, тем лучше. Ты же видел Ша Хуалин, в ней это должно быть заметно. - Ты прав, - выдохнул тот, а потом вдруг смутился. - Но и от мощи совершенствующегося зависит, значит? - Да, - подтвердил Цзю, не очень понимая, что здесь могло вызвать такую реакцию. - Просто подумал, как это выглядело бы с Юэ Цинъюанем, - пробормотал тот и, явно что-то прочитав по лицу Цзю, тут же воскликнул. - Я чисто теоретически! Чисто теоретически, это было бы… Шэнь Цзю ощутил, как во рту пересохло, а тепло поползло по щекам. Чисто теоретически… А брат, сообразив, что сказал что-то не то, немедленно перевел тему. - Слушай, по поводу завтрашнего посещения Аньдин... - быстро начал он, и Цзю кивнул, обрадовавшись поводу отвлечься от неожиданных мыслей. - Что-то все-таки не складывается. Перебравшись ближе к изголовью, Цзю снова сел. - Шан Цинхуа - скользкий и жалкий слизняк, - произнес он. - Слишком трусливый и изворотливый, но и расчетливый при этом. Что в нем может не сложиться? - Я видел его всего пару раз, - усаживаясь напротив Цзю, сказал А-Юань и положил локти на скрещенные ноги. - В романе он был предателем, но… что-то не так. Вот только я никак не могу понять, что. - Он боится на тебя смотреть. - Это я заметил. Цзю вздохнул. - Я разговаривал с ним лично, помнишь? - и под конец едва сдерживался, чтобы не устроить настоящий допрос. - Шан Цинхуа трясся, как лист на ветру, говорил вдвое больше обычного и поджимал хвост, как последняя шавка. - Ты его запугал до обморока, - понимающе улыбнулся А-Юань. Цзю не стал отрицать очевидного. - На то и был расчет, - сказал он. - К последнему нападению демонов Шан Цинхуа непричастен, но какие-то связи с демоническим миром у него есть. Иначе он никогда не мог бы доставать столько редкостей. - Для главы Аньдин это скорее достоинство, чем недостаток, - задумчиво пробормотал А-Юань. - И все-таки надо отделить проверенные сведения от слухов и домыслов. Тебя тоже изображали чуть ли не вселенским злом. Довод был веским. - “Не уважать Шан Цинхуа” и “не уважать Аньдин” - вещи совершенно разные, А-Юань, - чуть поразмыслив, Цзю начал издалека. - Аньдин не зря четвертый пик в иерархии. Без снабжения далеко не уедешь, в прямом смысле этого слова. Но сам Шан Цинхуа жалок - или предпочитает изображать себя таким, что уважать его невозможно - и это при том, что стоит ему в воспитательных целях остановить или просто затруднить снабжение, в ордене воцарится хаос. - А он, наоборот, внедряет что-то новое, упрощающее жизнь, - взгляд брата был пристальным. - Ладно, давай пойдем от противного. Пусть у Шан Цинхуа нет большого самомнения и нет желания отомстить за то, что остальные главы пиков, да и весь орден, ни во что Аньдин не ставят. - Заклинатель из Шан Цинхуа по меркам глав пиков практически никакой, - сказал Цзю. - Но в хозяйственных вопросах он отнюдь не бесполезен. Шэнь Юань кивнул. - По идее, Шан Цинхуа мог бы незаметно вредить ордену годами, - проговорил он. - Чем запутанней учет, чем мутнее вода, тем проще в ней спрятать зубастую рыбу. Шэнь Цзю слушал его, не перебивая. - Он мог якобы случайно отправить Лю Цингэ, как главного бойца ордена, на встречу со зверем, чей яд вызывает отклонение ци. Но я незаметно расспросил Лю-шиди, ничего такого не было. Да и в романе, знаешь, Шан Цинхуа сообщил демонам, что Юэ Цинъюаня нет, а потом именно по его наводке те разрушили радужные мосты между пиками, чтобы лишить Цюндин подкрепления. - В твоем случае это помешало бы демонам попасть на Цинцзин и повредить защитную печать нашего дома, - опять же напомнил Шэнь Цзю. - Но я понял, о чем ты. Он помолчал, позволяя всем фактам выстроиться в четкую систему, и только потом заговорил снова. - До Конференции, где, как ты упоминал, произойдет катастрофа, еще несколько лет. Но подготовку к ней уже начали, и не только в части обучения учеников, которые будут представлять четыре великих ордена. Нужно выбрать участок для будущих испытаний, изловить необходимых монстров, подготовить охранные печати по границам, чтобы монстры не разбежались - дел очень много. - И по большей части это именно снабжение, - качнул головой А-Юань. - Да, - подтвердил Цзю. - Если Шан Цинхуа - предатель, это обязательно вскроется, если знать, куда смотреть. - Мы не сможем следить за ним постоянно и годами, вот в чем проблема, - остро глянул на него А-Юань. - Не вербовать же учеников, это глупо и ненадежно. А Шан Цинхуа часто отлучается из ордена, с кем он встречается и какие дела крутит во время торговых встреч - кто его знает. Да и тот демон, владыка Севера… Он может создавать порталы и приходить, когда и куда ему вздумается, а какую бы защиту мы ни поставили на Аньдин, Шан Цинхуа, если он заинтересованное лицо, сотрет ее самолично. - В Шуанху ты использовал сигнальные талисманы, которые реагируют на демоническую ци, - просто улыбнулся Цзю, видя, как понимание отражается в глазах брата. Нет, все же, как с ним было легко! Шэнь Юань схватывал его мысли на лету. - Незапланированный фейерверк на пике Аньдин точно не останется незамеченным. Особенно если это случится не раз и не два. - Мы сделаем лучше, - подался к нему тот и понизил голос, будто их кто-то мог услышать. - Талисманы можно обнаружить. Наверняка Шан Цинхуа подстраховался с ними, какой-нибудь демонический артефакт - и нет проблем, но если создать печать… из того же плетения, фейерверк оттуда убрать, добавить больший радиус действия и незаметность - вот что главное! Понимаешь? - Чтобы узнать, как часто на Аньдин приходит тот демон? - Цзю усмехнулся и, не тратя лишних слов, спросил. - А сможешь? - Да я уже вижу, как это все закольцевать! - полыхнул азартной улыбкой А-Юань. - Даже хорошо, что Ло Бинхэ остался ночевать здесь, его демоническая ци едва проявляется, но ее хватит для проверки! А когда прибудем на Аньдин, ты ненадолго отвлечешь хозяина, а я нарисую печать. Жаль, полноценным жучком она не станет. - Жуком? - удивился Цзю, а А-Юань весело мотнул головой. - Это устройство так в моем мире называется, “жучок”, - пояснил он, - крошечное, незаметное, но может передавать на расстояние все, что говорится в комнате. Такую я точно не создам, но если сделать две связанные печати… можно расположить одну у нас здесь, на Цинцзин, и какой-нибудь сигнальный знак… да чтобы те же искры в металлическую пластинку били, а мы потом по ее потемнению все узнаем. Надо подумать. Цзю уже знал - дай А-Юаню отвлечься на интересное исследование, он забудет про еду и сон, не то что про разговор. - Вопрос, что с ними делать потом, - веско сказал он. А-Юань в первый момент чуть нахмурился, словно не сообразив, о чем именно идет речь, и лишь мгновением позже понял главное. - Ты хочешь его поймать?! - выдохнул он. - Мобэй-цзюня? Цзю не видел с этим проблем. - Нет, погоди! - а Шэнь Юань даже рукой взмахнул, указывая куда-то в сторону. - Выследить его там, на Аньдин, устроить ловушку и захватить?! - Шэнь Цзю кивнул. - Но как? По идее, за вычетом небесных демонов владыки севера держат твердое второе место! И по силе, и по сложности боя! Как с ним справиться-то? Он скачет туда-сюда, как гребаный Попрыгун - я имею в виду, как тушканчик с порталами. - Юэ Цинъюань сможет, - ответил Цзю, не испытывая ни малейших сомнений. - От сетей Сюаньсу спасения нет. - Но Ша Хуалин… - почти перебил его А-Юань. - Она ведь… - Глава Юэ, - раздраженно заметил Цзю, вспоминая недавний разговор под фейерверками, - порой бывает слишком мягок к врагам. Вместо того, чтобы убить всех на месте, он не захотел провоцировать новое противостояние с демонической элитой, как он сказал, и позволил демонице сбежать. Шэнь Юань только тихо выругался. - Но должен признать, Юэ Цинъюань и без меча знает о сковывающих демонов печатях больше кого бы то ни было. Собственно, именно на поимке и заточении Тяньлань-цзюня он и прославился. - М-да, - прошептал А-Юань, - стольких бы проблем избежали… Хотя это я виноват, просил же не убивать. В ответ на это Цзю только вздохнул. - Но почему Шан Цинхуа так уверен, что у тебя не могло быть брата? - будто только что вспомнив об этом, спросил А-Юань. - Вот что меня смущает. Даже если он хотел выяснить о твоем прошлом, зачем это ему? Или… Он вдруг напрягся, словно собираясь против видимой только ему угрозы. - Если Шан Цинхуа связан и с дворцом Хуаньхуа… - медленно, словно пробуя возможность на вкус, предположил он. - Если именно он притащит Цю Хайтан, чтобы обвинить тебя… Цзю ощутил, как Лингань, даже невидимый, грозно шевельнулся, откликаясь на тревогу Сюя, и волна ци от забеспокоившихся мечей качнулась в комнате, словно сквозняком тронув занавеси на кровати. - Кто предупрежден, тот вооружен, - улыбнувшись, Цзю потянулся вперед и взъерошил волосы А-Юаня. - Мы все выясним. - Только на это и надеюсь, - серьезно признался тот. - Ладно. Ночью спим, утром работаем. Шан Цинхуа может подождать - в конце концов, мы его тоже ждали. Подчиняясь его ци, ночная жемчужина почти погасла, и комната погрузилась во мрак. - Знаешь, Цзю-гэ, - уже устроившись на подушке и укрывшись одеялом, прошептал А-Юань, глядя на ночную жемчужину, сейчас полностью оправдывавшую свое название, - у нас в городах многоэтажные дома - башни в тридцать-пятьдесят этажей… Небоскребы называются. И очень много света даже ночью: неоновые вывески, очень яркие; огромные рекламные экраны, уличные фонари, подсветка высоток, фары машин, стеклянные витрины магазинов… - Цзю попытался это представить, но фантазия застопорилась уже на домах, скребущих небо. В высочайшей пагоде мира было всего тринадцать этажей, А-Юань на нее и внимания бы не обратил, должно быть. - И вот я, чтобы заснуть, всегда окна занавешивал, у родителей в доме жалюзи закрывал, а себе в спальню купил специальные шторы, блокирующие свет. Даже днем, закрыл их - и как будто ночь… Так и привык спать в темноте. Он замолчал, а Цзю, придвинувшись ближе, так же молча обнял А-Юаня со спины, разделяя его тоску по родному миру. Что бы брат ни говорил, как бы ни был занят интересными делами, а ночью, закрывая глаза, он все равно оставался наедине со своими мыслями. Цзю знал, каково это. Очень хорошо знал. Он уткнулся носом в волосы А-Юаня и вдохнул их тонкий аромат. Влажные листья бамбука и зацветающие пионы, точно. А вот чем пахли волосы Юэ Цинъюаня, он не мог сказать. Даже чисто теоретически… Но сон уже подступал, мягко наваливаясь теплом на плечи, и Шэнь Цзю, покрепче обняв брата и слушая его выровнявшееся дыхание, медленно погрузился в уютную темноту. Когда он открыл глаза, комнату уже заливало лучами утреннего солнца, а полностью одетый Шэнь Юань сидел за столом и писал, время от времени останавливаясь и сосредоточенно поглаживая себя по губам кончиком кисти. - Ты сегодня рано, - улыбнулся Цзю, вставая с постели. - Наверняка подскочил чуть свет, и сразу за работу? - Вообще-то, - невозмутимо ответил ему Шэнь Юань, продолжая дополнять узлы знакомых Цзю плетений новыми элементами, - это ты проспал. - Что? - искренне удивился Цзю. - Именно, - он слышал в голосе брата улыбку, но внешне Шэнь Юань выглядел отстраненным, невыносимо прекрасным небожителем, полностью погруженным в работу. - Ло Бинхэ уже приготовил завтрак, младшим ученикам я дал задание написать сочинение, старших отправил на пробежку и даже Цингэ-шиди уговорил перенести тренировку на вечер, а ты все спишь. - Цингэ-шиди? - с намеком переспросил Цзю, помня о разговоре с дикарем, который оказался не чужд правилам хорошего тона. - Да, а что? - но А-Юань предсказуемо не обратил на намек внимания. Отложив кисть на подставку, он поднялся из-за стола и улыбнулся. - Так, я почти закончил. Пойдем уже завтракать, Бинхэ приготовил кашу, так я от одного запаха ее чуть слюной не захлебнулся! К улыбкам Шэнь Юаня Цзю уже почти привык, но когда брат делал такое лицо, как сейчас - полное многозначительного обещания, почти соблазна, - сердце все равно норовило сбиться с ритма. Пригрозить, что ли, брату целовать его всякий раз, когда он будет выглядеть инкубом? Может, поймет? - Пошли, - так и не придя к окончательному решению, вздохнул Цзю и начал одеваться, приводя себя в подобающий главе пика вид. - Попробуем кашу звереныша. Если она и правда так хороша, как ты обещаешь, отдам Ло Бинхэ редкие специи, что давно лежат без дела. Может, он их не испортит. Шэнь Цзю вставил шпильку в заколку, скрепляя забранные волосы, и только потом глянул на брата. - Что? - Я бы даже поспорил, Цзю-гэ, - протянул Шэнь Юань, подхватывая его под руку и увлекая из комнаты прочь, - но это было бы слишком нечестно. Хотя… Спор Цзю-гэ проиграл. Сваренная каша, заправленная имбирем, маслом и устричным соусом, оказалась едва ли не самой вкусной в жизни Шэнь Цзю, даже если считать те две ложки холодного пресного риса, что Юэ Ци раздобыл после нескольких дней голода. Десяток мешочков со специями - из разных земель, а не только западного края, где выращивали лучшие сорта розового перца и черного кунжута - были переданы Ло Бинхэ, и звереныш, растерявшись от попавшего в его руки богатства, утащил все на маленькую кухню, которую явно начал считать своей. - Может, пусть остается жить в доме? - спросил Шэнь Юань, с улыбкой глядя вслед Ло Бинхэ. - Много места он не займет, а так ему не придется бегать, сломя голову. Бинхэ и без того между двумя пиками разрывается. - Это была твоя идея, - напомнил ему Цзю. В принципе, южное крыло все равно пустовало и было от главного дома достаточно далеко, так что если часть его займет звереныш, Цзю это переживет. Тем более, что напомнить Ло Бинхэ о его месте он сможет в любой момент. - Но если ты так хочешь, я не против. Пусть займет маленькую комнатку рядом с кухней. Только сам ему скажешь, а то он меня боится. - И знаешь, есть за что, - вздохнул Шэнь Юань и пододвинул ему тарелку с кусочками фруктов в карамели. - Попробуй еще это. Каким образом звереныш умудрился добавить кислинки спелым персикам, Цзю не знал и подозревал, что не сможет повторить, даже если узнает. Кто бы мог подумать, что у мальчишки такой талант. Только придется научить его правильно заваривать чай, а то еще испортит вкус какого-нибудь изысканного сорта по незнанию. Решив уделить Ло Бинхэ время вечером, во время тренировки Шэнь Юаня с Лю Цингэ, Цзю внимательно посмотрел на брата. - А теперь признавайся. А-Юань, к счастью, не стал даже кокетничать “В чем? Да ничего такого!”, а сразу перешел к делу. - Охранная печать работает, - понизил он голос. - Стоит, как влитая, и уровень вложенной в нее силы чуть вырос. Демон действительно пытался проникнуть в наши сны, но потерпел неудачу. - Так защита усиливается, если ее попробуют сломать?! Шэнь Юань азартно кивнул. - Учитывая, что в нее вложил ци Юэ Цинъюань, готов спорить на что угодно, демона снов еще и потрепало! - шепнул он, будто знал это наверняка. - Жаль, не проверить, - сказал Цзю. Сам он спал так спокойно еще и потому, что после двойного совершенствования почувствовал бы малейшее вмешательство в ци А-Юаня. - Но я в тебе не сомневался. Шэнь Юань вновь улыбнулся, и Цзю не удержался от того, чтобы его подразнить: - Осталось внести ее в закрытый реестр печатей, описать все элементы, отдельно указать действие каждого. Равно как добавить и твою поисковую печать, а еще ту, которой ты накрываешь еду, препятствуя ее остыванию… - Шэнь Юань смотрел на него с подозрением, чувствуя подвох, но Цзю не сдался. - Давно пора было обновить сведения. - Ты серьезно? - идея скучного переписывания его наверняка угнетала. - Разумеется, - с непрошибаемым лицом ответил ему Цзю и развернул веер, пряча за ним улыбку. - Этим я займусь сам. - Цзю-гэ! - счастливо воскликнул Шэнь Юань. - Ах ты!.. - Мне понадобятся все твои записи и разъяснения... - Их я тебе представлю с удовольствием! - избавившись от призрака нудной работы, А-Юань явно был согласен на все. - И по новой печати тоже! Она почти готова, только я никак не придумаю, как сделать сигнальную половину. Не хотелось бы пожар устроить, знаешь ли... - Да, этот дом нам еще пригодится, - согласился Цзю, а потом решительно махнул рукой в сторону спальни, где остались записи. - Пошли, подумаем вместе. Думать пришлось долго. Сама печать оказалась достаточно простой, если не считать той "купольной" части, что раскрывалась, как шляпка у гриба. Даже ломать голову не пришлось: А-Юань использовал тот же принцип, что и в недавней охранной печати, заменив при этом и верхнее, и нижнее плетение. Цзю поражала легкость этой замены - да и вообще любой: прямо при нем брат добавил в пробное плетение новое свойство, просто заглянув в свои записи. Для порядка тоже в них посмотрев, Цзю увидел большую, разбитую на несколько листов таблицу, почти всю заполненную непонятными значками, элементами плетений и комментариями в духе "огонь или подкачка, проверить?". Какие-то клетки ее были обведены волнистой линией, какие-то двойной, а в некоторых был нарисован кружок, над которым висела вытянутая перевернутая капля. - Особо важный элемент, - пояснил А-Юань, когда заметил, что именно разглядывает Цзю. - По горизонтали и вертикали идут функции, а внутри способы связи. Чтобы получить целое, надо сложить три куска, ну и повторить дальше, пока не сложится все слово. Это как собирание ключей в новом знаке. Шэнь Цзю пока ничего не говорило название, но суть он уже ухватил: составление нового из отдельных частей, которые сами могли состоять из нескольких соединенных плетений. И этот подход, несмотря на то, что выглядел ремесленническим, грубым противопоставлением “тонкому искусству”, вместе с тем давал свободу бесконечной комбинации элементов. - Но там еще уточнять и уточнять, - проворчал А-Юань, пытаясь приспособить свечу над сигнальной частью печати, что представляла собой гриб наоборот. - Не на один год исследований… - А свечу зачем? - спросил Цзю, глядя на треногу из тонких бамбуковых стеблей, что стояла водруженной на медное блюдо. - Как зачем? Искры подожгут фитиль или расплавят воск, капли упадут вниз, мы и узнаем все. Цзю с жалостью взглянул на близнеца, а потом отобрал у него свечу, отложил в сторону обрезки бамбука и просто накрыл медное блюдо принесенным из уборной серебряным тазиком для умывания. - Боги, я идиот, - А-Юань спрятал лицо в ладонях. - Элементарно же! - Иди, проси своего ручного зверька показать зубы, - с усмешкой сказал Цзю. - Будем пробовать, сработает ли твоя идея на расстоянии, все-таки до Аньдин достаточно далеко, да еще защита обоих пиков… Нет, чему ты улыбаешься? - Полагаю, тебе следует заглянуть к главе ордена на чай, Цзю-гэ, - ответил Шэнь Юань, уже убирая и блюдо с нарисованной печатью и серебряный таз в мешочек цянькунь. - Там тебя ни о чем не спросят, даже если ты принесешь десяток котлов и полсотни печатей. Шэнь Цзю только представил себе чаепитие с Юэ Цинъюанем, как в голове развернулось все остальное "чисто теоретическое", и он решительно мотнул головой. - Пожалуй, навещу Байчжань, - поднимаясь на ноги и забирая у брата цянькунь, сказал он. К тому же, можно будет порасспросить Лю-шиди, чему он вообще собирался учить Шэнь Юаня. Впрочем, Шэнь Цзю не особо расстроился, не застав Лю Цингэ на пике. На тренировочной площадке, где ученики варвара избивали друг друга бамбуковыми палками - а назвать происходящее как-то иначе Цзю отказывался, - он узнал, что глава Байчжань отправился на Ванцзянь. Отсутствие хозяина его планам нисколько не мешало, так что Цзю устроился прямо на заднем дворе дома и приготовился ждать. Впрочем, совсем скоро под серебряным тазом тихо затрещало. Таз слегка подпрыгнул, а потом снова все стихло. Печать, похоже, работала, но Цзю решил подождать еще, почему-то уверенный, что разовой проверкой А-Юань не ограничится. И оказался прав: таз подпрыгивал еще трижды, последний раз - особенно сильно, и его даже пришлось прижать рукой, чувствуя вибрацию от ударявшихся в металл сигнальных искр. Получалось, конструкцию требовалось доработать путем добавления мешка с песком поверх: будущий владыка демонического севера в любом случае был сильнее несовершеннолетнего полукровки, и фонтаном искр таз могло вообще откинуть в сторону. Что он и предложил брату по возвращении. - Согласен, - рассматривая черные пятна сажи, оставшиеся на серебре, сказал Шэнь Юань, а потом быстро стер их влажной тряпкой. - Вроде ничего не забыли? - Отправляемся, - кивнул Цзю, рассудив, что наполнить мешок из-под риса песком и камнями можно и потом. Вряд ли северный демон появится у Шан Цинхуа сразу после их визита. Уже подлетая к Аньдин, Шэнь Цзю поймал себя на неожиданной мысли. С высоты пик напоминал термитник. Ученики Аньдин, самые многочисленные в ордене, в своей серо-коричневой одежде сновали по дорожкам, как муравьи, а домики бездуховных мастеров, нашедших на четвертом пике пристанище, лепились друг к другу словно кучки мусора, собранного со всего леса. Орден Цанцюн не выдавал тех, кто приходил к нему за помощью, но у этого была цена - и именно Шан Цинхуа предложил использовать тех, кто просил защиты или убежища. Не для того ли, чтобы незаметно достичь своих целей, заслонившись деловой суетой? - Свои мастерские? - стоило им сойти с мечей, спросил Шэнь Юань и оглянулся назад. Даже сюда, на самую вершину, долетали звуки голосов, стук топоров и плеск воды. Швейные и ткацкие мастерские, гончарные и плотницкие работы, производство бумаги - которой на весь орден уходило огромное количество… Точно о том, что здесь творилось, знал только Шан Цинхуа, ну и, может быть, Юэ Цинъюань, но чем дольше Шэнь Цзю на это смотрел, тем сильнее убеждался в одной-единственной мысли. Предатель ордена мог остаться незамеченным только здесь. - Что ж, А-Юань, - сказал он и резким движением раскрыл веер - с таким же настроением, с каким выхватывал меч из ножен. - Пойдем побеседуем с Шан-шиди. Бывая в доме главы Аньдин, он каждый раз думал о том, насколько жилище напоминало хозяина. Нагромождение мебели, какие-то бесконечные короба, стеллажи, заваленные бумагой, большое панно, середина которого была сделана из странной, продавливающейся даже пальцем древесины - и целая куча листков с записями, приколотых к нему булавками… Шан Цинхуа словно специально загромождал пространство, строя себе крысиную нору, куда тащил всякий хлам. Голос Шан Цинхуа слышался в глубине дома - немного визгливый, как всегда, когда его обладатель волновался. Пройдя через комнату насквозь, Цзю уже вышел в соседнюю и только теперь понял, что брата рядом нет. Оглянувшись, Цзю увидел его стоящим около панно, истыканного иголками. - Проклятье, - пробормотал А-Юань, трогая записки с такой осторожностью, словно каждая из них была ядовитой змеей, не меньше. - Откуда здесь это? - Что? - Цзю вернулся к нему и внимательнее присмотрелся к записям на клочках бумаг, но там были лишь упоминания об уже просроченных встречах, списки необходимых товаров, чьи-то имена… - А-Юань? Тот сглотнул, глянув на Цзю в совершеннейшей растерянности. - Пока ничего, - пробормотал он и снова коротко глянул на записи Шан Цинхуа. - Просто совпадение, наверное. Неважно. Цзю отметил себе разобраться с тем, что могло выбить брата из колеи, но шум в глубине дома стих, из дальних комнат выбежал ученик, несущих в руках что-то, завернутое в несколько покрывал и оттого выглядевшее, как бесформенный тюк. Улыбавшийся широкой и насквозь фальшивой улыбкой Шан Цинхуа шел за ним следом. - Мое почтение, Шэнь-шисюн и Шэнь-шисюн, - приветственно поклонившись, он тут же, не давая вставить и слова, торопливо заговорил, глядя только на Цзю. - Сразу удовлетворю ваше любопытство: это был серебряный кувшин с двойным дном! Потрясающая вещь, Сюй-шимэй самолично отметила ее уникальные, не побоюсь этого слова, свойства! Цзю перехватил взгляд, с которым А-Юань, словно задумавшись, приложил к губам сложенный веер, и удержал на языке фразу о том, в сколь малой степени глав Цинцзин волнуют серебряные кувшины, каких бы ни было уникальных свойств. - Очень интересно, - почти нежно протянул А-Юань. - Этот Шэнь хотел бы узнать все поподробнее, если, конечно, Шан-шиди не возражает удовлетворить его любопытство. Шан Цинхуа испуганно глянул на Цзю, а потом повернулся к Шэнь Юаню, словно затравленная мышь к настигнувшей ее змее. - О серебряном кувшине с двойным дном? - переспросил он. - А шиди говорил о чем-то другом? - губы Шэнь Юаня тронула слабая улыбка, почти сразу же скрытая за подаренным дикарем с Байчжаня веером. Цзю с восхищением качнул головой: не заметить кружащихся вокруг меча фениксов - которые были выжжены на сандаловых дощечках столь тонко, что когда углубления были заполнены серебром, рисунок стал выглядеть начертанным серебряной тушью, - Шан Цинхуа не мог, но о чем он подумал, догадаться труда не составило. Особенно когда Шан Цинхуа громко сглотнул. Его страх был почти осязаем. - Обычно такие кувшины, - начал он, - везут с той стороны западной пустыни. В городах в них держат воду, и та всегда остается холодной. Но этот оказался с секретом, - Шэнь Юань слушал его с явным вниманием, и Шан Цинхуа, похоже, расслаблялся с каждым словом, говоря все быстрее и быстрее. - В нанесенный рисунок, очень богато украшенный каплями яшмы и бирюзы, оказалась вплетена транспортная печать, столь малого размера, что ее невозможно определить взглядом! Но тот, кто владеет ее секретом, может добавлять в воду или любое другое питье, налитое в этот кувшин, разнообразные… добавки, оставаясь при этом вне подозрений. - Яды? - с прохладой в голосе поинтересовался Шэнь Юань. Нет, мог же, когда хотел! - Опасная, опасная игрушка, - поспешно закивал Шан Цинхуа, вновь оглядываясь на Цзю, будто ища у него спасения. Освежающее впечатление. - На женской половине Запретного города любая из наложниц очень дорого заплатила бы за подобное. Золотом по весу. - Так Шан-шиди намерен продать кувшин на аукционе поближе к царственной столице? - с участием спросил А-Юань, чуть приподнимая бровь. Цзю мысленно застонал, но Шан Цинхуа вдруг едва не шарахнулся в сторону, почему-то перепугавшись еще сильнее. - Нет, как можно? Это же раритет, то есть, уникальный, опасный артефакт! - затараторил он. - А если он попадет не в те руки? - Отбили у демонов, значит? - холодно уточнил Цзю. - Да, а чт... - Шан Цинхуа уже открыл рот, но Шэнь Юань его вдруг перебил. - У демонов Северных пустошей? С лица Шан Цинхуа словно сползла краска - так резко оно побледнело. - Понятия не имею, о чем говорит шисюн, - пробормотал он, а потом взмахнул руками. - Ах, я же совсем забыл! Мы же хотели обсудить перестройку дома! Сейчас, сейчас я принесу все необходимое! Он вылетел из комнаты, словно за ним гнались все твари Бездны. В соседней комнате что-то грохнуло, гулко покатилось по полу и зазвенело. Глава Аньдин ахнул, выругался, и тут же раздался хруст раздавленной посуды. - Я его задержу. Печать, А-Юань, - шепнул Цзю и двинулся к дверям, за которыми взвыл Шан Цинхуа, не иначе как порезавшись осколками. Необычный способ уйти от неприятного разговора - но Шэнь Цзю оценил.