Свой среди чужих, чужой среди своих

- …теперь понимаешь, да? - донесся до него голос сяо Юаня, пока еще скрытого зеленью. - Слишком много совпадений, Цзю-гэ. Но как поймать его на горячем? Как? Уже месяц пытаемся! - Он слишком изворотливый скользкий угорь, - а вот теперь Юэ Цинъюань услышал и сяо Цзю. - И страх его не останавливает. Любопытно. Юэ Цинъюань еще раз проверил, чтобы его ци не выплескивалась за пределы тела. Очень хотелось… посмотреть на них. Таких удивительных - и вдвоем. Быть может, именно поэтому он приходил на Цинцзин вот так, без приглашения и не вовремя, чтобы увидеть немного больше их жизни: смеха, разделенного на двоих, споров или заполненной делами тишины. Однажды он и вовсе застал близнецов на берегу Тихого пруда, где сяо Цзю перебирал струны гуциня, а его брат держал на коленях пипу. Рожденные двумя инструментами мелодии переплетались одна с другой, словно ци в двойном совершенствовании, и единой музыкой плыли над водой, очаровывая своей необычной глубиной. Жаль, что, заметив его, братья перестали играть... Но за последнее время Юэ Цинъюань научился проходить сквозь защиту бамбукового дома так, чтобы она оставалась в покое. Сейчас близнецы устроились на скамье в резной тени деревянной перголы, обильно увитой плющом. Сяо Юань лежал головой на коленях брата, и тот задумчиво перебирал его распущенные волосы, раз за разом пропуская пряди между пальцами. Заколка с лентами памятного кораллового цвета лежала рядом. - Думаешь, в этом все дело? - спросил Шэнь Юань и усмехнулся. - Не верю. - А зря, - многозначительно посмотрел на брата сяо Цзю. - Он явно нашел кого-то пострашнее меня. Юэ Цинъюань замедлил шаг, стараясь запомнить созданный ими образ: рассыпанные волосы сяо Юаня, в которых запутались солнечные лучи; колено, обтянутое тонким шелком, что выглядывало из-под распахнувшихся платьев; ажурную тень на плечах сяо Цзю и его задумчивый взгляд… А потом старший глава пика Цинцзин повернул голову. - Глава Юэ, - произнес он безмятежно, - какая неожиданная встреча. Уже третья за последние три дня. Шэнь Юань тут же сел и быстро собрал волосы, не глядя заплетая часть их в косу. - Юэ-шисюн, - мягко улыбнулся он, и Юэ Ци стало жарко. - Двойная звезда над Цинцзин сияет так ярко, что ее легко спутать с путеводной, - неловко пошутил он, с трудом собрав слова и не представляя, сколько именно стихов смешал в одну строчку. Сяо Цзю поднялся на ноги. - Раньше Цюндин никогда не обременял себя стихосложением, - заметил он, безмятежно глядя куда-то поверх кустов рододендрона. “Раньше”. Раньше Юэ Цинъюань увидел бы в этих словах только скрытое обвинение, но никак не иронию. Ответить он не успел: Шэнь Юань тихо засмеялся и выступил вперед, легко коснувшись плеча брата рукой. - Просто, Цзю-гэ, дворец Хуаньхуа вновь порадовал орден очередным посланием, так ведь? - спросил он, слегка двинув бровью. Слухи о втором главе Цинцзин, едва распространившись, обрушили на Цанцюн настоящий шквал писем. Но только одного отправителя можно было узнать, не заглядывая в подпись - столь ядовитыми по своей сути были слова, завернутые в красивые выражения. Юэ Цинъюань перевел взгляд на сяо Цзю. - Эта чушь годна только на растопку, - вслух сказал он, тем самым признавая верность догадки. - Столько потраченной впустую бумаги и туши! А вот Шэнь Цзю, похоже, так не считал. - Недооценивать дракона, что, прикрыв глаза, лениво лежит на куче жемчуга, может только дурак. Сообщит ли глава Юэ, какую тему на этот раз затронул дворцовый мастер Чэн? Он ничем не выдавал своих мыслей, но о его опасениях Юэ Цинъюань знал и без того, разделяя их полностью: у дворца Хуаньхуа вполне хватило бы возможностей испортить репутацию не только какому-то одному заклинателю, но и целому ордену. - Глава Чэн выдвинул предложение дать возможность проявить себя на предстоящей Конференции ученикам всех орденов, всех без исключения направлений, дабы никто не почувствовал себя обиженным, - почти дословно передал он главное. Все остальное в письме было пустыми разглагольствованиями, призванными скрыть суть. - Минимум три ученика от каждого бессмертного мастера. - Итого шесть человек с пика Цинцзин, который никогда не считался Чэном стоящим даже упоминания, - глядя, как над рододендронами вьется, посвистывая, маленькая розовохвостая сойка, ровным тоном подытожил Шэнь Цзю. Юэ Цинъюань лишь позавидовал его спокойствию: сам бы он, будь у него такая возможность, швырнул бы эти слова старому Чэну в лицо. - И, разумеется, орден Цанцюн может отказаться, хотя все остальные ордены выступили с поддержкой столь полезной инициативы. - Да, - не стал скрывать Юэ Цинъюань. - Но, как глава ордена, я имею полное право… - Не стоит дразнить злую собаку, - заметил Шэнь Юань, разворачивая сандаловый веер. Изысканный аромат от тончайших пластинок Юэ Цинъюань почувствовал, даже стоя от младшего близнеца в двух шагах, и вновь пожалел, что этот подарок был сделан не им. - Особенно если она не на цепи. Братья немедленно обменялись долгими выразительными взглядами, но что они значили на этот раз? Юэ Цинъюаню порой казалось, что близнецы Шэнь нашли какой-то новый способ безмолвного общения, но если бы использовалась ци, он бы заметил. - Шесть учеников, А-Юань, - напомнил брату сяо Цзю. - Все старшие, даже если мы начнем готовить их отдельно прямо сейчас. - Судебное разбирательство, Цзю-гэ, - бросил тот почти безразлично. - Публичное унижение, помнишь? Шэнь Цзю тяжело вздохнул и замолчал. - Кто-нибудь пояснит мне, о чем речь? - поинтересовался Юэ Цинъюань, почти против воли обозначая нажим в голосе. - До Конференции почти два года, - ответил сяо Цзю. - Если дворец Хуаньхуа будет уверен, что мы проглотили оскорбление и растрачиваем силы на подготовку учеников, некоторые наши предпринятые шаги могут оказаться в итоге для его главы неожиданными. Юэ Цинъюань напомнил себе выяснить в дальнейшем относительно упомянутых “шагов”, но сейчас заострять вопрос не стал, прекрасно зная, каким скрытным может стать друг детства при малейшей попытке контроля. - Юэ-шисюн… - прикрыв веером нижнюю часть лица, Шэнь Юань вдруг пристально посмотрел Цинъюаню в глаза. Острый, пронзительный взгляд ощущался словно удар в самое сердце, и Юэ Цинъюань даже облизнул пересохшие губы, усилием воли заставляя себя сосредоточиться на разговоре. Сяо Цзю тихо хмыкнул, немедленно давая понять, что все видит, а вот его брат даже не обратил внимания на заминку. - Может быть, стоит с радостью согласиться на предложение Хуаньхуа, при этом уточнив условия? Ведь идея действительно неплоха. Юэ Цинъюань чуть нахмурился, пытаясь понять, что именно имеет в виду Шэнь Юань, а вот его брат вдруг рассмеялся и, протянув руку, сорвал с плюща листок. - Главу хватит удар? - погладив себя по губам его зелеными краешками, мечтательно поинтересовался сяо Цзю. Юэ Цинъюань едва не сказал про себя почти то же самое. - Что ты, - Шэнь Юань опустил взгляд к земле, а потом вновь его вскинул, теперь уже на близнеца. - Ничего особенного же. Предложим ввести предварительное испытание для кандидатов, разумеется, под наблюдением делегатов из трех других орденов. Исключительно из соображений безопасности для учеников. - Думаешь, Хуаньхуа заглотит наживку? - усмехнулся Шэнь Цзю. Юэ Цинъюань подавил желание наложить на себя отвлекающие внимание чары, лишь бы не спугнуть вновь ставший свободным разговор близнецов друг с другом. - Желание отыграться на Цанцюн еще до соревнований может перевесить, - кивнул Шэнь Юань. - И тогда все эти разодетые дуры, которым купили место в Хуаньхуа, чтобы повыгодней выдать замуж, останутся красоваться снаружи, а не отправятся кормить тварей внутри барьера. - Но почему именно на Конференции? - спросил его сяо Цзю. - Обвинить в плохой подготовке учеников? Или что? - А дворцу Хуаньхуа неважно, - подался к нему младший брат. - Количество глав ордена Цанцюн, качество преподавания, условия жизни учеников, моральные качества мастеров - это лишь повод, не причина. Ни ты, Цзю-гэ, ни я - и тем более ни Юэ-шисюн, которого, я уверен, не раз обвинили в нарушении устоев и самоуправстве. Орден Хуаньхуа жаждет получить лидерство в духовном мире, цель главы Чэн - столкнуть Цанцюн с вершины и обрести полную власть. Вполне обычное такое желание для многих, - А-Юань усмехнулся. - Так что подготовка идет не только к Конференции, но и к нанесению удара по репутации ордена двенадцати вершин. Сандаловый веер вновь качнулся, перекатывая по пластинкам серебряный отблеск, и только потом Шэнь Юань добавил: - А то, знаешь ли, можно разодеться в золото и пустить по пао черных драконов - а тебя все равно считают “только вторым” и шепчутся, что Хуаньхуа подбирает после Цанцюн объедки. Да еще и берет за это деньги. Юэ Цинъюань чуть не поперхнулся от подобной прямоты, а сяо Цзю указал на брата веером и категорично резюмировал: - Вот почему я не подпущу тебя к Хуаньхуа одного примерно никогда. А-Юань рассмеялся, и в этом смехе не было ни “пения ручья”, ни “звона серебряных колокольчиков”, только простая и искренняя радость. - Я пока и не стремлюсь, - заговорщицки понизил голос он и бросил на Юэ Цинъюаня быстрый взгляд. - В Шуанху этот Шэнь чувствовал себя некомпетентным самозванцем, даже когда достаточно было лишь красиво сидеть и слушать гостеприимного хозяина. - Однако сяо Юань с блеском решил проблему с демоном, - с удовольствием восстановил справедливость Юэ Цинъюань, а потом, решив, что подходящий момент наступил, достал мешочек цянькунь. Увидев извлеченную на свет лаковую коробку, сяо Цзю вздохнул. - Нет, в один прекрасный день я откажу тебе от пика, - посулил он. - И никакие пирожные тебе не помогут, тем более, что Ло Бинхэ может приготовить не хуже, а то и лучше этого. Сделав вид, что ничего этого не услышал, Юэ Цинъюань открыл крышку, демонстрируя братьям содержимое. - Сяо Юань как-то упоминал о желании попробовать некоторые особенные специи, - будто между делом сообщил он, проверяя, не нарушился ли порядок у сложенных в коробку сладостей. Белоснежные конфеты “борода дракона” с их нежнейшей оберткой из сахарных нитей тоньше солнечного луча лежали в середине, вокруг них располагались восьмиугольные пирожки-мороженое с обязательным оттиском-пожеланием наверху, и их приятный глазу светло-зеленый цвет оттенял розовые, словно рассветное небо, рисовые шарики с начинкой из яичного крема и лотосовой пасты. - Мастер Ян сказал, что для создания этих сладостей использовал яйца двухклювой перепелки-тигра, орехи вечноцветущей прыгающей сосны и лепестки парящей орхидеи. - Только глава ордена может позволить себе подобные траты, - обжег его взглядом Шэнь Цзю. - Стоит об этом узнать дворцу Хуаньхуа, как тебя обвинят в расточительности, по меньшей мере. Но шарик с лотосовой пастой он взял. Обнял его губами, даже не кусая, а бережно забирая в рот полностью, будто боясь поранить начинку, а потом чуть прикрыл глаза, лишь этим выдавая, что оценил вкус. На мгновенье Юэ Цинъюань даже замер, забыв сделать следующий вдох. Для Шэнь Юаня, впрочем, удовольствие брата тоже не осталось незамеченным. - Пойду сделаю чай, - пряча улыбку в уголках губ, сообщил он. - Я сам, - опомнился сяо Цзю и, бросив предупреждающий взгляд на Юэ Цинъюаня, резко стронулся с места. - Тебя к заварке чая нельзя пока и близко подпускать! - Конечно, Цзю-гэ, - только улыбнулся тот, - как скажешь. Он чуть придвинулся к Юэ Цинъюаню, и вдвоем они смотрели, как старший глава пика Цинцзин почти плывет по садовой дорожке: прекрасное видение среди пышной зелени. - Хотя Ло Бинхэ он льстит: при всех его талантах вряд ли мальчик слышал о таких ингредиентах, - почти не в тему сказал сяо Юань. Он глубоко вдохнул и взял одну из конфет. - Пахнет умопомрачительно. Ему до таких шедевров еще год-два учиться на Цзуйсяне. Здравомыслие Юэ Цинъюаня спас короб с пирожными: его некуда было деть. Иначе бы он просто не удержался от того, чтобы сорвать с губ Шэнь Юаня поцелуй - как те, что украденным сокровищем хранились в памяти и кружили голову почти каждую ночь. Только теперь он был бы вкуса сахарной “драконьей бороды” с ароматом сандала. - Завтра будет собрание глав пиков, - стараясь отрешиться от недостойного желания, сообщил Юэ Цинъюань, но отвернуться и не смотреть на то, как Шэнь Юань ест вторую конфету, слизывая с губ прилипающие сладкие нити, не мог. - Общие вопросы, ничего особенного. - Будут все? - закончив с конфетой, Шэнь Юань вновь раскрыл веер и пошел по дорожке к дому. Юэ Цинъюань двинулся следом. - Непременно будут, хотя это и не требуется, - признал он, даже сквозь ароматы сладостей чувствуя сандаловое облако вокруг сяо Юаня. - Никто не признается, но всем слишком интересно, как это будет выглядеть. - Действительно? - сяо Юань слегка усмехнулся, глядя прямо перед собой. - Еще не нагляделись, значит? - На самом деле, все проще, - они поднялись на веранду, и Юэ Цинъюань, перехватив коробку одной рукой, толкнул дверь в дом. Та скользнула в сторону, прошуршав по полу, и А-Юань благодарно кивнул. - Пока главы дворца Хуаньхуа пытаются подражать императорам бездуховных и сидят на возвышении, очень похожем на трон, Цанцюн известен куда более равными отношениями глав, и с самого основания ордена в зале собраний главы пиков заседают за большим круглым столом. - И наверняка двенадцать кресел на северный манер, - непонятно почему усмехнулся Шэнь Юань. - Да, - подтвердил Юэ Цинъюань, глядя, как сяо Цзю заваривает чай в прозрачно-золотистом чайнике. - Стол вырезан из огромной каменной плиты и украшен рисунком, который выложен духовными кристаллами. Круг поделен на двенадцать частей лучами, что расходятся от центра… это одна из реликвий ордена. - В самом деле? - поднял голову Шэнь Цзю. - А я все думал, почему нельзя обойтись более удобной мебелью. - Но кресел все равно двенадцать? - Шэнь Юань сел рядом с братом. - Шан Цинхуа очень сокрушался, что его вынудили подвинуть прочие дела, - ответил Юэ Цинъюань, и братья немедленно обменялись взглядами. - Но твое кресло, сяо Юань, отличаться от остальных не будет. Неожиданную паузу Юэ Цинъюань не понял, но отследил. - Спасибо, Юэ-шисюн, - наконец отозвался сяо Юань. Его голос не дрогнул, но Юэ Цинъюань заметил, как сяо Цзю под столом на мгновение сжал близнецу руку. - Чай? Пока старший глава Цинцзин наливал им “Весеннее равноденствие”, Юэ Цинъюань внезапно почувствовал себя так, словно все это уже было когда-то. Изысканный чай, уютная тишина, горячее чувство в груди - все казалось почти таким же, как в тот день, перед посещением братьями Шэнь пещер Линси. Вот только сейчас в коробке не было персиковых танъюань, и Шэнь Юань был одет в платье с узкими рукавами. Юэ Цинъюань вновь поразился про себя тому, что братья, похожие друг на друга, как две капли воды - мало того, поменявшиеся телами - воспринимались по-разному. Отточенная в совершенстве каждой линии недосягаемость сяо Цзю и сокрушающее обаяние сяо Юаня; возвышенная холодность и чарующее тепло; острота одного и обманчивая мягкость другого - близнецы совпадали всеми гранями, будто были одним драгоценным камнем, разбитым на две половины. Сейчас у них даже цвет глаз почти сравнялся. Юэ Цинъюань больше не хотел медлить. - На самом деле, этот Юэ пришел с подарком, - признался он, вновь доставая мешочек цянькунь. - Вот как? И это не сладости? - едва заметно двинул бровями сяо Цзю и поставил пустую чашку на стол. Вместо ответа Юэ Цинъюань извлек из хранилища настоящее коралловое дерево - ветвистое, благородного небесного цвета, с крошечными белыми льдинками, застывшими на кончиках каждой веточки. Дерево было небольшим, высотой всего в пару ладоней, но сяо Цзю, увидев его, все равно застонал и на короткий миг прикрыл глаза ладонью. - Ты бы еще чайный набор подарил из чистого золота! Коралловое дерево северных морей! - С ума сойти… - прошептал Шэнь Юань чуть ли не с благоговением. - Му Цинфан мельком упомянул, - Юэ Цинъюань поспешил объяснить свой подарок, - как благотворно ваша ци влияет одна на другую. Так что велика вероятность, что ваше развитие ускорится, - братья Шэнь снова переглянулись. Сяо Юань ни с того ни с сего неожиданно облизнул губы. Его щеки тронул слабый румянец, и в ответ на это улыбка сяо Цзю наполнилась нежностью, как и его взгляд. Юэ Цинъюань чуть не забыл, о чем хотел сказать. - Словом, это дерево защищает от слишком ранних молний небесной скорби. Отвлеченность близнецов друг на друга моментально оказалась разрушенной. Старший снова потянулся к чайнику, а младший - к коралловому дереву, явно желая рассмотреть его поближе. - Это столь же редкая вещь, как шкура и веер, подаренные Лю Цингэ, - вновь наполняя чашки, согласился сяо Цзю, а Юэ Цинъюань поймал себя на том, что понятия не имеет, о какой шкуре шла речь. Неужели Лю-шиди подарил что-то еще? - Вероятно, Юэ-шисюн вкладывает в свой дар особый смысл? Юэ Цинъюань согласно качнул головой. - Жаль, на коралловом дереве нельзя начертать вторую часть девиза фениксов, - сказал он, отлично зная, что Шэнь Цзю все поймет сразу. "Любить и ценить". - Так почему бы не спросить сразу А-Юаня? - насмешливо полюбопытствовал сяо Цзю, мельком глянув на близнеца, но Юэ Ци уже был готов к подобному вопросу. - Потому что мои слова относятся к обоим братьям Шэнь, - решительно произнес он и впервые увидел, как в глазах сяо Цзю мелькнула растерянность. Он не поверил - как Юэ Ци не поверил себе самому, осознав, чего именно желает и на что позволяет себе надеяться. - Настоящий коралл, - восхищенно произнес вдруг А-Юань, словно не обращавший внимания на разговор. - Я думал, это действительно растение, ну, может, кустарник особого вида, а это и впрямь коралл со дна моря. Как же его добывают, интересно... Что?.. А сяо Цзю коротко рассмеялся. - Ладно, - сказал он, прячась за веером. - Я еще не выжил из ума, чтобы выбрасывать такую вещь. Это значило "да". Юэ Цинъюань порывисто подался к нему ближе, но тут в соседней комнате вдруг что-то загремело. Шипение, быстрый стук - будто капли барабанили по металлу, Шэнь Цзю порывисто развернулся, а сяо Юань и вовсе вскочил, напрочь забыв про коралловое дерево. - Печать! - воскликнул он, бросаясь в другую комнату. - Цзю-гэ, она сработала! Наконец-то! Шэнь Цзю прищурился и тоже поднялся на ноги одним гибким, хищным движением. - Помнит ли глава Юэ проверку Шан Цинхуа перед нападением Ша Хуалин? - осведомился он, не скрывая злого предвкушения в глазах. Юэ Цинъюань кивнул и торопливо встал, благодаря требования к одеяниям главы ордена за количество слоев: от такого сяо Цзю бросало в жар мгновенно. - Тогда этот шиди, к своему сожалению, потерпел неудачу в поиске доказательств. Но теперь... Он скользнул туда, откуда донесся голос сяо Юаня, и Юэ Цинъюань направился следом, поспешно пытаясь взять себя в руки. Разумеется, к таким быстрым сменам настроений братьев Шэнь он когда-нибудь привыкнет, но пока они все равно выбивали из колеи. В следующей комнате ярко пульсировала нанесенная на большое медное блюдо незнакомая печать - на полу рядом валялся набитый чем-то мешок и серебряный таз для умывания, сплошь закоптившийся внутри. - Теперь у нас есть доказательства визита на Аньдин демона рангом не меньше священного, - указывая на таз, выдохнул Шэнь Цзю и с нетерпением глянул на Юэ Цинъюаня. - Не желает ли Юэ-шисюн посетить Аньдин по какому-нибудь чрезвычайно важному, но внезапно возникшему поводу, который позволил бы ему лично навестить Шан Цинхуа? Немедленно. - Я найду повод, - бросил он, стремительно разворачиваясь и выходя из дома. Священный демон! Один из владык демонических царств! Здесь, в ордене! Сюаньсу возник под ногами сам, как ступенька в небо, и Юэ Цинъюань взлетел, даже не удосужившись наложить на себя щит от встречного ветра. Неважно! Ему все равно стоило порядком остыть. Горы мелькнули внизу, как смазанный рисунок тушью, и Юэ Цинъюань вонзился в защитный купол Аньдин остро заточенным лезвием, моментально гася своей ци разошедшиеся волны. А через мгновение, через краткий миг - долю мига! - ощутил вспышку демонической ци, будто схлопнувшейся в никуда. Точно черная искра на белом полотне, она сверкнула и погасла, не оставляя за собой следа, но Юэ Цинъюань успел запомнить ее расположение. Внутренние комнаты дома, спальня главы пика - там, куда хода не было никому. Что ж. Одно это доказывало, что демоническая ци не могла принадлежать кому-то из постоянно посещающих Аньдин торговцев, даже если кто-то из них был демоном. Существа уровня священных владык до занятий торговлей никогда не опускались. Да и терпеть на Цанцюн визиты кого-то вроде Ша Хуалин и тем более ее отца, Цзючжун-цзюня, Юэ Цинъюань не собирался. Не говоря уже о том, что тем все равно требовался якорь для привязки демонической печати искажения пространства, а здесь кто-то могущественный прошел сквозь защиту Аньдин, не повредив ее, и так же быстро вышел. Такой короткий визит, как будто лишь затем, чтобы передать приказ или получить подготовленный доклад! С братьями Шэнь, которые явно знали больше, чем говорили, стоило побеседовать отдельно. Искать повод для встречи с Шан Цинхуа не пришлось вовсе. Тот выбежал навстречу, взъерошенный, с пятнами лихорадочного румянца на лице, будто забывший о важности сохранения баланса ци, и заторопился, вываливая на Юэ Цинъюаня массу абсолютно ненужной информации. Списки покупок ордена, потребности в материалах, полученная прибыль за день, проблемы заключения договоров, запросы, поступившие с пиков - одно это уже могло бы внушить подозрения. Но Юэ Цинъюань сделал вид, что поддался этому напору, и под конец Шан Цинхуа окончательно успокоился, уже без спешки рассказывая о планах по подготовке к Конференции. - Голова просто кругом идет, Юэ-шисюн, - суетливо перебирая принесенные и сваленные на стол свитки, признавался тот. - Дни напролет без отдыха, ученики так вовсе сбиваются с ног, столько дел… Но этот Шан не ропщет, нет-нет! Главе Юэ не стоит волноваться… Цинъюань кивал, отвечая что-то несущественное, может быть, даже невпопад, а сам напряженно думал, что делать дальше. Во-первых, следовало откровенно поговорить с главами пика Цинцзин сегодня же, не откладывая. Во-вторых, попросить Шэнь Юаня сделать подобные сигнальные печати на всех пиках - и так, чтобы Юэ Цинъюань тоже был в курсе, что творится на двенадцати вершинах. В-третьих, стоило освежить в памяти построение печатей, которые смогли удержать даже Небесного демона. Ну и, в-четвертых, найти способ воспрепятствовать открытию демонических порталов, будь они неладны! - Конечно, - продолжал вещать Шан Цинхуа, бестолково складывая бумаги в стопку, - я обо всем доложу на собрании, в более кратком изложении, Юэ-шисюн, разумеется. Главам пиков не следует досконально разбираться в тонкостях, что имеют значение только для главы ордена. Да и зачем им забивать себе голову? У каждого свое направление дел, так всегда было, и в этом есть рациональное зерно. Вот и надо придерживаться традиций. Ой, этот Шан сейчас не про те традиции, про которые… а про нужные, правильные! Юэ Цинъюань молча посмотрел ему в лицо, а потом доброжелательно улыбнулся. Почти не пришлось себя заставлять. - Признаться, Цинхуа-шиди совсем меня заговорил, - сказал он, на что глава Аньдин тихонько засмеялся, виновато кивая. - Вот этот глава и засиделся в гостях, отрывая шиди от важных хлопот. Вопреки обыкновению, Шан Цинхуа даже не стал вежливо возражать на этот счет. Юэ Цинъюань только напомнил, что ждет к собранию приблизительный список расходов на подготовку к Конференции, в ответ на что Шан Цинхуа вновь сослался на занятость и готовность немедленно приступить к работе. Поднявшись на меч, Юэ Цинъюань у всех на виду покинул пик, а потом долго держался на самой границе защиты Аньдин, проверяя, вернется ли демон. Но ничего предосудительного так и не произошло. На Цинцзин он вернулся, испытывая глухое раздражение от собственной неудачи. В саду бамбукового дома никого не было. Конечно, главы пика могли проводить занятие с учениками, но, насколько Юэ Цинъюань знал Шэнь Цзю, тот будет ждать известий - сразу, по горячим следам. Юэ Цинъюань не ошибся: старший глава пика встретил его в дверях, но вместо того, чтобы впустить в дом, вышел навстречу сам. - А-Юань что-то считает, и дергать его сейчас смысла не вижу, - коротко пояснил он, вопросительно посмотрев на Юэ Цинъюаня. - Я успел засечь демоническую ци в покоях Шан Цинхуа, - ответил тот так же лаконично. - Но демон ушел моментально. - Почувствовал тебя? - Нет, - Юэ Цинъюань не сомневался. - Визит был слишком коротким. Я не успел. Шэнь Цзю помолчал. - А-Юань убежден, что это молодой наследник севера, - наконец признался он и поднял руку, запрещая спрашивать о большем. - Сын Мобэй-цзюня. Северная пустыня огромна, ее владыки… - ...способны ходить меж теней, - веско закончил Юэ Цинъюань. Вот, значит, как. По крайней мере, теперь он знал, среди каких сковывающих печатей следовало искать нужную. - Сяо Цзю, я… - А-Юань хочет усовершенствовать сигнальную часть печати. Если все получится… Мы позволим им еще одну встречу без подозрений, - перебил тот и коротко, недобро ухмыльнулся. - А вот потом попробуй его поймать. Вполне возможно, северный принц будет полезен ордену. Юэ Цинъюань мягко поймал его за все еще выставленную вперед ладонь, коснулся поцелуем кончиков пальцев, вновь замирая в душе от того, что это было ему позволено, и ушел, не оборачиваясь. После дома главы Аньдин, больше похожего на склад, чем на человеческое жилище, и бамбукового дома, наполненного солнцем, изысканной простотой, а с появлением сяо Юаня - еще и радостью, собственный казался огромным и пустым. Юэ Цинъюань прошел через приемную, потом через комнату, в которой старшие ученики под руководством Ли Сы работали с поступившими за день документами, и, не заходя, миновал кабинет, а потом еще пару комнат, пока не вышел во внутренний двор, направляясь в библиотеку. Хранилище знаний не только пика Цюндин, но и всего ордена располагалось отдельно от главного дома и было устроено с секретом. Просторные помещения с высокими стеллажами, меж которых стояли столы со всеми необходимыми принадлежностями, разделялись на те, куда могли попасть ученики или только мастера, или те, кому глава ордена давал личное разрешение - как сяо Юаню, когда он оставался ночевать на пике. Но о том, что в библиотеке имелся тайный ход в подземелье, где еще во времена становления ордена были оборудованы несколько комнат для самого ценного, знали только главы Цанцюн. Стены здесь покрывали плиты из духовного базальта, а каждая дверь несла на себе множество защитных печатей. Сейчас они тонкими ниточками ци ощупывали Юэ Цинъюаня, прежде чем пустить его внутрь, и каждое прикосновение ощущалось будто укол крохотной иглой. Сюаньсу, полный сокрытой в нем мощи, всегда отзывался на приход сюда ленивым шевелением. Именно неудача с мечом стала причиной того, что многие из хранящихся здесь сведений Юэ Цинъюань не сможет применить, не расставшись с собственной жизнью. Но выход все же был - его Юэ Цинъюаню подсказал собственный наставник, приказав сосредоточиться на изучении самых простых из высших печатей: их сила зависела от количества влитой ци. При этом они действовали безотказно на любого и одновременно позволяли Юэ Цинъюаню избежать обнажения Сюаньсу. Так что, когда понадобилось сковать Тяньлань-цзюня, долго искать не пришлось. Теперь он шел мимо длинных горизонтальных стеллажей, скользя пальцами по биркам с названиями, свисающим с торцевой части упакованных свитков. “Девять молний небесной скорби”, “Темная могила беспамятства”, “Зеркало пяти радуг”... Юэ Цинъюань вспоминал содержание каждого свитка, одного за другим, чувствуя, как скользят по ладони лакированные бамбуковые плашки и шелестят от движения, словно трубочки музыки ветра, тронутые сквозняком. Юэ Цинъюань прошел их все, освежая в памяти один трактат за другим, прежде чем закрыть двери хранилища и снова вернуться к делам ордена. Он знал, какой ответ собирается получить - и следовало дать возможность спящей части разума найти решение. Время у него было. Сяо Юань сказал "наконец-то", значит, братьям Шэнь пришлось долго ждать, прежде чем они получили нужный знак. А пока Юэ Цинъюань будет думать. Очень много думать, чтобы нужное знание родилось из большого количества мыслей будто само собой. Собрание глав пиков, как правило, проводилось в полдень. Тоже традиция - как и каменный стол, вокруг которого теперь стояло тринадцать кресел с высокими спинками. В какой-то момент Юэ Цинъюань понял, что нарушения основ в этом факте не было. Двенадцать лун составляли полный год, но вместе с тем после каждых девятнадцати годов шли семь високосных лет с тринадцатью лунными месяцами; двенадцать созвездий проходило солнце на небосклоне, но одно из созвездий было парным. Глубокой мудрости, заложенной предшественниками в простые, на первый взгляд, символы, можно было только поражаться. К тому моменту, когда он спустился по каменной лестнице к Стене клятв, чтобы - опять же, по традиции - сопроводить всех в зал собраний, его братья и сестры по ордену уже собрались. Скандалом на этот раз не пахло: сяо Юаню потребовалось чуть больше месяца, чтобы с его присутствием смирилось большинство глав пиков. Некоторые, впрочем, узнав его ближе - как Вэй-шиди, например, и Дуань-шимэй, которая сначала всячески противилась самой идее доверить бестиарии кому-то чужому, теперь старались воспользоваться каждой возможностью для общения. Дуань Цинцзе даже предложила младшему главе пика Цинцзин присутствовать на общих занятиях со старшими учениками. - Тринадцать кресел, какой позор, - все же услышал он шепот Ци Цинци, когда все рассаживались по своим местам. - Ох, Ци-шимэй, плохой знак, очень плохой, - едва слышно ответил ей Шан Цинхуа, вместе с тем широко улыбнувшись Юэ Цинъюаню. А потом снова повернулся к главе Сяньшу. - В дальних краях сказали бы "проклятая дюжина". - Понятия не имею, что это значит, - скривилась Ци Цинци и поджала губы, когда во второе соседнее с ней кресло сел Лю Цингэ. Юэ Цинъюань невольно бросил взгляд на братьев Шэнь. Сяо Юань держал перед собой веер с карпами. Хорошо. Дождавшись, пока все рассядутся, он начал собрание, сразу перейдя к главному. - Дворец Хуаньхуа выступил с предложением всем великим орденам установить на предстоящую Конференцию обязательный минимум участвующих учеников. От каждого бессмертного наставника ордена - три человека. Последовавшая за осмыслением тишина была прервана громким возгласом главы пика Чжинци: - Что за глупость?! - Линь Циншуй и не думал скрывать недоумение. - Зачем на Конференции мои ученики? Астрология и тонкое искусство предсказания мало подходят для встречи с монстрами! На испытаниях всегда проверялись прежде всего боевые навыки! - Твои хотя бы талисман на удачу сделают и смогут определить безопасные для отдыха места, - прогудел Жуань Цинжуань с Цзуйсяня. - А мои разве что полевой обед из этих монстров навертят. - Зато, может, вспомнят, что носят мечи, а не поварешки, - поддела его Ци Цинци и добавила словно между делом, - куда хуже будет тем, кто может лишь древние тексты цитировать. Юэ Цинъюань быстро глянул на близнецов, сидевших рядом с ним. Ни тот, ни другой на оскорбительное пренебрежение не отреагировали. Шэнь Юань только закрыл и снова открыл веер. - На Кусин всего трое старших учеников, - хмуря брови, сообщал между тем Гао Цингао. - Рисковать ими на таком мероприятии этот мастер не намерен! - Да и мои старшие ученики ведут дела пика и ордена, им не до игрушек в боевую славу, - и без того выглядевший нервным Шан Цинхуа даже перестал рыться в бумагах и вытянул шею, словно настороженный суслик на холме. - Все подготовить, организовать сопровождение, как всегда было - без сомнений, но участвовать в бойне-то зачем? - Хуаньхуа сообщил, что храм Чжаохуа и вершина Тяньи уже согласились, - бесстрастно сообщил Юэ Цинъюань, с удовольствием отмечая, что досада глав пиков медленно переходит в раздражение, и чуть скосил глаза налево, где сидел сяо Цзю. Старший глава пика Цинцзин ждал. Когда возмущение почти перешло в выкрики, он неторопливо развернул веер - и звучным, легко перекрывшим шум голосом, явно добавив в него каплю ци, обронил: - У пика Цинцзин есть пара предложений. Все разом замолчали, давая ему возможность сказать. Главы пиков могли спорить между собой, но не тогда, когда давний и опасный противник поднимал голову. - Ну? - только и сказала Ци Цинци. - Или их из тебя клещами тащить? Шэнь Цзю смерил ее прохладным взглядом. - Цанцюн может согласиться на требование "трое с каждого пика", если будет организовано предварительное испытание всех участников. Чтобы установить уровень их боеспособности, разумеется. Самые слабые будут вычеркнуты из списка участников, и с ордена, их представившего, будут сняты очки. - Ну допустим, - с расстановкой произнесла Ци Цинци. - Хуаньхуа потеряет уже на первом испытании, но что это даст Цанцюн? - Кроме этого, ученикам должно быть предоставлено право формирования "троек" с разных пиков, поскольку Цанцюн - единственный орден с четким разделением занятий внутри. Теперь замолчала и глава Сяньшу. - Может, хоть это заставит ваших учеников чаще бывать на охотах, - со своей обычной резкой прямотой бросил Лю Цингэ, но было понятно, что в этот раз намек был не только на Цинцзин. - А то некоторые вообще со своих пиков не вылазят. - Неужто Лю-шисюну настолько нравится идея, что он готов действительно начать учить своих учеников? - отозвался Линь Циншуй. - Не говоря уже о том, что Байчжань никогда не был замечен в желании сотрудничать. Даже если мы отправим своих учеников в такие тройки, где гарантия, что ваши не бросят “слабаков” ради славы и возможности насшибать побольше золотых жемчужин? - Да что это вообще даст? - вновь возмутился Гао Цингао. - Даже если мы всех старших отправим на Байчжань, через два года мы получим толпу неучей, которые и в бою не выстоят, и прежних знаний не сохранили! - Позвольте этому мастеру немного пояснить? - вдруг произнес Шэнь Юань, вроде бы ни к кому не обращаясь. Юэ Цинъюаню вдруг словно в глаза бросилась нежная улыбка Му Цинфана, с которой тот смотрел на младшего главу пика Цинцзин. - Да что может сказать инкуб? - презрительно спросила Ци Цинци и усмехнулась. - То есть, я хотела сказать, книжник, разумеется. То, что ее одернул Лю Цингэ, Юэ Цинъюаня не удивило. Да и раздраженные замечания со стороны Вэй Цинвэя, Дуань Цинцзе и Гао Цингао тоже сюрпризом не оказались, если подумать. - Этот мастер знает, что недалекие умом считают пик Цинцзин местом, где изучаются только искусства и книжная мудрость, забывая при этом, что в основе любого произведения лежит знание человеческой сути и точный расчет. Изучение истории закладывает основы стратегии и тактики. Понимание искусства влечет за собой знание скрытых движений души. - Все это очень интересно, но хотелось бы услышать что-то, более относящееся к теме, - не успокаивалась Ци Цинци. Юэ Цинъюань вздохнул, а потом посмотрел главе Сяньшу в глаза. - Лю-шиди, как величайший воин, прекрасно знает, - спокойно продолжил Шэнь Юань, - что победу обеспечивает три составляющих - сила, разум и поддержка. Правильное расходование имеющихся под рукой ресурсов, если вы позволите этому мастеру такое определение. Лю Цингэ кивнул. Юэ Цинъюань все еще удерживал взглядом Ци-шимэй, поэтому она даже не раскрыла рта, только поморщилась. - Цанцюн представляют двенадцать пиков, из них чисто воинского направления три. Этот мастер назвал бы их пиками Силы. Это Ванцзянь, ученики которого познают оружие в любом его проявлении, Байчжань, который не требует пояснений, и пик Линьюй, где изучают охоту и животный мир. У Дуань Цинцзе даже немного округлились глаза, она явно не ожидала, что ее пик окажется среди отнесенных к силовым. Остальные главы пиков переглянулись, и только Лю Цингэ снова кивнул и сложил на груди руки. - Следующие три вершины можно отнести к пикам Разума. Это Цюндин - пик дипломатии и управления, Чжицзи - предсказания и астрологии, знания взаимосвязей прошлого и будущего. Ну, и пик Цинцзин, безусловно. - Юань-шиди считает оставшиеся пики Поддержкой? - впервые с начала собрания заговорил Му Цинфан. - Пиками, которые позволят усилить слабые стороны Силы и Разума, - взглянул на него А-Юань. - Сила уверена в себе и потому может быть безоглядна, разум дает огромные преимущества и потому порой требует особой защиты. - Нужно составить группы так, чтобы ученики дополняли друг друга, - пророкотал Вэй Цинвэй и решительно положил ладонь на плечо Шэнь Юаню, выражая свое согласие с этой идеей. - Вэй-шиди совершенно прав, - улыбнулся сяо Юань. - Сила не будет иметь себе равных, если ее поддержат эликсирами Цзуйсянь и проложат лучший путь из всех возможных, что в совершенстве умеют на пике Аньдин. Разум потребует усиления: ему в помощь встанут ритуалы Кусин и артефакты Чуаньцзао. Вариантов много. Бессмертные мастера лучше всех знают сильные и слабые стороны своих учеников. Определить группы не составит особого труда, куда важнее начать тренировать учеников сразу вместе, чтобы они привыкли к методам друг друга и знали, на что способны их товарищи. - И всех их отправить на охоту, - веско заметил Лю Цингэ. Главы пиков засмеялись. Юэ Цинъюань невольно отметил, как расслабились плечи сяо Цзю, словно он все это время, пока говорил его брат-близнец, находился в напряжении. - Это если дворец Хуаньхуа будет настаивать на своем предложении, - произнесла потом Ци Цинци, постукивая пальцами по каменной столешнице, - но эта Ци уверена, что им хватит ума отказаться. Все зависит от того, какие мотивы движут старым главой Чэном на самом деле. - Действительно, - тут же поддакнул ей Шан Цинхуа, - возможно, уважаемые шисюны, шиди и шимэй излишне подозрительны в данном вопросе. Этот глава считает, что следовало бы направить во дворец Хуаньхуа письмо, и только после того, как наше предложение пройдет все уровни согласования… - Которые будут длиться до самой Конференции, - презрительно бросил ему Шэнь Цзю. - Шан-шиди разве не знает, как в Хуаньхуа любят затягивать дела? На мгновение его тон сделался почти таким же ледяным, каким был до появления Шэнь Юаня, и главу пика Аньдин неиллюзорно передернуло. - Конечно, этот Шан помнит, но… - пробормотал он и посмотрел на Ци Цинци, которая в ответ едва заметно качнула головой. "Нет". - Почему бы не отдать предпочтение промежуточному варианту? - мягко предложил Шэнь Юань, будто в противовес брату. Тот бросил на него сердитый косой взгляд, словно не одобрял новый вариант заранее, но что-то подсказывало Юэ Цинъюаню, что кажущееся несогласие было хорошо рассчитанным обманным маневром. - Взять по одному ученику от каждого мастера и начать тренировать их вместе. Главы пиков одобрительно закивали, снова начиная переговариваться между собой. - Ну хотя бы так, - снисходительно подытожила Ци Цинци. - Только вот кого выставит от себя младший глава пика Цинцзин? Шэнь Юань уже хотел было ответить, но тут заговорил Му Цинфан. - Надеюсь, Шэнь-шисюн простит этого мастера за самоуправство, но ему кажется, что кандидатура Ло Бинхэ будет полностью отвечать всем необходимым требованиям. Юноша умен, талантлив и считает Юань-шисюна своим наставником. Глава Сяньшу только хмыкнула. - Не понимаю, почему мы должны обсуждать на общем собрании чьих-либо учеников! - резко заявила Сюй Цинли. - У нас масса других вопросов на рассмотрении! Юэ-шисюн, эта шимэй получила послание из деревни Аньлай, расположенной в долине Цзыхао, что в неделе пути от Цанцюн. Староста просит помощи: кто-то разоряет поля и губит скот. Судя по оставленным следам, это трехпалый цветорог. О ситуации в окрестностях Аньлай Юэ Цинъюань знал куда больше, поскольку получил письма не только из самой деревни, но и от странствующего заклинателя, подвергшегося нападению в том районе и видевшего монстра живьем, и от предводителя рыбачьего поселка, расположенного ниже по течению. Цветорог, как бы это ни звучало, оказался бы еще цветочками. - Да-да, - пробормотал Шан Цинхуа, не догадываясь о его мыслях. - Кто-то из прибывших торговцев упоминал об этом. - Этот Лю Цингэ займется этим делом, - решительно кивнул Бог Войны раньше, чем Юэ Цинъюань успел вставить и полслова. А потом взглянул на младшего главу пика Цинцзин. - Шэнь-шисюн может взять нескольких учеников в количестве, которое посчитает нужным, и присоединиться к этому мастеру. Вот так просто? Прямо на собрании глав пиков?! Шэнь Юань радостно кивнул, а Юэ Цинъюань озадаченно посмотрел на Шэнь Цзю, пытаясь понять, как тот отнесся к столь решительному шагу главы Байчжань. - Эта шимэй тоже намерена отправиться вместе с Лю-шиди и Шэнь-шисюном, - вдруг заявила Дуань Цинцзе. - Знания младшего главы пика Цинцзин вместе с воинским умением главы Байчжань станут ярким примером взаимодействия для моих учеников. Взгляд, которым Ци Цинци наградила сестру по ордену, был полон откровенного удивления. - В самом деле, - невыразительно заметил Шэнь Цзю, поигрывая веером. - Совместная охота покажет жизнеспособность идеи объединения учеников в группы. Тем более, что трехпалый цветорог не относится к монстрам первого порядка и особой опасности представлять не будет. - Этот скромный позволит себе единственное замечание, с позволения уважаемых мастеров, - вдруг проговорил Шэнь Юань, почти смущенно опуская взгляд. Его ресницы плавно опустились, отбросив легчайшую тень на нежную кожу, и Юэ Цинъюань тут же почувствовал себя так, словно присутствовал при чем-то интимном и невероятно личном. И, должно быть, не он один, раз Ци Цинци прошипела себе под нос едва различимое ругательство, а Му Цинфан шумно выдохнул и потер пальцами свой лоб. - Конечно, Юань-шисюн, - пророкотал Вэй Цинвэй, подаваясь вперед. - О чем речь? - Трехпалые цветороги никогда не заходят в пойменные долины, - ответил Шэнь Юань, поднимая взгляд на Дуань Цинцзе. - Их места обитания - каменистые равнины. Рыхлые почвы затрудняют передвижение этих гигантов, да и высокой травы они пытаются избегать. Если в деревне видели трехпалые следы и, к тому же, пострадал скот - этот мастер полагает, что животные были обескровлены, а не растерзаны на части, - в деле должна быть замешана черношеяя птицемышь. Но как он догадался, что кровь быков была выпита?! Второе письмо из поселения пришло только утром, и Юэ Цинъюань о таких подробностях точно никому пока не говорил. - Полагаю, даже с обузой в виде десятка учеников она не станет проблемой, - прохладно обронил тем временем сяо Цзю, с шелестом закрывая веер. - Или этот мастер должен присоединиться, опасаясь, что Лю-шиди и Дуань-шимэй слишком увлекутся охотой? На пренебрежительное замечание, которое еще недавно вызывало бы раздражение, Лю Цингэ и бровью не повел. - Ученики важнее, - коротко отрубил он. - Мы присмотрим. - В самом деле, - согласилась Дуань Цинцзе. - Хотя птицемышь и представляет определенную угрозу, эта шимэй возьмет все необходимые ловушки и приманки, чтобы избежать неожиданностей. - Надеюсь, - смерил ее взглядом сяо Цзю, и Дуань-шимэй ободряюще ему улыбнулась, к большому удивлению Юэ Цинъюаня. Шан Цинхуа вдруг громко кашлянул. - С позволения Юэ-шисюна, этот глава хотел бы перейти к следующему вопросу, - он вытащил из своей стопки бумаг несколько сплошь исписанных листов. - Расходы прошлого месяца и ожидаемые траты в следующем… Пик этого мастера приблизительно все составил, но деньги любят счет. Не смотри Юэ Цинъюань в этот момент на братьев Шэнь, он бы и не заметил, как мимолетно нахмурился А-Юань и как показал близнецу взглядом на главу Аньдин. Должно быть, именно поэтому сяо Цзю и решил остаться на пике - в отсутствии Шэнь Юаня за Шан-шиди следовало присмотреть.