Удар резкий. Ладошкой по лицу прям.
Юечке просто скучно. Она уже не злиться на то, что Коля сделал, или на то, что сказал что-то не так. Ей не интересен больше Коля. Он ей не нравится. — Малыш. — комментирует Даша. А затем толкает Некоглай вниз. Головой — об пол прям. Невесомое касание поцелуем в лоб. Почему же Коля молчит? Юя расстроена. Разве Коля не любит больше свою малышку? Такой слабый. Такой живой, что хочется сделать. Мёртвым. Девушка ближе подползает и склоняется к измученному, грязному от слёз лицу, и тонким ноготком по скуле проходит, стирая. Хлипко. Жалко.Скучно
Школдыченко накручивает брезгливо зелёную прядку на палец, и дёргает. Но Некоглай по прежнему молчит. Ну раз так, то посмотрим, что ты скажешь после этого. Юечка встаёт. Юечка поднимает ножку в туфельке, подносит к круглому лицу. Толчок. Ещё разок. Она точно не знает, во что именно воткнула остриё — но ей точно приятно слушать ужасные стоны отчаяние и боли, что издаёт Коля. Каблук вгоняется просто прекрасно. Кровь — кровь — кровь. Зелёные пряди клоуна так красиво с ней сочетаются. Хрящики в коже разрываются. Юечке он не нравился. Она просто разбирается с очередной игрушкой в своей коллекции забав. Её малыш. Разобрать по частицам. По мелким деталям, чтобы красиво-страшное лицо корчилось от боли. Некоглай последний раз вцепляется в её изящно-тощую руку — в чёрных глазах надежда ещё плескается, да слова: «Остановись. Я до сих пор люблю тебя» Но плевать ей хотелось. Глаза тоже тонут в месиве боли, под острым каблуком, разрывая плоть на раз и на два, быстрыми, резкими ударами вдавливая тело. Давя чужие любовь и надежду.Прости, малыш. Так было надо.