Грязные таблетки. Серые таблетки.
Вадя пропихивает в чужую глотку килограмм различных лекарств. пропихивает в чужую глотку килограмм различных наркотиков Здесь так много… Кажется, тут все наркотики, что есть в мире, всё, что он собрал. Кокаин. Героин. Экстази. ЛСД. Фенциклидин. Помните, дети. Знайте героев в лицо. Раз за разом, штучка за штучкой. Порошок за порошком. Шприц за шприцом. Сегодня Эвелон убьёт Славу. Сегодня он сдохнет. Новая пачка, новые таблетки. У всего есть срок годности — наркотики посерели, наркотики намочились.Но всё также действенны.
Губы Бустера горькие. Неприятно целоваться, невкусно. Вадя и не целует — он же не нарик. А Леонтьев сам захотел попробовать. Вот и платись. Очки давно слетели — Слава не видит ничего, лишь мутную пелену парень глазами, что серой дымкой окружает лицо его убийцы. Его лучшего друга.Больше, больше таблеток.
У Бустера уже слюни изо рта льются. Но Козаков хочет, чтобы там была пена. Слюнявая и поганая. Белая, и не серая ни капли. Тремор. Разве ты, Слава, не чувствуешь сладкую негу, что окружать тебя должна? Разве не видишь много-много ярких серпантиновых звёздочек, что бегут перед глазами? Нет? А что ты тогда чувствуешь? Тебе разве не вдаривает в голову, как это приятно? Разве не текут слёзы от дозы?А нет — текут.
Парень пытается сжать глотку, чтобы больше не глотать ужасного ангельского порошка и лекарства, но тогда получает прямиком по безумно бледной щеке, где остаётся красный след. Больно. Плохо — тошнит. Больше, больше, больше. Серые деньки, чёрные блики. Нарики и фрики. Ты сам попросил — сам и получил. Не надо было Ваде верить. Тебе разве не нравится, сколько конфет он натащил? Сладости. Шоколадки. Таблеточки. В глотку дальше, в глотку больше. Чтобы передозировка. Чтобы распробывал дозу. Глаза слипаются. Подействовало. Наконец-то оно подействовало. Вадя ещё чуток улыбается и, подобрав упаковки от пачек — уходит.Здравствуй, серый рассвет.