Потребности

— Нас не отпустят! — панически выкрикнул Джей, заламывая пальцы и умудряясь ходить туда-сюда в маленькой душевой — единственном месте, где не было камер и прослушки. Малкольм поморщился. Хотелось остановить парня, сжать руки на его плечах и прижать к стене, чтобы тот прекратил мельтешить и в кои-то веки успокоился. Вместо этого он раздраженно потер переносицу. — Еще скажи, что убьют… — Переработают! — Джей резко остановился, развернувшись к мужчине. — Это тебе начальник сказал? — Малкольм сложил руки на груди, даже не стараясь понять, что парень имел ввиду — порой Джей любил изъясняться странными образами. — Нет, — слегка дрожащим голосом ответил тот. — Это и так понятно. — Ты же серьезно не веришь, что Компания может пойти на убийство, чтобы никто не рассказал секреты их фирмы? Мы только что подписали документ о неразглашении… — Думаю, люди, которых не будут искать, не согласятся с твоим сарказмом, — зло ответил Джей. — В таком случае, бояться надо только мне, — спокойно сказал Малкольм, положив руку на плечо парня в успокаивающем жесте. — Из нас двоих только меня не будут искать, — он улыбнулся. Улыбка вышла грустной, а не ободряющей. Мужчина мысленно дал себе затрещину. — Ты не прав, — резко ответил Джей, и, сообразив, что сказал, странно потупился. Он смахнул со своего плеча чужую ладонь и поторопился на выход, чтобы тут же уткнуться со всего маху в невообразимо-мягкое и пушистое тело. — Твою мать, — медленно и ошарашенно произнес Малкольм, и парень понял его эмоции только тогда, когда отстранился от игрушки. Сначала он подумал, что каким-то образом ударился головой о пушистую мягкость, аж глаза перестали правильно воспринимать цвета. Но потом вспомнил, что Компания с момента создания Хагги сумела значительно усовершенствовать свои техники — то, что он принял за синего обнимашку, неторопливо согнулось, привлеченное к двери в душевую громкими голосами людей. Розовая шерсть в отличие от синей была короче, но имела милую волнистость, само же создание оказалось ниже Хагги почти на две головы. Говорило ли это о столь юном возрасте новоявленной игрушки или так и было задумано, никто из людей подумать не успел — желейные лапки удивительно проворно обвили нянек и вытянули их в остальное помещение. На розовой мордашке застыла приветливая улыбка. Чудище несдержанно прижало людей к себе и заурчало. Очень мелодично и ласково, словно колыбельную напевало. Малкольм, с трудом повернувший голову в сторону такого же ошарашенного Джея, слегка, насколько это позволяло положение, кивнул на монстра, будто вопрошая «это и есть подружка?». Парень, бросив быстрый взгляд наверх, где должна была располагаться морда существа, снова посмотрел на мужчину и кивнул. — Кисси Мисси, — едва выдохнул он, поскольку эта любительница обнимашек явно старалась слишком сильно, практически не давая людям нормально дышать. Перед тем, как Малкольм почувствовал, как его с лаборантом отпускают, он успел подумать, что боссы корпорации не любят думать над именами своих игрушек. Впрочем, для детей самое то — просто, понятно и легко запоминается. *** Пока Джей по телефону ругался с кем-то из своих коллег, Малкольм настороженно расчесывал специальной щеткой розовую шерсть, чтобы немного отвлечь существо и просто дать приятную с ним ассоциацию для дальнейшего воспитания. Непонятно как, но она была на ощупь даже приятнее, чем шерсть Хагги, который нетерпеливо стоял в стороне в плохо-скрываемом желании познакомится с соседкой. Но она упорно игнорировала его и даже периодически скалила зубы (которые оказались такими же длинными, тонкими и не в один ряд), если синий чудик приближался слишком близко. Впервые Малкольм видел, как Хагги расстраивается — он что-то ворчал, скулил и косился своими блестящими грустными глазами в сторону ширмы, у которой и устроилась розовошерстная девочка. — Рик сказал, что у них не было времени предупредить, — раздраженно сказал Джей, подойдя к Малкольму, — мол, приказано было сразу ее к нам тащить… Даже отойти от наркоза толком не дали, как она смогла сама на ноги встать, не пойму. — У нее на затылке кровь, — мужчина с тревогой посмотрел на парня, будто просил у него помощи. — Я стараюсь этого места избегать — ей явно больно, когда рядом расчесываю… Может, упала? Джей обошел тихо мурчащую игрушку и встал рядом с Малкольмом. На его лице отразился гнев, он снова трясущимися от злости руками набрал один ему известный номер. — Она не упала, — зло процедил он сквозь зубы. — Они плохо обработали послеоперационный шов, если вообще обработали! БЕРИ ТРУБУ, УРОД! — гаркнул он в телефон, и Кисси вздрогнула всем своим пушистым телом. Почему-то эта простая реакция испугавшегося монстрика заставила Малкольма испытать острое чувство жалости. И столько же злости на людей, которые не сделали свою работу, как надо. Мужчина ласково обнял голову снова мелодично заурчавшего чудища и начал разглаживать такую мягкую-мягкую, нежную-нежную шерстку на макушке, словно хотел успокоить. Думать о том, что за операцию проводили над его новой подопечной, он не хотел, хотя прекрасно знал ответ, который вчера так неуклюже сболтнул ему лаборант. — Падла! — с ненавистью крикнул Джей на молчавший невиноватый телефон и чуть было не выкинул его в сторону, но вовремя пришел в себя и попытался выровнять дыхание. — Аптечка есть? — Там, — Малкольм кивнул в сторону шкафчиков, вмонтированных в стену. — Второй слева. Хагги, до этого наблюдавший за новым чудиком, взволнованно посмотрел, как Джей чуть ли не бежит к указанному шкафу, достает оттуда белый чемоданчик и возвращается ко второй няньке. Он хорошо уяснил, что белые предметы с красным крестом на боку могут нести боль. И поэтому, проигнорировав предупредительное ворчание Кисси, начал приближаться к тройке. — Надо, чтобы она сидела спокойно, — предупредил Джей, ставя чемоданчик на кровать и залезая в его нутро. — Даже гель есть, отлично! Малькольм невероятным усилием оторвал себя от девочки и пошел наперекор Хагги. Тот остановился и ворчливо что-то проклекотал, но послушно положил лапу на протянутую руку и позволил увести себя на свою лежанку. — Мы все вместе познакомимся, обещаю, — успокаивающе произнес мужчина, похлопав по светлым пальцам. — Сначала приведем ее в порядок. Ты ведь сам прекрасно помнишь, какого это — очнуться незнамо где и встретить незнамо кого? — Чудище тихо защебетало, усаживаясь на мягкое покрытие. — Дай ей время, — улыбнулся Малкольм и обнаружил, что отойти ему не дают — чужие пальцы обхватили его предплечье, из-за чего в памяти всплыл Джей, так же отчаянно вцепившийся в него, когда… — Ты не подойдешь? — прервал его мысли парень, глядя на него с другого угла помещения. — Мне понадобится помощь. — В этот раз тебе придется действовать самому, — мужчина постарался выглядеть непринужденно, но сердце продолжало сильно колотиться. Малкольм попытался понять, почему это мимолетнее воспоминание так в нем отозвалось, но Хагги, не получивший ответ на свое вопросительно ворчание, осторожно обнял стоящего человека и усадил его себе на ноги, прижав к пушистому мягкому животу. Пускай это не до конца избавило мужчину от непонятного волнения, но упоительная мягкость и успокаивающее воркование над головой сделали свое дело — он расслабился, спокойно наблюдая, как суетится Джей, и невольно подумал, что синяя игрушка удивительно точно понимает, что нужно человеку в данный момент. Может, она удовлетворяет вовсе не свои потребности? Парень, продолжая злиться на коллег, осторожно разгладил волнистую мягкую шерсть, открыв тревожный вид на грубый шов. Кисси тревожно заворчала, на что получила ласковое поглаживание по пушистой голове. — Ну-ну, милая, — мягко прошептал лаборант, продолжая почесывать розовую макушку, — я только обработаю твою рану, хорошо? Джей внимательно осмотрел небольшой тщательно выбритый участок кожи, настолько маленький, что шерсть вокруг полностью закрывала следы недавней операции. Если бы не немного запекшейся крови вокруг, эту халтуру невозможно было заметить. Внутри все заклокотало от новой вспышки гнева — как бы сильно начальство не торопило медиков, но так оставлять это было нельзя! Парень взял в руки заранее приготовленный марлевый шарик и щедро смочил его антисептиком. — Будет щипать, — предупредил он, не замечая, как обращается к живой игрушке, словно к человеку. — Но надо потерпеть, — и осторожно промокнул шов. Кисси вздрогнула и что-то жалобно прощебетала, когда Джей начал аккуратно очищать участок кожи от следов крови. Когда и близлежащая шерсть стала чистой и мокрой от лекарственного препарата, парень вскрыл ампулу с анестетиком и смочил им новый марлевый шарик. Средство было хорошее — розовошерстный монстрик практически сразу прекратил подрагивать и умиротворенно заурчал. — Уроды, — привычно прошипел себе под нос Джей, без сожаления выдавливая бактерицидную мазь на кусок стерильной марли, вытащенной из вскрытой упаковки. А потом осторожно приложил его к намечающемуся шраму и, удерживая одной рукой, другой нащупал тюбик специального склеивающего геля, чтобы нанести по краям марли. Пришлось некоторое время подождать, пока медицинский гель не высохнет, крепко удерживая марлю на голове. Парню нравилась эта разработка — она держала хорошо и не стягивала кожу (или шерсть), ее можно было легко снять, если смочить водой, хотя со временем она сама рассыпалась, как раз к тому моменту, когда надо сменить повязку. Вряд ли ученые Корпорации могли предположить, что их изобретение для облегчения оказания первой помощи раненым сотрудникам, будет применима к их живым игрушкам. Джей молча свалил остатки средств в аптечку и обошел чудище, чтобы увидеть, как благодарно могут смотреть эти черные глаза на улыбчивой мордашке. — Знаешь, Малкольм… Я бы никогда не подумал, что буду испытывать жалость к этим тварям, — парень без страха обнял пушистую голову и прижался щекой к розовой шерстке, посмотрев в другой конец «детской», где в не отпускающих объятьях Хагги находился мужчина. — Можешь считать меня моральным уродом, но только сейчас я увидел в них живых существ, — с горечью продолжил он и закрыл глаза, когда мягкая лапка по-змеиному обернулась вокруг его туловища, чтобы хоть как-то обнять. — Какой же я тупоголовый идиот. *** Малкольм не был психологом, а уж тем более не разбирался в том, о чем думают игрушки, поэтому поминал медиков и их боссов бранным словом, поскольку не знал, каким образом можно поближе познакомить двух пушистых чудищ. Кисси комфортно чувствовала себя в обществе двух людей, но на Хагги она огрызалась, словно на угрозу. И ее можно было понять — он был намного выше ее и не внушал доверия своим пронзительным взглядом. — Может, устроить им романтический ужин? — со скукой в голосе предположил Джей, у которого кончились мало-мальски нормальные идеи. — С Леди и Бродягой это сработало. — В мультиках всегда все просто, — вздохнул Малкольм, напряженно посматривая, как новая подопечная с интересом цепляет пальцами синий бантик на своей шее. — Да успокойся, это просто ленточка, — заверил его парень, лениво потянувшись. — Я уже успел разглядеть. Да и Рик подтвердил это. — Странно, что они не позаботились об этом заранее, — хмыкнул Малкольм, имея ввиду желание сотрудников Корпорации предупредить возможный новый инцидент с оторванными головами. Джей мрачно промолчал, а потом просто сказал: — Если она будет себя агрессивно вести, они взорвут ей голову. — Что?! — мужчина аж подскочил на месте и посмотрел на парня. Тот выглядел подавленным и злым одновременно. — У нее не простой чип в голове, — пояснил он, а потом повернулся к Кисси. — Пойдем знакомить их чтоль? Джей встал рядом с игрушкой, которая явно решила, что ее место рядом с ширмой, взял за мягкую лапку и слегка потянул за собой, призывая встать. Чудище послушно последовало за человеком, хотя по ее тихому ворчанию можно было понять, что ей не нравится затея приблизиться к Хагги. Малкольм в свою очередь направился в сторону почти обиженно скукожившегося синего чудика, который только и мог, что бросать на соседку расстроенный взгляд. — Идем, — просто сказал мужчина и услышал тихий скулеж, обозначающий явную неуверенность монстра в положительном результате людской затеи. Удивительные перемены в характере! «Раньше он сам уверенно делал первые шаги навстречу знакомству. Точнее, прыжки», — подумал Малкольм и жестом попросил игрушку-таки встать. Хагги медленно, будто боялся делать резкие движения, поднялся на ноги, но не выпрямился во весь свой большой рост, словно хотел выглядеть меньше. И терпеливо подождал, пока розовошерстная игрушка не приблизиться к нему. Но, как только Джей дошел до Хагги, сразу же почувствовал, как Кисси остановилась — лапка, которую он держал, чуть не выскользнула из пальцев, когда ее обладательница не последовала дальше. Парень обернулся, чтобы увидеть, как девочка странно нервозно переступает с ноги на ногу. «Да она смущается!» — ошарашенно промелькнуло в голове лаборанта. — «Знает, что это мальчик, и смущается…» — Это простое знакомство, — сказал Джей, почему-то очень шокированный этим пониманием. Кисси посмотрела на парня своими черными доверчивыми глазами, а потом сделала неловкий шаг вперед, робко вытянув руку. Прикоснулась к вздрогнувшему Хагги, приложила ладонь где-то в области груди и замерла, чувствуя, как быстро и взволновано бьется чужое сердце. Будто понимая, что тот тоже чувствует себя неловко и растеряно, подняла вторую руку, чтобы неторопливо обнять сгорбившегося чудика. Ответ последовал незамедлительно — синие лапки тут же прижали Кисси к синему туловищу, и Хагги радостно заклокотал. Малкольм, сначала испугавшийся такой резкости, почувствовал облегчение, когда услышал, как заурчало розовое чудище. А потом синий монстр раскрыл зубастую пасть и, склонившись, ласково облизал плоскую мордашку. Мужчина слегка озадачено посмотрел на Джея, будто вопрошая «так просто?». — Они априори не настроены на агрессивное поведение, — слегка пожал плечами тот и впервые за все время тепло улыбнулся Малкольму. — Отойдем. Усевшись за стол, мужчина подпер голову рукой и посмотрел на Джея: — Думаю, жить было бы проще, если бы люди так же были благосклоннее друг к другу. — Да, наверное, — согласился парень, наблюдающий, как парочка нежно воркует друг с другом. — Были бы терпимее, не разрушалось бы столько семей, — Малкольм почувствовал себя неуютно, будто Джей говорил о себе. — Матери не бросали бы своих детей, а отцы не выгоняли бы их из дома из-за своих идеологических соображений. — Джей… — Джейкоб. Джей — это сокращение. Малкольм вновь ощутил невероятное волнение, будто предчувствие чего-то большого, даже грандиозного в своей масштабности. Так можно ждать цунами, когда видишь, как вода разом схлынивает с берегов в океан. Возможно, глубины сознания уже сложили все слагаемые и сделали свои приятные выводы, но сам мужчина еще не увидел, во что сложился этот паззл. — Джейкоб, — протянул Малкольм, словно пробовал на вкус. — Ты мне нравишься, Малкольм, — просто сказал Джейкоб, развернувшись к нему, и тот физически ощутил, как гигантская волна нависла над ним, бросая вниз тяжелые капли. — Так что? Целовать меня собираешься или нет? Внезапность этих слов обрушилась на мужчину мощным потоком, сносящем на своем пути все. Монолит его сдержанности был разбит вдребезги, и Малкольм порывисто подался навстречу склонившегося к нему парню. Поцелуй был долгий, умелый и нетерпеливый. От него по позвоночнику словно легкий разряд тока прошелся, а внизу живота приятно заныло. В голове нескромной мыслью промелькнуло, что Джейкоб, оказывается, хорошо целуется. Умело и даже властно, уверенно начиная доминировать и брать главенствующую позицию. Когда Малкольм слегка отстранился, чтобы отдышаться, то внезапно понял, что в его волосы зарылись теплые пальцы, и Джейкоб мягко перебирает темные пряди. Удивительно ласково и почти невесомо. — Прости, — выдохнул он, дыша так же тяжело, как и мужчина. — Наверное, это было слишком резко… — Нет, — Малкольм сглотнул, в свою очередь запуская пальцы в волосы парня. — Нет, все замечательно, — он коротко рассмеялся, почти счастливо. — Думаю, я этого ждал. — Все так очевидно? — забавно насупился Джейкоб, вмиг потеряв всю свою решительность, будто это не он только что наглядно демонстрировал, как умеет главенствовать. — В какой-то мере, да, — честно ответил Малкольм, не до конца понимая, как его нутро увидело в парне «голубые оттенки». — Хотелось бы узнать друг друга получше, когда выйдем отсюда. — Что мешает начать делать это сейчас? Мужчина не нашел, что ответить, поскольку был полностью согласен. *** Малкольм очень ошибся в своих тревожных ожиданиях обучать Кисси Мисси приемлемому поведению. Как оказалось, за него практически всю работу сделал Хагги, довольно быстро и непонятно как привив подружке правила поведения. К концу дня она перестала хватать людей в самые неожиданные моменты, чтобы приласкать пусть и в нежных, но неуместных объятьях. Она все чаще ласково лизала синего чудика в щеку, хотя для этого тому приходилось наклоняться. Впрочем, если судить по его довольной улыбке и почти вечному урчанию, ему не только не надоедало это, но и дико нравилось. А потом наступил тот момент, которого так ждал лаборант (да и вся команда причастных сотрудников), но почему-то страшился Малкольм. Парочка, недвусмысленно воркуя и ластясь друг к другу, под тускнеющий свет ламп (ох, уж эта система имитации смены дня и ночи) уединилась на лежанке. — Уникальная возможность, — тараторил Джейкоб, роясь в тумбе, пока Малкольм с нарастающим смущением наблюдал, как Хагги позволяет розовым лапкам изучающе скользить по его шерсти. — Тут и так везде камеры понатыканы, — мужчина попытался отнестись к этому с научной точки зрения, как это делает парень, но с каждой секундой ему становилось все более неловко. — Зачем тебе снимать? — Во-первых, это первый опыт спаривания двух существ… одного вида, — лаборант на миг запнулся, из-за чего Малкольм вспыхнул, как рождественская елка. — Прости. А во-вторых, эти камеры не дадут четкой и крупной картинки для дальнейшего изучения, — закончил Джей, а потом с торжествующим видом вынул маленькое оборудование, которое было расценено мужчиной за камеру — хоть устройство и было незнакомым, но явный объектив говорил о ее съемочной способности. — Что-то новенькое… — Разработано для высококачественной… — Ладно, понял. Джейкоб бросил на Малкольма сочувствующий взгляд и направился в сторону воркующих чудищ. Они совершенно не обращали внимание на людей, и их ласковые прикосновения друг к другу только навевали воспоминания и заставляли чувствовать мужчину себя неуютно. Он слишком хорошо помнил, сколько удовольствия могут принести эти желейные руки. И, в отличие от того раза, Хагги не удерживал партнершу насильно, чтобы с любопытством осмотреть, изучить, облизать. Он, привычно «сломав позвоночник», согнулся, чтобы уткнуться плоской мордой в волнистую розовую шерсть, тереться о мягкую грудь и беспрерывно глухо урчать, словно большой кот. Его пальцы свободно гуляли по явно слегка дрожащему телу Кисси, все больше задерживаясь в районе, где у людей находятся бедра. Она почти так же обвила свои длинные мягкие лапки вокруг синей тушки, но действовала вначале хоть и неуверенно, но с каждым одобрительным лижущим поцелуем по лохматому туловищу все решительней ощупывала партнера. Было в этом что-то даже трогательное, как два существа методично и даже с любовью доводят друг друга до нужного состояния. Они совсем не торопились, хотя Малкольм знал, что возбужденный Хагги может действовать резко и пугающе. Вместо этого он терпеливо гладил, целовал и всячески показывал, что готов терпеть, пока она не согласится на более близкий контакт. Малкольм даже забыл про Джейкоба, который, установив камеру на штатив, принялся что-то рьяно записывать во взятую невесть откуда блокнот с твердой обложкой. Он щелкнул выключателем пристеночных ламп, освещая лежанку с монстрами, а потом отошел куда-то в сторону, будто считал, что его присутствие может как-то помешать процессу, но сумел выбрать правильное местоположение, чтобы видеть абсолютно все. Мужчина сам не заметил, как начал приближаться, с интересом наблюдая за действиями чудищ. Несмотря на весь интим и, казалось бы, неловкость наблюдения, Малкольм неожиданно понял, что чувствует умиление к тому, как его подопечные действуют нежно и уважительно по отношению друг к другу. Кисси мягко урчала, явно наслаждаясь от ощущений горячего языка на своей шкурке и ласкающих рук. Она на мгновение затихла, когда опустила свои лапки еще ниже и наткнулась на что-то новое. Хагги негромко заклекотал и выпрямился, его руки легли на ее пальцы и помогли прикоснуться к своей выскользнувшей полу-возбужденной плоти. Член влажно лоснился в свете пристеночных ламп (общее освещение помещения уже полностью погасло), которые своей неестественной желтизной награждали его бледно-розовый цвет странным оранжевым оттенком. От прикосновения чужих пальцев отросток дернулся, вновь поражая своей гибкостью и подвижностью. Хагги глухо заурчал, когда Кисси самостоятельно и с любопытством обхватила пульсирующую плоть. Ее голова слегка склонилась набок, она сжала пальцы чуть сильнее и с интересом пронаблюдала, как скользкий член увеличивается в своих размерах, слегка подрагивает, значительно расширяясь на конце. Джейкоб что-то сказал себе под нос, активно затупляя карандаш (ручки он не любил, считая, что они могут подвести в самый ответственный момент, да и исправлять, написанное карандашом, благодаря ластику, удобней) о бумагу, и Малкольм смутно подумал, что ему надо будет указать о настоящем цвете достоинства синей игрушки. То, что он уже не чувствует стыд или неловкость, мужчина благополучно не заметил. Хагги громко заклокотал, чуть склонился, начиная жадно вылизывать розовую макушку, пока Кисси, довольно защебетав, опустила вторую ладонь на плоскую головку, погладила, размазывая обильно выступающую вязкую смазку, и прошлась пальцами по всей длине сверху-вниз — зрелище, заставившее сердце Малкольма возбужденно ускориться. Он медленно отошел назад, в тень помещения, испугавшись, что Джейкоб может увидеть его стояк и решить, что такой мерзкий извращенец не достоин его симпатии. Но тут произошло то, что начисто выбило все лишние мысли из головы. Кисси вернула руки на синюю шкурку, привстала на свои желейные лапки и, прижавшись к Хагги, сама опустилась на его член. Малкольм вздрогнул, услышав почти рычащие громкие звуки от обоих чудищ, увидел, как гибкие синешерстные руки обвили розовое пушистое задрожавшее тело, и успел заметить, как по полу покатился выроненный карандаш — Джейкоб, не ожидавший такого скорого развития событий, стоял, разинув рот, пока розовая шерсть все больше намокала от страстных облизывающих поцелуев. Сильная дрожь Кисси постепенно сошла на нет — Хагги крепко прижимал ее к себе, лаская все, что видит, своим горячим языком — Малкольм весьма неуместно и с болью подумал, что вместо сна ему надо будет отмывать девочку от слюней, иначе к утру она высохнет, и привести эту прекрасную шерсть в порядок будет труднее. Где-то рядом по полу заползал Джейкоб, в спешке ища карандаш. А потом вскинул голову, чтобы увидеть, как Хагги аккуратно укладывает партнершу на мягкую лежанку, его пушистое тело оказалось полностью опутано розовыми лапками. Кисси утробно замурлыкала, начиная тереться мордашкой о синюю шерсть, пока сверху слегка ерзали, принимая наиболее удобное положение тела. Хагги не надо было делать привычные для большей части живых существ движения — его член, как и общая структура организма, был сам по себе гибким, эластичным и подвижным. То, что творилось внутри нельзя было увидеть, но почему-то хорошо понималось, что девочка сейчас испытывает самые потрясающие ощущения в своей жизни. Она слегка ерзала, будто в такт, тихонько вздрагивала и урчала то громче, иногда срываясь на рычание, то тише, с любовью прикасаясь розовым язычком к синей щеке. Малкольм, завороженный этим зрелищем, чуть не подпрыгнул, когда в его руку вцепились теплые пальцы. Джейкоб, наплевав на все попытки найти карандаш, укатившийся в темноту, неожиданно прижался к мужчине, и тот понял, что не один возбуждается от вида монстрического секса. — Считай меня отпетым извращенцем… — тихо начал Джейкоб, но охнул, когда его оторвали от пола и, Малкольм устремился в темноту. Туда, где стояла кровать с так и не заправленным одеялом, поскольку утром людей сразу потащили в кабинет начальства. Парень, почти грубо скинутый на кровать, почувствовал, как над ним нависли, почти обжигая жаром чужого тела, и с жадностью впился в целующие губы. Моментом спустя уже он нависал над мужчиной и нетерпеливо оголял его тело. Малкольм дрожащими от перевозбуждения и лютого желания пальцами пытался помогать, порой успешно. Его ладонь несдержанно проникла за резинку чужих трусов и высвободила стоящий колом член. Горячий, влажный и пульсирующий. В его губы тут же застонали, и Джейкоб разорвал поцелуй, чтобы помочь стянуть с себя штаны вместе с бельем. И освободить от остатков одежды придавленного к кровати мужчину. Малкольм почти физически ощушал голод парня и понимал, что ведет себя так же. Но, когда кровь бурлит, а тело жаждет близости, мозг благополучно отключается, предоставляя свободу животным инстинктам. «А еще говорят, что человек — разумнейшее существо на планете», — последнее, что проскользнуло в сознании, и мужчина окунулся в разврат. *** Утро было приятным. Малкольм привычно проснулся от нарастающего света и обнаружил под боком дремлющего Джейкоба. Тот перекинул руку через его грудь и мирно посапывал во сне, умудряясь прижиматься к нему всем своим голым телом. Одеяло скомканым комком лежало на полу. Малкольм сонно сощурился, внезапно поняв, что на одеяле лежит широкий блокнот, оставленный вчера парнем где-то в другом конце помещения. Между страниц лежал тот самый потерянный карандаш. Все счастье куда-то схлынуло, стоило мужчине поднять вещь и распахнуть страницы, закладкой для которых послужило пишущее средство. Внутри была кривая надпись, неумело, но старательно выведенная неприспособленными для этого пальцами:

«чип в ее голове. убери»

Именно так — в три строчки крупными кривыми буквами и с одной точкой. Когда Джейкоб проснулся, то увидел, как напряженно смотрит любовник в противоположную сторону, где Хагги мягко и нежно вылизывал розовую шерсть, что-то тихо и с любовью урча. Но его черные блестящие глаза смотрели на людей своим жутким немигающим взглядом. — Что… что ты имел ввиду, когда говорил о «переработке»? Парень уже по голосу Малкольма понял, что произошло что-то неправильное. Он перевел взгляд на блокнот, который держал мужчина и похолодел. — Думаю, ты сам уже знаешь ответ на этот вопрос, — ответил он, склоняясь с кровати и подбирая слегка дрожащими руками разбросанную одежду.